Леска

      — Это ради тебя одного столько нагородили? Впечатляет, — прокомментировал Мин И, когда пара богов достигла храма.       В небольшом искусственном пруду плескались рыбки кои — их золотая чешуя переливалась на летнем солнышке. На острове в центре пруда возвышалось красивое деревянное здание — ажурное, летящее, полное света и воздуха. "Так строил бы ветер, восхотевший дома"... Цветы, фонарики, ветряные колокольчики — такое жилище порадовало бы даже самую привередливую барышню. Цинсюаню нравился этот храм. Просторный и изящный, всегда полный людей, в нем будто никогда не прекращался праздник, царила атмосфера веселья и лёгкости.       "И как только в голову пришло осквернить такое чудесное место, — с негодованием думал Повелитель Ветров. — Мы должны разобраться с негодяем, который это сделал."       Пара приблизилась к мосту-арке, что вёл через пруд прямиком к воротам святилища, и Мин И, как того требуют приличия, подал руку своей фальшивой супруге.       У Цинсюаня почему-то возникло ощущение, будто его ведут под венец. Сейчас они перейдут мост, войдут в храм, отобьют три поклона... Он внезапно задумался о том, случится ли ему в самом деле когда-нибудь обрести спутницу на тропе самосовершенствования. Будет ли у него настоящая свадьба? Будет ли собственный дом? Будет ли невеста? Или... Жених?       Бог ветра поймал себя на том, что за столько лет ни разу всерьёз не задавался этими вопросами. В смертной жизни Цинсюань не успел завести ни одного романа — был слишком юн для этого. Уду забрал его на Средние Небеса, когда Повелителю Ветров едва исполнилось шестнадцать, а там вплоть до самого вознесения некогда оказалось мечтать о любви.       После у Цинсюаня приключилась пара коротких любовных интрижек, которые так ни к чему и не привели. Сначала на одном из заданий Ветер сблизился с юной богиней весны. Они веселились вместе, даже пару раз поцеловались... Брат, кстати, был категорически против этого романа, считая девушку легкомысленной и дурно воспитанной. Цинсюань, конечно, с ним не соглашался и пропускал нравоучения мимо ушей... Но история вскоре заглохла — барышня, кажется, ждала каких-то более решительных действий, не дождалась, заскучала и переключилась на другого, предложив остаться друзьями. Повелитель Ветров, как ни странно, испытал по этому поводу лишь облегчение — ему нравилась эта богиня, но он не чувствовал себя готовым к более близким отношениям, и потому охотно согласился на дружбу. Даже на свадьбе её потом веселился...       Несколько лет спустя ему встретилась чудесная девушка из дворца Линвэнь, служащая Средних Небес. Она была умницей и красавицей, с отличными карьерными перспективами. И бесила Ши Уду до судорог — он свято верил, что "умница и красавица" крутит с его братом только ради денег и положения в обществе. Цинсюань так не считал, наслаждался ее компанией и даже начал смутно подумывать о чём-то серьезном, но вскоре и здесь всё пошло наперекосяк. Он стал замечать, что дама всё время будто пытается его переделать. То недовольна слишком легкомысленными нарядами, то слишком громким смехом, то переменой облика... В конце концов, у Цинсюаня всё чаще стало возникать дурное ощущение, что он встречается со своим старшим братом. Наверное, Уду устроил бы ее гораздо больше, но тот и слышать не желал ни о каких отношениях. Может, будь Повелитель Ветров действительно влюблён, он попытался бы измениться, но... Словом, очередное появление на публике в женском обличии привело к ссоре, которой всё и закончилось.       И кто бы мог подумать, что уснувшие тогда чувства всколыхнет в душе вовсе не прелестная дева, а угрюмый парень с золотыми глазами! Хотя, вообще, кое-кто мог... Тот же генерал Пэй, если дать ему волю, накатал бы монографию "Почему я считаю Ши Цинсюаня отрезанным рукавом".       Но какое ему дело до чужого мнения, когда пальцы тонут в большой прохладной ладони, что держит так бережно... И ночью эта рука прижимала к постели его запястья настолько аккуратно, что на нежной коже Цинсюаня не осталось ни единого следа, а ведь он часто ухитрялся поставить пару синяков даже сам себе.       "Слишком короткий мост", —обиделся на своих последователей бог ветра, когда они ступили на порог храма, и Мин И отпустил его.       Как обычно, в здании оказалось полно народу. Пестрая толпа, разговоры полушепотом, смех, аромат тлеющих благовоний... Некоторые лица оказались знакомы Цинсюаню — люди из постоянных почитателей Повелительницы Ветров, которые молились ей регулярно, а не просто обращались от случая к случаю. Таких обыкновенно бывало немного — всё же большинство божеств имели чёткую специализацию, к ним приходили по конкретному вопросу. Нет смысла тревожить Повелителя Земли, если нужна удача на море, странно ждать от бога войны помощи на экзамене... Но у богини ветра, тем не менее, сложился определенный круг поклонников, которые — если уж говорить честно — куда больше интересовались личной жизнью и приключениями Цинсюань, нежели ее работой. И не так важно, что вся эта личная жизнь была выдумками от первого до последнего слова — Повелитель Ветров считал, что, если сказки о нем сделают чей-то день лучше, то пусть болтают, что хотят.       "Интересно, пойдут ли слухи про нас с Мин-сюном, — подумалось Ши Цинсюаню. — Я бы почитал, что напишут смертные..."       С определенных пор бог старался избегать знакомства с сочинениями верующих — после того, как друзья смеха ради вручили ему книжку, где описывался кромешный разврат о том, как Цинсюань проверяла, оправдывает ли Цзюйян свое прозвище. После прочтения этого опуса небожитель остаток дня ходил с перекошенным лицом и пытался представить себе отправную точку, откуда следовало начать думать, чтоб додуматься до такого.       Однако мысль, что про них с Повелителем Земли могут сочинить нечто в этом духе, будоражила воображение.       "Например, люди могли написать, как мы занимались этим на столе," — предположил бог ветра и снова разволновался. Его думы в тот день так и норовили свернуть на кривую дорожку.       — Кто из них твой жрец? — Мин И толкнул спутника локтем, прерывая сладкие мечтания, но тут же сам нашёл ответ на свой вопрос. Даже в толпе этот человек находился в центре внимания. Энергичный дед с вычурной седой прической, кажется, умудрялся разговаривать с десятком посетителей одновременно, и, судя по лицу, это делало его абсолютно счастливым. Он кого-то напоминал Хэ Сюаню, но никак не получалось ухватить сходство...       "Да это же вылитый Цинсюань, только старый!" — осенило демона, и тот решил для себя, что общаться с настоятелем храма бог ветра будет сам. Черновод сомневался в своей способности сохранить рассудок, если парочка примется нести свою чушь ему в оба уха одновременно. Зато, когда он слетит с катушек, пропавшие девушки станут меньшей из проблем города Ли.       — Добрый день, любезные! — жрец поплыл в их сторону, и походка его оказалась удивительно легка для таких преклонных лет.       "Одеяние, вроде, жреческое, но выглядит, будто на пир собрался", —поразился Хэ Сюань. Какие-то сплошные побрякушки, кисточки, ленточки — ни одна деталь не избежала кокетливых модификаций.       — Меня зовут Сун Сифэн, — объявил он, будто кто-то спрашивал.       "Неужели его и впрямь назвали "западный ветер", — усомнился Черновод. — Подозрительно идеально для служителя богини ветров."       Цинсюань хихикнул. На самом деле суеверные родители назвали будущего жреца Биянь, уверенные, что ни один злой дух не польстится на ребенка с таким именем. Духи, может, и не польстились, но дразнили беднягу знатно. Поэтому жрец, ещё в молодости решивший посвятить себя божеству, выбрал более звучный псевдоним, соответственно занятию. Но Ши Цинсюань прекрасно знал Сун Сифэна не только потому, что тот служил в очень известном храме... За свою долгую жизнь этот человек придумал потрясающее количество историй про Повелительницу Ветра. Многие из них стали настоящими хитами, разойдясь в многочисленных вариациях и пересказах, многие были просто хороши... И хотя от некоторых сюжетов Цинсюаню хотелось выколоть себе глаза, а постановки этих опусов, появляясь на Празднике Фонарей, регулярно разоряли дворец Ши на кругленькую сумму, Повелитель Ветров не мог не оценить огромного вклада Сун Сифэна в популярность своего культа. Юный бог благоволил жрецу и порой жалел, что не может рассказать, как однажды завязка его пьесы так заинтриговала небожителей, что ради возможности досмотреть они в считанные минуты собрали по карманам втрое больше добродетелей, чем Уду заплатил за закрытый занавес.       "Почему он подошёл именно к нам? — задумался бог ветра. — Не мог же узнать меня?"       Но жрец даже не взглянул в его сторону — нашлась цель поинтереснее.       — К нам редко захаживают столь солидные господа! — старик церемонно поклонился Хэ Сюаню и тут же кокетливо улыбнулся, бросив взгляд из-под ресниц. — Что же привело такого видного молодого человека в нашу скромную обитель?       "Ах, ты, старый негодяй! — возмутился про себя Повелитель Ветров. — Даже жены не постеснялся!"       Конечно, Ши Цинсюань прекрасно знал, что жрец — из отрезанных рукавов, но никакой проблемы не видел. Ровно до этой минуты.       Не успел Мин И рта раскрыть, как "жёнушка" вцепилась в его локоть и заворковала:       — Мы с СУПРУГОМ, — он намеренно голосом выделил это слово, — прибыли по распоряжению императора для расследования инцидента с пропавшими девушками!       Старик окинул "даму" скептическим взглядом и явно решил, что она не ровня такому красавцу, а потому и разговаривать с ней не о чем.       — Ах, значит, господин прибыл из столицы! — всплеснул холеными руками Сун Сифэн. — А я-то подумал — откуда такая благородная внешность в нашем захолустье? Как же к Вам обращаться?       — Господин и госпожа Мин, — снова встрял Цинсюань, пользуясь своей способностью болтать гораздо быстрее спутника.       — Барышня, нехорошо вмешиваться в мужские разговоры! — пожурил богиню пожилой жрец.       — Нехорошо беседовать только с одним из супругов, когда присутствуют оба! В столь почтенных летах пора бы знать! — ударил по больному Повелитель Ветров.       Хэ Сюань понял, что пламя перепалки прекрасно горит и без него, поэтому тихонько оставил безумную парочку, так и не сказав им ни слова.       Блуждая по святилищу, он пробился сквозь толпу к той самой знаменитой статуе.       Мраморная богиня, словно сияя изнутри, гордо взирала с постамента. Летящие волосы, статная выразительная фигура, далёкая от хрупкости, свойственной настоящей Повелительнице Ветров, доспехи и стрела в пальцах...       "Это что, Цзюйян? — удивился Хэ Сюань. — Точно ведь Цзюйян, в женском облике только! И пропавшие девушки с портретов на него похожи, как родные... А с чего я взял, что на Цинсюаня? Потому что кое-кто только и думает об этом дурне..."       Решив выяснить, правильно ли узнал "богиню", Хэ Сюань обречённо повернул обратно. Конечно, спросить можно и в духовной сети, но демон никак не мог вспомнить бестолковый пароль Повелителя Ветров, а свой ему так и не сказал. Его ужасно разбирало удрать прочь из храма, а перспектива мирить между собой двух Цинсюаней наполняла сердце липким ужасом. Но работа есть работа, вряд ли пропавшие девушки чудесным образом найдутся сами.       — ... А если пришить поверх полоску жемчуга, будет просто ультра-модно! — с удивлением услышал Владыка Черных Вод, шагнув навстречу кошмару.       — Получается, с кисточками сочетать нельзя? — оживленно уточнил дед.       — Почему, можно и с кисточками, если они не золотистые — их в прошлом сезоне все носили, сейчас уже не актуально! — щебетал бог ветра, активно жестикулируя.       Черновод остро ощутил, что с него хватит. Он совершенно определенно не желал знать, каким образом зарождающийся конфликт за считанные минуты перешёл в обсуждение столичных мод, не хотел в этом участвовать и не хотел это слушать. Плевать, спросит у кого-нибудь другого. Пусть этот болтает, сколько душе угодно — Хэ Сюаню даже удобнее будет искать пропавших без него.       — Милый, ты куда? — раздался за спиной вкрадчивый голос, стоило демону взять курс к выходу.       "Ну, какого чёрта!" — мученически подумал он, зажмурившись. Но быстро привел себя в порядок — когда Хэ Сюань обернулся, вид у него был почти дружелюбный.       — Я лишь хотел выйти на воздух ненадолго. Слишком много народу, — отозвался бог земли, вернувшись к "жене".       — Ааай, какой голос, — благоговейно пролепетал Сун Сифэн себе под нос, и Цинсюаню нестерпимо захотелось от души заехать ему веером по макушке.       — Мой милый гэгэ не любит скопления людей, — пояснил бог, повиснув на плече спутника, и лицо того сделалось неописуемо мрачным. Мысленно пообещав себе, что проклятый Повелитель Ветров ещё заплатит за это "гэгэ", Хэ Сюань бесцеремонно перебил спутника, обратившись к жрецу:       — Скажите, есть легенда, объясняющая происхождение статуи?       — О! — по лицу деда стало очевидно, что начался его коронный номер. Он как-то сразу весь загорелся, приосанился и начал выглядеть горделиво. — Однажды прекрасная богиня ветра...       "Которая Цзюйян, по всей видимости", — уточнил про себя Хэ Сюань.       — ... Следовала на запад через долину в сопровождении служанки...       "Это я, что ли, служанка?!" — задохнулся от возмущения Повелитель Ветров, но озвучить не успел — "супруг" по лицу понял, что сейчас будет, и пресёк выступление на корню чувствительным пинком.       "Зараза, да что ж там был за пароль... Что-то про бездельников и в рифму..." — всё не мог припомнить Хэ Сюань.       "Да гори всё синим пламенем", — решил он, склонился к уху своей супруги, с демонстративной нежностью убрал прядь волос, изображая внезапно нахлынувшие чувства, и жарко прошептал:       — Мой пароль "плыл по озеру карась". Подключись сейчас же, надо поговорить!       Цинсюань вспыхнул от этой неожиданный близости и даже не сразу понял, что от него требуется.       "Почему карась? Какой странный пароль", — подумал Повелитель Ветров, но к сети всё же подключился.       "Статуя — женский облик Фэн Синя?" — Хэ Сюань начал без обиняков.       "Да, такая смешная история... Мы вместе шли... И он на спор..."       "Понятно. Похититель думает, что богиня выглядит так, и выбирает похожих на статую, а не на тебя. Поэтому фигуры отличаются."       "Ну, да, у нас с генералом разве что цвет волос почти одинаковый," — Цинсюань ущипнул себя сквозь подол, потому что чуть не спросил, чья фигура больше нравится Мин И.       Цвет волос... Черновод осознал, что именно сбило его с толку. Волосы — такой теплый и светлый оттенок встречается не слишком часто. У Ветра, у Фэн Синя, у пропавших девушек... Но ведь по статуе не поймёшь, какого цвета были волосы у оригинала... Значит, тот, кто похищает, видел Красавицу-Огромный-Хер своими глазами! И ему должно быть уже больше сотни лет!       "Думаю, у нас демон или призрак, а не просто сумасшедший,— объявил Хэ Сюань спутнику. — Давно ты знаешь этого Сун Сифэна?"       "Это не он. В услужение поступил подростком, взрослел и старел у меня на глазах, я хорошо его запомнил. Одержим тоже быть не может, регулярно проходит обряд очищения, я буквально неделю назад благословлял. Ко всему прочему, он вряд ли влюбился бы в богиню — заядлый мужеложец," — отрапортовал Цинсюань.       "Ах, вот оно что," — многое в поведении забавного старичка встало для Черновода на свои места. Да, такие в самом деле часто связывали свою жизнь со служением женским божествам — культы богинь относились к подобным вещам довольно терпимо, в отличие от тех же богов войны. Хэ Сюань находил это обстоятельство чрезвычайно забавным — верующие бы немало удивились, узнав, чем обычно заканчиваются ссоры Цзюйяна с Сюаньчженем... Или что Циин засыпает с портретом Инь Юя под подушкой, пока его последователи колотят любого, кого заподозрят в нежных чувствах к другому мужику.       —...И создал эту восхитительную скульптуру! — тем временем торжественно закончил жрец и замер, будто актер в ожидании аплодисментов.       — Какая необычная легенда, — сдержанно похвалил Хэ Сюань, который, по большей части, пропустил ее мимо ушей. У него имелся многолетний опыт имитации вовлечённых бесед — если бы он в самом деле слушал всё, что Собиратель Цветов под Кровавым Дождем болтает о принце Сяньлэ, давно сошел бы с ума. Владыка Черных Вод вычислил — лучше реагировать не слишком бурно, яркие восторги звучат подозрительно и могут привести к вопросам о том, что конкретно понравилось. А там и до конфуза недалеко.       Интонация вышла идеально — Сун Сифэн просиял и словно помолодел лет на десять (с восьмидесяти до семидесяти примерно), а Цинсюань обиженно запыхтел, ещё крепче вцепившись в локоть спутника. Черновод знал, что грех смеяться над дураками, но ему стало ужасно смешно.       — Думаю, преступник так или иначе связан с культом богини, — демон проницательно взглянул на жреца, чтобы тот подумал, будто его подозревают. — Сохранились ли в храме подношения, которые оставил злодей?       И снова умелая манипуляция попала в точку — тот, кого раньше звали Биянь, занервничал было, прикидывая, как собирается доказывать свою невиновность, а потом обрадовался возможности показать себя честным гражданином, лояльным следствию, поэтому подорвался помогать с удвоенным энтузиазмом. Он тут же засуетился и позвал парочку за собой в хозяйственную комнату, где под действием специальных талисманов улики хранились нетленными.       "Мин-сюн, мне кажется, он подозревает, что мы не супруги! Думаю, нам надо поцеловаться для конспирации!" — на самом деле, Ши Цинсюань просто ужасно хотел утереть нос кокетливому старику. Бога почему-то ужасно задело, что Мин И похвалил другого.       "Я не собираюсь нарушать многолетние клятвы из-за твоей дурацкой конспирации, — прозвучало в ответ. — Почему мы не могли быть братом и сестрой?"       "Потому что нам не дали бы номер в той гостинице!"       "Тогда надо было прикидываться однополыми супругами..."       "Кто бы поверил, что мы не просто парочка пройдох, которые хотят занять комнату в хорошем трактире! Чтобы доказать, что мы вместе, ещё при заселении целоваться бы пришлось!"       "И?"       У Цинсюаня подкосились ноги. Он не ожидал, что Повелитель Земли так запросто отнесётся к поцелую. Может, и вправду стоило бы...       ...Семь корзин с алыми цветами выстроились в ряд на деревянной скамье. В каждой — особый дар, перепачканная кровью вещица.       — Которую принесли последней? — спросил Черновод и опустился на колено у той, которую указал жрец. Белый платок тонкой работы, похожий на тот, которым замотана ладонь Хэ Сюаня, покоился в колыбели из чуть подвядших цветков гибискуса — видимо, нашли не сразу. Незаметно для спутников демон ногтем счистил с платка немного высохшей крови и попробовал на вкус.       — Совсем мало, неизвестно, принадлежит ли она пропавшей и человеческая ли вообще, — доложил Сун Сифэн.       "Человеческая... Принадлежит девушке с портрета... Она знала, что похожа на богиню и даже втайне этим гордилась... Вышла вечером в собственный сад сорвать цветов... Черный силуэт... Длинные волосы... Боль и темнота..." — прочитал Черновод. Лица нападавшего не разобрать, но ясно ощущается — владелица платка жива. Когда человек умирает, его кровь, даже потерянная при жизни, безвозвратно меняет вкус.       — Она ещё жива, — задумчиво проговорил Мин И, вызвав восхищённые вздохи за спиной. — У нас есть шанс.       "Ох, Мин-сюн, ты умеешь определять!" — голос Цинсюаня в сети духовного общения звучал восторгом.       "Если тебя такому не учили, не значит, что это не возможно..."       Он попробовал кровь остальных — все живы. Сумел выловить части облика: одна заметила высокий рост, другая — грубые руки... Ни один из горожан, которых видел сам Черновод или его тени, не походил даже близко. Слишком мало, ничего толком не разберёшь, одни эмоции — как в той капле, что он снял с губ Цинсюаня.       Тем временем двойник в облике ближайшего советника уговаривал градоначальника города Ли объявить комендантский час для девушек — с наступлением темноты запретить в одиночку покидать пределы здания. В конце концов, из дома ещё никого не похитили. Другие двойники развешивали по улицам следящие талисманы в незаметных местах — чтобы Черновод мог моментально засечь любого носителя заметной концентрации темной энергии. Этой ночью тени будут шататься по улицам в образах юных дев — если похититель выйдет на охоту, то попадется на наживку, у него не будет выбора. Единственное, чего не мог понять демон — зачем ему на этой миссии Повелитель Ветров и каким образом тот бы сумел разобраться с делом в одиночку...