Дракарис

Миссандея не была виновата ни в чем. Совершенно ни в чем. Дитя летнего острова Наат, переводчица королевы, Миссандея не прикасалась к политике — Дени старалась, чтобы все игры престолов проходили мимо ее подруги. Миссандея давала ей советы, но не публично. Дени берегла ее: Миссандея не воительница, не опасна для врагов, и потому больше всех уязвима. Навредить ей — значило нанести матери драконов болезненный удар, и, конечно, враги Дейенерис это прекрасно понимали. Миссандея не была виновата ни в чем, кроме своей преданности Дейенерис Таргариен и веры в королеву, которую выбрала сама. Не потому, что она дочь незнакомого ей короля чужой страны — потому, что Дени доказала, что достойна. Потому, что Дени сумела не только разбить внешние оковы рабства, но и внутренние, помогла всем освобожденным людям поверить в их свободу. Настолько, что Миссандея перечила Дейенерис, поправляя ее, и не вжимала после пугливо голову в плечи — ибо имела право возражать. Имела право на все. Миссандея не была виновата ни в чем, однако стояла на стенах Красного Замка со скованными руками. Серсея Ланнистер стояла рядом, взирая на войско Дени свысока, чувствуя себя победительницей, радуясь этому триумфу. Как же Дени ненавидела ее тогда — до того Серсея была для нее всего лишь человеком, занимающим ее трон. Не более. Серсея не убила ни Эйериса, ни Рейегара, она заняла пустующий Железный трон после гибели мужа и сыновей, за что Дени могла ей даже посочувствовать, но теперь Серсея стала личным врагом Дейенерис. Убив ее дракона, угрожая ее подруге… Подозревала ли Серсея, с каким огнем играет? Пока Тирион говорил с сестрой, Дени молча ждала, всматриваясь в лицо Миссандеи. Она не выглядела напуганной — скорее, взволнованной. И решительной. На Серого Червя смотреть Дейенерис боялась, чтобы не увидеть отчаяние и боль в глазах своего последнего полководца. Серсея шагнула к Миссандее ближе. Нет, подумала Дени, нет, ты не посмеешь, ты не станешь этого делать. Серсея положила руку на плечо Миссандеи. Нет-нет-нет, не тронь ее, отойди, не смей, мерзкая отвратительная тварь, только не она, она не виновата… — Твои последние слова? — произнесла Серсея. Дени в ужасе распахнула глаза. Миссандея встретилась с ней взглядом — все еще не испуганным. Отчаянным. Она ведь говорила, что берет Миссандею на войну. Что она может заболеть. Может голодать. Может погибнуть. Она давала девушке выбор, она могла оставить ее в Эссосе, подарив свободу. Но Миссандея ответила «валар моргулис». Все мужи смертны.       Но мы не мужи — сказала Дени. — Твои последние слова? — повторила Серсея. Возможно, она ждала, что Миссандея будет умолять о пощаде, или восхвалять свою королеву, или проклинать врагов. Дени затаила дыхание, чтобы не упустить ни слова подруги — она ощутила, что сказанное Миссандеей должно быть невероятно важным. В повисшей тишине она услышала, как почти неслышно охнул Серый Червь. Миссандея выпрямилась. Она не умоляла, не проклинала, не восхваляла. Она вновь ответила коротко.             — Дракарис. Когда девичья фигурка полетела вниз со стен, разбиваясь оземь, Серый Червь отвернулся, зажав рот ладонью. Дейенерис Таргариен смотрела, не отводя глаз. Она уходила от стен торжествующей победу в одной битве Серсеи и в глазах ее пылал дикий огонь. Выиграв битву, Ланнистерша проиграла войну. Никакой пощады. Больше об этом не может быть и речи. Дейенерис обрушит небо на Королевскую Гавань. Дейенерис сожжет их всех дотла. Пусть она станет королевой пепла. Пусть она станет безумной. Пусть вместо любви будет страх. Пусть. Убивать невинных — нельзя, но почему тогда умерла Миссандея? Умерла в оковах, хотя Дени освободила ее? Огонь, а не слезы, напомнила себе Дейенерис Таргариен, садясь верхом на Дрогона и гладя его черную броню. Огонь. Так ведь говорила Миссандея? Она всегда давала Дени прекрасные советы. Лучший совет прозвучал последним — совет, просьба, благословение.

Дракарис.

                  Сжечь их всех.             Да будет страх. Да будет огонь. Вертящаяся в воздухе монета Семерых приземлилась, и все боги рванулись смотреть, какую сторону она приняла. Монета встала на ребро.