останешься ли ты в Аду?

      Порой большая сила несет за собой слишком много ущерба. Первое время может не показаться ничего такого странного, ты счастлив, что можешь сокрушить врагов и готов идти по головам. Ты будешь силен, если будешь вовремя себя остановить, сделать ту мощную силу. Однако если ты не успеешь — ты труп для самого себя, ты станешь сам себн врагом и точно умрёшь. «С великой силой приходит великая ответственность» —гласил один человек (лол, такая классика, кто не знает это выражение из старой трилогии чп?). Чем велика сила — тем сильнее ноша на твоих плечах. Сила может тебе сладость говорить: «Ну же! Воспользуйся мной и сможешь выжить. Ты станешь сильнее их!».       Несмотря на разрывающиеся от боли смятые рёбра, горящее огнём горло и общее состояние полной изношенности, ей пока хватает воли не поддаваться коварным трюкам Сон Тэхуна. — Что ты делаешь? —стоит в полусогнутом состоянии, так как под ним девушка, что схватилась за ноги и не отпускала, — Это глупо. В этом нет смысла, если ты меньше меня в весе. — Да ты же сам меня нагнул, —Данби фыркает, снова сплёвывает, поднимая взгляд. Лиловая чёлка падает на глаза, но даже это не мешает как следует рассмотреть борца тхэквондо. Безупречного в своей бесстрастной смертоносности. — Если б я был прохожим, то подумал, что данное предложение ярко выделяется из контекста, —усмехается нагло Сон и обхватывает ее талию и бьет значительно ей по животу коленом. Та, скрючившись, падает на бок и хватается за больное место, но звука не издает. Он стоит в десяти шагах, и аура прям-таки вибрирует вокруг него, расходится морозными волнами, — Чего валяешься? Вставай.       Хео старалась держать дистанцию с ним и помнить то, что он все это делает для ее же блага. Но на сей раз была слишком рассеяна — и юноша застал ее врасплох, когда воздух вовсю звенел потом и железом. Кажется, кое-кто сегодня будет отмывать доджанг до блеска. — Ты делаешь это из-за меня, да? —он наклоняется, не вынимая рук из карманов, и говорит это самодовольно, — Ты готова терпеть эту хрень, лишь бы всегда иметь возможность спасти меня и кого-то еще? Разве это не глупое решение? Ты всех не спасешь. Зачем вести себя, будто ты главная героиня этой истории? — Дай-ка подумать, —задумчиво глянула на него и потерла подбородок, — Может быть, мне не уделяли внимания, которое я хотела бы. И какими бы родители мои ни были хорошими, трудолюбивыми, они большую часть времени работали. Я большую часть жизни была одна. А тут происходит ужасное событие, как смерть отца, и все переворачивается. Наверное, ха-а, я просто хотела быть почувствовать себя хоть ненадолго принцессой или же действительно особенной.       Она говорила все это спокойно, без какой-либо агрессии, печали или другой эмоции. Спокойствие его всегда в ее глазах пугало. Потому что обычно за этим стоит невероятная буря. — Ты много болтаешь, —рыжий уместил руки на талии своей и фыркнул, — Бой не закончен, я терпеть не могу пустую болтовню во время тренировок. Особенно, если эта пустая болтовня касается как-то меня. — Боишься, что снова затрону твое эго, мальчик? —та поднялась на локтях и победного усмехнулась, — Ты прав. Бой не закончен, как и в общем тренировка.       Их «спарринг»(да это трудно назвать спаррингом, они бьются до крови, бешеные)внесла достаточно корректив в помещение, потому что как минимум, здесь встормошены маты и весь пол в крови девушки, а на нем ни царапины! Стоило бы перейти в более серьёзный режим, но надо поберечь силы. Между ними всего лишь короткий перерыв, но никак не переговоры. — Я не твоих слов боюсь, —говорит Тэхун, не убирая руки и ноги из стойки, — А последствий твоего режима «по умолчанию». Ты всегда болтлива, но самое важное или что-то личное держишь в своей голове. Пока петух жареный не клюнет, не скажешь, и при всем этом придерживаешься принципу «правда-сильное оружие».       Она ничего в ответ не сказала, и это, словно серпом по яйцам, парню. Возможно, Тэхун очень требователен к ней и становился только суровее, но это только в пределах доджанга. И единственное утешение в том, что вне дома, или же в офисе Хобина он был крайне спокойным и вёл себя как обычно, словно ничего не происходит. Ей иногда с трудом верится, что между ними что-то есть, но когда она об этом начинает задумываться, приходит смс с каким-нибудь ужасным мемом, а затем следует сообщение: «Чувырла, ты опять зависла в работе? Жопу вытаскивай, подышишь кислородом». Сон словно чувствует, а это ее иногда очень пугает. Потому что Тэхун хоть и выглядит как импульсивный придурок с классными ножками, но далеко не глуп. И у него такая же интуиция, которой он, кстати говоря, доверяет и таким образом отомстил ЧонЧану за До Уна и Данби. — Боишься. И меня целиком боишься.       Никогда она не чувствовала себя такой наивной дурой. — Вижу, ты сама поняла, какую хуйню сморозила, —шаги разносятся эхом по пустому залу, — Раз так думаешь об этом. Смешно не звучит?       Как неловко вышло, потому что, на данный момент, Хео думает о том, как бы было чудесно сходить в туалет по-маленькому, и о том, как бы сейчас хотела сожрать (не съесть, а именно сожрать. та самая стадия, когда хочешь проглотить слона) карамелизированных яблоках. Но по итогу встаёт и глядит на то, как он, не дожидаясь, бьет ее прямым ударом ногой и та впечатывается в мат. Он вызывает в ней слишком много противоречивых чувств теперь. И ведь ей показалось, что это взаимно. — Не делай вид, что тебе больно. Я знаю о твоем болевом пороке, Данби. Это тренировка. Я бью тебя не в полную силу, —поясняет Тэхун. Ноги ноют, стоит на них подняться, покачиваясь, как пьяный матрос на радостях прибытия в порт. На серой футболке расплываются пятна от крови, — И мы снова вернулись к той же проблеме, что и всегда — сдерживаешься. Тогда будем действовать жестоко, потому что ты иначе не понимаешь: либо ты бьешься до крови со мной, либо я начну переходить на более жестокие приемы. — А ты разве их всю жизнь не используешь? —поднимается. — Лучше бы ты не вставала, — его голос звучит почти устало и с легким раздражением. Сон наблюдает за ней с равнодушием палача. — Что, лежачих не бьют? —огрызается ужаснейше Данби. В голове пульсирует кровь, из-за чего перед глазами расползаются цветные круги. — Я буду вставать, потому что этому учил меня Ван-Гук, так что можешь продолжать размазывать меня по полу сколько влезет. Только я буду сопротивляться. — Ван-Гук, да, говоришь? —недобро улыбается, — Кто еще тебя чему учил, ну?       Он бьет уже действительно серьезно, с каждым разом все увеличивая напор и скорость удара. И той удается только увернуться, но юноша настигает её стремительно, ноги, как снаряды, летят в нее. Выученный боями на рингах, битвами, и проигравший лишь пару раз за историю, он прямо-таки создан для того, чтобы стирать чужие кости в порошок, в то время как эта девушка… сражалась слишком редко, изнеженная покоем своего мира. — Зря стараешься, —Тэхун, ухватив ее за руку, дергает нахально на себя и заставляет прижаться к нему, к его разгоряченной груди, от которого веяло только пылом, сравнимо с лавой, — Кто бы чему тебя ни учил, никто из них тебя не воспринимает, как за потенциального противника, а надо бы. Потому что ты далеко не слабая и можешь врезать, когда это будет действительно нужно. Понимаешь, о чем я? — Руки. — Чего? —Сон замечает, как та с хрустом выворачивает ему пальцы и отскакивает назад, — Тц, готовь хлеборезку.       Она, тяжело дыша и прижимая руку к больным рёбрам, силится разжать пальцы и разорвать ему в клочья. Что оказывается непростой задачей: тот словно прилип к ней и повалил на мат, заламывая ей руки над головой. — О, привычка «быть сверху» все такой же родной остается, да? — она рычит на него, процедив и ставит наперекор его горла руку, сохраняя дистанцию. Окровавленные пальцы все же оставляют следы на его шее, Сон захватывает ее за затылок, сжимает в своих пальцах и приближает к себе, отрывая некую часть тела от земли. Девушка чувствует холодную ярость, плещущуюся где-то в его жилах. Взгляд мимолётно задерживается на ней и он готов был сейчас вспыхнуть огнем и защищаться от этой колкости чем угодно, но тут юноша ослабляет хватку и усмехнулся. — У тебя что, пристрастие к тому, чтобы так похабно шутить, извращенка? — Нет, но ты отлично ведешься на них, —она вынимает руки наружу, поверх чужих рук и сковывает ими парня и тут же, найдя в себе стлы что есть, сквозь рычащий крик свалила на бок, оказавшись через некоторое время над мастером тхэквондо. И как только рыжеволосый пережал ей до боли ноги в опреленных точках, та, от накатившей боли скрутило все внутренности.       «Сука» —вырывается у той под коркой головного мозга. — Тебе ведь больно, —хмыкает он и сжимает сильнее, и у той все же вырывается тихий вскрик. Перед глазами то и дело темнеет, и она не уверена, что выстоит долго. — Замолчи, —заставляет себя улыбнуться окровавленными губами, перекрикивая его и вцепилась руками ему в скулы, — Психологическая боль куда сильнее физической.       Ей очень, очень тяжело управиться с собственно силой, удерживая рвущуюся ей в жилы силы и тут же готовясь отбиваться. Но отчего-то она знает, что оказалась права. Наверное, поэтому так легко позволяет коленям подкоситься, чтобы упереться руками над головой кареглазого и растерянно осмотреть его ошарашенное лицо. — Что ты делаешь? —бормочет тот, изучающе рассматривая ее уверенные, пылающие огнем, глаза. Перед глазами совсем темно, но она так глупо улыбается, — И хули лыбу давишь? — Стоит оседлать мужчину, как он уже в твоей власти, — шепчет она и бьет несильно по носу Тэхуна. — Ты сдохнуть решила?! —оскалился недружелюбно он и, воспользавшись недальновидностью в данный момент девушки, скинул ее с себя и подскочил. У него отчего-то ярость вспыхнула, а на лице ни одного намека на адекватность — только смущение и глупые мысли. Он вместо неловкости зубы скалит и, точно хищник голубых кровей, нависает и давит своей аурой. А та, отвечая тем же, буквально через секунду начинает смеяться громко и загибаться пополам. — Было весело, будто реально хотели перебивать друг друга, видел бы ты сейчас свое лицо! —отвечает та и бедром чуть толкнула его, — Ты в последнее время очень напряжен, что-то случилось?       А ему словно терновником все передавливает, тяжело объяснить все происходящее в голове. Но он только прикрывает глаза и лениво приподнимает уголки губ и говорит: — Я не выспался, бессонница мучила. — Правда? Могу посоветовать одно средство, —Данби вела себя спокойно и даже сама не понимала, как же он чертовски парализован ее движениями плавными рук и неловкой улыбкой. Ему кажется, что до сих пор не признался в своей слабости перед ней, но отчего-то парню стало смешно и усмехнулся, мотая головой. — Не нужно. Спасибо, —Сон, покачиваясь на месте, лишь нагло потрепал ту по голове и предложил убрать всю этй побойню с доджанга. Сначала же он это приказал властно, с принуждением, пока та не развернулась и не послала его на три буквы и не ушла сама за вёдрами и швабрами. Ему оставалось только по-детски улыбаться и сжимать кулаки сильнее, думая о том, что не заслуживает ее, после всего, что сделал. Парень отходит к окну и, уперевшись, на подоконник говорит: «Я до сих пор прокручиваю тот момент, когда ты так импусивно говорила о своих чувствах, и даже несмотря на то, что я ничего не смог для тебя толком сделать, ты шла напролом и спасала меня. Из разу в раз. Ты…наверное, не помнишь, но когда я прожег твою куртку и твоя одноклассница пошла жаловаться директору, ты взяла вину на себя. Ведь ты предпочитаешь не опускаться и идти дальше, несмотря на предыдущие моменты. Пх-х, как же стремно. Какого ч-черта я вообще…» — Вот вечно ты так, —по спине пробежались у него мурашки, когда услышал ее голос и звук ставящиэ на пол ведер, — Ни капли помощи, я должна эти ведра сама таскать? — Пф, —скрестил руки на груди юноша и раздраженно отмахнулся рукой, — До блеска. Чем быстрее, тем лучше. — Ахуел? —угрожающе прижала основание швабры она, — Помогай. — Да помогу, помогу, не нуди, —закатил карие глаза он.

***

      Он поставим кружки с чаем на газету, пока напротив девушка задумчиво пролистывала ленту в телефоне. Штанины ее штанов волочатся по полу, когда та поднялась на ноги и стала ходить туда-сюда как голодный тигр в клетке. У нее всегда какой-то сосредоточенный взгляд, и ему казалось, что у нее слишком много масок, которые срываются только в те моменты… Им не обязательно держать друг друга за руки, как герои трагикомедии, Тэхун под строгим взором только переживал за нее. В углу дымятся таиландские арома-палочки, которые она заказывала пару дней назад. Сон не был рад таким вещицам, но Данби оказалась крайней убедительной, а потому пришлось смириться с поражением. — Ты выглядишь такой хмурой, —с набитым ртом проговаривал Чхан, чуть чавкая. — Прожуй, а, —цокнул Сон, кивая головой в его адрес, — Напомни мне, когда я разрешал ему сюда врываться? — Да ты, кажется, и не против вовсе, —Лим задорно расхохотался и хлопнул рукой тому по плечу, — Не кипятись, я ненадолго. Но, Дан…ты так и не ответила на вопрос? — А? —Данби отвела голову от экрана и посмотрела на двух парней, — Просто читала новости, надо же, этого парня так восхваляют. Чхан, ты знаешь его?       Хео показывает на фотографию юноши, который выглядел выше Тэхуна, с виду, и кажется старше. Его загорелая кожа и слабая улыбка заставила слегка встрепетнуться молодого человека, или же из-за того, что он был в обтянутой полицейской форме, а его слегка волнистые волосы заставили Чхана сильнее засмотреться. И та, хмыкнув, развернула экран к себе и перевести взгляд на слегка напряжённого Лима. — Я что, каждого мента в округе знаю? Ты за кого меня принимаешь? —хмыкает с обидой в тоне зеленоглазый и театрально отвернулся, — Чон Вонтхэ, тот еще чертов красавчик. В своем молодом возрасте добился повышения капитана, да-да, как в обычных дорамах, в которых сильный мужчина появляется в жизни серой мышки-девушки. — Как по-гейски, —хмыкнул рыжий, — И чего не охмурил его? — Как же я могу тебя предать? Я верен тебе, —подмигнул Лим и ехидно расплылся в улыбке. — Я вам не мешаю? —спросила она. — Ах, сестрица, я шучу. Не буду я забирать твоего парня. Зачем он мне? Он-вредина. Но ножки и жопа у него пиздатая. — Проехали. Ментов знаешь откуда? —интересуется Хео, — И этого парня. — Ну, я будто первый раз в участке. А вообще, я видел его в машине, когда Ли Джинхо арестовали, —сказал Лим, — Почему спрашиваешь-то? — Понятие не имею, высветился в рекомендациях, вот и решила поинтересоваться. Ты же у нас в таких вещах лучше разбираешься, —закинула в карман телефон, — Спасибо за еду, Чхан и Тэхун, но мне нужно встретиться в кафе с Руми. Соскучилась по ней. — Ага, только если пойдёшь в таком виде, дай знать Руми, чтобы сфоткала, —не отрываясь от экрана смартфона, отсалютовал Сон, — Или пижама нынче в моде? — Пошёл ты, —усмешка на ее лице заставила парней переглянуться и улыбнуться коротко.

***

      Она надела на себя обычные спортивные штаны, большую футболку и, чтобы Тэхун не сразу понял, взяла с собой его олимпийку красно-бело-синего оттенка, которая все еще пахнет им: свободой, дерзостью и риском. Пришлось улизнуть через окно, которое вело в задний двор. Ей почему-то в голове не укладывалось то, как же так легко Ли Джинхо так дался полицейским и почему тот парень, о котором сегодня была речь, был там? У нее было предположение, что это просто случайность и этот человек был на подстраховке. Но он даже не вышел, чтобы показать, кто здесь главный. Так странно, либо привыкла к стереотипам к полицейским. На самом деле, Данби хотела бы узнать прошлое Ли Джинхо и отца, что же конкретно их связывало? Как отец узнал нечто важное у того, с которым даже не виделся, когда сбежал в Корею? Каждый вопрос пробуждал детское любопытство и желание добыть правду. Если она решит сдасться, то будет ли кто-нибудь рядом, чтобы протянуть руку помощи? Будет ли кто-нибудь рядом, чтобы помочь ей подняться?       Данби до сих пор преследуют кошмары с отцом, хотя с надеждой верила в то, что если победят Ли Джинхо, то все это кончится и папа отпустит. Что же не так? Хео держится из последних сил. Засыпает с мыслями не проснуться больше, но, открывая утром глаза, понимает, что всё снова повторится. Ей снова придётся делать вид, что все в порядке, хотя все далеко не в порядке. Казалось, что прошлое и будущее — это всего лишь воспроизведение образов и чувств в мыслях. Вот только в прошлое нельзя вернуться, а значит, им нельзя жить. В будущее нельзя попасть, а значит, на него нельзя надеяться. И кажется, что будущее наступит завтра, но, проснувшись завтрашним утром, снова оказываешься в настоящем. Только всегда будешь просыпаться в настоящем, потому что застрял в нем навечно.       Она шла быстро, словно торопилась куда-то. Биение сердца предательски ускоряется: с ней такое всегда, когда ее мысли заняты прошлым или отцом. Шла настолько, что не заметила, как задела кого-то грубовато плечом и даже не сразу поняла, что нужно извиниться. Спустя пару других секунд разворачивает голову и говорит неосознанно: — Прошу проще-…       Дыхание предательски сбивается: вероятно, с ней такое всегда, когда видит кого-то в крови. Перед ней стоял тот самый парень в той же офицерской форме, но с разбитым лбом в кровину и с ранениями, кажется, потому что тут же оперся на стену и схватился за бок. — Вот черт, —та подрывается и ловит его, перенимая весь груз на себя, — Тяжёлый. — Как грубо, —хрипло оповестил он и попытался отстраниться от нее, — Девушка, вам стоит уйти отсюда. Мне нужно спешить. — Куда, на тот свет? Так он за больницей, со скучной табличкой по названием «Морг», —хмыкнула, — У вас обильное кровотечение, позвольте вам помочь. — Нет. Нужно спешить. Иначе-… —простонал от боли, но лишь прикусил нижнюю губу, слыша, как шаги позади них становились громче и тяжелее, — Поздно, подкрепление не успеет. «Да я ж только вышла, ну что за херня, а? Жила ж эти пару дней нормально, ну сколько можно?» —подумала Данби и, увидев за углом темный переулок, подумала, что было бы сейчас неплохо оказаться на быстрой, легковой машине, что довезет этого крепыша до больницы. — Что произош-… —кобура с пистолетом холодит кожу сквозь хлопковую рубашку, но девушка даже не двинулась с места. Она недовольно цыкает на какого-то парня позади себя. — Куда-то собрались? Ну что, парнишка-коп, добегался со своей подружкой? Ты отсюда живым не уйдёшь, урод. Ты поплатишься, что арестовал моих братьев. — Подружка?! —та аж заметила, как молодой человек с тёмными, как омут, глазами сам опешился, но тут же собрался и серьёзно произнёс: — Не трогай девушку, отпусти ее. Она всего лишь ребёнок, случайно оказавшись здесь. «О, ну как обычно. Как благородно, чел»—она мысленно закатила глаза и тут же собралась пораскинуть мозгами, пока те болтали о чем-то, о чем знать ей меньше всего хотелось. Хео решила, что надо сейчас или никогда рискнуть: почувствовав, как тот начал медленно нажимать на курок, та, мигом уйдя с линии выстрела поворотом корпуса, одним движением хлестанула рычагом локтя боком. Пистолет девушка пыталась отобрать выкручиванием, но поняла, что тот куда настырнее, а потому решила этого негодяя опрокинуть выкручиванием кисти наружу. Носком кроссовка пнула оружие ближе к молодому полицейскому, а сама развернулась к вставшему мужику, говоря: — Капитан, загляните в левый карман. У вас есть 5 минут.       Выдержке капитану позавидует любой, но сейчас каждый дёргается от напряжения и страха. — А? Ну, нихуя себе. Хотя, чего я ждал от подружки мистера «хороший капитан года». — Вы глухой? Я не подружка его, понятно вашему мозгу со спичечный коробок? —раздраженно пробурчала, — Мы незнакомы. — Да мне похуй, девка, тебя мы все равно пустим по кругу, ха-ха, будешь шлюшкой. Докажи же, это будет весело? — Шлюшкой? —закинула руки в карманы штанов удобных и шагнула вперёд, медленно надвигаясь на этого человека, — Недостаток ума не надо компенсировать хамством. И чем вы меня удивите, у вас что, половой аппарат светится? — Ах ты! —схватил ее за воротник, — Ты че бля, самая умная здесь? — Хах…чувствую себя Тэхуном…—мысли вслух разлетелось. — Че? Ахуела? — Оу…—оскалилась, — Я не пойму на…что ты обижен?.. — Че ты несешь?! — Говорю, парни блять…думают, у них ебало не разлетается, —резко оттолкнулась левой ногой и перенесла вес тела на правую ногу. Одновременно начиная поднимать левую ногу, сгибая ее в колене, к моменту завершения движения левого колена, вверх резко выбросила левую голень вперед-вверх с целью нанесения прямого удара противнику. Выброс голени прошёлся с поворотом стопы опорной ноги пяткой вовнутрь. Чтобы удалось сохранить равновесие во время удара, немного согнула Хео правую ногу в колене и отклонила туловище назад. Удар с громким хлыстом нанесся подушечками основания пальцев. Все время выполнения удара стопа бьющей ноги напряжена была до предела и в момент соприкосновения с целью, напряжение от стопы на мгновение передается всей ноге. Мужик, как мешок, откинулся в сторону и упал прямо ей в ноги. — Срань господня, —она подошвой кроссовка пнула ему в лицо, и так несколько раз, пока у него синчки не появятся и не будет кровь хлестать. Остальные шестерки переглянулись и решили отойти назад, а та, когда их увидела, подняла хамовато ладони перед ними и сказала: — О-о, кажется, он был вашим лидером? — Дрянь, ты за это поплатишься! —как только один из лысоватых хотел тронуться, как сирены тут же оглушили большой, но такой безлюдный переулок и тут же из нее выбежали большое количество сотрудников. Хео опустила руки за спину и сказала: — Ну, что за люди, зачем на оскорбления переходить.       Работа у этих преступников оказалаясь простая: просто погрузи купленное оружие, отправь за границу и получи за него нужную сумму денег, но видимо, капитан Чон решил, что раз повалил такое количество преступников ранее, то и с этими справится. — Черт, —чертыхается мужик, стоящий на коленях в одной шеренге с другими пойманными людьми, — Корабль с товаром отошёл полчаса назад. — Расскажете все за решеткой, —мельком слышала девушка, когда она довольно потянулась и подошла к капитану. — Капитан, вам повез-… —она хотела сказать, что ему повезло, что подкрепление все-таки успело, пока не заметила на экране координаты и на верху уведомление о том, что звонок все ещё шел. Да и номер выдал все, — Я же сказала вам звонить в скорую. — Первым делом нужно поймать тех, кто занимается наркоторговлей. И кто ты такая, чтобы мне указывать, юная леди? —юноша с тёмными волосами прищуривается и вновь передёргивает плечом. — Учту это как за благодарность, капитан, —отмахнулась и забрала свой телефон, — Вот засада, я опоздала на встречу, Руми расстроится. — Подожди, —Чон схватил ту за плечо и развернул к себе, — Я приношу свои извинения за слова, насчёт «ребёнка» и вообще. Благодарю вас за отчаянный поступок. Мы с вами ранее не виделись где-то? — А? —зевнула Данби и потянулась вперёд, — Не-а, у меня никого из знакомых в ментовке не работает, я бы точно тогда запомнила. Агрх, спина болит. Одних тренировок же мне мало, ну действительно, надо же геройствовать. Пацаны узнают — прибьют. — Тогда откуда вам известна моя должность? —спросил принудительно он. «Ой ей, а тут я не подумала. Во дела…!»—неловко улыбнулась. — А-аэ-э, ну разве вы не говорите как капитан? Внушающе со стороны выглядите, да и ваша мане-… — Девушка, вы мне лжете, —нахмурил он брови, — Скажите честно. — Ну емае, —устало почесала затылок, — Я вам расскажу, как только вы будете в больнице и с вами будет все хорошо. А теперь, уж извините, —демонстративно поклонилась, точно актриса, — Мне пора, подруга ждет. — Чон Вонтхэ. Капитан Чон Вонтхэ, —крикнул в ответ. — Хео Данби. Просто Хео Данби, —помахала рукой и перепрыгнула ловко перила, скрываясь тут же за углом. — Капитан, с вами все хорошо? —перед Чоном появляется мужчина, — Кто эта девушка? Нам стоит ее догнать и задержать? — Нет, —усмехнулся, — Она меня спасла, пусть живет своей жизнью. Оставьте ее. Вызовите скорую. — Так точно.       Чон глянул на преступников и хмыкнул. Либо эти люди такие глупые, либо задумали что-то похлеще, но второй вариант сюда явно не подходит. Их главарь слишком туп для подобных действий. Телефон Чона мигает, сообщая об одном новом сообщении. «Привет, ты занят?» «Привет, да, слегка. Я позже напишу» — Капитан Чон, —сказал второй сотрудник, — Мы нашли это возле того мужчины, возможно, это принадлежит той девушке.       В ладонях показался брелок с уточкой, на которой написано коряво: «с любовью от лучшей подруги Гаёль!». Вонтхэ взял в кровавые руки и внимательно посмотрел. Внутри огонь злости погас. Вместо него вспыхивает другой — смешок. «Твое лицо мне кажется знакомым, словно мы ранее виделись»

***

      Дан примчалась в кафе со скоростью пули и заметила скучающую вдали блонли, которая мешала трубочкой уже оставший кофе. — Руми-и! —запыханная подбежала к ее столику желтоглазая, — Извини, извини пожалуйста меня. Просто я-…ух-… — Ничего, —ответила Ео, утыкая свой взгляд в напиток, — У тебя, наверняка есть причина. Ты ведь никогда не опаздываешь. — Я сейчас все расскажу, я думала, что я в штаны наложу, —принявшись рассказывать своей подруге о ситуации, которая сложилась с самого утра, и завершая все спасением капитана, та только широко распахнула свои глазки и подскочила на месте, говоря: — Быть не может! Неужели, мы говорим с тобой о том самом Чон Вантхэ?! Да он же участвовал в кастинге на рекламу духов от Dior! Вот. Гляди.       Цокающие ногти стучали по экрану и Ео показала на своём телефоне обложку журнала. Шоколадные волосы, накаченное тело, руки были крепкими. Хоть футболка была оверсайз, но она не смогла спрятать такое тело. Почему-то, смотря на его спину, подумала, что ему лет 24 от силы. «Если Чхан прав, то он может быть полезен в информации о Ли Джинхо. Вот незадача-я для него ребёнок, и вынудить информацию из него будет сложно»—подумала та. — Понравился? —хихикнула Ео, — Тэхун его убьет. — Сомневаюсь, что он пойдет против капитана, ему же жить не надоело. Да из-за чего ему убивать? Он уже привык к тому, что я с парнями общаюсь, —пожала плечами Хео. — То дело те парни, которые в Ю Хобин Company, а другое дело незнакомый красавчик, которого ты спасла, так еще знаешь его имя и фамилию. Мне кажется, он хороший конкурент. — Он был в крови, я не могла не пройти мимо. Он ведь мог умереть там, —пытается объяснить Данби ситуацию и понимает, что стало только нелепее и хуже. Да уж, кто бы мог подумать, что задача стала куда сложнее. — Эх, да я верю, ты стараешься всегда помочь, —радостно отметила подруга, — Только смотри, чтобы эта помощь тебе боком не вышла. И все же…как ты вообще находишь таких симпатичных парней? — Я не нахожу их, они сами находят меня, —пожимает незаинтересованно плечами и утыкается взглядом в олимпийку, которую своровала у Тэхуна и готова поспорить, что за нее он точно ее прибьет, — Разве Вантхэ такой симпатичный? Симпатичнее, неужели, ну… Ван-Гука? — Прости? —Ео неловко улыбнулась, — Почему ты упомянула Ван-Гука? — Извини, мне не стоило этого говорить, —она собственным мыслям усмехается прямо в раскрытые губы, поддевая верхнюю языком, —Мне нужно следить за языком. — За что ты извиняешься? —накрывает своей ладонью руку девушки и сочувствующе поднимает на нее глаза, — Ты ведь просто спросила. Ну, раз уж я не сразу ответила, то думаю, что Хан Ван-Гук симпатичнее, хотя все же, после разоблачения Ли Джинхо, у меня странное чувство внутри появилось. Вроде самые обычные слова, но так…тепло на душе. — Где-то я уже это видела, —заулыбалась Хео и та прошипела по-доброму, мол, чтобы говорила потише. — Не глупи, это просто «попить кофе вместе», —сказала Ео, — Кто ж знал, что он такой комфортный собеседник? Данби, не смотри на меня так. — Как не смотреть? —приподняла бровь та, — Что ж вы с Тэхуном вечно одно и то же говорите про глаза. Они же просто желтые. — Ты смотришь в душу, —поясняет, — И они как будто не у человека.       Скорее всего, Руми имеет ввиду, что ее глаза настолько необычные, словно нечеловеческие, ненастоящие. Они как будто не из этой планеты, люди, которые имеют золотистые глаза — занимают около 1% населения. Многие думали, что у Данби линзы и все это имидж. Но как только доказывала обратное — удивлялись. Таких людей сравнивали с нечистью, с нечто демоническим, потому что только те твари могли так смотреть и иметь людей оттенок глаз. Хео берет в руки телефон и подскакивает от испуга, когда ей четыре раза звонил Сон Тэхун и Чхан, а от лучшего друга сообщение «Тебе хана, сестрица». И уже неизвестно чего было бояться и куда щемиться, но вариантов было не так много. Перезвонить все же придётся. Та долгое время ждёт, пока каштан возьмёт трубку, и когда этот момент настал, то слышит ровный голос: — Ты часом не ахуела? — Смотря о чем идёт речь, —нужно было сохранять спокойствие, и некое «драконье хладнокровие», которое с перебоем дает о себе знать. — Ты знаешь, о чем я, —упрямый козёл, собственно в этом было что-то притягательное. Удивительно, почему он не орал в трубку, а говорил спокойно. — Тэхун, говори, я не понимаю, что ты хотел этим сказать, —произнесла.       Он сумасбродный, если не сказать двинутый почти на всю голову, бесконечно красивый, как переливы солнечных зайчиков на стенах домов этим летним днём, и сладкий, как медовые персики. — У тебя совсем…агрх…—она чувствует, как он по привычке запускает свободную руку в волосы, а потом же ей потирает переносицу. Слышится по ту сторону трубки смиренный вздох, — У тебя совсем совести нет? Ты не могла предупредить, что взяла кофту? — На улице было холодно, я с дома не брала кофту, —пояснила, — Поэтому я поспешила и забыла тебе об этом сказать. — По-твоему я тупой?! —а вот теперь Сон заводился с каждой секундой все сильнее и сильнее, — Я бы в окно увидел тебя, как ты с дома выходишь, но этого не произошло. Значит, вышла через задний двор и не хотела попасться. Ты думаешь, одна умная такая блять? — О, так ты разобрался с инструкцией по применению мозга? —коварно усмехнулась, — Ладно, да-да, Шерлок, ты угадал, молодец. Мне она нравится, а ты ее вообще запрещаешь носить. — Да ебанись об стол, ты издеваешься, —прорычал, — Во-первых, там мой HQD, и еще одна вещица. — Что, презерватив? Тебе они не нужны, ты и так гандон, —играет с огнем, прекрасно понимая, что того завести с пол тычка вполне возможно, — Впрочем, твое дело, главное — предохраняйся. — ДА ЗАЕБЕШЬ, ТЫ КОГДА УЖЕ УСПОКОИШЬСЯ ТАК ПО-УЕБАНСКИ ШУТИТЬ?! Я НЕ ОБ ЭТОМ, НЕДОТРАХАННАЯ. — Не злись, я же верну ее тебе, даю слово, —и кладет руку на сердце, — Клянусь своим сердцем. — У тебя его нет, —хмыкнул Сон. — Какие мы ранимые, хм. Чхан еще с тобой? — Ага, он притащил меня и Ван-Гука к себе в гараж, еще и заставил Хобина с Джихо мыть полы. Они в этих костюмах как конченные выглядят, пфх, —отвечает уже он куда спокойнее, — Только зачем меня сюда притащили, хер знает. «Я тебя попросил помочь, потому что из-за того, что я спасал твою жопу, мне пришлось тачку чудую разъебать!» —слышится голос Лима, —«Данби, нахрен тебе такой парень, который даже «спасибо» сказать не может» — Если тебя вдруг прижмет под машиной, так и знай, что это из-за того, что за базаром не следишь, —гаркнул Сон.       Хео уместила подбородок в ладони и расплылась в лёгкой улыбке. Все же каким бы этот буян ни был, он остается таким же уверенным и дерзким юношей, от которого стоило бы вообще держаться подальше. Однажды она спрятала свое лицо в сгибе нежной и влажной от пота шее, раскалённой от солнца и бурлящей внутри крови. Прячет, потому что не в силах смотреть в искаженное наслаждением лицо парня. Ему и так хватит воспоминаний на пару лет вперед из тех, что он уже крутит в голове, пока они не рядом. — Ладно, созвонимся позже, —отвечает любезно она, — Не убей его там, ладно? — Посмотрим, до связи. — Вы так смешно общаетесь, —блонди все это время мило слушала и не могла не улыбаться искренне, — Вроде ругаетесь, обзываете друг друга и тут же можете спокойно переговорить все. Не планировала ему предложить… вместе снимать квартиру? — Ты что-!.. Он вообще тогда учебу забросит, —Данби почувствовала, как пыл щек не скрыть, — Да и…я как-то не готова к такому, мне достаточно того, что он сам заваливается без спроса у меня в зале и вырубается. У него ведь экзамены не за горами. — Что ж, твое право. Ладно уж, спасибо, что посидела со мной, я очень рада была увидеть тебя, —Руми поднялась и, расплатившись, попрощалась с девушкой, которая осталась в этом кафе, одна в углу, усмиряя свой взгляд в окно, за котором таилась теплота. Когда к ней подошла приветливая девушка, та, не глядя, заказала американо без сахара. — Удивительно, вы первая, кто за последнее время заказывает грубый кофе, —заметно было, что официантка была слегка шокирована, но та лишь спокойно обосновала, что для нее сахар не очень подходит для рациона жизни. Стресс после очередного проигрыша на тренировке и волнение перед предстоящим больше усугубляли положение. И ладно еще с волнением и стрессом можно справиться, но от внутренней жары, действующей просто ужасающе на усталые и вымотанное тело, спасения просто не было. У нее пальцы по экрану скользили, пытались найти хоть какую-то зацепку о прошлом, о Якудзе Японии, о Ли Джинхо. Но увы, такое даже ей было не под силу. — Что за чертовщина? Ни одного словечка о Якудза Канто. Как будто их не существовало вовсе, —хмыкает она и бьет сильно кулаком по столу. Так, нужно собраться. Гнев на людях действует нехорошо, — Да какой же он информацией владел? Херня сплошная. — С виду милая девушка, а язык у вас поганый, —раздался грубоватый голос со стороны, но казалось, что так рядом. И та, прикусив нижнюю губу, развернулась яростно, сказав: — Слышь, ты случаем не ах-…       И видит, как перед ней, на расстоянии тридцати сантиметров, сидел на мягком диване, облакачиваясь грудью на спинку, глядел Чон Вантхэ в обычной свободной одежде, которую носит человек. У нее глаза широко распахнулись и тут она почувствовала комок в горле. — Здравствуйте, капитан. Как ваши раны? — Беспокоишься о том, кого едва знаешь? Это очень глупо для той, которая, мне показалось, умной, —на фоне всей этой простоты он выглядел как будто выше всех и, в неком роде, богом. Его волнитые волосы завязаны в легкий короткий хвост, а руки переплелись между собой. — Видите ли, я очень добрая, —тут она откровенно лжет, потому что чувствовала совершенно обратное, отторгаемое, — И ваше замечание для меня не имеет никакого веса. Я надеюсь, вы не следили за мной? — Вообще-то, я здесь часто бываю, ибо спать на дежурстве — ужасное преступление. А вообще, я думаю, что это принадлежит тебе, —и протягивает в маленькую ладонь ключи с белком, который подарила Гаёль ей, в знак того, чтобы помнила о ней, — Судя по взгляду, это твое. Мы, значит, в расчёте. — А вы бываете полезным, надо же, —хмыкает, — Благодарю. — В таком молодом возрасте пить чашками горький кофе-вредно. Не думаешь, что возникнут проблемы с сердцем? —неужели, у него всегда такая привычка — лезть не в свое дело и беспокоиться. — О, капитан, вы беспокоитесь обо мне, как мило? —язвит и отворачивается, выдыхая раздражённо, — К чему весь этот цирк. Говорите правду. — Я тебя не совсем понял, —Чон выгнул густую бровь и фыркнул. — Вы искали меня, чтобы отдать ключи, по-вашему, я тупая? —разворачивается к нему и грозно окатила его своим взглядом, — Я не полицейский, конечно, но у меня интуиция прилично развита. — Девочка, это абсурдно звучит. Не находишь? — чуть прищурив глаза и снисходительно ухмыляясь, сказал Вантхэ то, чего никто и никак не мог ожидать от нее, поэтому ждал подвох, конечно, кроме слишком доверчивого официанта, глаза которой даже чуть округлились после столь нежданных слов от такого человека. — Вы старше меня на 5 лет, не такой уж и дядька, —отвечает. — Откуда тебе известно-… —та показывает экран студии, — И как это связано? — А то, что вы оставляли у них анкету, а я-популярный среди фоторедакторов человек, потому имею доступ к моделям, потому что они могут ко мне лично обращаться. Компания Dior несколько раз предлагали мне на них полностью работать, но так как у меня планы не постоянны, не могу это позволить, поэтому работу дистанционно. — Фоторедактор, который обезоружил преступника и применил элементы тхэквондо. Видимо, у тебя, не скучная жизнь. Что ж, я поражён, —полицейский отодвинулся и прикрыл на пару минут глаза, — И при этом игровой ньютубер. — Уже пробили все? —смеётся, — Заняться нечем вам. — Как раз-таки нет, ты очень полезный человек. Позволишь сесть напротив? — Нет. Сидите, где сидели. Что вы подразумевали под тем, когда говорили, что я полезная? — к ее скверному характеру, все привыкли, кроме него, и на свои возмущения получила недовольное цоканье с закатыванием глаз от Чона. Вантхэ натянул неловкую улыбку и, приблизившись, сказал: — Например, ты являешься соучастницей того инцидента с разоблачением Ли Джинхо, который, прежде всего, знает об одном человеке, которого я хочу найти. Потому что он сделал мног плохих вещей. Тот человек имел родственников в Корее. — И? Он для меня враг, потому что он убил моего отца. Я не имею отношения никакого к поступкам Ли Джинхо. А ведь Чхан был прав, это вы были в машине, в которую посадили того. Так почему не расспросили его? — Это допрос? —усмехнулся Вантхэ, — Его не разболтаешь. И информации из него я не вынял, признаю. — А чего вы ожидали? Он связи имел на полиции, да и не только там, —сказала. — А это уже интереснее, —нахмурил брови темноволосый, — Выкладывай. — Оно мне надо? —лениво отвернулась от него, протягивая горячий напиток, как заметила, что капитан встал, поставил рядом стул и присел на него, упираясь грудью снова на спинку. Теперь он ещё ближе, а это немного выводило из себя, — Я не хочу сейчас что-то выкладывать, у меня нет настроения, мне еще могилу отца надо навестить. Не вынуждайте меня запаниковать. — Данби, ты ведь хотела б узнать о причине смерти отца? Я помогу тебе, но прежде всего, помоги и мне, —заявляет слишком быстро и неожиданно для неё, — Я ищу того человека, что убил моего отца. У нас много общего. — То, что мы дышим кислородом, моргаем глазами и не фотосинтезируем — не делает нас похожими, —она вообще удивлялась, как человек может столько раз за день закатить глаза и не оставить их зрачками вовнутрь, иногда даже казалось, что, закатывая глаза, видит обратную сторону, и ее каждый раз передёргивало от представленного, — Мне не нужно знать о причине смерти, в ней виновен Ли Джинхо. Зачем мне вам помогать снова? Вы же капитан, включите мозг. — Хорошо. Но если ты передумаешь…—кладет визитку, — Дай знать. Я уже признал, что ты далеко не обычным ребенок, позволь мне и дальше так думать, Хео Данби. Хорошо тебе попить кофе.       И уходит, не ожидая ничего. Просто уходит, как тайфун в даль. Девушка переводит взгляд на визитку, на которой написан номер и подписано: «лучший капитан вообще-то, запомни!». И у нее в голове простраивается впечатление о том, что он самодовольный индюк, который на словах только и мастер. Она вышла из кафе и решила позвонить Тэхуну, который ответил сразу же и сказал: — Слушаю. — Мне одной скучно идти домой, составишь компанию? Если хочешь…       Первые три секунды она ничего не слышала, как тут же: — Жди меня. Дай мне четыре минуты. — Да, хорошо, Тэ… —печально натянула улыбку та. — Не влипай в неприятности без меня, хорошо? —и отключается.       Данби готова была отчего-то расплакаться, потому что этот человек, который испоганил жизнь школьную, делает все, чтобы хотя бы не видеть в ней те самые глаза, наполненные печалью. Потому что школьная жизнь для неё было психологической травмой, а выпускной и подавно. Его, пожалуй, она помнила из-за некоторых парней и разбитых к чертям их лица. Повсюду была кровь и это запечатлено у нее так подробно, что тогда вызвала точно тошноту. Дан поняла, что у нее проблемы. Причём большие. Девушка не помнила толком, из-за чего была кровь, но знала, что Хиёри и она выпили только семипроцентный коктейль и после всего этого случился кошмар. Вокруг кровь, у нее, благо, чёрное платье, на нем не было видно платьев. Но среди всего этого ужаснейшего Ада находился он. Тоска размазала по стеклу, убила молчанием телефона, зажала в глухом углу, стреляя до последнего патрона. Она потеряна тогда была для всех. Да и потеряна уже давно. Ей хотелось сбежать от событий густой тоски. Она когда-то слышала забавное: если любить, то только вовек, всецело и вопреки.       Данби видела, как костюм юноши был перепачкан в крови, а глаза его бешеные устремились на единственного паренька, который взъелся на девчонку. Сон скалился точно бешеный зверь и готов был уже замахнуться ногой, убить окончательно.       Почему? Почему она этого не вспомнила раньше? Почему все это всплывает так поздно? У нее очень странно работает память, это пугало ее саму.       Потому что тогда девушка посвятила себя небольшой красотой для выпуска. Прикид был крайне вдохновлён эстетикой dark academia. Такое сочетание будто перемещает девушку в другую историческую эпоху, помогая почувствовать себя главной героиней готического романа. На ней было бархатное платье с длинными рукавами длины миди и оттенка чёрной дыры. И, конечно, ботильоны на устойчивом каблуке, а на голове солнцезащитные очки с квадратной оправой. Плевать, что поздний вечер. Плевать.       Он не должен был быть там, так почему там оказался вообще? Ему еще год учиться, что вообще здесь забыл? Его нога стремительно взмахнула, едва готовясь сокрушить врага, как Хео берет на свою неразумную голову стакан негазированной воды и взмахом окатывает Сона водой, говоря отчётливо: — Проваливай.       У нее действительно большие проблемы, точнее, громадные и неразрешимые. Дан бесило, что он такой жестокий, бесило. А сейчас, вновь оказавшись в пьяном угаре, видит его шоколадные глаза перед собой. И буквально тонула в них. В нём. Или же это алкоголь? Бедная, бедная Данби. Запуталась своих непонятных и необузданных чувствах. — Че сказала? —он не отпускал ногу, так и держа руки в карманах, — Хлеборезку прикрой. — Пошёл вон, —Хео не понимала, что делала, а потому с невиданной силой оттолкнула назад его, а затем схватила за воротник, сжимая плотно, у всех на виду, — Ты и я. На выход. — О, какие мы смелые, смахнуться решила? —у него дерзкий взгляд, и такой неадекватный, как при первом поединке с Мунсунгом, у него энтузиазм горел ярким пламенем, а руки жадно перехватили запястья, — Ёбаная журналистка, напилась, так веди себя прилично. — Из-за тебя. Все это происходит…из-за тебя. Я ненавижу тебя… Я не могу запомнить твоего имени, но ты точно сказочная тварь, что портит мне жизнь, —отряпнула руку и стремительно ушла на выход. Как только Хиёри хотела побежать за ней, девочки с клуба остановили ее.       Сон не был ее типажом, нравились совершенно другие парни, такие как тот милый мальчик, который хотел пригласить в кино, но в голове так плотно засел высокий рыжий с насмешливым взглядом и ехидной улыбкой, что была готова пересмотреть свои предпочтения. Она выбегает быстро, накидывая попутно лямку. Воздух. Обычный воздух, которым хотелось дышать плотной грудью. Ей смешно от чего-то. — Дани-и, —выбежала за ней все-таки Хиёри, — Дани, постой же! Тебе нужно придти в себя. — Снова это повторяется, снова и снова, —Хео садится на корточки и хватается за голову и слышит посторонний голос: — Э-эй, — протянул тот с усмешкой, задевающей лишь уголок его губ, — Неужели, ты предпочитаешь составить компанию в её увлекательном… мыслительном процессе? Хотя признаю, не каждый день видишь её за столь неподобающем ей занятием. — Нахуй вали. И за языком следи, чёртов психопат. — Дани! —Хиёри не слышала на разу, как та ругалась. И снова эта насмешка в твою сторону. — Упрямая блядина. Нахуй ты меня облила? Он тебя обижал вообще-то. — Решил в рыцарях быть? —покачиваясь, закатила на поавшенном тоне смех, — Так будь добр, сгинь подвиги совершать, а не проблемы устраивать. Почему я должна тебя который раз останавливать? Я тебе не подруга, и я ты мне не друг. Уходи. — Опять двадцать пять, ты хочешь, чтобы ты в таком состоянии шла домой ночью? Ну, удачи, может, тебе повезёт и тебя оттрахает богатенький папик, —она глядела на удаляющуюся спину, жадным взглядом изучая каждую мускулу на спине парня, обтянутую мокрой белой рубашкой, настолько плотно прилегающей, что казалось будто она и есть его кожа. Хео явно стало не до смеха. — Ты счастлив…? — Чего? —остановился и головой мотнул. — Я спрашиваю: ты, черт возьми, счастлив видеть кого-то сломленного? Тебе блять нравится унижать, обижать и причинять людям боль. Ты так самоутверждаешься? Ты — отвратительный человек.       Сон ничего не отвечает, разворачивается и садится на корточки к ней, поднимает голову на Хиёри, обводя ее угрожающим взглядом всея человечества. Юноша говорит, чтобы та принесла ее сумку. Хиё сначала запротестовала, но это было недолго и та скрылась за дверью школы. Она сжимает свои пальцы в кулаках и кусает с ужаснейшим энтузиазмом губы. Поговаривает себе там, под нос, какой он ужасный. — Только не ной, а. Терпеть это не могу, —и пальцем тыкает ей в бок. Данби сжалась, к груди прижала коленки, совсем позабыв о том, что находится в платье и там, скорее всего, видно нижнее белье. Она молча скользя расширенными зрачками по мокрому телу парня, по подтянутым ногам и чуть выпирающим кубикам пресса, по шее, с которой стекали капли воды, пока не наткнулась на такой же изучающий взгляд и, слегка самодовольную, нахальную улыбку. У нее моментально румянец залил щеки и, по ощущениям, весь организм. Только глаза судорожно были отведены в пол, смотря на руки, скрещенные в стыдливом жесте и поправляющие край платья. Хео нахмурилась сильнее, чем туча, и отвернулась. И тут же услышала усмешку парня, отчего щёки запылали еще сильнее, и только прохлада улицы не давала им заалеть, как помидор. — Кажется, ты говорила, что ненавидишь меня. И что ж ты отвернулась? Признай, нравится же, — говорил таким елейным тоном, что хотелось наплевать на смущение и ударить его так, чтобы еще неделю ходил и вспоминал. — Если у тебя натура-говно, то и никакое красивое тело не спасет. — Вот как? Ты ничем не лучше меня, —фыркает, — На мордочку симпатичная, а по натуре ебанутая стерва, которая язык за зубами не держит. — Это так, —скалится ему в ответ, — Ты другого обращения не заслуживаешь, как и цвет волос До Уна. Ты неблагодарный. Как от тебя вообще все девчонки сходят с ума?!       Через секунду уже стоял, наклонившись к ней, держа руку на кирпичной стенке у девичьего виска и смотря прямо в глаза. — Мне это неизвестно, но ты такая же, как они. Тебя зрачки выдают. — Это алкоголь, и была б я без ума от тебя, то наверняка бы на шею тут же повисла. Как видишь, я все еще этого не сделала. Делай выводы. — Зависит от объема алкоголя, дело времени. Хотя, ты и так уже пьяная. — Я уже говорила: пошел вон, —и только открыла рот, чтобы сказать еще пару слов, как почувствовала легкое, словно дуновение, прикосновение чужих мягких губ к своим и вкус виноградной газировки. Но та уперлась руками ему в грудь и вскипела, точно чайник, чтобы выразить хоть какое-то малейшее сопротивление. Тот только довольно ухмыльнулся и тут же почувствовал яркий и болезненный шлепок по щеке, за которым послеловало ощущение, будто ему наковальня упала. У нее платье чуть задирается, но успевает поправить и ухватиться за рыжие космы юноши. — Ты совсем в край обнаглел?! Что ты себе позволяешь? Ни малейшего уважения к тому, кому и так плохо, —сжимает до горечи, до продрогнувшись подушечек пальцев, — Ты мне противен, противен…       На его губах была все такая же усмешка, только взгляд немного смягчился, под неким аффектом, что даже опечалился, и появилось в нём что-то такое, что… Сон потер щеку и встал в полный рост. Он и так был высоким, а сейчас казалось, что и вовсе небоскрёб. Когда Хиёри подбежала к ним, с сумкой Хео, она застала то, как яростный взгляд Тэхуна был направлен на сливовласую, словно хотел сейчас взять и избить по-серьезному. Но тут же искажает свое лицо в лживую ухмылку и говорит: — Токсичная дрянь. — Долбанный псих, —и подбежала к подруге, глядя на нее слегка растерянно, расплывчато, — Прости, Хиёри, я испортила тебе праздник. — Боже, он не был таким важным, как твое присутствие на нем, я очень переживала за тебя. Данби, ты такая молодец, —Хиё обнимает ту в своих больших руках и укоризненно глядит на Сона: — Не приближайся к ней, Сон. — А то что? —кривится в поганой усмешке. — А то пойдёшь на хуй, —оттопыривает средний палец Хео и девушки проходят мимо него гордо, победно.       Данби накрывает руками рот и готова была сейчас ахнуть, но сердце пропустило несколько яростных ударов, когда кто-то позади нее пальцами забирается под ребра. Не так больно, но пугающе. Хео гневно разворачивается и ее локоть останавливается у виска удивленного Тэхуна. — Ты совсем спятила? —спрашивает он, не убирая пальцы. — Я испугалась, —с облегчением выдохнула и к нему развернулась, чтобы прижаться к нему и уткнуться в широкую грудь. — Я тебе уже четыре раза орал, ты вообще не слышишь. Ты в прострацию ушла, да? — Да…да, кажется, я настолько ушла в себя, что и не слышала. — И как это понимать? Что-то стряслось? —он не любил долго размышлять о чем-то. И считал, что беспокоиться о том, что не в силах контролировать — пустая и ненужная трата времени. Зачем накручивать себя из-за неизбежных вещей? И при всем этом, беспокоился сам, как противоречиво. — Нет, ничего не стряслось, —это крайне бессмысленно. Глупо. И очень слабо, когда кто-то сдерживает мысли, которые сам себе создаешь, — Просто я вспомнила, кажется, то, что меня сейчас в дрожь кинуло. Ты ведь…каким образом ты был на моем выпуске? Что ты там делал и почему…я не помню, но ты был почему-то в крови. — Э…Чудачка, не хочу тебя расстраивать, но меня не было на твоем выпуске. Я ведь на год младше, —он растерян, разочарован.       А вот такого ответа она явно не ожидала, потому что была стопроцентно уверена в том, что тогда Тэхун находился с ней рядом, иначе откуда такие мысли ее настигли? А он глядит на нее невозмутимо, пока идут до ее дома, и все это время утверждал обратное. Она заметила у ребёнка, мимо проходящего, игрушку в образе покемона Пикачу. Девушка внимательно всмотрелась в саму эту плюшевую штучку и остановилась. — Разве Пикачу не был желтым, а кончик хвостик-чёрный? —спрашивает. — Ты какая-то сегодня странная. Нет, хвост у него желтый, а кончики ушей — черные. — Да нет, ты издеваешься, —девушка уткнулась в телефон и тут же начала искать в интернете фотографии, но все действительно указывало на то, что Дан не права, — Да нет же, я помню, я была маленькая, и видела, что у него хвостик черный. — Ага, может еще скажешь, что в «Звёздные войны» Вейдер сказал: «Люк, я твой отец»? —усмехнулся юнлша и потрепал ту по голове,. — Но он это говорил, Тэхун! Я помню! — Увы, ты ошибаешься. На самом же деле Вейдер отвечает на реплику героя. Люк произносит: «Ты убил моего отца», — на что злодей говорит: «Нет, я твой отец». А дальше зловещая музыка и крик испуганного персонажа, —сказал он и показал видеоролик с моментом из фильма, — Теперь веришь? —…Невероятно, как же так, —нахмурила брови, — Значит, ты точно не был на моем выпускном? — Точно, Данби. Что я там мог делать? —хохотнул Сон. «Это же бред, что происходит с моей памятью? Я ведь большую часть жизни помню, помню даже свое далёкое детство, когда же мама говорила, что я не могла этого помнить. Что происходит? Почему я детство помню, почти все досконально, а вот школьную жизнь — частично?» —кусает нервно губу и не замечает, как тот ее за шкирку берет и останавливает перед дорогой, где стремительно пролетел автомобиль. — Совсем жить надоело?! —крикнул он, поднимая ту чуть в воздух, держась за воротник своей олимпийки, — Да что с тобой случилось? Ты ведёшь себя странно. — Тэхун…—Хео озадаченно хлопает глазами, —…ты…помнишь свое глубокое детство? — Нет, как бы ни пытался. И к чему это все? —спросил, — Какие-то странные у тебя вопросы, особенно, меня убило то, что я якобы был на твоём выпускном. Что за бред?       Но раз его не было, то почему же он тогда, позволяя темноте скользнуть даже в самые потаённые углы, смеялся сквозь слезы. Если это так незначительно, почему слезы льются из его глаз. Почему он не может перестать плакать, почему из него высасывают воздух. Он же не может просто сломать эти чувства, как конечности человека, лишь навредит себе. А потом берет ржавую трубу и звонко бьет ей по чему-то металлическому. Кокофония из стали и железа раздались по всему переулку. — Давай, мы придем ко мне, и я попытаюсь рассказать, —Хео кусает губу, ей нихрена несмешно. Что с памятью? Учителя восхищались тем, что она почти с первого раза запоминает материал, Хансу хвалил, что она почти могла повторить движения сложные. Непонятные перебои в системе. Эта пучина неуверенности поглощает, топит целиком. Все зудит, но не может прикоснуться, почесаться, словно задыхается. Комок в горле, все это так давит. Она его пугала. И если это кажется шуткой, мол, как полторашка может напугать парня два метром роста, то лучше было, чтобы казалось.       Негативные, травмирующие события оставляют сильный эмоциональный «след» у людей. И многим хочется, как и ей собственно, «стереть из памяти» воспоминания и переживания о них.       Когда они пришли домой, девушка, не глядя никуда, подорвалась в комнату, и в зал спустила ноутбук, замечая удивление в глазах парня, который сидел все это время на кресле. — Кажется, я поняла, что со мной не так, —и говорит это запредельно серьёзно. — Я тебе и так могу сказать, что с тобой: у тебя крыша поехала, —скрестил руки на груди Сон, усмехаясь, — Извини. Ну, выкладывай, раз начала. — Давай начнём с того, что мы говорили о Пикачу и о Вейдере, —и повернула экраном к кареглазому, продолжая говорить: — Кажется, произошел «эффект Манделы». — И что мне это должно говорить? — Это эффект в психологии, когда у человека развиваются ошибочные воспоминания о событиях или переживаниях, которые либо вовсе не происходили, либо подверглись искажению. Частный случай такой галлюцинации воспоминаний, расстройства памяти — конфабуляции. То, что имело место в реальности, со временем забывается, подвергается этакой эрозии. — Мы что, в американском сериале «Секретные материалы»? —его это, видимо, несильно впечатлил рассказ о таком феномене. — Ну, раз так, то тогда ты Скалли, та еще рыжая горячая девушка, —захохотала та, — Лицо попроще сделай, это комплимент, между прочим. — Как мило, —саркастично ответил, натянув ложную улыбку, — И что дальше? — А то, что мозг может давать сбои, или же помнить того, что так тайно могут скрыть государство! —поднялась на ноги и вытянула, как супергерой, кулак. А тот, припечатав ладонь к своему лицу, простонал и сказал: — Это еще скучнее, чем твои статьи школьные. Просто скажи, что у тебя проблемы с памятью. — Я не знаю, что с моей памятью. Не понимаю, как она работает, но… у меня может быть диссоциативная селективная амнезия. То есть в памяти остались отрывки события, некоторые переживания, после психологической травмы. Я мало чего помню об отце, а потом еще и другая травма накатилась. Моя память внезапно возвращается, и все переживания, эмоции и мысли «накатывают» на с новой силой. Это нехорошо. Я понимаю. — Данби, успокойся, —приподнял предупреждающе руки Тэ, — Хватит. — Я уверена была в том, что ты был в крови, ты из-за чего-то подрался и меня чем-то обидел, отчего я выбежала из школы и готова была идти без обуви пешком. Почему я этого раньше не вспомнила? Ты действительно не был там? Действительно?..       Он молчал, отводя взгляд куда-то в сторону. Все это заставляет его задуматься, как он мог заслужить такого особенного человека, как она. У него болела голова от всех этих чувств, никогда не позволял себе погрузиться в беспорядок хаотичных мыслей, который представляет собой его эмоции. И теперь он вспомнил, почему. Даже не осознавая этого, юноша перехватил ее руки и притянул к себе, яростно-растерянно глядя на нее: — Да ты не должна была этого вспомнить! Ты не должна была видеть меня…таким стремным и жалким, слышишь меня блять?! Я ненавижу себя, и тогда это разрослось настолько, что я срывался на всех, и так встретил Хобина, а потом тебя… Я соврал. Соврал, когда сказал, что меня там не было. Я был. Ты права, как всегда. Можешь этим гордиться! Довольна?!       Глаза распахиваются, холодные и широкие от настороженности. Но как только понимает, что это ты, его взгляд мгновенно смягчается и становится таким же поникшим полуприкрытым. — Я разозлился, что ты хуесосишь меня. Разозлился, что из-за меня ты лила по До Уну слезы, —она понимает, что лучше дать ему еще немного времени прийти в себя. Прежде чем успела отойти, пытаясь переодеть его в удобную одежду, он обхватывает ее и тянет к себе на колени. Голова ныряет в ложбинку шеи, и из его горла вырываются тяжелый хриплый смех, — Я не заслуживаю всего этого, ни одно достижение по тхэквондо не так важно стало, как весь этот спектр чувств. Это несправедливо. Я терпеть не могу…видеть себя таким. — Тэхун, —поглаживая его по каштановой голове, произнесла она, — Ну ебаный в рот, быть уязвимоым или что-то ощущать — не значит, что ты слабый или мишень для насмешки. А те, кто так думают, просто возьмём и разобьем их ебала асфальтом.       Накрывает его щеки холодными руками и с энтузиазммом щелкает чуть по носу. — Я очень рада, что ты мне доверяешь и позволяешь увидеть тебя таким тревожным и печальным, в этом нет ничего плохого, —кивает словно себе и встаёт с него, но тут он сжал уверенно руки у нее на талии и притянул к себе, расплываясь в довольной, едва ли чеширской, лыбе. А у той щеки начинают непроизвольно краснеть, а брови хмуриться, но вместо возмущения, только угрожающе улыбается, — И что ты задумал, не думаешь, что я тебе щелкну? — Не дотянешься. — Да, ты такой высокий. Не одолжишь пару сантиметров? — В рот? —у нее с каждой секундой оскал превращался в нечто извращенное. — А тебе хуем по лбу не дать? —парирует. — Только если твоим, —не дает секунды передышки шуткам и тут он замечает, как по спине пробегаются мурашки, вплоть до пяток, когда та прикрывает рот и заливается смехом, неудачно не сообладав с балансом, упала с кресла, плюхнувшись на ковер. — Жрать будешь? —спрашивает та, когда они на кухню перешли, через арку. А тот следит за тем, как та дефилирует по кухне, включая чайник на подогрев. — А ты будешь? — Ты еблан или прикидываешься? —Хео закатываешь глаза, оборачиваясь к парню, — Я у тебя спрашиваю. Есть будешь? — Да я не голоден. А ты будешь? — Значит будешь, — собирает маленькие волосы в хвостик, теперь напоминая йорки, достает чашки. Из холодильника заблаговременно извлечены пирожные и Пулькоги (говядина в грушевом маринаде), — Хочешь попробовать Паштель-де-ната? — Чего? — он непонимающе морщится, — И что это такое? — Ты что, не знаешь? Их Руми так раскрутила ведь, —смотрит на него, как на какого-то инопланетянина, — Ясно, динозавр, приплыли. Это же самый известный и вкусный португальский десерт. Эти маленькие лепешки из слоеного теста наполнены заварным кремом из сливок и яиц, которые во время приготовления в духовке создают восхитительный карамелизированный слой, так характерный для этих сладостей.       Отрицательное покачивание головой дает понять, что раньше он такого не пробовал — что ж, все бывает впервые. Микроволновка настойчиво пищит, извещая о готовности блюда, и та тянется за тарелкой, водружая ее перед парнем. Так странно. — У тебя действительно жуткий мозг, —отмечает, — Невозможно столько знать и быть в лоховых ситуациях часто. — Возможно, гениальность балансирует с неуклюжестью и нехорошей удачей. Ешь. На самом деле, это первый раз, когда у меня вышло приготовить что-то, не сжигая дом или плиту. — А я-то думаю, почему сегодня дождь обещали, —и та обиженно бьет по плечу, — Только попробуй меня отравить. — Ну, вот и проверим: отравишься или нет, — пожимает плечами.       Сон лишь хмыкает в ответ, утыкаясь в тарелку. Да, в этом вся она. Немного сарказма, немного заботы с сарказмом и немного желания докопаться буквально по любому поводу. С ней даже нет смысла спорить — если, конечно, не хочешь оказаться на улице в одном нижнем белье. Количество булочных изделий уменьшается пропорционально уровню чая в чашках — хоть и поздний ужин, но ужин. — Ты слышишь? — через какое-то время интересуется каштан, к чему-то прислушиваясь, — Как будто телефон вибрирует. Ты опять на «беззвучке»? — Ох, черт, — тут же вскакивает со своего места, поспешно отсоединяя провод зарядки от мобильника и глядя на дисплей, чтобы понять, кому и что сейчас понадобилось. И какое же гадство! Телефон решает сделать сальто, чуть-ли не выпадая из рук, но в самый последний момент успеваешь его поймать, согнувшись в три погибели. При этом, уголок сие достижения техники довольно болезненно рикошетит от верхней губы, едва ли не выбив зубы, — Блять. — Ебаный в рот, на ровном месте, — наверное, калечиться у нее уже вошло в привычку. На памяти тхэкводиста это происходило так часто, что можно было легко сбиться со счета, — Жива? — Хороший вопрос, —булькает в ответ, топая в ванную. Там, напротив, зеркала старательно задираешь подбородок, любуясь почти запекшейся кровью и разбитой справа губой, — Ну, жить буду, не могу порадовать. — Если ты спотыкаешься на ровном месте, то о чем должно вообще идти речь? —тихо смеется парень, подходя со спины и осторожно умещает подбородок на ее плече. Это своего рода особая тяга ко всем углам, дверным косякам и ручкам. — Вижу, ты не отравился, раз так смело язвишь. — Смерти моей желаешь?! — Еще со школы, только понял? —закатила глаза Данби. И в ходе спора они перешли на дурашливый бой, в котором та получила от него второй меткий удар в челюсть. Но на сей раз без крови, по противоположной, левой, стороне. — Что за физическое насилие! Бьют. — Сама начала, — он касается лица, стараясь понять, где смех, а где истерика. Вот уж приключения, не то слово. — Да такое ощущение, что у меня случилось сотрясение мозга. А еще мне дважды дали в челюсть. — И почему я не удивлен. — Да неужели?! — Хорош, а, истеричка, —и смотрит в окно непроизвольно, — Мне надо идти, дай знать, когда освободишься. — Ага, хорошо, —ответила та, — Напиши, как дойдёшь до дома. — Ага.       За окном, открытым на проветривание небольшой комнаты, идет несильный дождь. Все-таки Сон накаркал, придурок. Звуки разбивающихся о крыши домов капель и шелест листьев деревьев не нагружают и так забитую разными мыслями голову, а успокаивают. Она смотрит на часы, стоящие на рабочем столе, и ловит момент, когда на циферблате загорается ровно двадцать один час. Ей удается только тяжко вздохнуть, как раздается стук в двери. «Неужели, он что-то забыл?» —подумала, надевая тапочки на ноги и вытирая рукавом серой толстовки нос и подходит к двери, в глазок глядит и видит троих незнакомых мужчин. Девушка взяла заостренную лопатку для обуви и чуть приоткрыла дверь. — Могу чем-то помочь? —спрашивает. — Здравствуй. Родители дома? —начало вроде хорошее, но что-то подсказывало, ни к чему доброму не приведёт. — Смотря кто вам нужен, —хмыкает Хео, — Могу узнать с какой целью пришли? — Девочка, нам нужен твой папаша, Джун. —… Хео Джун? —пробегает по ее глазам удивление, — Он мёртв четыре года назад. — Ха-а, вот засада, —простонал третий, — Видишь ли, девочка, у тебя отец нехороший. В свои годы он должен был заплатить за один товар, чтобы не трогали его семью. Как видишь, ситуация вышла из-под контроля. — Что за товар? — Тебе знать необязательно. Важно то, что оно стоит прилично, и надо кому-то из вас выплатить баблосы, иначе ваша хата и твоя мамаша пойдёт по рукам. Не повезло тебе с папашей таким. «Хамло дряное, так бы им и в рожу» —фыркнула сама себе. — Сколько надо? —у нее глаза широко раскатились, когда увидели документ, который онр назвали «чеком» и там было 1.5 миллиона вон, —… Где мне столько денег взять? — Нас это не ебет. Мы придём за тобой через месяц, и даже не думай звонить копам, они у нас на крючке, сделаем так, что это все ты построила, —произнёс первый, — Вздумаешь схитрить — твоя черепушка будет раздроблена по асфальту. Всё понятно? — Более чем. Еще что-то? —она сжала за дверью средство самообороны и стиснула зубы. — Послушная какая, ну-с, как говорится, передавай Лан «привет», надеюсь, ты не сглупишь, как твой папаша, —и ответил это снова первый, у которого губа была разбита, а на щеке красовался жуткий шрам, который ему, кажется, не шипко нравился, ибо ковырял его с такой назойливостью. Может быть, этот шрам у него остался от темного прошлого, или же это от неосторожности. Но причину девочка знать не хотела, каков смысл засорять мозг, когда там такой штурм из мыслей, эмоций, суждений.       Когда трое людей все же удосужились покинутт территорию дома, она думала, что ей станет легче дышать, но вышло все точно наоборот — в груди что-то сжалось в глубок и уместилась под рёбрами. Хео хлопнула дверью и убежала на кухню стремительно быстро. Она плюхнулась на на пол и сжала свои руки в кулаки. Готова была поспорить, что один из них был точно в том месте, где произошла стычка с Ли Джинхо. Неужели, этому парню удалось сбежать? Что ж, могло быть хуже, могли ее убить здесь и сейчас. Постоянные воспоминания дают отчетливо понять, что нужно воскресить прошлое и вновь пережить его. Только что в этом толку? Ничего не вернуть, не изменить, будущее ей антипатично, настоящее тянется как резина, собравшаяся лопнуть. Туман прям-таки пожирает все видимые объекты, порождая ощущение пустоты.       И снова приходиться давать волю эмоциям, зная об их губительных свойствах, наступать на те же грабли, надеявшись на другой результат. Снова повторять без разбору все действия, смастерив из воздуха самодельную машину времени, застрять в детстве навеки и больше не думать, не углубляться, не понимать. — Сама виновата… —говорит себе это, после того, как буркнула, что обязательно справится и снова слёзы роняет: жалко себя, больно за себя, обидно за себя. Выглядит со стороны ужасно, вся в соплях, глаза опухшие и губы безжалостно искусаны. Телефон выбрирует на полу, та задерживает дыхание и отвечает: — Да? — Я дома. — Ну, и отлично, —потирает переносицу, и слышится хриплый кашель, — Ты что, болеешь? — С чего ради? У меня аллергия на глупые вопросы. — Ты сегодня ни один раз кашлял, —сердце горит пламенем, болит неимоверно, — Я тебе сколько раз говорила, чтоб ты не пил холодное пиво. — Не надо мне твои нотации, а… Короче, меня рубит спать. Ты там тоже, не засиживайся до поздна, а то потом не разбудить тебя. — Не читай мне нотации, —передразнивает, — Ладно, я тоже скоро спать. Не умри во сне. — Паралич считается? — Нет. — Ну, вынужден разочаровать, не умру.       Первые полчаса она просидела в тишине. Тяжело не ощущать себя пустым и совершено ненужным. Поднимать себя с пола совсем не хотелось. Сидит, уставившись в стену перед собой, и качает головой. Ногти изгрызенные, кожа вокруг вся в засохшей крови, заусенцы безобразно торчат. Возвращаться в пустую квартиру стало нормой. заваривает крепкий кофе и подолгу сидит на кухне, уставившись в стену напротив. Телефон привычно находится на столе. Четыре стены стали убежищем и заточением одновременно. Не может сказать, что ее это устраивает, но оно определённо точно и не расстраивает.       Она не знает, что делать. Если возьмётся за несколько дел одновременно, то вряд-ли что-то из этого существенно выйдет. Зарываетсч руками в волосы и начинает несильно биться головой об стену. Думай. Думай. Что надо делать? Что же? Неожиданно всплывает уведомление о том, что ей прислали сообщение. А у нее злость кипит, и чувство вины, что не может взять под контроль эту ситуацию. Руки трясутся, когда берут телефон, и та открывает чат и широко распахивает глаза, когда видит смс от Кима Мунсунга: «Привет. Я с тренировки проходил мимо твоего дома и случайно увидел каких-то подозрительных парней. Что-то случилось?»       И с чего ради такому парню, как он переживать за того, кого шипко не знает? Что за дни такие, вокруг нее полетутся одни мужчины и все начинало крайне раздражать. Та простонала и ответила: «Привет. Ничего не случилось.» «Выйди из дома на пару слов»—и смешно. Хео криво усмехается, кивает головой и резко поворачивается, берет острый кухонный нож и кинула его в картину, разрезая холст. Никогда а жизни не чувствовала себя настолько жалкой. Она накидывает на себя ветровку и с громким хлопком закрывает дверь, выйдя на улицу. Юноша стоял аккуратно в стороне и смотрел в экран своего девайса. Как только девушка подошла к нему, он закинул его в карман и чуть нахмурился. — Что-то нужно? —спрашивает она. — Видимо, ты сегодня не в настроении, —подметил Ким, никак не реагируя на грубость, — У тебя точно все нормально? Я одного из этих головорезов видел, он сбежал куда-то, когда…на Боми напали. — Как бы тебе сказать, —горько усмехнулась, — Отец умер, а он напортачил в свои годы, вот и требуют деньги, 1.5 миллиона вон. — Сколько? —у него глаза расширяются, — А заявить в полицию? — Не выйдет, связи у них.       Она рассказала всю ситуацию, зная то, что Мунсунгу будет просто некому такое рассказать, а по итогу терять нечего, так чего скрывать? Девушка уселась на корточки и, глядя в окна одинокий домов выдала ему все, что на душе. Оборачиваясь назад, видит только, какой была жалкой. Все время пыталась найти кого-то и удержаться рядом, хотя то, что нужно было на самом деле– найти себя. Точнее, найти ту часть себя, которую утратила за этими бесконечными поисками. — Ты говорила об этом кому-то еще? —спрашивает Мунсунг, прикусив изнутри щеку. — Только ты, ха-ха, —отмахнулась, — Я никогда не смогу собрать столько денег за месяц, даже если приму все заказы. Это пахнет разводом каким-то. — Я не рекомендовал бы тебе это, и это вообще рискованно, но…как ты смотришь на участие в боях, за деньги? —слышать что-то такое оттого, кто занимается ММА было крайним удивлением, — Я не одобряю подпольные бои, я считаю это нечто неприемлемым, но платят там достаточно. — Шлюхам тоже, —язвит. — Выбор невелик у тебя, —говорит Ким, — Я бы с радостью помочь. — Не влезай в это дело, —сказала Хео, — Подпольные бои? Хах, что за глупости…я там умру. — Извини, грубо было с моей стороны предлагать это. Забудь об этом, —сказал Ким и поднялся на ноги, — Надеюсь, ты найдёшь выход из этой ситуации. — Погоди, Мунсунг, —хмыкает себе под нос, — Ты знаешь, как туда попасть? — Ты сдурела? Зря я об этом заикнулся. Неужели, ты на такое готова пойти? Это же бои без правил. — Если есть шанс дать маме с Джун Хёном спокойно пожить без отцовствских проблем, я готова пойти на такое, —заявляет. — Я лишь знаю, что у твоего друга есть тот, кто этим занимается. Твой проблемный дружок. — Какой из? — С зелеными глазами. Данби, не иди на это, я действительно жалею о том, что сказал. Тебя там прикончат. — Не нуди, Мунсунг. Это не твоя вина.

***

      Она не спала до четырех часов утра, пытаясь унять свое дрожащее тело. Ей было так невыносимо страшно. И трясло словно от холода, но то была невыносимая тревога в смешанная со страхом. Девушка чувствовала себя такой хрупкой и уязвимой. Словно стояла в центре чёрной комнаты, не вглядываясь в темноту, боясь увидеть там что-то. Ничего там не было. Только пустота. Пустота. Но ноги упирались в твёрдую землю. И шепот вокруг был внятным и навязчивым.

«Ты ничтожна»

      И медленно шаг за шагом медленно ступила в неизвестность. Шаг. Еще один. И еще. Ее тело все также трясло и все также боялась. И груз на плечах был, как казалось, невыносим. — Да ты ебы дала что-ли? —первое, что говорит Чхан, спрыгивая с капота тачки, — Ты серьёзно надеешься на то, что я допущу то, как тебя по стегке размажут? Меня потом размажет, как минимум, толпа твоих корешей!       Она сидит на металлическом ящике, напоминающий верстак, на корточках в одних джинсовых шортах, красной майке и косухе, потягивая лениво энергетик. У нее вид не самый лучший, но никто из них даже заподозрить не мог, что Данби пропустила часовой душ со слезами, сходила в круглосуточную аптеку, забралась в открытое окно второго этажа дома Тэхуна и оставила лекарства для горла на подоконнике, тот час уйдя. Кому какое дело? — Нет, это опасно, крайне опасно. Неизвестно еще, подойдёт ли это тебе и будешь ли ты выигрывать. Я видел, что это такое, и это ничем не лучше боя с Мангиль. Ты видел, как этот мужик отпидорасил Тэхуна? Тоже самое может быть и с тобой. На тебя никто не посмотрит, что ты девушка, understand? — А что ты предлагаешь? —спокойно спрашивает у него. — Черт, я готов отдать тебе половину своего выигрыша, правда. Мне не жалко, устроиться можно на подработку, на твоих фотографиях подзаработать, да на чем угодно! Продать что-то дома. Мунсунг идиот, зачем вообще тебе идею подал. — Ну, хотя бы посмотреть, что из себя представляет. Чхан, пожалуйста. Я за месяц максимум заработаю 300, понимаешь? —поясняет и сжала кулаки, — Я должна расследовать это дело, мне нужно узнать, чем занимался отец и почему Джинхо не сразу убил его. И при этом никак не затронув маму. — А не дохуя ли ты хочешь, дорогуша?! —фыркнул Лим, — Нет. Исключено. К черту.       Тишина. И тут же Лим начинает смеяться и загибаться пополам, приводя свою подругу в ступор. Он выпрямляется в спине и, распахнув руки в разные стороны, говорит: — Да ты гонишь что-ли, реально поверила? Блять, ха-ха, я должен увидеть то, как ты их разъебешь. Я должен видеть это первый. — Ты меня напугал, —облегчённо выдохнула девушка. — Ха-ха, очкошница, —сказал он, — Садись в машину. — Откуда у тебя столько машин? — Пришлось продать свою, чтобы оплатить ущерб тачки друга, поэтому, ремонтируя машины, я ему отдаю свой заработок, при этом мой выигрыш на гонках никак не связан. Эта тачка от дедушки осталась, не такая привлекательная, но я не жалуюсь, —сказал, когда выгнал машину из гаража. Его прикид слегка удивлял девушку: его бежевые широкие джинсы, старая футболка, поверх которой надет был песочного оттенка кардиган, рукава которого Лим закатал и был доволен результатом. На его темной голове красовались чёрные женские очки, с отправой «кошачий взгляд». И все бы ничего — но в тачку сил с босыми ногами и, как ни в чем не бывало выехал на дорогу. — Тебе нормально без обуви? — Она мешает мне сосредоточиться на поездке, не чувствую газ и саму машину. — Ебанутый. — Сказала мне Хео Данби, —заткнул одним предложением Чхан.       Ехать оказалось не так долго, как померещилось первоначально. Но помещение само по себе не вызывало ни капли уверенности, хотя чего надо было ожидать о нелегальных боях, нахрдящееся в глухом районе города и в большом подпольном помещении. И как только они зашли, рассекая длинный коридор, то почувсвовался запах духоты и пота. Ходячие источники тестостерона, они умели завести публику с пол оборота. Сейчас не было особо много народа, только борцы и остались. Ну да, какой идиот почти в пять утра завалится к ним? Не стоит отвечать. Не успела рассмотреть как можно ближе ринг, как перед ними показался татуированный юноша, куда старше чем Чхан, может быть, ровесник Вантхэ. — Какие люди, ха, —взмолвил он, почесав свою выборитую бровь, — Тебя не часто увидишь здесь, зеленоглазка, какими судьбами? Еще и с подружкой? — Она моя сестра, —хмыкает Лим, пожав тому руку, — Неродная. — Имя, —мужчина навис над девушкой, а та даже не поколебалась и выгнула бровь, — Она немая? — Сначала приветствуется мужчина, —фыркает она, — Собственно, я уступлю тебе, так уж и быть. Данби. — Ты откуда такая на язык остра, Данби? У нас таких не любят, —ткнул пальцем он ей в грудь, но та лихо перехватила и вывернула одним ловим движением фалангу до значимого хруста, — Э, блять. Угомони бешеную, она у тебя не привитая? — Ага, без намордника, не привитая, имею бешенство. К лотку приучена, команды свои только выполняю. Погавкать? —зубы скалит, — Ты заведуешь этим помещением? — Смешная, ну да, типо я тут главный, —мужчина выпрямился в плечах, проводя по своим волосам, коротко сострижены. Такое ощущение, что он будто служил, или же недавно приехал со службы, потому у него странные повадки, — Я Бин. Больше обо мне знать не нужно. — Ага, я и не собиралась, —и прошла вперёд, рассматривая помещение.       Охранники, дежурившие возле ринга, быстро оттащили девчонку на безопасное расстояние, а тот громила, с татуировкой в виде черепа и розы на правой руке, ехидно улыбнулся, бросив надменный взгляд в сторону этой малявки, умудряясь делать несколько дел одновременно — лыбиться ей и уворачиваться от ярых ударов недруга. «Какой-то мутный» —думает, следя за тем, как тот бегал по рингу, издеваясь словесно, не позволяя врагу даже мизинчиком коснуться своего безупречного тела. А тот сатанел с каждой секундой раунда. — И как тебе? —спрашивает Бин, высунув свой язык, кривая головой в сторону борца, — Лим сказал, что ты знаешь Кима Мунсунга. Впечатляет. И.тебе деньги нужны, какие-то проблемы с криминалом, да? — Почему я должна об этом говорить? —даже не глянула на мужчину, который закатил глаза. Данби догадалась, почему боец так себя вел — чтобы народ, в предстоящем шоу, не заскучал, если бы монстр вот так вот с первого раза отправил оппонента в нокаут. Ведь за представление были уплачены немалые денежки. — Например потому что если хочешь увлечься таким нехорошим делом, я должен знать твою причину идти на смерть. Эти головорезы убьют тебя, —сказал он, усмехнувшись. Данби ничего не ответила, — Да и здесь есть свои законы, например, строгая секретность. Не хотелось бы попасться в лапы копам, они ж загребут на долго. — В курсе, —сухо отвечает, — Что еще? — Тебе вообще не переубедить? Хах, а ты горяча, Joli(от франц. «милая»). Ну гляди, малая, бойцы сражаются без защитных приспособлений, будучи голыми по пояс. В твоём случае будет спортивный топ, девушки у нас тоже есть, чего греха таить. Просто не так много. Обувь может присутствовать, но только по договоренности. Единственным исключением является оружие — оно запрещено, а вот кусать, там, бить в пах и оскорблять мамку соперника, дабы его деморализовать, разрешается. Поединок оканчивается в случае, если один из соперников находится в глубоком нокауте или сам признал поражение. Негласное правило не рекомендует добивать противника, который находится в глубоком нокауте, но все остается на усмотрение бойца. Вот скажи, этот человек каким спортом занимался? — По приемам, заметно, что есть элементы ММА и бокса, —отвечает она. — Бокс, родная, —кивает, — Этот крепыш кажется только грозным, но, по чесноку, он просто любит играть и уворачиваться. А вообще-то, колорит здесь бойцов, выступающих на подобных боях, крайне разнообразен. Это может быть боксер, самбист, рукопашник или борец. Иногда даже закаленные улицей. — Ясно, —кивает, — А сам занимался чем-то? — Дзюдо, но я предпочитаю все со стороны видеть и на этом шоу получать большую прибыль. Люди обожают бои без правил, здесь куча адреналина можно выплеснуть, —улыбнулся, — Эй, Бесстрашный, гляди, какие гости у нас!       Чхан подходит ближе. Когда боец посмотрел на Данби — она будто бы получила укол адреналина, который захотела еще больше. Лим уже сосал плодотворно чупа-чупс и подмигнул мужчине на ринге и перевёл внимание на Хео. — Насмотрелась? —спрашивает. — Я хочу попробовать, в качестве чернового варианта, —отвечает она. — АХ-ХА-ХА, ДА ТЫ ГОНИШЬ, родная? —залился смехом Бин, — Ты серьёзно, черта с два. Хах, готовься тогда харкать кровью. Может быть, тебе борца подобрать? — Буду признательна, —поблагодарила. — Данби, —прошептал на ухо Лим, — Хуйня идея. — Я хочу спустить пар, —улыбнулась и пошла следом за Бином. — Вот свалилась мне же на голову бешеная, —вздохнул разочарованно Чхан.       Он прекрасно знает, что бой может быть не только один на один, но и с разнообразием, как в сексе. В данном заведении присутствует TFC — бои 5 на 5 в пределах ринга. Бои очень зрелищные хотя бы потому что, оставшись единственным членом команды, стоящим на ногах, пощады от бойцов из команды соперника ждать не стоит. В UFC — в далеком прошлом не существовало весовых категорий, а бои походили скорее на гладиаторские сражения. Были разрешены удары локтями по горлу, удары в пах, захват волос и добивание лежачего противника ногами. Сегодняшняя версия обрела регламент и правила. — Так, пацаны, —хлопнул в ладони Бин, собирая возле себя табун буйволов, — И дамы, прошу вас простить. Покажите девочке о том, что бои без правил — это не шутка? — Мы че, махаться с малолеткой будет? —гаркнул один. — Это тренировочный вариант, поэтому биться на смерть категорически запрещаю, а также добивать до комы, ясно вам? —и щёлкнул тому по лбу, — А то проблем не нужно. Бритый, посудишь их? — Как скажете, —глухо отвечает другой мужчина, — Может, стоить выбрать Юну? Будет по-честному. — Я не против вздернуть деваху, покажу ей сладкую жизнь, —расхохоталась девушка с боксерской косичкой. — Придумай что-то более убедительное, чтобы я испугалась, —произнесла пришедшая Данби во всей всея экипировки, которую допустили в данном бою. — Посмотрим, как ты заговоришь, когда я тебя харкать кровью заставлю, —яростно закудахкала боевая. — Я бы не рекомендовала тебе доводить меня до чувства крови на себе.       Когда свет в зале резко потух, Бритый громко объявил о тренировочном бою, тут лампы в районе ринга снова вспыхнули блеклым огнивом и там появились две девушки стройного телосложения и с крепкими, тренированными руками. Юна заметила на животе у девчонки таткировку двух драконов, а на руке двух противоположных рыб и тут же высмеяла: — Че за нелепые татушки? — Кажется, я не спрашивала твоего мнения о моих татуировках, —спокойно ответила, как в прочем и всегда, Данби. Из одежды на девицах были лишь шорты, и спортивные топы, а их руки обтягивали белые эластичные бинты. Они обе, точно в ужасающем танце, кружили по периметру, почти агрессивными взглядами бросая друг другу вызовы, но пока не нападали, ожидая сигнала от арбитра. Хео не подавала пренебрежение, нежели Юна. — Перекрестись, когда видишь меня, сучка. — А если я-атеистка? —вздернула уголкоб губ лиловласая.       И в таинственный момент прозвучал гонг, и лютые твари, в образе женских тел, под акустический взрыв мужиков, словно бешеные быки, набросились друг на друга. Точнее, Юна, кажется, она несильно взлюбила гостью, а потому решила показать, кто здесь львица. Новая порция ледяных мурашек пробежала по спине у Чхана, дыхание перехватило, а душа ухнула куда-то в пятки. — Твои ставки? —Бин толкнул того плечом и усмехнулся коварно. — Ставлю твою девственность на то, что Данби выиграет. — Ха, было б что ставить. Я серьёзно, ты действительно так в ней уверен? — Просто смотри, —он достал пачку мальборо и предложил Бину. — От души, зеленоглазка.       Первые минуты были крайне занудными, потому что Юна по-варварски нападала на девушку, а та все улинивала, уклонялась всяческими способами, а это бесило другую. Как для быка красный флаг. Глядя на эту картину, зеленоглазый, кажется, попросту забыл собственное имя. — Заглядываешься на «сестру»? —подкалывает Бин. — Ладно, она мне сестра не по крови, просто никак иначе не могу его принять, —отвечает Чхан. — Хороша девка, уклоняется неплохо, —помечает, — Только это не самое хорошее оружие против Юны, она у нас тиранша, а это убегает от нее, тихая такая. — В тихом омуте-черти водятся. Так и знай.       При любой атаке тиранши, Данби либо блокировала, либо просто уклонялась, до тех пор пока та не выкинула, мол, долго ли та будет «сиськи мять» и шататься от нее. Волосы небрежно взлохмачены у желтоглазой, торчат в разные стороны. Бледная кожа на свету блестит от пота. Но тут ее тактике пришёл конец, когда Юна одним ударом джеба вынесла на край ринга ту. Все произошло крайне быстро. Голова раскалывалась, в глазах ве плыло и вращалось. Если честно, не успела даже толком понять, что вообще произошло и почему оказалась впечатана в пол. Бин только усмехнулся. — Ну что, девчонка, как на вкус кровь? Что ты там говорила? Не допускать, чтобы ты ощутила вккс крови? Бунтаркой становишься? Хах, —та подняла руки, в ожидании похвалы, и подходит к той, нависнув, — Скучно. — Ну, так иди в цирк, —вытирая с лица кровь, коварно облизнула с губы бордовую субстанцую, ощущая металл на кончике языка, — Столько пафоса, а толку? Ты ждёшь похвалы от Бина? Какая послушная псина, цирковая же, ну. Погавкай, блохастая. — Да ты ахуела, сучка, —как только та оседлала лиловую, тут же скалясь своими ровными белоснежными зубами, — Мелкая блядина! Как ты смеешь, ты-никто блять и звать тебя никак. — Собака лает — ветер относит. Твоя ярость пустая, —Хео, воспользовавшись случаем, захватила шею и руку соперницы под колено одной ноги. Стопа этой же ноги — зацепилась умело, почти профессионально, за вторую ногу, для надежности всея ее паранои. Кроме удушения Данби, выполнившая захват, как раз получает, бонусом, отличную цель для ударов руками: голова Юны оказалась перед ней. Причем одна рука той находилась в захвате, а вторая — снизу, и ею можно достать только в корпус. — О-о, уже что-то существенное, —подметил Бин, коварно улыбаясь и выпуская дым.       Но Юна оказалась свирепее и рухнулась вместе с ней, крутанувшись с ней болезненно. Когда же ей удалось, казалось бы чудом, выбраться из захватила, она отскочила назад и ухмыльнулась. Перенося вес на опорную ногу, она резко сделала разворот корпусом. Держа руки у головы, ее опорная нога чуть согнулась под давлением, а ударная — оторвалась от земли. Когда корпус оказался спиной к сопернице и начал разворачиваться в ее сторону — к ней голову и подняла сиюминутно ударную ногу, сначала согнутую в колене. Заканчивая свой отменный разворот и резко выпрямила конечность, ударив ту наотмажь. После атаки Юна как можно быстрее согнула в колене и опустила ногу, возвращаясь в стойку. Никто еще на хтом ринге не мог завести ее быстро, так легко, виртуозно крутя девичьи нервы в своих слащавых ручонках. Приятным было то, что желтоглазка полетела снова назад, сплевывая багровец со рта, что смешалась со слюной. — Блядина малолетняя, как у тебя язык повернулся сказать такое? Я не жду похвалы от босса, я и так лучшая среди женщин здесь. — Никто не запрещает тебе считать себя царицей горы, но просто, на будущее, знай свою гору, —Хео поднялась на ноги, ощущая мимолетную дрожь в коленях. У нее вместо растерянности только улыбка, искренняя, азартная. Тиранша недовольно оскалилась и рванулась на нее, говоря: — Именно, и это не твоя гора, так что будь добра, завали ебало и иди на хуй! — Так и не прочла применение к своему мозгу, потому что такие примитивные фразы говорят во втором классе, или же…—Юне вдруг стало не по себе, когда увидела ее бешеные желтые, такие яркие, глаза, сверкающие «светлой» бездной, в паре сантиметров от своего носа. Она хватает та за лицо и со всей дури бьет лбом той по переносице. А та, ощущая неистовую силу от девахи, хватается за нос и тут же осознает, что нельзя отвлекаться на это. Но оказалось это поздним действием, потому что та показала ей боковой удар правой рукой в голову, слегка наклонив корпус влево. Но это оказалось ложным приемом, потому что сама пробила левой рукой снизу по корпусу.       Замешивает скорбь, насыпает ее в ложку, и желала растворять в капле гнева. Потом впрыскивать в вонючую гнойную вену, и продолжать по новой. Не останавливаться, вставать, выходить, накачивать себя скорбью в ожидании дня, когда кончится лафа. Потому что неважно, сколько накопила, или сколько ударила — Дан никогда не хватает. — Ты бьешься ради выплеска адреналина, я же — бьюсь, чтобы потом спасти жизнь своих родителей и близких. Мы разные, —подошва кроссовок стиралась постепенно, становилась настолько раскаленной, потому что ее отбрасывало в разные стороны от оппонента, но смогла лишь скользить, ловить волну, как серфер. — Да? Каким образом ты спасешь своих, участвуя в турнирах нелегальной битвы? —спросила Юна. — У меня есть причины идти на такое, —смело отвечает Хео. — Деньги, да? —плюется желчью, — Тебе нужны деньжата? Как печально. Жаль тебя расстраивать, но ты не дееспос-…       Та не слушала, уже успела развернуть тело на все 360 по часовой стрелке, точно циферблат. Одновременно развернула свою тонкую стопу и поднялв навстречу так высоко, насколько это было в ее силах. Она хлестанула яростно внутренней стороной стопы. Нога, нанесшая удар, вернулась в начальное положение по завершению полного оборота. — Юна, верно? —Данби с силой провалила ее на спину, оседлая теперь ее и принялась квасить лицо этой девушки, — Я предупреждала.       Она тихо рычала, нанося довольно-таки болезненные удары перебинтованными кулаками по всему телу врага, а затем заблокировала ноги так, что одно неправильное движение и будет песнь из хрустов костей. Это происходило до тех пор, пока та не зарычала и не крикнула: «Сдаюсь, блять!». Ощущения было такое, словно по Юне проехал шипованный каток. Чхан доблестно глянул на впечатленного Бина и сказал: — Ты мне должен сотку. — Неплохо, для первого раза, —хмыкнул, — Значит, кикбоксинг, тхэквондо, элементы удушающих ММА, и джиу-джису. Откуда ты ее нашёл? — Если я скажу, засмеешь. В фотостудии, она фоторедактор. — А ты там че забыл? Подработка? —удивительно, Бин даже бровью не повернул, и это не могло не ошеломить Лима, который надеялся на то, что тот, как дурачок, начнет ржать. Бин и Чхан знакомы со времен, когда зеленоглазка увлекался наркотическими препаратами, и не мог сидеть в очереди. Бина тогда только выпустили из колонии для несовершеннолетних. — Да, решил начать жизнь с чистого листа, но судьба меня свела с этой дурындой, —кивает головой в сторону той, которая протянула Юне руку, в качестве подмоги, со словами «вставай, я ж тебя не убила». — Видимо, у нее тоже жизнь не сахар, —кивает головой, — Девчонки, вы там как? — Нормально, —одернула руку помощи Хео Юна и сама встала, на свои ножки, — Какого хера-…       Юна замечает, как та поправила невольно волосы и заметила у нее плотно присажены в ушах наушники. «Невозможно» — транслируется в голове по слогам. Тиранша развернула ту к себе и начала трясти, со словами: — Ты все это время слушала музыку?! ТЫ АХРЕНЕЛА? — Убери руки пожалуйста, —бодро ответила Дан, — Я слушала ее лишь потому так лучше чувствую ход боя. — Хватит прикидываться крутой! —впивается ногтями ей в плечи Юна, — Думаешь, раз победила меня, так теперь заслужила место здесь? Это, черт возьми, мой блядский дом, где я живу, как на иголках, в ожидании противника. Я эти ебаные деньги зарабатываю, чтобы прислать деньги на лечение матери. А ты, сука малолетняя, забираешь у меня последнее! Меня никто ещё из девушек не побеждал. Скажи, а, кто ты блять такая? — Мне жаль, —убрала аккуратно руки от себя Данби, — Я не собиралась твое место занимать, я всего лишь хочу спасти своих родителей от преступников. — А деньги тогда нахрен?! — Юна, заканчивай, —кладет свою тяжёлую ладонь той на плечо Бин, — Хорошая работа, Данби, отдыхай. Юна, на пару слов.       Он для нее был океаном. Таким же загадочным и бесконечным морем демонов, что жили на дне его таинственной души. И никто не мог удержать его. Бин всегда проскальзывал сквозь пальцы: чем больше они пытались узнать его самые темные части, тем больше они понимали, что попадают в ловушку. Но, несмотря на то, как красиво блистал в переливах солнца, каждый понимал, что свет никогда не достигнет его сердцевины. И ни одна душа не хотела утонуть в попытках достичь чего-то, чего не могло существовать. Когда Бин завел ее в свой кабинет, прокуренный весь дл чертиков, мужчина сказал: — Что ты устроила? — Как такая малявка, как эта, могла победить?! Я год держусь на выигрыше! Я не дам ей просто взять и быть среди нас. Эта «принцесса» смотрит на нас высока! — Юна, прекращай. Мы имеем дело с человеком, который участвовал в разоблачении Ли Джинхо, —он уселся на кожаный диван и почесал затылок, — Ты видела на чтотона способна, однако и у таких есть слабые места. Люди — вот ее слабое место. Юна, я знаю, что тебе приходится тоже нехорошо, но твоё место никто не займет. К тому же, это тренировочный бой. Не трогай ее, ценная она. — И ты ее примешь, да?! —гаркнула, — Ну, конечно, свежее мясцо для поднятия бабла! Как же мне в голову это не пришло. — Ты слышишь? —проговорил Бин, и притянул ее за ворот к себе, — Я сказал тебе, не трогать ее. Мои псы к ней пришли и потребовали 1.5 миллиона, она вернёт то бабло, которое принадлежит нам. — Что? Ты знаешь ее… — Я знаю ее отца, но так развести деваху я еще никогда не пробовал гениально, —говорит, — Хео Джун заплатит, будет жалеть на том свете, что делал эти вещи, а теперь за его грехи расплачивается дочка. Как иронично. Вечно за проблемы родаков попадают под раздачу дети.       Чхан пригласил свою подругу на последний заброшенный этаж, который во внешнем мире выглядит отстранённо. Здесь еще все обложено кирпичом, цементом. Царилась здесь гнетущая тишина, которая, кажется, была по душе Данби. Настолько тихо, что слышно только ее сердцебиение. Она выдала «Эй!» и оно разлетается, эхом отдается по всей заброшке. Эхо затихает, и снова тишина. Лим смотрел на небо, на пролетающих мимо птиц, на падающие капли воды с листьев, на мокрый после дождя асфальт, на проходящих мимо котов, что спешат, и докуривал вторую сигарету, думая о том, о чем не должен был. — Ты молодец, —отвечает он и протягивает ей в, конверте запачканном в мазуте, что-то, — Держи, твоя награда. — Что? —широко распахнула глаза, — Это же тренировочный бой, что ты-… — Это ставка, поставленная на тебя. И я ее выиграл, —не глядит на нее. Парень знал, что его мысли лишь дарят какие-то ложные надежды, что все это ерунда, плод его воображения, что лучше просто оставить подобную чушь, выкинуть из головы и забыть. Но как? И задавался этим вопросом не первый день, думал обо всем, обдумывал свои и чужие слова, действия, пытался не искать в них абсолютно ничего, но все равно находил. — Что…что ты сделал?! Вы с этим татуированным ставку на меня ставили?! — Он ставил сотню на проигрыш, а я-на выигрыш. — ТЫ ДУРАК, А ЕСЛИ БЫ Я ПРОИГРАЛА? —у нее щеки залились краской. — Не проиграла бы, —с каждым днём он понимал, что тонет: тонет в карих глазах, в крепких сигаретах и широкой улыбке; в каждом слове, в каждом взгляде, в каждом движении рук, в каждом взмахе ресниц и даже в растрепанных прядках волос, — Бин дал на выбор бойца, с похожей весовой и силовой категорией. Я состоит себя идиота, выбрал Юну, хотя она среди девушек самая свирепая. Я знаю ее не так хорошо, но ее главная слабость в том, что ярость — не оружие для нее, а ловушка. И если правильно копнуть, то теряет бдительность. Зная твои способности болтать и словами манипулировать, я поставил сотню тысяч на твой выигрыш. — Скажи…ты идиот? Как и зачем?.. Могло что угодно произойти!.. Это нелогично, от слова совсем. — Бери пока дают, а.       Смотря на него, та не чувствует тех отвратительных бабочек в животе, которые заставляют людей визжать от радости. Она уверена: те самые бабочки — это небольшая тревожность, а ее рядом с ним нет. Есть спокойствие, комфорт и уют. — Спасибо, Чхан, —утыкается в бетонный подоконник, встревая этот день с легкой, болезненной из-за ударов в лицо, улыбкой. Хео не знает, но уверена точнее, что именно так себя чувствует с теми, кому искренне и без опаски доверяет. — Это меньшее, что мог для тебя сделать. — Нет, этого достаточно, только пожалуйста, никому и слова о том, что сегодня было. И где я буду пропадать. — Ты все-таки решила…? —Лим удивлен ее настойчивости. Он таким не был, он вообще не знал, каким ему надо было быть. Сколько себя помнит, всегда был кем-то, но только не собой: всегда выдавливал эмоции, показывал чувства, которых на самом деле и не было вовсе, боялся показаться идиотом, потому ходил камнем.       Она не отвечает на этот вопрос, потому что ответ в ее глазах. Ни говорит, ни показывает этакие эмоции. Ей не нравились отчего-то эмоции. Не нравились, пока Тэхун не появился и не сломал каждую из ее масок. Теперь все чувства и эмоции настоящие. И что прикажет с этим делать? Ведь вокруг были убеждены: она — камень, она стена, о которую можно разбиться. Может, грубость? Могучая сила? Агрессия? Холод? Неумение чувствовать то самое, что в груди разрастается? И все знают, что именно так можно описать Данби. Вот только все это — пиздеж, потому что она далеко не робот. Девушка сделана вовсе не из железа, не из камня, скорее — стекло, которое легко разбивается, но не показывая. И то, что сильная, вовсе не значит, что у нее нет чувств. И показала это ему, потому что почувствовала, что не пожалеет об этом. — Ты понимаешь, что тебе придется пропадать на ночь? Или даже чуть больше суток? Ребята заподозрят. — Говори, что я устала работать на одних фотографиях и решила загнать себя в работу, ощутить себя взрослой. Придумаешь что-то, —говорит, — Если Хобин или Тэхун, или же мама, узнают о том, что я занимаюсь подпольными боями, то мне влетит куда сильнее, чем от тех мужланов. И все же, я хочу разобраться с ними.       К добру это не приведёт — ясное дело. Чхан смотрит на небо, не отводя взгляд, улыбается, потому что знает, что Данби справится. Наверное, его это забавляет, но лишь в хорошем смысле. — Я думаю, тебе бы стоило самой им все рассказать. Мы бы нашли выход из ситуации, при этом не жертвуя тобой, —отвечает, — Я тебе не могу ничего обещать, я так же, как они, буду беспокоиться. И это никак не выжечь. — Понимаю, —кивает головой. — Пойдём обратно, —предлагает он и они постепенно возвращаются обратно в то жуткое место, где сейчас воцарилась на какое-то время тишина. Бин стоял и говорил что-то охранникам, а затем, услышав Лима, развернулся медленно и пришел к ним, спрашивая, мол, что решили все-таки. Чхан глядит на девушку, косит свой взгляд и ждёт ответа. — Я согласна. — О, чудненько! Я-… — Но с условием, —в ее словах твердость и уверенность. — Несомненно, и в чем условие? — Что попытаетесь найти мне информацию на этих троих людей, —и протягивает ему фотографию, не столь качественную, но лица с опреленного ракурса дома было удачно разобрать. Она следит за выражением лица Бина, а тот, задумчиво разглядел их и выдохнул. — И зачем мне соглашаться на это? —спрашивает. — Ну, например, потому что ты очень подозрительная личность в социальном мире, и мог бы знать, на кого они работают или работали. И тебе же нужен больший доход, если некая мелкая девчонка будет валить амбалов? Докажи же, тебе выгодно будет иметь с людей больший спрос. — Возможно, но зачем тебе это? Если ты даже найдёшь на них информацию, что дальше? В полицию их сведешь? — Это уже мое дело, верно? —сказала мягким тоном и осмотрелась, — Договорились? — Хорошо, —и протягивает ей руку, — Договорились. Приятно работать с настроенным человеком, надеюсь, тебя не убьют. Может, тебя познакомить с нашим хилым жиликом? Он у нас модой шкаф, высокий такой, боятся его. — Прям так хорош? — В своем деле он хорош, говорят, он служил ранее, —пожимает плечами Бин, — А потом что-то с отцом случилось, вы с ним чем-то похожи. — И чем? — Ради семьи, даже если и относилась к нему, как к дерьму, готов на все, —ответил, — Он вечно вне ринга правильный, до тошноты аж, и крайне самоуверен. Эй, Неуловимый, пади сюда! — Ну, что? —молодой мужчина выпрямляется и поднимает руку, обхватывает пальцами края маски и тянет ее вверх. Видно острый подбородок, губы, что словно нарисованные, чуть вздернутый нос и глаза. Его глаза с их вечными льдами. Перед ней стоит юноша. Никто не был к этому готов. Она не может и рта раскрыть, слова вымолвить. Данби замечает мимолетное удивление со стороны этого человека и первое, что ей на ум приходит это мысль: «ЧОН ВОНТХЭ?! КАКОГО ХРЕНА?» — А…—выдала. — А это кто? —Неуловимый поглядел на девушку, — Детский сад решил устроить? — Детский сад? —переспросил. — Не переживай, он слегка грубоват для знакомства, но на самом деле, он душка. Итак, знакомьтесь, а я пойду по делам. Ким, не будь букой, поздоровайся с новенькой, расскажи здесь все. — Хорошо, —Чон что-то говорит. Тем же голосом, с той же хрипотцой в нем… но тон его голоса иной. В нем отчуждение. Холодная отстраненность, казалось, ему всегда была присуща, но даже это звучит по-другому. Так звучат лидеры. Как только они остались здесь втроем, мужчина спокойно сказал: — Вам здесь не место. — Чон, какого черта вы здесь делаете? —прошептала. — Идите домой, —отвернулся, — Об этом позже. Не сейчас.       Лиму нужно было уехать, ибо что-то произошло на гоночной трассе и там нужно было что-то решить. Время подходило к семи утра, а ей спать совершенно не хотелось. Она сидела на скамейке остановки и глядела куда-то вдаль, не разглядывая то, что там дождь. Долго пораскинуть мозгами ей не дали, так как голос со стороны выдал: — Здравствуй.       Он встречает ее по дождем. Уличные фонари отсвечивали блеклыми лучами. Чон подходит к ней медленно, совсем не слышно, и просто подставляет свой зонт, чтобы вода больше не охлаждала чужое промерзглое тело. Дан ничего не говорит, смотрит немного удивлённо, потому что думала, что он здесь совсем один, но Вонтхэ лишь улыбается совсем аккуратно и ненавязчиво, вставая чуть ближе. — Мой тебе совет: не лезь в дела Бина. — Не понимаю, о чем вы ведёте речь, — спрашивает учтиво. — О твоем условии, я слышал. Ты не знаешь, что этот человек делает и твое условие ему только ухудшило ситуацию. Он в любой момент может тебя как игрушку разорвать. Конечно, не Ли Джинхо, тот умен, а этот больше кровожаднее. Бин имеет дела в бывшими якудзами, и нынешними из Японии. — Тогда почему вы там? Вы под прикрытием? — Можешь считать это так, в этом есть что-то смысловое, —соглашается кивком, — У меня хорошее зрение и слух, такое практикуют только у «нас» — будет так это называть. — Он говорил, что вы служили. — Это правда, я ему доложил, что я обычный солдат, —отвечает, разглядывая промокшую девушку. Почему-то именно в этот момент он думает о том, чтобы отдать ей свою куртку, проводить до дома и, может быть, обсушить мокрые волосы полотенцем. Вонтхэ разглядывает ее, на секунду замечает, что она ему напоминает свою младшую сестру, — А уж потом капитан полицейского подразделения. У тебя есть фотография тех лиц, которых ты ему показала? — Да, —на телефоне показала, — Это вам что-то даёт? Я должна им через месяц 1.5 миллиона вон, мол, из-за того, что отец что-то там испортил товар. — Как зовут твоего отца? — Хео Джун. — Это многое объясняет. — Это не совсем объясняет, —отвечает ему девчонка после некоторой паузы, — Если вы сказали, что Бин имеет дело с якудзами бывшими, один из которых я видела на разоблачении Ли Джинхо, это может свидетельствовать о том, что он мог знать этого ублюдка. И раз татуированному мое условие затрудняет, значит, это… о нет… — Ты верно мыслишь, эти трое — псы Бина. И они тебя жестко наебывают, прошу прощения, на деньги. Я ищу этих людей, потому что они убили моего отца. Мы похожи, потому я предложил сотрудничать со мной, Данби. У тебя не так много времени и вариантов. — Знаете…—она поднялась, — Капитан, давайте сегодня, в обед, встретимся? — Ты передумала?.. —спросил. — У меня есть план, который вам не понравится, но с ним у нас будут большие шансы. А теперь мне надо идти, на связи будьте.