Кларк: сборник

Кларк, ты не знаешь, что я, падая тогда с моста в реку на своём порше, больше всего на свете желал не собственного спасения, но твоего. Мысль о том, что я стал твоим невольным убийцей, была до ужаса болезненной, непереносимой. Яркой. Жгучей. Я никогда не был добрым. Ни в детстве, ни став взрослым. Когда-то я хотел казаться милосердным, но я всегда был жестоким. Я - жестокий и сейчас. Но прощаясь с собственной жизнью, я молил всех богов, пришедших мне на ум, лишь об одном. - Не умирай, парень. Только не умирай. А потом я упал, сбив тебя. И это был конец. Для нас обоих? Кларк, ты не знаешь, что я, открыв глаза и наткнувшись на твои - небесные, потрясающе небесного цвета, наполненные испугом и искренним беспокойством, в первую секунду после пробуждения подумал было, что я умер и попал в рай. Ты был так красив, что захватывало дыхание. Я считал себя искушённым, но ты стал для меня настоящим сокровищем. Словно археолог я раскопал великую древность. Но ты не был мёртвым, ты был живым. И я ещё не знал, насколько много у тебя секретов и насколько ты упрям. Однако, я точно знал, что не хочу терять тебя из виду. Стоило мне произнести вслух первые обращённые к тебе слова: "Я думал, что я сбил тебя", и ты тут же начал мне врать. Я понял это по твоим глазам. Такой открытый и такой лжец. Безумное сочетание. Стоит ли удивляться, что спустя годы после такого необычного знакомства с тобой я таки стал безумным, оказался на самом краю. Отчего ты удивлён, Кларк? Кларк, ты не знаешь, что я подарил тебе новенькую и твою первую машину вовсе не с целью "заарканить" тебя или подкупить твоих родителей. Мне было действительно больно, что ты так легко отказался от моего дара. Как нечего делать. И это меня называют жестоким? - Как далеко от яблони упал ты? - зачем я задавал тебе этот вопрос, если заранее знал ответ? Как я и сказал, ты - открытая книга. Всегда понятно, когда ты лжёшь. А лжёшь ты постоянно. Кларк, ты что никогда не смотрел на себя в зеркало? Со стороны. Кларк, ты не знаешь, что я был по-настоящему поражён, когда увидел тебя поздним вечером посреди кукурузного поля, подвешенным на старом деревянном кресте. Словно Иисус Христос ты был будто распят. Почти полностью обнаженный (не считая, конечно же, семейников), ты приковывал к себе внимание. Стоит ли говорить, что я не раз оживлял в памяти это воспоминание, когда мой интерес к тебе перешёл в раздел "чувства". Мой отец называл это одержимостью. - Ты одержим Кларком Кентом, сын, - говорил он. Но он был не прав. Я чётко осознавал, чего я хочу. Я не мечтал, я шёл к цели. И то, что ты по итогу не в моих руках - не результат моего бессилия или твоего хитроумия. Ты не в моих руках, потому что я пощадил тебя. Ты понимаешь меня, Кларк? Я пощадил тебя. Кларк, ты не знаешь, что я всегда защищал тебя. Стоило кому-то недобро посмотреть на тебя, и недоброжелатель попадал в поле моего зрения. И не имело значения, кто это был. Никто не уходил от моего гнева. Если бы ты знал, на что я шёл ради тебя, ты бы по-прежнему ощущал себя таким же чистым, каким, конечно же, видели тебя все остальные? Я угрожал и использовал Лану Лэнг - любовь всей твоей жизни, я убивал собственных союзников, я убил своего родного отца. Ради себя? Нет. Всё это было ради тебя. Всегда только ради тебя. В конечном итоге. Огромное количество зелёных метеоритов, разработки на их основе, "зелёная" клетка, кольцо. Кларк, ты в самом деле веришь, что я бы не пленил тебя, если бы позволил себе это? Но я защищаю тебя. Даже от самого себя. Кларк, ты не знаешь, что я коснулся Ланы лишь после тебя, потому что мне было противно. Глупая девчонка, задыхающаяся в Смолвиле и меняющая парней как перчатки. Кто в здравом уме выберет такую своей женой? Но она смотрела на тебя, а ты смотрел на неё. Невозможно было без содрогания наблюдать за этой картиной. Ты был таким совершенным, невинным и правильным. Ветреная девушка оскверняла тебя, я не мог этого допустить. Соблазнить её не стоило труда, но я должен был сделать всё правильно. Верно, точно, аккуратно. Все должны были поверить, что я влюбился в неё, и все поверили. Даже ты. Но радости мне это не прибавило. Ты больше не врывался ко мне в замок как к себе домой. Отчего я чувствовал себя таким опустошённым? Играя с Ланой, я заигрался с судьбой и поменял её? Но ведь ты - моя судьба. Я был в этом уверен. Я в этом уверен. Так почему, Кларк, ты всё ещё не со мной, не подо мной, не в моих руках? Не слишком ли я милосерден, разве я не был всегда жесток? Кларк, ты не знаешь, что я искренне хотел подружиться с твоими родителями. Твоя мать была образцом лучшей жены и истинной матери. Её рыжие волосы напоминали мне о моей матери. Её тепло и всепонимание наполняли меня завистью к тебе. А твой отец? Как он был ласков с тобой, как никогда мой отец со мной. Мой отец должен был быть лучшим, я должен был быть лучшим. Но я чувствовал себя нищим рядом с тобой. Рядом с твоей семьёй. Как презрительно Джонатан Кент отворачивался от меня. Разве ты не видел, Кларк, что его презрение причиняет мне нестерпимую боль. "С протянутой рукой" - это моя теперь кличка? Отчего ты не влияешь на своих родителей, почему не скажешь им: "Прекратите!" Ты улыбаешься и смеёшься, отшучиваешься и с неловкостью пожимаешь плечами. Иногда я по-настоящему злюсь на тебя. Всё-таки ты - хреновый друг, Кларк Кент! Дерьмовый друг мне. Кларк, ты не знаешь, что я знал о тебе правду с самого начала. Да, я не знал, что ты - инопланетянин, но я знал, что ты - необычный парень. Был ли я убеждён в том, что я сбил тебя на машине и ты упал в реку вместе со мной, но вместо того, чтобы умереть, ты сорвал крышу с моего порше и вытащил меня? Я был спасён благодаря тебе, я помню об этом. Но тебе не стоило лгать мне, Кларк. Зачем ты солгал? И продолжал так поступать снова и снова. А сколько раз ты убегал от смерти? Казалось бы, тебе всё нипочём. И я знал, знал, что ответ лежал на поверхности. И я знал этот ответ, но ждал. Ждал тебя. Но ты молчал. Или врал. Или снова молчал. О, Кларк, поэтому не вини меня за то, что случилось после. Кларк, ты не знаешь, что я беспокоился о тебе. Ещё тогда, в первый год нашего знакомства, когда я протянул тебе свинцовую шкатулку с зелёным кулоном твоей девушки-не девушки. Я отчётливо увидел, понял, что является твоей слабостью. Как я уже говорил, Кларк, ты - открытая книга. Но, разумеется, ты вновь пришёл к своей излюбленной тактике - ко лжи, глядя мне прямо в глаза. Но я прощал тебя. О как же много и часто (ежедневно!) я прощал тебя. А ты простишь меня, Кларк, за постоянную слежку и шпионаж? Я не мог не следить за тобой. Ведь я беспокоился о тебе. За тебя. Вот почему я методично и планомерно собирал, искал, скупал зелёные метеориты. Потому что я беспокоился за тебя. Кларк, неужели так трудно сказать мне за это "спасибо"? Кларк, ты не знаешь, что я специально закрывал глаза и уши, когда кто-нибудь пытался рассказать мне твой секрет. Ты же не считаешь себя таким великим мудрецом, который всерьёз понимает меня? Я уклонялся от правды каждый раз, я каждый раз отбрыкивался от истинной картины, чтобы не потерять. Нет, не веру в тебя, но тебя самого. Кларк, всё это время, притворяясь слепым и глухим, глупым и заблуждающимся, я ждал тебя. Понимаешь, Кларк? Тебя. Кларк, ты не знаешь, что я закрывал перед тобой двери лишь для того, чтобы вновь открыть их. Мы не произносили очевидных слов. Словно игра, и мы это знали. Ты начал со лжи, но и я продолжил. Тем не менее, ты виноват, Кларк. Это ты во всём виноват. Ты. Что окажется сильнее - моя ненависть или моя любовь к тебе? Кларк, ты не знаешь, что я ждал этого момента так долго, но когда он случился, оказалось, что дороги назад уже нет. Я - твой легендарный враг. Тьма, противостоящая твоему свету. Чувства, что так долго терзали меня, вдруг оказались просто ярмом, который удерживал на себе лишь я сам. - Прости меня, Лекс, - ты сказал мне и был прощён. Но великий путь начался. Дороги назад нет. Нет. Ты исчез на моих глазах, и это наполнило меня торжеством. Но после - печалью. Я не могу вернуться в прошлое. Я больше не хочу быть прежним Лексом. Там, где так много страхов, боли и надежд, которые никогда не оправдывались. Я больше не хочу переживать из-за тебя, беспокоиться о тебе, любить тебя. Да, я люблю тебя, Кларк Кент. Я всегда любил тебя. С первого взгляда и навсегда. Я понял это только сейчас? Нет, кажется, я всегда знал это, но уклонялся от правды, скрывался, бежал от неё, чтобы всё-таки прийти к ней в самый неподходящий момент - в миг моего величия. Кларк, я не могу свернуть назад. Я всегда хотел стать великим и я им стал. Или стану. Когда память о тебе исчезнет. Моя рука не дрожит, пальцы уверенно захватывают склизкую, прозрачную субстанцию - точечный нейротоксин, одна из последних разработок моей компании ЛуторКорп. Я уверенно размазываю слизистое вещество по своей щеке. Воспоминания - яркие, чёткие, обжигающие, появляются перед глазами и тотчас исчезают, стираются. Уходят навсегда. "Прощай, Кларк", - я не успеваю это сказать. Последнее "Кларк" застывает на языке, так и не прозвучав вслух, вопросительно, с вопросом, с недоумением. "Кто такой Кларк, кто?" А потом - всё. Всё. Конец. Финал. Занавес. Лекс отряхнулся, медленно поднявшись с пола. Он не совсем помнил, как на нём оказался. Впрочем, это не имело значения. Противная, застывшая слизь на щеке вызывала вопросы, но и это могло подождать. Он был на своём месте. Он помнил этот кабинет. Он помнил себя. "Лекс Лутор", - возникло где-то из недр подсознания, и Лекс знал, что так оно и есть. Он - Лекс Лутор, и этот кабинет принадлежит ему. Или, быть может, всё это здание. Лекс подошёл к окну. Густое сиренево-красное марево со всполохами оранжевого и жёлтого, местами чёрно-фиолетового цвета манило к себе, притягивало взгляд. Лекс не задавался вопросом: "А что происходит?" или "Какого чёрта?", "Где я?" Он не боялся. Он просто ждал. Но чего? Конца света? Лекс приоткрыл окно. Крики множества людей, усиленных громкоговорителями, неприятно ударили по ушам. - Супермен! - кричали они. - Спаси нас, супермен! "Кто такой супермен?" - промелькнуло в голове и тут же исчезло, потому что ответа не требовалось. Небо прояснилось каким-то совершенно чудесным образом, и на фоне ослепительно яркого, чистого, голубого фона теперь отчётливо можно было разглядеть будто застывшую в воздухе крохотную фигуру человека, но человека ли? - Супермен! - надрывалась толпа. - Супермен! Лекс усмехнулся. "Вот кто мне нужен. Вот кого мне надо одолеть, чтобы покорить мир. Стать властелином мира." Желание детства всё ещё грызло его изнутри. "Он либо станет моим врагом, либо союзником", - было последней мыслью Лекса прежде, чем он покинул кабинет. Шоу закончилось. Лекса Лутора ждали дела. Много-много великих дел.