Маша…

Позавтракав с дочерью и Тимофеем, Лукина отправилась в просторную ванную комнату, которая была сделана в европейском стиле. Стены были покрыты большой матовой плиткой цвета мокрого асфальта, на стене над раковиной с дубовой подставкой висело большое зеркало с подсветкой, стеклянная душевая с бортиком, в углу стояла ванна кремового цвета. Это всё было минималистично, как любила брюнетка. Стянув с себя шёлковую пижаму, голубоглазая стояла совершенно голая и, уперевшись руками в дубовую подставку раковины, начала рассматривать своё худое и бледное тело. Ключицы были впалыми, синяки под глазами говорили о бессонных ночах, вместо симпатичных пухлых щёчек, которые так любила Третьякова, остались только впалые кратеры, как называла их старшая. — До чего же ты себя довела, Лукина? — В отражение говорила сама с собой старшая. Немного потупив, брюнетка оторвала от себя взгляд и зашла в душ, включив горячую воду. Встав под напор воды, старшая выдохнула, стоя с закрытыми глазами. Горячие капли обжигали нежную кожу, заглушая моральную боль на доли секунд. Перед глазами начали мелькать очень приятные картинки воспоминаний, от которых начал затягиваться узел внизу живота. *Воспоминание* Совет директоров компании в полном составе. Лукина как лидер сидит по середине круглого стола, внимательно слушая новые предложения от брендов. Голубоглазая фиксирует некоторые детали в ежедневник, иногда покачивая головой в знак согласия, как пламенную речь одного из сотрудников прерывает звонок телефона Лауры. — Извините, это срочно! — Быстро проговорив, брюнетка выбежала из конференц-зала. — Маша, что случилось? Говори быстро и по делу, у меня совет директоров. — Живо жестикулируя, говорила голубоглазая. — Лукина, если ты сейчас не приедешь домой, я всё сделаю за тебя и лишу тебя секса на ближайший год! Ты поняла меня? — Игриво говорила Третьякова. — Ты с ума сошла, Маш? — Сведя тонкие брови к переносице, говорила Лаура. — Я уже начинааааю опускать руку… Как же мокро, Лаурочка! — Сладко простонала в трубку белокурая, едва ли коснувшись нежной плоти. — Только посмей, жди, я буду через 20 минут! Ты будешь наказана! — Говорила брюнетка с горящими глазами. Адреналин в крови зашкаливал от такой игры, что возбуждало ещё сильнее голубоглазую. Зайдя обратно в конференц-зал, Лукина сказала, что ей срочно нужно уехать по личным обстоятельствам, на что получила одобрение. — Ну, Маша… Ты у меня получишь… — Злясь, бубнила себе брюнетка, садясь в машину. Сев в машину, Лукина вставила ключ зажигания и, провернув до щелчка, стрелка спидометра плавно поднялась, а потом опустилась. Сняв ручник и выжимая педаль тормоза, голубоглазая переставила коробку передач на D и, посмотрев, что помехи слева нет, она отпустила педаль тормоза и плавно нажала на педаль газа. Чёрный Porsche, купленный из салона буквально пару недель назад, рассекал дороги Москвы. Брюнетка чувствовала как адреналин бьёт по всем фронтам. Разогнавшись до 120 км/ч, уже через 15 минут Лукина парковалась возле подъезда. Выйдя из машины, она зашла в подъезд, сейчас одним только взглядом брюнетка могла убить всех, кроме Маши. Лифт предательски медленно поднимался вверх, пролетая через бездну этажей. Когда прозвучал заветный щелчок, старшая покинула лифт, вставляя ключ в замочную скважину. Она быстрыми движениями провернула ключ и зашла в квартиру. Разувшись, брюнетка всё скинула на пол и быстрыми шагами направилась в спальню. Блондинка была уже под кайфом, зрачок вновь заполнил кофейную гущу, ей очень хотелось разрядки и, не стерпев, Третьякова сидела на кровати, облокотившись спиной к спинке кровати. Она была в чёрном кружевном белье и, раздвинув ноги, белокурая касалась тонкими длинными пальчиками такой нежной и такой мокрой плоти. Прикрыв глаза, она прерывисто дышала, глуша свои сладкие стоны и кусая губу. Лукина уже поднявшись на второй этаж, зашла в спальню, увидев такую прекрасную картину. — Я тебе не мешаю? — Сложив руки на груди, сказала старшая. Дёрнувшись, блондинка улыбнулась голубоглазой и, прекратив все свои действия, подползла к Лауре. — Ты приехала… — Шептала Третьякова в губы брюнетке, стоя на коленях на кровати. — Что это сейчас было? — Так же шептала Лукина. — Не знаю… — Прошептав, младшая хитро улыбнулась. — Точно не знаешь? — Шептала брюнетка, начав прерывисто дышать, не отрывая взгляда от младшей. — Да… — Облизнувшись, белокурая впилась в губы Лукиной. Не долго думая, старшая медленно стянула вначале прекрасный лиф, а потом на сквозь промокшие кружевные трусики с фарфоровой кожи. Почувствовав это, младшая тихо простонала. Длинные пальцы Лукиной коснулись горячей промежности. Третьякова попыталась свести ноги, но не успела. Нащупав сладкую горошинку, Лукина начала играться с ней. — Что же Вы делаете со мной, Лаура Альбертовна? — простонала девушка, оторвавшись от столь сладких губ старшей запрокинув голову назад. — Ничего такого, Мария Владимировна! — С хрипотой в голосе сказала старшая. Чуть ли не рыча, она повалила хрупкое тело на кровать. Набрав достаточно природной смазки от стимуляции клитора, Лукина медленно проникла тремя пальчиками в лоно младшей, делая то плавные, то резкие и грубые толчки, отчего Третьякова вилась как змея, расставляя ноги шире. Она сжимала своими хрупкими пальчиками белоснежные простыни, выгибаясь в пояснице сильнее. Из грудной клетки белокурой доносились душераздирающие и протяжные стоны, которые ласкали слух брюнетки. Движения старшей возбуждали белокурую столь умело, что уже буквально через пять минут она забилась в её руках, ловя широко открытым ртом воздух чувствуя под собой влажное постельное белье. — О, Боже! Я сойду с ума с тобой, Лукина! — Тихо простонав, сказала Маша. Голубоглазая легла рядом с её ангелом, заключив ту в объятия и чувствуя, как тело младшей тряслось от удовольствия. — Я люблю тебя, Котёнок! — Прошептала брюнетка на ушко младшей. *Наше время* Дойдя до пика от таких воспоминаний, брюнетка заткнула рот ладонью, глухо простонав, она тяжело дышала от полученной разрядки, ловя ртом влажный воздух ванной, открыв глаза и облокотившись спиной о прохладную плитку. Это было необходимо перед тяжёлым днём съёмок. Взяв шампунь и немного налив в ладонь, голубоглазая запустила тонкие пальчики в шёлковые каштановые пряди, чуть оттягивая те. Взбив пену в волосах, она закрыла глаза, начав смывать шампунь, дорожки которого текли по точëным изгибам тела. Доделав все процедуры, брюнетка выключила воду и вышла из душа. Замотавшись в белое махровое полотенце, она встала перед зеркалом и нанесла крем на лицо, а потом на руки. Голубоглазая вышла из ванной, направляясь в спальню. В неё врезалась Лукина-младшая, бежавшая прятаться от молодого человека. — Ой… Мама, прости… — Виновато опустила глаза девочка. — Всё хорошо, солнышко! Ты не сильно ушиблась? — Мягко улыбнувшись, старшая присела на корточки и, взяв дочь за ручку, посмотрела в бездну голубо-карих глаз. — Неа, не сильно! — Улыбаясь, говорила девочка. — Замечательно! — Поцеловав дочь, сказала голубоглазая и услышала из детской монолог парня. — Девяносто восемь, девяносто девяяяять!!! — Громко говорил парень. — Мам, помоги мне спрятаться, а то Тимофей меня найдёт. — Быстро проговорила девочка. — Сейчас я тебя спрячу! — Хихикнув, Лукина подхватила дочь на руки и забежала в спальню, входя в гардеробную, где до сих пор висели и стояли вещи Маши. — Ты не мама, ты чудо! — Шептала девочка, обнимая мать за шею и чувствуя персиковый запах от волос. — Какая уж есть! — Тихо говорила брюнетка, обнимая дочь. — Кто не спрятался — я не виноват! — Крикнул парень, выходя из детской. — Так, ты сиди тут, а я тебя прикрою! — Мягко улыбнувшись, голубоглазая подмигнула дочери и, взяв вещи, вышла из гардеробной и быстро переоделась. Не долго думая, парень постучался в спальню Лукиной. — Лаур, я зайду? — Пождав губы, спросил парень, стоя у двери. — Заходи, конечно, что-то случилось? — Лукина посмотрела на него, делая вид, что ничего не знает. — Мы играем с Владой в прятки, ты не видела её? — Хитро улыбаясь, спрашивал парень. — Нет, не видела, я вот буквально пару минут назад вышла из ванной и вообще не в курсе ваших игр! — Точно, совсем из головы вылетело! — Почесав затылок, сказал зеленоглазый. — Слушай, а ты в кладовке или в гардеробной на первом этаже смотрел? Она там обычно прячется. — Вежливо спросила старшая. — Лаура, ты гений! Спасибо! — Улыбнувшись, парень побежал вниз, перед этим аккуратно закрыв дверь спальни Лукиной. — Ну всё, можешь выходить, там он будет искать тебя ещё долго! — Отодвинув раздвижную дверь, сказала брюнетка. — Фух… Я думала, я сдам себя сразу же! — С облегчением сказала девочка. — Почему? — Улыбаясь, спросила старшая. — Я начала смеяться с того, как ты прикрывала меня! — Тихо хихикая, говорила младшая, выходя из гардеробной. — Ха-ха-ха! — Уже не сдерживаясь, засмеялась Лукина и взяла на руки дочь. — Мама, тихо! Кажется, он идёт! — Закрыв рот старшей маленькой ладонью, девочка начала прислушиваться, смотря на дверь. -Не идёт, не бойся! Прошептала голубоглазая, убрав руку от рта, и пошла к кровати, разглядывая маленькую копию Маши. — Я очень хочу спать… — зевая, сказала Влада, начав потирать глазки. — Хочешь поспать здесь? — Нежно целуя в щëчку, спросила старшая. — Угу… — Слабо улыбаясь, девочка положила голову на плечо матери. — Хорошо, если хочешь, то давай! — Тихо сказала Лукина, ложась в кровать вместе с дочерью. Она укрыла их одеялом, тихонько гладя по голове младшую и ожидая, пока та уснёт. Через пол часа брюнетка аккуратно встала с кровати и вместо себя для объятий положила плюшевого зайца. Тихонько вышла из спальни, забрав с собой телефон и очки. — Лаур, я не могу её найти! Я уже всё обошёл! — С досадой сказал парень, столкнувшись с брюнеткой на лестнице. — Не кричи, она спит у меня в спальне, пойдём лучше покурим, скоро должна приехать съëмочная группа! — Надев очки, сказала Лукина. — Да, пойдём! — Тихо сказал зеленоглазый, спускаясь вниз. Через пол часа в квартиру зашла съëмочная группа и, расставив оборудование и свет, они приступили к съëмкам. — Добрый день, Лаура! Вы готовы? — Спросил интервьюер, перелистывая страницы текста с вопросами. — Да, конечно! — Уверенно сказала голубоглазая. — Тогда приступим! — Улыбнувшись, произнёс молодой человек. — Три, две, одна! Камера! Мотор! — Сказал режиссёр, начав съëмку. — Лаура, скажите, Вы помните, как Мария проходила лечение от зависимости? Вы можете нам немного рассказать об этом? — Пронзительно смотрел на старшую интервьюер. — Да, конечно, помню! Курс лечения был рассчитан на двадцать один день. Мы ежедневно ездили в центр реабилитации на групповые занятия и на работу с психологом. После всего этого ей давали лекарство, не помню его название, но она пила его под присмотром врачей, и потом я её отвозила домой. После всего этого она постоянно спала и мало ела, я могла её понять, ведь это не просто. Знаете, после терапии в её глазах было немного смерти, и меня это пугало, но врачи говорили, что это нормально и скоро это пройдёт. — Немного заломив пальцы, сказала Лукина. — Хорошо, а что было после лечения? — Что-то чиркнув ручкой в тексте, спросил молодой человек. — После лечения началась прекрасная жизнь, мы сыграли свадьбу, Маша родила прекрасную дочь, которой пятого июля исполнится пять лет. Жили мы прекрасно, её вновь начали приглашать в качестве модели многие модные дома. Она летала на показы, появляясь вновь на обложках журналов, но это продлилось недолго, всего лишь три года и после этого она вновь начала употреблять… — С хрипотой в голосе Лаура сказала последнюю фразу. — А Мария выходила беременная на подиум? — Закинув ногу на ногу, спросил интервьюер. — Да, она до пяти месяцев беременности выходила на подиум, так как живота было почти не видно. Удивительно, никто даже и не подозревал, что она в положении. Знали об этом только близкие друзья и всё. Конечно, мне приходилось летать с ней на все показы и мероприятия, потому что она дико волновалась. Она держалась стойко и выкладывалась на все сто, не смотря на своё положение и настроение. — Лаура, было какое-то интервью для журнала Vogue Russia, где Мария говорила о том, что она больше не употребляет наркотики. Вы подтверждаете эту информацию? — Да, безусловно! Это было, и у меня даже сохранился журнал из данного тиража. Но через неделю после этого у Манечки начались панические атаки, и её настроение начало меняться в геометрической прогрессии. Это было нечто. И я пыталась сделать так, чтобы ничего, ни ей, ни дочери не навредило. — Глубоко выдохнув, сказала брюнетка. Взглянув на часы, было уже поздно, на что интервьюер заявил: — Спасибо, Лаура! На сегодня это всё! Мы благодарны Вам, что Вы так тепло нас приняли. — С улыбкой говорил парень. — Всегда пожалуйста! — Пожав руку парню, сказала Лукина. Через десять минут квартира опустела и в ней остались только трое. Лаура была вымотана и валилась от усталости. Ей хотелось просто провалиться в сон.