Песнопения теней за нашими спинами

В дождевых лесах царила судьбаносная ночь. Где то под лапами злостно шипела змея, на ветвях вечнозелёных деревьев громко закричали птицы и вскоре умолкли, цикады безпрерывно жужжали в округе. Морская дракониха Афалина успела пожалеть об своей судьбе тысячи раз, спотыкаясь об корни и уклоняясь от листвы, которая то и дело хлестала морду. Главное не упасть, главное не уронить свою драгоценность из-за которой её вот вот могут догнать и убить–хрупкое, будто выполненное из голубого хрусталя яйцо с розовыми и жёлтыми вкрапление. Да, ночная старуха Неясыть была драконом не вызывающим особого доверия, но её предсказания было такого, что пока не рождённому дракончику Афалины и Карамбола был прислан дар дракономантии. Но только если он выживет в этом ужасном мире... Ох, но почему же она не осталась до вылупления своего дитя в бухте тысячи чешуек, в родительском доме, в уюте с малышом..Хотя колева бы не одобрила того что у её стражницы подрастает будущий маг, да ещё и отцом которого является Радужный, да и вдруг малыш не сможет перенять у матери способность дыхания под водой и просто захлебнётся не успев увидеть этот мир? Возлюбленный был бы очень огорчён тому что их дракончик не увидит его первым, и вот сейчас из-за волнений супруга и собственного страха она бежала от наёмником, бег которых слышался за спиной. Крылья ныли и просили что бы их обладательница взлетели в небо, просторное и необъятное, но там, на просторе не останется и шанса, ведь один из наёмников как она успела заметить Небесный, а с их то большими крыльями и высокой скоростью самоубийство взлетать в их стихию – Просто отдай яйцо и ты будешь жить! Я знаю тебя с детства, ты не глупа! Раздался гулкий рёв, и бежевый Песчаный первым загнал в тупик Морскую, а именно на берег истока водопада с бурной водой, где даже Морская не справится с настолько сильным потоком. Песчаный знал как опасна мать защищавшая своего ребёнка, и как опасна вдвойне та мать, которая с детства обучалась на безжалостного и преданного стража, поэтому держался на небольшой дистанции, лениво смотря за тем как она не сводя глаз с другого подоспевшего убийцу–ночного, заботливо положила яйцо в пребрежные кусты с мягкой листвой – Незачто! Если надо будет драться, я буду драться! Без особых предупреждений в бой кинулся грузный ночной с феолетого–чёрной чешуёй. Заострённый клинок поднялся вверх грозя вонзиться прямо в сердце Афалины. Та с ловкостью ягуара отскочила в сторону, ударяя тяжёлым хвостом по голове подоспевшего Небесного который протянул было лапу за яйцом, и обнажив клыки, с размаха ударила алого наёмника в шею, от чего тот утробно зарычал. Ночной же был более поворотлевей, и посему смог быстро понять технику самки, и с разгона ударив в область шеи повалил ту на земь, схватил лапой за изогнутый рог оттягивая голову назад что бы вонзить кинжал, но сдаваться в начале боя взбешённая самка не собиралась. Собрав все силы она начала оставлять раны когтями на незащищённом брюхе, и когда чёрный отпустил рога она сомкнула челюсти на горле буквально на пару секунд, оставляя чёрные чешуйки на зубах. Ночной отступил в сторону, "свистя" прокусанной глоткой.Мгновение, другое, и на левый бок водопадом обрушился огонь который испустил необычной окраски Небесный. Чувство того как ей прожигают заживо плоть и как на боку прявляются нарывы сжённой чешуи подняло гнев до решающей точки: Когда Небесный уже готов был для новой атаки огнём, в открытую пасть со скоростью влетел камень размером с ладонь самой Морской, перекрывая возможность дыханию, и сноп огня изнутри прожёг тушу алого, после чего послышался предсмертый рёв, и схватившись за глотку Небесный со стоном свалился на земь. Ночной, немного оклемавшись со злобой накинулся на Афалину располосывая морду когтями, та пыталась отбиваться, ударяя его крыльями. Кровь хлынула закрывая обзор для атаки, но лазурная дракониха не видя из-за крови почти нечего, боролась с воздухом, пытаясь понять где кроется враг, и кажется даже попадала по обидчику оставляя рваный шрам. Песчаный же, который не принимал участия в кровавом бою успел вальяжно подойти в открытую к незащещённому яйцу, понять Афалина успела это только когда послышался до боли в голове противный хруст скорлупы–Песчаный вонзил наполненный ядом шип в хрупкое тельце которое просвечивалось через скорлупку в свете трёх лун. Продрав наконец глаза, и бросившись в сторону Песчаного, обезумевшая Морская оттолкнула его смотря на её драгоценность. Слёзы вперемешку с кровью сползали с глаз, и даже боль обдавшего огня и многочисленных ран не были так сильны как боль которая щемила сердце и одурманивала разум. Она бережно дотронулась до яйца из небольшого отверстия которое было сложно разглядеть. – Нет!... Только и успела взвыть она. Её единственное дитя так и не увидело любищие глаза матери и отца, но ведь не может всё так кончится! Младая мать буквально неделей раннее представляла свою кроху, как она скажет первое слово, как они всей семьёй будут гулять по дождевому лесу, рассматривать диковинных бабочек и жить как в сказке из уст старцев... – Пора кончать сопли. Колонхоэ, может я– Хрипло сказал это Ночной, смахивая кровь капающую с груди и шеи. Песчаный медленно повернулся к своему товарищу, укоризненно пронзая его взглядом который так и говорил что если Ночной не заткнётся его постигнет такая же судьба как и нерождённого дракончика, и с ноткой призрения осмотрев Морскую дракониху которая захлёбываясь слезами стояла над яйцом, он вознёс над головой ядовитый шип на кончике хвоста, и вонзил его ближе к позвонку. Он твёрдо знал что это принесёт ей много мучений, но яд до сердца будет доходить приличное время. Лапы Афалины подкосились, и спустя две минуты, тяжело дыша она упала на землю закрывая глаза, и ожидая конца, хотя до него было долго... – Нечего личного, подруга. Твоего дракончика оценили в приличную сумму. Проговорил это бежевый, отходя от этой душераздирающей картины, кинув взгляд на труп своего Небесного товарища. Оба скрылись в густом папоротнике дебрей. Луны на небе продолжали освещать поляну в полной тишине, потоки реки бились об камни, тёплый ветер обдувал тела, и так могло длится вечность...Но всё же древняя магия не собиралась покидать юное тело дракончика так просто, а наоборот, потихоньку изменяла тело малыша. Наполненный смертью и солоноватым запахом крови воздух взобрался глубоко под скорлупу, придавая особые нюансы маленькому насителю поглощая яд и слёзы в себя. Час, другой, и скорлупа медленно но верно начала трескаться. Преоткрыв глаза, ещё живая самка увидела то что желала больше всего в жизне. Она не могла двигаться, но как бы ей хотелось обнять...это. Пару неловких движений, и из своего маленького инкубатора вылезло довольно красивое создание. У крохи было тело как у Радужного дракона, но перепонки рога и жабры как у Морского. кобальтого синяя чешуя, и чёрные кляксы некогда бывшие смертельным ядом, которые были за место биолюминесценых полос. Но было в этом образе что то пугающее–чёрные белки и полностью белые зрачки увидели сначало не мать, а на труп небесного, на котором сидели какие то птицы, медленно выклёвывая кусочки мяса из ран. Наклонив голову кроха спустя минуту подошла к матери, и устроившись под обмякшим крылом той, тихо уснула. Драконихе стало не по себе – она ясно понимала что если она вот тут вот запросто умрёт, что будет делать "чудом уцелевшая" малютка... Мёртвое тело, мёртвая тишина, и мёртвый некогда дракончик который сейчас сладко посапывал мирно существовали...