(don’t)forget

Луна сегодня светит особенно ярко. Жемчужный свет от неё проскальзывает сквозь верхушки качающихся от лёгкого ветра сосен. На ночном полотне разбросаны блуждающие звёзды, которые, кажется, кружатся в чувственном танце. Каждой найдётся пара. Они будто постепенно спускаются на бескрайнее поле, создавая иллюзию того, что весь этот мир — сцена, где все выражают свои истинные чувства через пляс. В воздухе витает благоухание полевых цветов и морозная свежесть. Запрокинув голову назад, Микаса ощущает восторг и немного тревогу. Она тянет руку ввысь, пытаясь дотянуться до бездонного небосвода (хоть и понимает, что это невозможно), дыхание сбивается. Ей так хочется приблизиться к тому, что так далеко от неё. В голову лезут мысли о том, как она покоряет космос, путешествует по планетам и, честно говоря, она готова думать о чём угодно, главное — заглушить эту тишину, что повисла в воздухе и до безумия мучает её. Ей не хватает смелости сказать хоть что-то, поэтому остаётся только ждать. У парня же, стоящего рядом, всё внутри ломается. Чувства, которые он испытывает сейчас, в этот самый момент, лезут наружу, разрушая маску безразличия. Эрен искоса смотрит на нежный профиль девушки и с силой сжимает губы, испытывая внутри безысходность. Но они же не могут оставшееся время просто молчать, да? — Микаса. Услышав грубоватый голос Эрена, Аккерман с облегчением выдыхает, да так, что, кажется, всё это время она и вовсе не дышала. Наконец-то они поговорят. — Да? — она слишком резко разворачивается и улыбается. В груди парня что-то дрогнуло. — Что собираешься делать потом? — может показаться, что вопрос довольно глупый, но Эрен убеждён, что именно с него надо начать. — Ну… думаю, мы- — Нет. Микаса, ты не поняла, — он перебивает, пристально смотря в глаза напротив, — не мы, а ты. — Что?.. Эрен тяжело вздыхает. В груди опять что-то дрогнуло, что-то, что оставляет неприятное чувство после. Он делает уверенный шаг вперёд и, о боже, как же ему, на самом деле, хочется рвануть куда-то, где не будет видно ни земли, ни неба, ни Микасы. Он думает о том, как же, наверное, будет легко всё бросить и просто исчезнуть, оставляя всё на произвол судьбы, но парень понимает, что нет — не будет. Проблема так просто не решится, не рассосётся сама собой. Уйти без лишних слов — ужасное наказание для неё и безответственный поступок для него. Эрен останавливается и, не поворачивая головы назад, произносит: — Я… надеялся, что ты сама всё поймёшь, — еле заметная ухмылка проскальзывает на лице Йегера. — Как же я могу понять, если- — Эй, — теперь парень поворачивает голову в пол-оборота, — тогда позволь, мне тебе это показать. Микаса в недоумении приоткрывает рот и чувствует, что не может сдвинуться с места. В какой-то миг она перестаёт видеть, дышать, слышать… Она совсем не замечает того, что между ними уже каких-то пять-десять сантиметров. Ей лишь хочется к нему прикоснуться, но Эрен, на удивление, опережает: его рука ложится на её щеку, ласково поглаживая изгиб челюсти. На долю секунды Аккерман улавливает ясный блик в зелёных глазах, который она так давно не видела. Бесчувственный взгляд убивал в ней надежду ещё хоть ненадолго снова увидеть своего любимого, полного жизни, амбиций, мечт, и вот — перед ней стоит когда-то забытый (но точно не ей) Эрен Йегер, мечтающий познать этот жестокий мир, что беспощадно топтал возможность ощутить свободу. Столько мыслей и переживаний — невозможно терпеть. Парень начинает приближаться, девушка — тоже. Она неуверенно начинает обвивать чужое туловище руками, в то время как ладонь Эрена теряется в пышных чёрных волосах. Он кладёт голову девушки к себе на грудь и сильнее обхватывает её плечи, будто боясь уронить, потерять раньше времени. Эрен чувствует тепло, исходящее от млеющего тела в его объятиях. Он ластится ближе, будто маленький бездомный котёнок в февральскую стужу, к ноге прохожего. Он утопает в своих размышлениях, что безжалостно сводят его с ума, терзают душу и сбивают с (не)верного пути. Эрен уже не в силах различать плохое и хорошее. Надо отогнать всё на второй план, потому что сейчас самое важное для него — это она. — Я, кажется, люблю тебя, — на удивление, сказать это не составило никакого труда, потому что дальше будет куда сложнее подобрать нужные слова. — Ч-чего? — Микаса отстраняется от парня, в глазах застыли слёзы, — повтори! — Я люблю тебя. — Я… я не могу поверить в это! Ты-ты сказал это! — девушка всё ещё пребывает в состоянии шока, так как эти слова она не слышала… никогда? её любовь, получается, не безответная? она продолжает: — теперь всё будет хорошо, да? От эмоций возлюбленной улыбка сама вырисовывается на губах парня, но правда оставляет шрамы. — Я не знаю. — А? — хихикает Микаса. Эрен снова приближается к девушке, вот только она уже пятиться назад и машинально хватается за шарф, будто предугадывая действия Йегера. Эрен протягивает свою руку вперёд. — Я не понимаю, что происходит, — шепчет девушка, сильнее сжимая шарф. — Не бойся, — парень вкладывает в эту фразу всё своё оставшееся спокойствие, чтобы не заставлять нервничать Микасу сильнее. Он срывается с места и хватает красное вязаное украшение на шее черноволосой, которая хоть и пытается остановить первого, но не может — своё она уже потеряла. Пятясь назад, Йегер хватается за голову, осознавая происходящее сейчас. Он уже сделал то, от чего просто так не отвернёшься. Он понимает, что безжалостно отнял у человека то, что буквально удерживало его на шатком мосту давно зарытой под корень любви. Эта вещь дорога не только ей, но и ему, ведь каждая ниточка шарфа пропитана искренними чувствами Эрена, но, чтобы успокоить ураган боли, что кружится в сердцах обоих, надо идти на любые жертвы. Легче станет, не сейчас — когда-нибудь уж точно. Но сейчас больно так сильно, что невозможно терпеть. Он судорожно пытается вдохнуть, но это никак не помогает успокоить ускоренный стук сердца, что противно отдаётся в горле. Тошно. Кулак сжимает недавно украденную вещь до побеления костяшек. Страшно. — Эрен… Успокойся, прошу! Микаса, на самом деле, запугана. Её колотит, ей хочется реветь, рвать волосы на голове. Смотря на такого измученного его, девушка задаётся вопросом: «Почему именно мы?» Она бежит к нему и обнимает, так сильно обнимает, что чувствует его бешеный пульс. — Хочешь забрать шарф, подаренный тобой, забирай! Хочешь казаться безразличным и высокомерным, давай! Но это никогда не заставит меня отказаться от моей любви к тебе! Я никогда и не при каких обстоятельствах не забуду это чувство, что согревает по холодным ночам, — она надрывает голос, крича все эти слова, что с силой врезаются в сознание парня, — Эрен, я тебя очень люблю! Пожалуйста, не дай мне забыть тебя. Пожалуйста, умоляю тебя, не покидай меня! Она всё кричит и кричит, плачет и плачет, обнимает и обнимает его, но на душе всё также гадко, потому что он не откажется от своих слов и действий. Он хоть сломает сам себя, но доведёт дело до конца. Или… Эрен резко успокаивается. — Хотя бы сейчас будь со мной честен, — Микаса продолжает говорить тише и медленнее, потому что горло уже побаливает, — мы одни. Выпусти эти чувства, что ты скомкал когда-то и засунул в глубь своей души. «Мне слишком грустно, чтобы плакать, Микаса» — думает Эрен. Но он обнимает в ответ. — Я… всю жизнь тебя любил, Микаса, — парень дышит куда-то в грудь напротив и рад, что его лица сейчас не видно, — так сильно, что сердце болит. — Так что же тобой сейчас движет? — девушка поглаживает спину парня. — Я не хочу умирать, не хочу оставлять тебя одну… Я причинил тебе слишком много боли, думая, что ты отвернешься от меня и тебе будет не так больно в дальнейшем, — он сжимает пальцами свитер Аккерман и продолжает: — Я хотел, чтобы ты забыла меня и жила дальше, но почему-то сейчас… не хочу. — Даже если ты оставишь меня без этого шарфа, я не перестану думать о тебе, Эрен, — Микаса отстраняется, одну руку кладёт на щеку Йегера, другой — поправляет прядь его волос, выбившуюся из хвоста. Эрен грустно улыбается девушке, у которой снова выступают слёзы на глазах, и целуёт её в лоб.

***

Ночь тогда тянулась долго. Оба и не заметили, как из-за горизонта выглядывало солнце, показывая миру свои первые лучи. Оставшиеся минуты вместе они просидели в тишине, смотря друг другу в глаза, которые туманились печалью. Эрен мерк на глазах Микасы также быстро, как рассеивался туман ранним осенним утром над холодным озером, как таяли снежинки на тёплых подушечках пальцев. Их последняя встреча оставила глубокую рану на сердце девушки. Шли годы, но время не лечило, наоборот, вцепившись крепкой хваткой в шею, душило и ломало изнутри, оставляя после себя только до жути пугающую пустоту. Шарф она сняла. Разлюбила? Нет. Любовь к нему будет дымиться в истерзанной душе, а память о нём будет жить вечно.