Rewrite the stars

Ну, вот он и в Сонной Лощине. Городок этот мертв. Джейкерис Стронг фантомно чувствует запах мертвечины, стоит ему выбраться из кареты и, подхватив саквояж с вещами, направиться на поиски дома Таргариенов — местных влиятельных, как ему сообщили, банкиров и фермеров, держащих всю Сонную Лощину в кулаке. Он, разумеется, ни в какие мистические запахи смерти не верит от слова совсем, зато знает, что здесь за последние несколько дней умерло несколько человек — им перерезали горло и вырезали глаза. И этот факт — именно то, с чем придётся иметь дело. Джейкерис вздыхает: что ж, новое расследование обещает быть интересным, а он уже обещался доказать, что его методы поиска преступников куда лучше, чем пытки. Что уж теперь? Дом Таргариенов он находит без труда. Среди домишек с запахнутыми, как веки, ставнями, только у местных богачей в окнах мелькают танцующие фигуры и полыхает пламя десятков свечей. Джейкерис стучится, и открывают ему не сразу — за музыкой не слышно никакого стука. Ему кажется, он заметил в тёмном углу целующуюся пару, но, быть может, ему только показалось. Для маленького городка — неслыханная дерзость. Он отворачивается, зашторивает взгляд ресницами. Даже если кто-то здесь и милуется, не его это дело. В зале шумно. Кто-то разговаривает, кто-то угощается с хозяйского стола, а среди толпы молодых людей мелькают светлое платье и пряди белокурых волос. — Ведьма на шесте, — поет нежный голосок, — кто поцелует ведьму на шесте? Джейкерис замирает, не зная, обойти ему юнцов или обождать, и женская хрупкая фигурка врезается в него, обхватывает ладонями лицо. — Эйгон, это ты? — Простите, мисс, я посторонний, — Джейкерис выталкивает из себя нужные слова, а чужое прикосновение почему-то до алеющих щек смущает. Он вообще не очень любит, когда к нему прикасаются, но сейчас касание чужих рук почему-то не раздражает. Теплые губы льнут к его щеке. — Тогда вам поцелуй за это, — девушка стягивает с глаз повязку. У неё — огромные голубые глаза, светлые волосы, вьющиеся у висков и тонкие черты лица. Джейкерису чудится, что его затягивает в чистоту её взгляда, но это ощущение прерывается ладонью, опустившейся ему на плече. — А вот твоего имени мы не знаем, приятель, — какой-то блондин, уже с виду весьма пьяный, широко ухмыляется. — Как и я — вашего, — пожимает плечами Джейкерис, озвучивая очевидное. Назревающую ссору прерывает пожилой мужчина. Опираясь на трость, он, поддерживаемый высокой темноволосой женщиной, представляется Визерисом Таргариеном, хозяином дома, приветствует и зовёт Джейкериса с собой в кабинет. Он кажется усталым и спокойным, но за ним не чувствуется реальной власти — только её подобие. Джейкерис научился определять такое, ведь в полицейском управлении Лондона тех, кто имел реальную власть, и тех, кто довольствовался лишь её бледной тенью, было слишком много. — ...их глаза так и не нашли, — заключает Визерис Таргариен, и Джейкерис видит, как дрожат у него руки. — Их забрали с собой, мистер Стронг. Одноглазый собирает свою дань. — И злится, что его лишили глаза, — добавляет нотариус Уайлд. Старые легенды Джейкериса не интересуют. Он не верит в призраков, но верит, что кто-то мог воспользоваться россказнями о внушающем когда-то страх наёмнике Эймонде Одноглазом, чтобы проворачивать свои злобные преступные делишки. Он с такими преступниками в Лондоне сталкивался. Один из таких преступников украл жизнь его отца, а затем и матери. Джейкерис качает головой. — Я уверен, что преступник — человек из плоти и крови, господин Визерис, и я его найду. Преподобный Меллос размашисто крестится, прикладывает распятие к губам. — Для этого вам понадобится Библия, — тихо произносит он. И в тот момент Джейкерис даже не подозревает, насколько преподобный оказывается прав.