Got a Chance to Start Again (I was born for this)

Волшебники, узнавшие в оружии Реборна револьвер, тут же направили свои палочки на наемного убийцу. Только протянутая рука Грюма остановила их от произнесения заклинаний. — Если бы я знал об этой соске, я бы никогда не вернул тебя обратно. — Зарычал Грюм на Скалла, глядя на фиолетовую пустышку, висевшую на шее каскадера. — Это из-за силы, которой я обладаю? Или потому, что ты знаешь, что я стал преступником? — Потому что это означает, что тебя нельзя контролировать. — Отставной аврор выплюнул эти слова: — И все попытки попробовать были бесполезными с самого начала. — Так что он не только знает, что символизируют пустышки, но также знает, что означает каждый цвет. — Размышлял Реборн, бросая взгляд на Грюма: — Я думаю, не каждый волшебник — идиот Библейского масштаба. — И что именно это должно означать? — рявкнула Молли Уизли, гневно дергая руками. Грюм быстро встал перед ней, прежде чем она успела сделать что-нибудь глупое: — Те, кого выбирают для этого проклятия, как правило, магглы, у которых активно пламя души. — Объяснил он, не сводя глаз с бывших Аркобалено. — Если быть точным, с самым сильным пламенем. — добавил Фонг, безмятежно улыбаясь, когда члены ордена начали приближаться, осознав, что у людей, стоящих перед ними, нет никакой магии, кроме Скалла. Рон усмехнулся, а затем задумчиво спросил: — Чего вы так боитесь? Если то, что они просто магглы, правда, то они никак не смогут победить нас всех. Волшебники начали перешептываться между собой. Колонелло оскалился, с отвращением глядя на Рона, хотя рыжеволосый определенно был на несколько дюймов выше. — Ты уже забыл, каково это, когда пуля пронзает твою руку, кора? Рон прорычал: — Это потому, что ты напал на меня сзади! Как трус! — Сколько человек потребовалось, чтобы затащить тебя сюда? — Вопросительно промычал Верде, небрежно повернувшись к Скаллу. — Тупица вон там, — Скалл указал на Рона, — Книжный червь-вор, — на Гермиону, — «Летучая мышь из подземелья», — кивок в сторону остывающего трупа Снейпа, — «Единственный с клеткой мозга», — на Грюма, — и мой крестный отец, который, вероятно, был там только потому, что благодаря ему работало устройство слежения. — Да. Это всё так. — подтвердил Сириус, по-прежнему глядя на Молли Уизли так, словно его взгляд заставит ее сердце перестать биться. Верде усмехнулся: — Тогда атаковать сзади — это не трусость, это здравый смысл! — Он перевел взгляд на Рона. — Если только ты не считаешь, что они должны были сражаться достойно, несмотря на численное превосходство. — Он усмехнулся. — Не то, чтобы грязные приемы принесли им какую-то пользу, учитывая, как вам все же удалось затащить их сюда против их воли. — Зарычала Лар, дернув пальцем ближе к спусковому крючку дробовика. — Извините, что прерываю, но… что такое пламя души? — спросила Гермиона, ее глаза горели привычной жаждой знаний. Реборн шагнул вперед прежде, чем Грюм успел снова заговорить. — Пламя души — или, скорее, Пламя предсмертной воли, как его называет мафия, — это прямое проявление воли человека. Чем сильнее воля, тем сильнее их пламя. Оно либо пробуждается с помощью интенсивных методов медитации, известных только отдельным семьям, либо в ситуациях жизни или смерти, когда человек, пробуждающий их пламя, хочет остаться в живых, несмотря ни на что. — Моу. Любой может пробудить пламя. Волшебники просто склонны больше полагаться на свою магию, поэтому в магических анклавах не так много пробужденных. — Взял на себя объяснение Вайпер, на удивление не протянув руку, чтобы потребовать оплаты. Скалл пожал плечами, когда несколько человек посмотрели на него: — Я стал активным пользователем, когда провалился сквозь Завесу. — Я могу это подтвердить. — Заявил Вайпер. — Я видел, как это произошло, когда мы пошли туда, чтобы убедиться, что его более молодое «я» снова провалится. — Ты имеешь в виду, что мог бы остановить его от падения через завесу в первую очередь? И ты все равно позволил этому случиться? — Пробормотал Грюм. Скалл резко усмехнулся: — Разве одним из самых важных правил путешествий во времени не является не связываться с прошлым? — Он выстрелил в отставного аврора, прежде чем повернуть голову, чтобы посмотреть на Гермиону: — Во всяком случае, это то, что я помню с нашего третьего курса. — Но это было не прошлое! — крикнула Гермиона. — Оно было им для меня. — Скалл пожал плечами: — В конце концов, если бы я не дал маленькому Гарри провалиться сквозь Завесу, разве это не означало бы, что меня больше не будет? — Подожди, — прервала его Лар, сузив глаза: — Если бы Скалл не оказался в прошлом, кто стал бы нашим Облаком? Другие Аркобалено застыли, прежде чем Верде заговорил: — Я полагаю, что единственным человеком с пламенем Облака, хотя бы отдаленно близким к силе Скалла, был тот мусор от Эстранео. Скалл при этом вздрогнул. Он помнил это Облако, а также то, как они не торопились с его убийством после того, как тот пытался убить малышку Арию. Мусор — самое цензурное ругательство, которое можно было применить к этому человеку, показывающее какого они о нём мнения. — Dios mio. — Пробормотал Реборн, — я бы убил его во время первой миссии.  Скалл видел как киллер был близок к тому, чтобы убить его во время того первого задания. Он был таким раздраженным из-за этого ублюдка из Эстранео каждый раз, когда они натыкались на него, прежде чем, наконец, убили его. Фонг, вероятно, убил бы его первым на том задании, если бы нашел способ выставить это как несчастный случай. Мужчина был таким раздражающим. Он моргнул: — А Шахмотноголовый помешал бы тебе убить его? — Если бы он это сделал, я бы отказался работать дальше. — прямо заявил Реборн. — А это значит, что весь баланс мира был бы нарушен, если бы Шахмотноголовый не наложил на тебя проклятие. — прокомментировал Верде, завершая разговор. Его руки дернулись, как будто он ждал, что кто-то даст ему предлог, чтобы отравить людей вокруг. — О Боже! — пробормотала Лар, закрывая лицо руками. — Можем ли мы перестать думать об этой апокалиптической альтернативной временной шкале? — Заскулил Колонелло: — Теперь мне месяцами будут сниться кошмары. — Будь мужчиной и смирись с этим. — сказал Реборн, по-видимому, на автопилоте. Его пламя транслировало такое же отвращение и ужас, что и Дождь. — О чем, черт возьми, вы, люди, говорите? — спросил Рон, совершенно не обращая внимания на жажду убийства, направленную в его сторону, когда Аркобалено встряхнули себя и вынырнули из своих мыслей. — Не твое гребаное дело, Уизли. — Зарычал Скалл, дернув головой. Не их вина, что рыжий был слишком глуп, чтобы сложить два и два. — Мы можем уже покончить с этим? — спросил Фонг, спрятав острую улыбку за одним из рукавов. — Я обещал Кёе поспарринговать с ним где-нибудь на этой неделе. Реборн поднял бровь и посмотрел на Ураган: — Мой идиот-ученик знает об этих планах? — спросил он, и в его глазах мелькнуло озорство, которое заставило бы близнецов Уизли поклониться бы ему в ноги. Фонг снова спрятал улыбку за рукав: — Конечно! Это означало, что Тсуна вообще не имел ни малейшего представления об этом. Теперь Скалл был очень заинтересован в том, чтобы побывать в Японии и посмотреть гарантированное зрелище. Если он сможет добраться туда достаточно быстро, он, вероятно, мог бы даже продавать билеты, чтобы другие люди посмотрели это. Он был в мафии, и поэтому эта идея не была настолько бредовой. Буйный подросток вряд ли удержится от использования своего пламени. И тогда Фонг тоже будет его использовать, если его племянник сделает это первым. Судя по ухмылке на лицах Вайпера и Колонелло, они думали об одном и том же. Реборн драматично вздохнул: — Полагаю, тогда нам следует поторопиться. Меньше всего мне бы хотелось разочаровать твоего кровожадного племянника.  Наемный убийца не стал ждать, пока кто-нибудь ответит, прежде чем выстрелить Рону в живот. Скалл хмыкнул, заметив, что место ранения было бы смертельным для обычного человека, но, вероятно, не убило бы рыжего, если бы ему в ближайшее время оказали медицинскую помощь. Единственный волшебник, который, казалось, не паниковал, был Грюм. Он немедленно отвечал заклинаниями, большую часть которых остальные сочтут темными. Будучи также единственным волшебником, который знал о пламени, а также одним из немногих авроров на пенсии, которые действительно знали, что они делают, не стало неожиданностью то, что Грюм смог проигнорировать выстрел в Рона. Попытки отставного аврора достать его, именно что и были попытками. Бывший Аркобалено привык уворачиваться от пуль Реборна, а сам наемный убийца привык к спаррингу с Фонгом. Так что ни одно из заклинаний Грюма даже близко не поразило свои цели. Рычание Грюма: — Перестаньте паниковать, как безголовые цыплята, и уничтожьте их! — было приказом. К несчастью для него, в тот момент Аркобалено не были склонны проявлять милосердие. Судя по тому, что Скалл чувствовал в их связи, на самом деле все было наоборот. Он мог сказать, что они хотели убить всех, кто стоял перед ними, и честно говоря, не мог заставить себя остановить их. Все, чего он хотел, это выбраться из Англии и никогда не возвращаться, а люди, стоящие перед ним, мешали ему. Бой, если его вообще можно было так назвать, закончился быстро. Аркобалено совсем не сдерживали себя, а волшебники были слишком напуганы и потрясены, чтобы сопротивляться. Таким образом, все закончилось, когда Фонг наконец сломал Грюму шею, а оставшиеся волшебники, которые не были мертвы или умирали, упали в обморок от чистого страха. — И все? — спросил Реборн с явным разочарованием в голосе, толкая туфлей труп Молли Уизли. Не то чтобы Скалл мог сказать, что это была она, поскольку каждый Аркобалено в какой-то момент в односторонней резне выстрелил в нее пламенем. Хруст гравия заставил Скалла повернуть голову, чтобы увидеть Дамблдора, идущего к ним. Он вытащил палочку и указал на них, и в это же время дряхлый козел смотрел на Скалла со смесью ужаса и разочарования — с оттенком гнева, которого он, вероятно, не чувствовал и даже не был в состоянии видеть. Скалл почувствовал, как ухмылка скользнула по его губам, когда его пламя взревело от гнева. Наконец-то появился финальный босс. — Что ты делаешь, Гарри? — спросил Дамблдор дрожащим голосом, который, вероятно, должен был звучать как ужас, но для Скалла он прозвучал как гнев. — Я больше не Гарри, ублюдок. — Сказал Скалл легкомысленно, хотя готовился к совершенно другому бою. — Нет, я так не думаю. — Признался Тупица: — Он никогда не был бы готов убить своих друзей. — Скалл подавил насмешку на эту фразу. — Нет. Боюсь, тобой овладела душа Волан-де-морта. Скалл моргнул: — О. Значит, ты знал об этом. Я это полагал. — Он усмехнулся: — Мне очень не хочется тебя огорчать, но здесь только я. Ни капли Волан-де-морта. Осколок его души, который был в моем шраме, был уничтожен, когда я упал в завесу. Он не мог прочитать по его лицу, что думает Дамблдор. Старик слишком умел скрывать свои эмоции. Но Скалл мог сказать, что он не ожидал такого ответа. Дамблдор моргнул: — Если это действительно так, то какое у тебя оправдание для убийства окружающих? Скалл не удосужился ответить на вопрос, и просто промычал, наклонив голову: — Скажи мне, старик, каков был твой план? Вы надеялись, что Петуния и ее муж-кит убьют меня до того, как я попаду в Хогвартс? — Он сделал несколько шагов вперед, чтобы толкнуть тело Рона, и тот издал тихий стон боли, очевидно, еще не умерев. — Если бы они это сделали, это определенно избавило бы вас от некоторых проблем, поскольку не было бы необходимости платить Молли Уизли и двум ее младшим из моего хранилища. И ты мог бы оставить все эти древние фолианты себе, а не подкупать ими Грейнджер. — Не забывай обо всех тех… приключениях, о которых ты нам рассказывал, которые произошли в твои школьные годы, — добавил Верде с гримасой. — Моу. И тот факт, что летучая мышь из подземелья, — один жест в сторону мертвого тела Снейпа, — разрушал твои ментальные щиты. Судя по тому, как он узнал об осколке души, прикрепленном к твоей, похоже, он надеялся, что тот сможет овладеть тобой. — Вайпер шипел так, что гордилась бы любая змея. Скалл увидел, как Дамблдор открыл рот, вероятно, чтобы защитить себя и/или попытаться им манипулировать, и оборвал его: — Так вы собираетесь отпустить нас? Или мы можем просто поругаться и покончить с этим? — спросил он, схватив протянутый ему Фонгом нож с благодарной улыбкой, которую никто, кроме бывшего Аркобалено, не заметил бы. — Боюсь, я не могу позволить вам уйти. — сказал Тупоголовый, переходя в более подготовленную боевую стойку, а затем сказал тоном, который, вероятно, должен был звучать как сожаление: — Ты слишком опасен, чтобы тебя оставили в покое. Каскадер усмехнулся, но больше ничего не сказал стоявшему перед ним директору школы. Вместо этого он слегка наклонил голову, не сводя глаз с врага перед собой, и заговорил со своей семьей позади него. — Он мой. — Зарычал Скалл окончательным тоном, который заставил аркобалено убрать свое любимое оружие. Тогда же Вайпер телепортировал их на ту же крышу, на которой все еще сидели Сириус и Ремус, в шоке глядя вниз на бойню под ними. Очевидно, они не ожидали, что семеро из них смогут полностью уничтожить Орден Феникса за считанные минуты. Аркобалено были семеркой сильнейших людей в мире не просто так. Скалл, вероятно, мог бы сам уничтожить орден, как это сделала Оодако с Пожирателями Смерти. Но ему это было не нужно. У него были другие Аркобалено, чтобы помочь. И в этом вся разница в мире, особенно когда Скалл сравнил это с тем, что он всегда был один в Англии. Дамблдор выстрелил первым заклинанием, и Скалл увернулся, чтобы почувствовать, что это заклинание предназначено для убийства. Это были не заклинания, которые старик одобрял для использования своей армией… не то чтобы от их армии что-то осталось, так как большинство из них лежали на земле вокруг Скалла, либо мертвые, либо без сознания. Это доказало, что политика «искупления» Дамблдора была всего лишь фарсом, который он устроил, чтобы заставить всех думать, что он все еще образец света, а не старик, который зачаровывает письмо, чтобы заставить родственников сироты оскорблять его, одновременно планируя его смерть. Как и его битва с Волан-де-Мортом, битва с Дамблдором представляла собой серию заклинаний и летающих ножей, хотя Скалл всегда держал нож, который Фонг протянул ему, в одной руке, а не бросал его, как он делал со своими огненными конструкциями. Это было похоже на танец, когда Скалл подбирался все ближе и ближе к своему противнику, пока старый козел не понял, что он делает, и не выстрелил шквалом заклинаний, от которых каскадер отпрыгивал назад, чтобы избежать их. В отличие от Волан-де-морта, Дамблдор не позволял своему гневу взять над собой верх, что делало сражение гораздо более разочаровывающим для Облака, которое просто хотело вернуться домой. Честно говоря, единственное, что мешало Скаллу впасть в полную ярость, было знание того, что он может просто подать сигнал своей семье, и они прыгнут, чтобы помочь прикончить человека перед ним. Хотя он этого не хотел. Он хотел убить Дамблдора своими руками. Наконец, примерно через десять минут после начала драки Тупоголовый ошибся. Взрывное заклинание создало большой участок щебня, которым Скалл бесстыдно воспользовался, чтобы проскользнуть достаточно близко к человеку, и Дамблдор даже не заметил его, пока Скалл не вонзил нож через подбородок директора в его мозг. Не то чтобы он мог с этим что-то сделать — в конце концов, когда ты был мертв, было практически невозможно что-то заметить. Скалл легко вытащил нож, отступив в сторону и бесстрастно наблюдая, как труп Дамблдора рухнул на землю. Он должен быть в восторге теперь, когда человек, организовавший его жизнь, умер, но все, что он чувствовал, было пустотой. Рука на его плече вырвала его из мыслей, и он повернулся, чтобы посмотреть на Реборна, который наблюдал за ним с тревогой. Скалл позволил легкой усталой улыбке скользнуть по его лицу: — Пошли домой, сэмпай. — Хорошо, лакей. — ответил Реборн, притягивая Скалла в объятия одной рукой, пока Вайпер телепортировал их всех прочь.