Пылающее сердце

      Работа Министерства Магии Великобритании была нарушена. Сначала тролли и цербер в школе, потом откровения Дамблдора, и «явление» Волдеморта… Да еще и дети, внезапно ставшие воинами… Кому в голову пришло пригласить родителей этих самых детей, так и осталось тайной. На счастье родителей, дисциплина в Отряде исключила смертоубийство, сделав при этом ситуацию критической.       Это было обычное утро, обычное утро обычного дня. Зарядка, завтрак, построение, при этом учителя стояли рядом со своими учениками, выходя, чтобы озвучить расписание. Они решили поступать именно так, чтобы эти обожженные войной дети чувствовали плечо взрослого товарища, чувствовали, что они не одни. И тут — вызов в Большой зал. Тихомиров не понял, с чего вдруг они кому-то понадобились, но, построив отряд, двинулся прочь из казармы.       Возможно, родители учеников находились в плену своих представлений, но почему-то они обратили внимание во что одеты мальчики и девочки, при этом совсем не обратив внимания на то, как те идут и смотрят. Разумеется, магглов и сквибов никто не приглашал, но даже явившиеся сделали ситуацию неуправляемой.       — Во что ты одета?! — вскричал мистер Джонсон. — Ты выглядишь, как шлюха! — где он усмотрел признаки женщины с пониженной социальной ответственностью, Терри выяснять не стал, просто мягко задвигая девушку за спину.       — Сьюзан Боунс, немедленно домой! — Амелия будто бы потеряла весь свой опыт, с яростью сейчас глядя на помнившую еще ее смерть девочку. — Ты будешь наказ… — женщина осеклась, увидев, как погасли глаза в первый момент обрадовавшейся ей племянницы.       — Мистер Голдстейн, как это понимать?! — холодно осведомился дородный мужчина, глядя на поднявшего палочку сопляка, но тут Невилл увидел бабушку.       — Сука пожирательская, — выплюнул он и поднял палочку с разгоравшейся на ее конце яркой зеленой искрой.       — Это не родители, — всхлипнула Кэти, видя равнодушное лицо мамы. — Это Пожиратели! Это оборотка! — этот крик стал сигналом. Засияли щиты девочек, поднялись палочки мальчиков.       — Отставить! — надсаживая голос, закричал товарищ капитан, понимая, что сейчас здесь будет бой. И в этот момент запела Варенька. От этой песни у задержавшихся к «празднику» учителей волосы встали дыбом. Яростно, с ненавистью глядя на тех, кто претендовал быть близкими людьми, молодые люди пели «Интернационал».       — У нас всего несколько минут, — заметил герр Кундерт. — Потом не остановим.       — Вызывай наших, — черноволосый смуглый Янош побледнел, представляя, что могут сделать два десятка солдат. Карл кивнул и бросил на пол какой-то артефакт, заливший все вокруг ярким светом.       Когда и дети, и взрослые, наконец, проморгались, посреди большого зала стояла большая арка, затянутая какой-то дрожащей белесой пленкой, сквозь которую на каменные плиты Большого зала выбегали военные. В этот момент Тихомиров понял, что его беспокоило: в Большом зале не было ни профессоров, ни школьников. Как будто тех специально убрали, чтобы они не попали под раздачу, а, значит, все это была провокация.       Онемевшие взрослые смотрели на то, как людей в серой, зеленой и темно-синей униформе становится все больше, как они встают перед детьми, защищая их, как потихоньку расслабляются идущие в свой последний бой, по их мнению, мальчишки.       — Этих, — Карл показал рукой на неорганизованную толпу взрослых. — Арестовать, допросить, выяснить личности.       — Есть, — козырнул ему офицер в серой униформе, подозрительно похожей на мышиного цвета одежды фашистов.       — Карл, что произошло? — высокий статный офицер с погонами полковника обратился к немцу по-русски.       — Провокация произошла, — ответил тот. — А у нас на руках два десятка солдат только-только после боя.       — Бриты не могут не отличиться, — сплюнул полковник на каменные плиты. — Эвакуируй их в АБМ, там и врачи есть, и природа вполне так…       Молчаливые, пытающиеся жестикулировать взрослые люди исчезли в арке. По-видимому, это был переход, но расслабляться бойцы Отряда не спешили. «Еще неизвестно, что это за наши», — товарищ капитан помнил и АКовцев, и РОА, да и чрезмерно активных СМЕРШевцев он помнил тоже, потому на явившихся смотрел с подозрением. Видя такое отношение командира, Отряд сплотился.       — Да, проблема, — почесал затылок, сдвинув фуражку на глаза, полковник. — Они же не верят никому.       — Командиру своему верят, — пожал плечами Яромир. — Так что только убедить, что мы не враги.       — Вы свободны, — глядя в глаза капитану, произнес старший офицер.       — Отряд! Кругом! — сразу же скомандовал Тихомиров, откуда-то знавший, что эти в спину не ударят. Затруднения военных он понимал, но рисковать не хотел. — В расположение шагом марш!       Взрослые военные, маги и сквибы, смотрели вслед грамотно покидающему помещение отряду из восемнадцати человек. То, как они шли, как закрывались щитами и как доверяли командиру, очень многое сказало бывалым офицерам. А вот Тихомиров пытался сообразить, как избежать кризиса. Родители его боевых товарищей показали себя… Цензурного слова товарищ капитан подобрать не смог, поэтому ожидал истерику, особенно у девочек. Истерику своих девочек представляла и Варвара, поняв, что произошло.       А Министерство Магии Великобритании находилось в состоянии паники. Ввод контингента Международной Конфедерации оказался самым неприятным сюрпризом. Без предупреждения, без какого-либо извещения, боевые маги четырех стран блокировали и Министерство, и международные переходы, включая специальные порт-ключи. Единственный осведомленный о ситуации, начальник Отдела Тайн, понимал, что иного выхода Конфедерации просто не оставили.

***

      Разойдясь по классам, в соответствии с расписанием, мальчики и девочки учились. Они учились, отодвинув мысли об очередном предательстве куда-то вглубь сознания, они учились, стиснув зубы, а их учителя смотрели в эти полные боли глаза и понимали, что вечером будет очень плохо. Их всего пятеро на этих шестнадцать потерянных, преданных детей. «Восемнадцать», — поправила себя Люба, потому что гормоны детского тела никуда не делись, и то, как держат себя в руках командиры… Это, конечно, было чудом, но чем такие чудеса заканчиваются, женщина очень хорошо знала.       Военные в это время просто и незамысловато окунали «родителей» в воспоминания этих детей. Почти силой всовывая в Омут Памяти. Кто-то понимал, кто-то сопротивлялся, кто-то кричал что-то про сопляков и «покориться». Но никто из присутствовавших чистокровных и полукровок так и не понял, через что прошли дети. Они смотрели воспоминания, как фильм — не пытаясь понять и прочувствовать. Старший психолог управления специальных расследований Международной Конфедерации Магов понимал, что эти родители — совсем не помощники. О магглах никто, разумеется, не подумал.       Марк Ка’Аль задумчиво просматривал утренние сводки, когда наткнулся на сообщение об экстренной ситуации в Великобритании. Что-то его смутило в том, как описывалось само происшествие, поэтому офицер запросил подробности. Как сотрудник специального отдела Международной Конфедерации, он имел право на многое. Глядя на колдографии очень серьезных подростков, Марк думал о странных вывертах судьбы. Девочка, стоявшая за плечом командира, была просто до боли похожа на Эмму, жену мужчины. Волосы, глаза, даже характерный жест… Много лет назад потерявший дочь, офицер буквально впился глазами в эту колдографию.       Десять лет назад по разным странам прошла волна загадочных исчезновений детей. Более двадцати мальчиков и девочек бесследно исчезли из поместий, хорошо защищенных домов, ясель… При этом детей не могли найти ни ритуалы, даже запрещенные, ни полицейские силы. И вот с колдографии на него смотрит Эмма… Палец Марка уверенно вжал красную кнопку.

***

      Прибывшие медики к детям подойти не смогли. Несмотря ни на что, мальчики просто не подпустили врачей и целителей к рыдающим девочкам. Варя была права — первыми сорвались именно девочки, ощутив себя так же, как и тогда — в лесу. Они снова были в лесу, снова с ними были только их мальчики, а против — весь мир. Но на этот раз не было ни винтовок, ни взрывчатки — только держащиеся на честном слове мальчики и их палочки.       — Янош, ситуация критическая, — Люба устало стерла пот со лба. — Они снова в бою, ты это понимаешь?!       — Что ты предлагаешь? — офицер был хмур, его, в отличие от женщины, эти воины даже близко к себе не подпустили.       — Эвакуировать на нашу базу, — выдохнула женщина, имея в виду лесную базу Академии Боевой Магии. Отличие этого мира от покинутого бойцам и их девочкам еще предстояло узнать.       — Зови Поттера, — кивнул Мольнер, соглашаясь с тем, что другого выхода просто нет.       Затерянная в лесах реабилитационная база специально предназначалась для лечения боевых магов после тяжелых боев, имея на вооружении самые современные методы и артефакты. Лучший персонал, лучшие целители… Правда, последние два десятка лет она стояла в законсервированном состоянии. Сигнал тревоги встряхнул многих, база начала спешно приводиться в рабочее состояние, переводились из госпиталей целители, медсестры, психологи… Реабилитационная база готовилась.       — Капитан, — обратилась Любовь Антоновна к Тихомирову. — Ситуация очень сложная, ты это понимаешь и сам.       — Так точно, — кивнул товарищ капитан, ожидая предложений.       — Мы предлагаем вам перейти на нашу реабилитационную базу, — объяснил ему учитель Мольнер. — Лес, река, стационарные щиты…       — Заманчиво, — протянул Тихомиров, внимательно глядя на взрослых людей и оценивая выражения их лиц. Взрослые люди были взволнованы, они искренне тревожились и, на взгляд капитана, не врали. — Хорошо, когда?       — Если это возможно, сейчас, — ответила ему женщина, твердо глядя в глаза.       Сигнал «к бою» заставил девочек мгновенно успокоиться, а мальчиков взять себя в руки. Спешно выбегавшие из комнат воины, что девочки, что мальчики, были собраны и готовы к бою. Они не думали о том, что им готовит новый день, сейчас они были Отрядом.       — Отряд! Мы меняем дислокацию, — объявил Тихомиров, вглядываясь в лица товарищей. — Мы уходим к нашим. Направо! Шагом марш!       К «нашим»… Воспитание Отряда песнями, стихами и разговорами даром не прошло. Это слово означало волшебную сказку, помощь и конец одиночества. И воспринималось это слово именно как сказка. Но вот командир позвал их за собой — в эту самую сказку, и Отряд шагнул за ним. Также, как шагал в бой, также, как шел на смерть. Они уходили к «нашим».       Глядя на то, как идет этот Отряд, Карл, не сдержавшись, напел:       — Auf Deck, Kameraden, all' auf Deck!..       — Да, похоже, — согласилась Зеленотравова, с тоской во взгляде провожая строй. — Как в последний бой идут…       — Сумеют ли они принять себя… — Янек тяжело вздохнул, вспоминая первые годы после победы над Гриндевальдом.       — Будем надеяться, — Любовь Антоновна двинулась вослед строю. — Пойдемте-ка и мы, друзья.       Казарма опустела. Хогвартс закрывал помещения, а волшебная Шляпа только горестно вздохнула: давно уже прошли времена рыцарства, вот и родители детей показали себя… Волшебный артефакт не знал, что все родители были под очень специфическими чарами, более всего напоминавшими подчинение, как установили дознаватели МКМ.