Пылающее сердце

      Добравшись практически до намеченной на карте точки, товарищ капитан начал оглядываться, внимательно всматриваясь в окружающие деревья и кусты. Зачем Ваня это делал, упавшая на мягкую траву Варя не задумывалась. Ноги, явно не привычные к таким нагрузкам, противно ныли, вызывая раздражение санинструктора. Девушка огляделась, отметив нависшие над поляной деревья, удачно закрывшие ее от стервятников, густые кусты и даже маленький журчащий родник. Тихомиров вздохнул и, взяв лопатку, принялся копать яму, как будто хотел сделать землянку.       — Ванечка, — позвала его Варвара, не делая попытки, впрочем, встать. — А зачем?       — Склад и холодильник, — объяснил товарищ капитан, рассчитывая на достаточно длительное проживание. — Еще надо будет туалет сделать, — задумчиво проговорил он. — Минировать лес еще и таким способом не будем.       — Да, туалет — это правильно, — кивнула Варя, раздумывая о радостях полевой жизни. — Вошебойку делать будем?       — Воды у нас сколько угодно, — ответил работавший молодой человек. — Будем регулярно мыться, не под обстрелом, чай. Сейчас палатку поставлю, и будем ревизовать, что у нас есть.       — Книг много, — проинформировала девушка товарища капитана. — Может быть, там что-то полезное будет.       Вокруг вставали огромные дубы, а мимо фруктовых деревьев они проходили, отмечая местонахождение оных. Учитывая, что искали их теперь и люди, и маги, Тихомиров очень тщательно минировал подступы. Вспоминая сорок первый год, Иван тихо хмыкнул: если может существовать батальон из четырех человек, то почему бы не быть боевой части из двух. «Да», — вздохнул комбат. — «Теперь я сам себе и командир, и комиссар». Несмотря на то что комиссары давно стали замполитами, Тихомиров по-прежнему использовал старое название.       — В первую очередь отдыхаем, — проинформировал девушку офицер. — Особенно ты, а я занимаюсь хлебом насущным. Подступы я заминировал, сейчас покормимся, и займусь туалетом с прачечной.       — Ванечка, так не честно, — запротестовала Варвара. — А как же я?       — А ты — с завтрашнего дня, милая, — мягко улыбнулся ей товарищ капитан. — Иди, отдохни, у нас сегодня еще много дел до заката.       До заката, судя по часам, оставалось не так долго. На самой полянке стоял полумрак. Дубовые кроны защищали палатку, кострище и их обоих от стервятников лучше маскировочной сетки, хотя и о ней Тихомиров подумал, также тихо стянув со склада. Их принимали за детей, что говорило о том, что об истинном положении вещей Грейнджер не доложил, что и давало определенные шансы.       Распаковав паек, Тихомиров улыбнулся. Им выдавали армейские рационы, но товарищ капитан позаботился и о других продуктах питания, грамотно прошерстив почему-то совсем не охранявшийся продуктовый склад. Впрочем, сейчас можно было обойтись и саморазогревающимся рационом, что товарищ капитан и проделал. Бриты придумали очень удобные консервы, превращавшиеся в полноценный обед даже в поле. Им бы в сорок первом такие консервы…       Легкий ветерок шевелил кроны деревьев, пели о чем-то своем лесные пичуги, журчала вода, и стояла та самая тишина, которая бывает только на войне — без взрывов, стрельбы и воя пикирующего «лаптежника». Казалось, здесь можно остаться навсегда, но пассивность никогда не была целью советского офицера, поэтому следовало грамотно обустроиться, приготовиться, а вот потом… Потом уже можно было и начинать то, ради чего они здесь и появились.       — Варенька, — позвал девушку офицер, протягивая поднос с рационом. — Откушай-ка, чем капиталисты поделились.       — Спасибо, Ванечка, — на лице девушки расцвела добрая и очень нежная улыбка. — Покушаешь со мной?       — Куда же я денусь, душа моя? — молодой человек подсел к ней, доставая ложку. — Сейчас поедим, вывалим все, что есть, на склад, ты отдохнешь, а потом и сортировать будем.       — Я фонарь на солнечных батарейках… взяла, — запнувшись, произнесла девушка, ибо разрешения на экспроприацию фонаря она не спрашивала. — Он может закрываться, так что светомаскировка будет.       Так и не привыкшие к тому, что вокруг мир, молодые люди мыслили категориями той войны, на которой их жизнь завершила немецкая мина. Возможно, это было и неправильно, но иначе они просто не умели. Поев, Тихомиров занялся насущными делами, а Варя принялась перекладывать вещи и снаряжение на склад. Большой нагрузки это не создавало, но просто сидеть и смотреть, как работает другой, девушка приучена не была.       Где-то пытались разобраться в причинах произошедшего в контрразведке специалисты службы внутренних расследований, что-то требовал Премьер-министр, искал выход из сложившейся ситуации Дамблдор, злобно ухмылялся Волдеморт и грустно улыбалась юная девушка, видевшая чуть больше остальных. Над королевским лесом катилось к закату солнце. Еще один день заканчивался, для кого-то он был последним, а для кого-то самым первым, но война уже заглядывала в окна магов Великобритании. Заглядывала, чтобы зловеще усмехнуться…

***

      — Все сделал, редисочка, — доложил Ксено Лавгуд по возвращении. Совсем недавно его дочь попросила мужчину немножко помочь Гарри Поттеру, и мужчина легко согласился на это.       Происходящее в Магической Британии мистеру Лавгуду категорически не нравилось, но и бежать было просто некуда. С трудом уговорив доченьку не ехать больше в Хогвартс, Ксено начал укреплять поместье, устанавливая ловушки и всякие сюрпризы для непрошенных гостей, а Луна… Луна сначала плакала, а потом кивнула будто сама себе и пошла к папе.       — Папочка, злобные магглы хотят сделать плохо Поттеру и Грейнджер, — произнесла любимая доченька. — Ты можешь им сделать а-та-та? Ну и тому, кто их предал, тоже…       — Уже и магглы на детей злоумышляют, — вздохнул Ксенофилус, аппарировав в Лондон.       Мужчина далеко не всегда гонялся за мозгошмыгами, поэтому хорошо знал, кто по идее занимается магами, и не ошибся. Несколько дней занял отлов и допрос магглов, ничего, впрочем, об этом не помнивших, а потом прозвучало Империо. Грейнджер, как оказалось, предал собственный отец, что для понимания мистера Лавгуда было непредставимо. Грязный маггл хотел сделать плохо своему же собственному ребенку. Именно поэтому Ксено решил, что простым «а-та-та» дело не обойдется. Мужчина умел быть жестким, даже более того, именно поэтому магглы все быстренько забыли, бумаги сожгли, а мистеру Грейнджеру угрожала зачистка.       Довольный проделанной работой, Ксено вернулся домой, сразу же рассказав Луне, что задание выполнено, на что девушка очень солнечно улыбнулась, успокоившись. В школу ей действительно не хотелось, потому что боль Луна не любила, а разглядеть вероятности не могла. Девушка видела себя то в какой-то тюрьме, то в лесу, а то падающей вниз с Астрономической башни, но практически везде ее ждала боль, и как ее избежать, Луна не знала.       Изменение в Поттере и Грейнджер девушка увидела в своем сне, она знала, что молодых людей убили, а потому пощады не будет никому, но надеялась… Ее сон, в котором умерли все, все еще беспокоил девушку, не знавшую, как предотвратить произошедшее в видениях.       Ритуал, проводимый Дамблдором, как-то вдруг сразу пошел не так. Изменяя Флетчера, этот ритуал выпивал силы и из Дамблдора, заставив того прерваться, что уничтожило Наземникуса. Крик рассыпавшегося прахом мужчины еще долго стоял в ушах ошибшегося в своих расчетах Великого Светлого. Что делать теперь, Дамблдор не знал, отправившись к своему учителю за советом.       Невилл Лонгботтом послал сову Поттеру, но птица вернулась обратно, что могло означать очень многое, но в данный момент не означало ничего. Вот вернувшаяся сова, посланная к Грейнджер, уже сильно насторожила юношу, поэтому Невилл решил расспросить бабушку о ситуации в Магической Британии, но Августа Лонгботтом просто отмахнулась.       — Какая тебе разница? Грязнокровкой больше, грязнокровкой меньше… Кто их считает? — ответила она мгновенно вспотевшему внуку. Бабушка, которую Невилл знал, так ответить, по его мнению, не могла. Юноша быстро сделал простой вывод: Августа заколдована. Значит, в любой момент Ба может напасть и на него. Разослав сов всем членам отряда Дамблдора, Невилл забаррикадировался в своей комнате, готовясь к побегу.       Отмахнувшаяся от Невилла мадам Лонгботтом готовилась покинуть страну вместе с внуком, она даже не подозревала о планах юноши, отправившегося на какую-то встречу. Женщине было понятно, что порт-ключ плохое решение, поэтому надо было все узнать о маггловском транспорте, в котором Августа, разумеется, как и положено чистокровной волшебнице, не ориентировалась.

***

      В парке на окраине Лондона, среди скамеек и тропинок, собрались молодые люди, одетые как нормально, так и очень странно. На них были необычные для летнего времени плащи, выглядевшие похожими на судейские мантии, но посетители парка кого тут уже не видели — и сатанистов, и сектантов, и ролевиков. Собравшиеся походили как раз на последних, демонстрируя спрятанные под плащами платья по моде чуть ли не викторианской эпохи, поэтому к подросткам не приглядывались, просто игнорируя их существование.       — Они заколдовывают наших родителей и близких, — возбужденно вещал Невилл Лонгботтом. — Чтобы потом принести в жертву всех магглорожденных, да и нас самих. Дело Света в опасности! — и собравшиеся соглашались с ним.