YOU UNDERSTAND ME, BUT NOT TO HELP

Твёрдо стоять на ногах, перед своим единственным страхом, безумно трудно. История жизни повествует о многом, даже о том, чего и в помине не было. Превращая реальность в сон, можно немного надурить систему.   Часто, отрывки снов, действительно путаться с реальностью, ползут по мелкой паутине воспоминаний и заползают в них, становятся одним целым. Не ясность покрывала своим тягучим взглядом не только то, что можно было бы забыть, но и вещи, которые на самом деле могли бы быть важны.  Давление угнетающего взгляда становилось всё больше, сильнее, тяжелее, было трудно привыкнуть к подобному. Хотя, привыкать то особо и не приходилось.   Я не был рад темноте и пустым снам, но даже они были лучше всех тех кошмаров. Каждый раз в бегах было столько возможностей упасть, получить травмы, даже умереть раньше положенного. В основе, все из этих снов не были мудрёными, просто бег от своих страхов, проблем или нездешних существ, чьи пасти скалились, с каждым взглядом на них, всё больше. Питали они себя не плотью и кровью, а страхом, отчаянием, затруднённостью в быстрых действия или простых раздумьях. Им было не нужно моё тело, но чисто из законов природы и инстинктов охоты, они безжалостно перегрызали мне глотку, рвали одежду, кусали и пожирали всю плоть раз за разом.   Сны не всегда были больны для восприятия, такое по правде случалось на удивление достаточно редко. Но даже так, они играли со мной и моими чувствами. В пределах нормы я бы мог отпустить всё то беспокойство, прекратить зацикливаться на том, чего нет. Сны играли шутку не только с моими мыслями, но и восприятием к окружению. Всё было слишком летальным, слишком реальным, слишком хорошо выстроенным. Иллюзии были грубы и глухи ко мне.   Не хотелось быть в своё собственное теле, видеть, как дорогие мне люди меня пытают, приносят столько психологического насилия, сколько можно было бы получить от толпы или огромной публики после выступления, но никак не от одного человека.   Прерывистое дыхание над ухом было ещё более жестокой пыткой. Чувствовать, как чужая кровь покрывает руки, этично и быстро капая на землю или деревянный пол. Грешно предполагая, что убил человека ради самообороны.   Месть была, чем-то глупым и порой жизненно необходимым, но никогда не прибегая к ней, ком в горле готов был выйти горой слёз, криков и безудержного мата. Притягивая к себе всё больше лишних надежд, можно было вновь спутать себя и сон с чем-то, более реальным.   Гром отдавал эхом по комнате, сидя прямо перед открытым окном можно было видеть, как тучи заполняют всё больше места, прикрывают собой солнце и ясные голубые потоки света, видимые для всех как обычно небо. Я не вижу ничего, что могло бы быть причиной сидеть сейчас так. Смотреть как очередная порция капель крупного дождя попадает в комнату, на светло персиковое постельное бельё, хотелось встать на раму окна и выпрыгнуть наружу.   Сбежать куда - то далеко, туда, где не стали бы искать, спасать, ждать, видеть. Столько всего, что могло быть частичкой реальности, в которой так же, просто хотелось сдохнуть. Просмотреть все свои воспоминания на плёнке видеокассеты было бы глупым желание, но таким фактически реальным. Тратить силы на свои мечты было бы нормальным для других, но не для меня, человека, что не видеть себя в будущем, не думает о своей жизни чего-то хорошего.   Всё что происходило вокруг, больше смахивало на сон, но никак не на жестокую реальность, обугленную и посыпанную сверху, как бонус, присыпкой правды. Кривые узоры тратили всё больше места в собственном разуме, прикрепляя к себе клеймо иронии и ограниченность в действиях. Безумно и так же желанно. Секс с Крэйгом был прекрасен, порой груб, но в меру.  

“Изящные и ещё более возбуждающие движения тела Твика, что лежал на кровати, обвязанный чёрной бархатный лентой, со слезами удовольствия на глазах.” 

 Вот, то чего хотел Такер. Его фантазии никогда не отличались милостями, скорее даже были переполнены похабщиной. Если говорить проще, то по истечению нескольких лет отношений, мы оба стали более раскрепощёнными. Крэйгу к подомным извращения было не привыкать, но для меня многое казалось пределами нормы.   Меня безумно манило всё что было связано с Крэйгом и я даже скажу, что у меня были очень неожиданные фетиши. Крэйг по сравнению со мной был капец высоким, его тело выглядело так мужественно и величественно передо мной. Я же по росту доходили Такеру до плеча. Он часто носит меня на спине или на руках под предлогом того, что я совсем не тяжёлый и вообще ему в кайф это делать. Крэйг любит, когда с ним себя ведут покорно, когда он единственный, кто может отдавать приказы и пожелания, полноценно переключая роль актива на себя. Я же любил быть его пассией. Честность мира ко мне, была всегда, и часто я пользовался ей на полную катушку. Преобразовывая её в то русло, в котором она могла бы быть полезна. Я признавал себя и всё что меня окружало далеко не тем, чем оно являлось. Моё отражение в зеркале твердило мне, что я могу достичь большего, могу воспользоваться той силой, что хранится внутри, принять себя, перестать быть тем человеком, от которого все ждут чего-то особенного, и стать наконец центром внимания, объектом обожания и подражания.   Трезво думать было трудно, в глазах пестрили силуэты людей, проходящих мимо меня. Крэйг смотрел на меня слишком пристально, ровно так же на мне висело ещё пару взглядов, в счёт которых входил Кенни, Баттерс, Токен и Клайд. Они чего-то ждали. Ждали от меня. Чего-то, что было под силу лишь мне. Либо же, ждали пока моё сознание придёт в норму. Было сложно принять, что столько людей хоть как то, но всё же проявляют ко мне интерес. Мне взаправду было плевать, что происходит вокруг.    Меня тошнит.   Я встал из-за обеденного стола перед этим стукнув руками по нему, вызывая ещё больше беспокойства и непонимания у ребят. Быстрым шагом направляясь к железной двери, я со скрипом приоткрыл её, скрываясь в темноте школьного коридора.  -Что это было? - оборвал наконец тишину Донован посмотрел на Крэйга, сидящего напротив.   -Не знаю, с ним в последнее время, много чего п-происходит. - голос дрогнул в самый неудачный момент, было действительно страшно. Беспокойство за парня было всегда, но сейчас. Твик будто сам не свой.   - в каком смысле? - к разговору подключился и МакКормик. На его плече удачно расположился Лео, сам же Кенни аккуратно перебирал блондинистые пряди на макушке друга.   -вчера. Мы немного поругались, у него вновь случился приступ, потом ещё и галлюцинации, комбо короче. Он полдня пробыл без сознания. Я днём пришёл к нему, попросить прощения так скажем, увидел его на полу без сознания. Его родители вернулись к 9 вечера, даже закрылись раньше обычного. Твик вообще не знал, что произошло. Мне... Это моя вина. Если бы он не перенервничал после ссоры, всё было бы нормально... - Крэйг смотрел куда в пол, перебирая пальцы между собой пока друзья переваривали информацию.    ***   Должно быть, не стоило рассказывать об этом в таких подробностях. Сердце больно сжималось внутри. Хотелось плакать, просить прощения столько раз сколько было возможно. Стоять на коленях умоляя о прощении. Всё что угодно. Ради Твика, я мог сделать всё. Готов принять свою никчёмность. Все свои ошибки прошлого, все грехи. Даже готов бросить курить, лишь бы быть рядом с ним как можно дольше. Никогда не отпускать его, видеть его зелёные глаза, наполненные надеждами и отблесками солнца. Держать его за руку, целовать в губы, просто быть рядом...   -Бро, вам стоит поговорить - отозвался Блэк.   -мы уже говорили об этом. Он сказал, что всё окей, что блять, не держит на меня обиды, но меня волнует даже не это.-ответил я.   -Что ты уже сделал не так? По твоему ебалу видно, что хреново здесь явно не только Твику. - Кенни был прав. Не только Твик чувствовал себя дерьмово, хотя утром всё было нормально. Прошло несколько несчастных часов, а мы уже выглядим так, будто скоро начнём между собой третью мировую.   -Просто расскажи, что у тебя происходит? Я уверен, что с Твиком прекрасно разберётся Кенни. Он, кстати, уже свалил. - и правда, в столовой МакКормика и след простыл. Что ж, возможно, это и так.   -Твик, он самый дорогой мне человек, но я столько дерьма сделал по отношению к нему. Я бы хотел просто быть рядом с ним всегда, когда это так ли возможно. Я блять просто не понимаю, почему он постоянно делает вид, будто ничего не произошло. После каждой мать вашу ссоры, он делает это, просто игнорирует конфликт. Для него, как будто ничего не было. И мне даже возможно не надо просить прощения, и также игнорировать ссоры. Просто, блять, я не чувствую, делаю ли я всё, что в моих силах. Или же не делаю почти ничего, чтобы наши отношения вышли на уровень выше. Мне так противно просто от себя, от всей этой ебаной нагрузки на меня, хотя я просто сам себя убеждаю в подобном. Я слишком сука преувеличиваю.    Я был на грани. Перемена скоро должна была закончится, и нам явно стоило бы уже возвращаться в класс. Но можно ли сейчас заставить себя идти куда-то. Держать равновесие, было бы куда труднее, чем кажется. Тяжело, но всё-таки с физической поддержкой, любезно предоставленной Клайдом, мы дошли до туалета. Мне стоит успокоиться, попить воды, умыться. Отбросить наконец все линии переживания и настроиться лишь на хорошее продолжение дня.   "всё в норме" - я уверен, сейчас мы зайдём в класс, попросит прощения за опоздание, я сяду за парту рядом с Твиком и он будет меня просто игнорировать.   Итак. Первая часть плана прошла успешно.   Мы наконец добрались до кабинета, находящийся почти что в конце коридора. Извинились за опоздание и расселись по своим местам. Твик и правда просто сидел на месте, пока не заметил своего меня. Его глаза заискрились очередной надеждой. Садясь за парту, я перевёл взгляд на Твика. Чувствуя, что под партой моей руки что-то коснулось, я перевёл взгляд вниз, а затем снова на своего парня. Он сидел опустил голову на одну руку и внимательно слушал то, что объяснял учитель. Мы держались за руки под партой, и всё действительно было хорошо. Мне было не зачем волноваться по поводу разговора, ведь состоится он действительно не сейчас. Свет в кабинете погас, и проектор высветил какой-то документальный фильм. Твик придвинул свой стул немного ближе к соседнему, кладя голову мне на плечо. -Крэйг? -Похоже я действительно погрузился глубоко в свои мысли, не особо вслушиваясь в окружение. На сей раз, раздумьям пришёл конец слишком резко.   -М?   -Всё нормально? Ты выглядишь уставшим. - По правде, я готов просто упасть замертво в сон. Ничего не слышать, ничего не делать. Просто погрузиться в царство морфея и быть такой лёгкой целью для всяких надоедливых видений, показанных как очередной сон.   -Всё хорошо, малыш, не волнуйся-врать прямо в лицо своему парню, как гнусно.   ***   Я потерялся в счёте времени. Как бы грустно это не звучало, но это так. Меня раз за разом накрывало волной неестественных чувств, мыслей и тягот. Крэйг был рядом всегда, будь это сон или реальность. Будь мы в лесу, на берегу озера, в моей комнате, мы всегда вместе. Ни это ли предел мечтаний? Живо прогоняя всю похабщину с головы, я сижу в комнате над домашкой. И всё бы ничего, но я снова не один. Мне приятна компания Крэйг, порой она очень даже нужна, но сейчас хотелось бы просто в полном одиночестве откинуться на кровать, укутаться в пуховое одеяло и лечь спать, не думая ни о чём.  И вот, по истечению нескольких часов, мы оба легли спать. Но я не был бы собой, если бы не проснулся посреди ночи. Часы на телефоне ярко высвечивали 4 утра.   За ночь, улицы превратились в горы белоснежный пыли. Холод пробирался сквозь мелкие зазоры в окнах, из-за чего дома, тоже не были особо тёплыми местами. Я почти не уснул этой ночью. Родители написали, что их не будет пару дней, отзываясь об этой ситуации, как: - "мы поехали в гости, вернёмся в четверг". Спасибо хоть, что сообщили. Теперь уже, на часах время достигло пяти утра, а это значит, что скоро будет рассвет. По истине красивое зрелище, но не всегда весёлое. Крэйг спит. Через пару часов нам надо идти в школу, галлюцинации появляются лишь в виде голосов и всё вроде даже хорошо, но... Что-то однозначно не так. Я жду чего-то неожиданного. Чего-то, что могло выбить меня из колеи. Мне холодно, и тело немного дрожит.  Свет в комнате будто стал совсем не виден. Луна аккуратно перебегала за облаками, оставляя не яркое свечение. А солнечные лучи наконец, начали появляться из-за гарнизона. Грустно, но терпимо. Я мог бы быть сейчас один, совсем не чувствуя то тепло, которое было подарено мне вечером. Я и правда должен быть рад, что Крэйг рядом, что он терпит меня, мои приступы. Но, по правде, мне не особо хотелось быть сейчас тут. Ноги резко подкосились, а в голову ударил импульс. Перед глазами всё ещё было окно, которое я открыл на проветривание. Но, оно уже не было тем, что я видел раньше. Картина за окном выглядела так отдалённо, немного даже смахивая на фото. Мне не хочется быть инициатором пробуждения Крэйга в такую рань, поэтому я сбавил расстояние, отходя от кровати на несколько шагов.  Присаживаясь на пол, я взял в руки книгу, лежащую ранее на тумбочке. Чаще всего, я проводил не так много времени за чтением, но даже этого, как по мне, было достаточно.   Сейчас в моих руках оказалась совсем новенькая книга “451° по фаренгейту”  Я не читал её, но сомнений, что она мне понравится, совершенно нет. Любая литература, по-своему особенна, будь это стихи, сказки или огромные романы. И меня честно, можно было порадовать любой книгой, только в том случае, если она хорошо написана.  Можно сказать, что стабильности у меня в жизни особо нет, и это будет правдой. Я никогда не останавливался на чём-то одном, подсознательно сам себе не позволяя этого делать.   Пару раз я переворачиваю книгу, изучая обложку.  За окном значительно потемнело, а солнечный свет перестал прорываться и попадать хотя бы мелкими струйками в комнату. По окну бились капли дождя, россыпью врываясь в комнату через форточку. От вида погоды, голова стала наконец напоминать о себе, неистовой болью, давящей на виски. Откладывая книгу на пол, недалеко от кровати, я поднялся на ноги. Добраться до кухни не будет большой проблемой, если, конечно, со мной не повториться та ситуация, как пару дней назад.  Силы медленно, но уверенно покидали, как тело, так и разум. Крепко держась за перила лестницы, я спускаюсь, наконец направляясь на кухню. Обезболивающее должно лежать не так далеко, как раньше, ведь, сейчас, им регулярно пользуюсь не только я. Кружка воды стояла на столе ещё со вчерашнего вечера, так что наливать новую, к счастью, не придётся.  Сейчас я свободен в действиях на столько, на сколько не был ещё никогда. Я бы мог сейчас уйти, хоть это и мой дом. Я бы мог устроить здесь погром, но совесть не позволит. И я мог бы просто пойти погулять, дабы проветрить мозг. Ничего из этого особо не останавливает меня, так что последний пункт я точно могу сейчас исполнить.   На мне всё так же покоятся пижама, и шёлка. Наверное, она была дорогая, но стоит мне ли заботиться о её цене, если это был подарок на рождество? Оптимальным и честным ответом на этот вопрос, будет простое и твёрдое “нет”.   В прихожей мне в первую очередь на глаза бросается чёрное пальто с мехом. Это пальто Крэйга, но ведь он не будет против, если я его надену? Думаю, что нет.   Быстро завязывая шнурки на ботинках, я хватаю ключи с полки шкафа и в последний раз смотрю на своё отражение. Всё такой же белокурый парень с синяками под глазами, немного растрепанными волосами, и с уж больно смазливым личиком. Смотреть на себя и правда становится всё сложнее. М-да, самооценка ниже плинтуса. В принципе, как и всегда.   Отрываясь наконец от зеркала, я открываю входную дверь. Дождь мелко моросит, иногда прорываясь куда-то далеко за порог. Эх, а сейчас ведь мог быть такой красивый рассвет, но видно, не судьба.   Выходя на улицу, дождевые капли покрывают лицо, скатываясь по щекам. Волосы быстро намокают, приобретая более тёмный оттенок.   Улица уже не была покрыта мраком ночи, но обстановка была всё такой же нагнетающей и немного даже пугающей. Гром разбавил тишь, а молния резко ослепила глаза своим коротким, но столь ярким светом.    Гулять в такую погоду особо не рекомендуется, но, кому какое дело. Погода такая странная. Сначала снег, потом дождь. Температура на улице постоянно колеблется туда-сюда, ясное дело, что подобное может быть. Я не люблю холод, хотя так было не всегда. К сожалению, один лишь случай из жизни повлёк за собой гору ненужного страха.  Тогда, мы с родителями поехали на какой-то горнолыжный курорт, и это был первый и последний раз, как мы там появились. В первый день я сразу познакомился с мальчиком из соседнего домика, где мы жили. Его имени я не помню, как и внешности, но мне чётко запомнилась подвеска у него на шее. Это был ворон с ярко алыми глазами, выполненными из натурального рубина. Когда я впервые увидел это чудо, у меня пропал дар речи. Можно сказать, что влюбился в эту подвеску с первого взгляда. Ладно, суть не в этом. Если говорить проще, то я проводил всё время отдыха вместе с тем мальчишкой. Мы и правда сдружились. В один день мы, как обычно пошли гулять, но зашли слишком далеко в лес и пришли к какому-то озеру за пределами курорта. Мы были малы и даже не подумали проверить толщину льда на воде. В итоге я первым побежал прямо в центр озера, начал кружиться, немного оступился и... Провалился под воду. Я не помню, что было потом, но тот день явно тянулся долго. В голове лишь всплывает картинка, как я погружался всё ближе ко дну ледяного озера, совершенно не пытаясь выбраться. Толи я просто не мог из-за холодной воды, то ли действительно не хотел. Ныне, каждый раз, когда меня вновь обволакивает холод, где-то в голове всплывает тот день, страх приходит сам собой, и тело кидает в дрожь.    Говорят, что мозг может вычёркивать травмирующие воспоминания прошлого, но, похоже для меня это стало исключением. Я не думаю, что тот день повлёк за собой много бед, ведь я всё ещё жив и вполне хорошо себя чувствую. Дождь начал понемногу стихать, замерзая и превращаясь в мелкий снег. Иронично, что я действительно сейчас здесь, стою и смотрю куда в небо, пока моё лицо покрывают снежинки. Я давно мог быть в гробу, гнить где-то в земле и не переживать весь этот кошмар.  И пока идёт снег, я буду здесь, стоять и ждать от жизни чего-то хорошего.