ДЭЗ

Утро наступило слишком быстро. Ощутив, как вверх от солнечного сплетения поползли мурашки, Дмитрий не без тихого стона размежил веки. Редкий, но долгожданный гость в их краях, ярким пучком ударялся о свисающие с люстры хрустальные подвески, рассыпаясь по полу и его лицу безумными зайчиками. Мужчина сощурился. Солнце, от которого он отвык, но по которому безумно соскучился невольно вызвало улыбку. Всего на мгновение. До первой мысли о грядущих планах. Шесть ноль семь. Будильник еще дремал, а собственное тело наотрез отказывалось пробуждаться. Если бы не привычка вставать сразу, как открылись глаза, Дмитрий бы с удовольствием позволил себе еще поваляться. Ведь войны больше нет, мир выжил и движется дальше, не было смысла подрываться во имя выживания и спасения. Спасения… Голые стопы коснулись ледяной паркетной доски. Мужчина сцепил зубы от пронизывающих сквозняков. То ли он старел, то ли у него появилось лишнее свободное время, чтобы замечать от чего мерзнет. Покосившись на свернутые улитками теплые носки, Дмитрий предпочел пройтись без них до ванны и обратно. Ему нужно было быстро пробудиться. Скоро справившись с утренним туалетом и, облачившись в более комфортные черные джинсы и того же цвета утепленный лонгслив, мужчина быстрым взглядом прошел по двору. Признаков посторонних не было. В их район, несмотря на раннюю популярность локации, до сих пор почти никто не вернулся. Не выжили, или покинули территорию штатов — вне зависимости от причин, Генерал отчасти был рад, что никто не тревожил его покой. Одиночество ему было по-вкусу. Почти. Лэйн. Выйдя в коридор, Дмитрий посмотрел в сторону комнаты Анны. Нет. Ее комнаты. Смешанные чувства пробрались под кожу, не позволяя понять насколько претила или наоборот откликалась мысль, что в одной из спален был еще кто-то кроме него. Кто-то посторонний. Похлопав себя по пустым карманам, мужчина цыкнул. Сигарет не было. И назад хода тоже. Оставалось лишь терпеть и идти вперед. Мотнув запястьем с наручными часами, циферблат которых был треснут и изрядно помотан, Дмитрий кивнул своим мыслям. Завтрак в постель — нереализованный в определенной коннотации жест, обрел новое прочтение. — Надеюсь в еде ты не особо притязательна. Собравшись пройти мимо пристанища Лэйн, Генерал мельком посмотрел в сторону кровати. Он был готов увидеть взбитую гору из всех одеял, из-под которой, как это часто бывало с Анной, торчала бы нога — главный терморегулятор внутри сооруженного кокона. Но, уже в привычной манере его удивлять, Лэйн изменила его картину мира. Во всех смыслах. — Блять. Дмитрий метнулся к пустой, педантично заправленной постели. Комната пустовала. Не было ни ребенка, ни хоть какого-то намека на ее пребывание. Разве, что кроме детских ботинок. — Лэйн? — закрытое изнутри окно устранило одно из резонных предположений, куда могла девчонка запропаститься. Беззвучно чертыхнувшись, мужчина, перебирая в голове все потенциальные места пребывания девочки, пригнулся, заглядывая под кровать. Ночная гроза с громом часто пугали, как его еще в совсем юном возрасте, так и сестру. А где еще можно было спрятаться от разбушевавшегося Громового старика, о котором часто травил байки еще их живый дед? Верно. Ухватившись за свисающий до самого край покрывала, Дмитрий зажмурился и со всей вложенной в пальцы надеждой приподнял тот. — Что б тебя… Пусто. Снова. Градус напряжения поднялся до уровня ключиц, вынуждая те покраснеть. — Гондона кусок… Надо было тебя еще тогда накормить свинцом. С таким папашей уж лучше быть сиротой, чем… Не успев начать зачитывать новые мантры в адрес Зимы старшего, Дмитрий, оттряхивая колени, зыркнул на дверь ванны. Из-за вечно сломанного замка она никогда не захлопывалась, а потому Аня часто применяла платок или еще что-то, чтобы заложить его в зазор между полотном и откосом. Так она запирала дверь и держала изнутри, когда нашкодив, убегала от него или Павла. И так дверь была сейчас заперта с помощью знакомого носка. Все ясно. Дмитрий облегченно выдохнул. Гром. Его раскаты, бесспорно, стращали впечатлительного ребенка, но, что важней, он заставлял действовать по определенному алгоритму ребенка, пережившего войну, где подобные рокоты ознаменовали нашествие летающих тварей, залпы вражеских пушек, пролитие крови невинных людей. Мужчина мягко отворил дверь. Лэйн, съежившись под простыней, лежала в недрах чугунной ванны. Обнимая одноглазого медведя, она жалась щекой к плюшевому животу. Грудная клетка едва видимо вздымалась, доказывая, что в абсолютной бесшумности она крепко спала. Кажется, даже пребывая в царстве Морфея, Лэйн научилась не подавать признаков жизни. Так было безопасно. Так она могла выжить в окружении восприимчивых к малейшему звуку существ. Стараясь купировать в себе непрошенное чувство жалости, Дмитрий приблизился к ребенку. Оставлять ее тут не хотелось и не было смысла, а потому пальцы дотронулись спины и изгиба коленей, дыхание тронуло темную макушку… Алая вспышка. Резкая пронзительная боль где-то в области верхней губы. Качнувшись, чтобы успеть увернуться от нового броска стремительно возникшего лезвия, Генерал выставил предплечье. — Лэйн! Острие пера, которое он ошибочно принял за нож, застыло в сантиметровой близости от лица. Его глаза. Единственное ониксовое крыло с металлизированными перьями подобно косе оградило хозяйку от потенциальной угрозы. Стерев с губы проступившую кровь, Генерал, лишнюю секунду, не скрывая удивления, смотрел на ту, кто все еще была похожа на хрупкую девочку. Все то же угловатое худощавое тело, те же рвано торчащие короткие волосы, те же тонкие руки, прижимающие к груди игрушку и глаз — алая фосфоресцирующая радужка которого, как истинное подтверждение нечеловеческой сущности, едва ли позволяла считать Лэйн невинным дитем. Как и ее смертоносное продолжение. — Маленькая, все хорошо, — помаячив перед собой ладонями, мужчина чуть пригнулся, показывая свою капитуляцию. — Ты в безопасности. Его здесь нет. В комнате, где, как раньше могло показаться Дмитрию находился один хищник, теперь в зрительной дуэли сражались хищник и человек. Одно неверное движение, вдох, слово… Намеренно не надев портупею и кобуру с «Береттой», мужчина сознавал на чьей стороне было превосходство. С физической точки зрения. А с ментальной… — Лэйн? Выдохнув, мужчина медленно опустился на пол, прижимаясь спиной к батарее. На губах теплой солью собиралась новая багровая капля, оставляя ни с чем не сравнимое послевкусие железа. Без резких движений, Дмитрий вынул из кармана платок и, дотянувшись до раковины, наощупь прокрутил вентиль крана. Тот нарушил тишину кряхтением. Лэйн от звука дернулась. — Прости, тут все такое, — холодный от влаги платок промокнул порез. Мужчина ухмыльнулся: — Какой хозяин, такой и дом. Отполированный кончик пера отразил солнечный блик. Словно живя своей жизнью, крыло пусть не на много, но все же отклонилось от Дмитрия назад. Позволило своей жертве выдохнуть. — Очень красивое. Я рад, что тебя есть чему защищать. Осталось только твоему крылу научиться реагировать на истинную опасность, а не ее подобие. Глаз ребенка стоит гораздо больше, чем любая плоть узурпатора. — Нельзя, — плохо прорезавшийся голос булькающим звуком донесся из-за бледных губ. Лэйн тяжело задышала.— Его… нельзя… Уходи… Красное марево радужки помутилось. Уступая место зелени, глаз хищника еще стремился удерживать свою цель на мушке, однако человеческая сущность Лэйн силилась взять верх. — Уходи, — ее скрутило. Схватившись за голову, девочка болезненно замычала. Она сражалась. Внутренний демон. Дмитрий отчасти мог понять, что это значило и насколько от этого было тяжело: — Дыши, — не боясь развернувшегося крыла, размах которого достигал почти два с небольшим метра, он принялся оглаживать девичью спину.— Все хорошо. Вы не враги. Вы одно целое. Прекрасное целое. Дьявол есть в каждом и важно с ним договориться, чтобы жизнь заранее не превратить в Ад. Несколько минут натруженного всхлипа. Крыло по мановению пальца растворилось в воздухе, покинув напряженные мышцы спины и еще более острые лопатки под его пальцами. Лэйн приходила в себя. Вода в раковине всасывалась жадными глотками водостока, трубы продолжали гудеть резонирующим эхом. Было шумно и тихо одновременно. Дмитрий наблюдал, как чужое тело переставало вздрагивать. Лэйн замерла. Боясь отнять от лица ладони, она в позе эмбриона ютилась в ванне, очевидно, полагая, что Дмитрий рано или поздно ее покинет. И так должно быть, ведь она чудовище. Любой, познающий ее истинную суть, испугается и бросит. — Знаешь, эта ванна будет гораздо теплей, если ее наполнить горячей водой. Без нее велики риски окоченеть, — Генерал прочистил горло, возвращая к себе внимание. — Аня в детстве вообще была готова стать амфибией. Чуть ли не каждый день устраивала пенную вечеринку и плескалась до тех пор, пока все тело не сморщивалось до вяленой алычи. Мама с боем вынимала ее из воды, а мы с братом выслушивали визг этой маленькой серены о том, чтобы ее почаще увозили к побережью… Дмитрий перевел дыхание: — Предлагаю сегодня после обеда поехать в универмаг и прикупить не только еды и одежды, но и, например, шторку для ванны. И коврик какой-нибудь мягкий. Розовый там или желтый. Какой твой любимый цвет? Понимая, что девочка все еще была скована внутренней тревогой и сменой обличия, Дмитрий, на мгновение отняв от нее ладонь, перевалился через борт ванной. — Черт, как она тесная… Кое-как устроившись на противоположной стороне, он поборол озноб от ледяного металлического покрытия корыта и на свой страх и риск обхватил Лэйн за талию, чтобы притянуть ближе. — Что ты… — крякнув, девочка ошарашенно принялась вертеть головой. Очутившись между длинных мужских ног и, почувствовав, как позади запышила жаром жесткая от мышц грудная клетка, она ухватилась за спрятанное под брючиной колено. — Я отвык от ванн. Да и, признаться, никогда их не любил. Душевая гораздо практичней, — зевнув в кулак, Дмитрий поскреб пальцем по черной полосе поверх когда-то белой эмали. — Хотя, прятаться в ней от обстрелов и впрямь неплохо. На него уставились. Зеленый глаз в изумлении округлился, делая лицо Лэйн наконец-то конгруэнтным ее возрасту. Не демон, не побитый жизнью человек, а девочка, недопонимающая поведение сложного по восприятию мужчины. Дмитрий со свойственной его чертам флегматичностью поймал ее взгляд: — Доброе утро. — Доброе, — ему кивнули. — Как самочувствие? — Нормально… — Ничего не болит? Пытаясь уловить настроение мужчины, а вместе с ним и мотив забраться к ней в ванну, Лэйн не заметила, как похмурнела. Пальцы сами потянулись к короткому, но глубокому порезу над верхней губой Дмитрия. Едва не прикоснувшись к отметине, девочка скривилась. Из здорового глаза потекли слезы, а перемотанная глазница запульсировала. — Лэйн, — Генерал стушевался. Он не мог выносить слез женщин и детей. От них он чувствовал себя беспомощным куском дерьма.— Где болит? — Прости, — Лэйн всхлипнула.— Прости, прости, прости… Зачастив, она едва поспевала вытирать нос и щеки. Хотелось спрятаться, раствориться в воздухе, как поганое крыло… Лишь бы ее не видели. — За что? — Дмитрий чуть оперся на пятки, чтобы придвинуться к девочке ближе. — Я вторгся в твое убежище и нарушил покой. Это мне надо извиняться. Хреновый из меня джентльмен, как ни крути. А то, что мои рефлексы притупились, так это лишний урок вселенной за чрезмерную слабость к алкоголю. — Я плохо контролирую его, — стараясь избегать прямого зрительного контакта, Лэйн шмыгнула. — Иногда мне удается его высвобождать по своей воле, а иногда оно дремлет даже тогда, когда очень мне нужно. Коснувшись своего плеча, девочка покачала головой: — Я приношу одни беды. Лучше избавиться… — теперь уже с воспаленной капиллярной сеточкой насыщенно-зеленый глаз воззрился на Генерала. — Избавься от меня. Они смотрели друг на друга. Под звуки льющейся воды и откуда-то вдалеке орущего петуха, пара на самом дне чугунной ванны испытывали друг друга. На доверие. На терпение. На принятие. — Дико хочу картошку, — Дмитрий нарушил многозначительное молчание. — Картошку? — Лэйн уже опасалась показаться умственно отсталой, повторяя за ним все, что он говорил. Но только как его вообще можно было понять с первого раза? — Да. Фри или в мундире. Хочешь? — Не знаю. — Ты разве не голодная? — словно нарочно, живот Лэйн заурчал. Дмитрий улыбнулся, но тут же спохватился, стоило порезу натянуться. — А что такое в «мундире»? — высунув сжатый в кулаке платок, девочка со всей трепетностью впитала его уголком кровь с губы Генерала. Тот даже не пытался сопротивляться ее манипуляциям. Странный. Очень странный взрослый. — Ты ни разу не ела картошку в «мундире»? — Дмитрий вскинул брови. — Нет, — Лэйн покачала головой. — Вот, что на самом деле должно испугать. Подросток, не евший самую вкусную в своем проявлении картошку. Это надо срочно исправлять, — издав подобие кряхтения, мужчина попробовать принять исходное положение. Лэйн встревожено посмотрела на его ноги. Неужели и их она успела порезать? — Дмитрий? — Лэйн, ты можешь самостоятельно вылезти из ванны? Не успел вопрос сорваться с его языка, как девочка тут же подорвалась на месте. Аккуратно перешагнув через борт, она выжидательно уставилась на него. Дмитрий от такой полной готовности наконец позволили себе расслабиться: — Ждем минуту и идем, — согнув и разогнув ногу, он по-напускному сморщился. Его тело было готов терпеть пулевые и наживые ранения, контузию и прочие изыски военных баталий, но эти мерзкие покалывания затекших конечностей… — Тебе больно? — Лэйн не скрывала обеспокоенности. — Скорей, неприятно. Ежи устроили на ногах танцевальный баттл. Терпеть это не могу. — Чего? Ежи? — девочка склонилась, чтобы убедиться, что никаких ежей она вроде нигде не видела. — Где? Дмитрий проследил за взглядом Лэйн:— Что «где?» «Высокоинтеллектуальный» диалог — это то, что лучше всего могло скрасить столь непростое утро. — Ежи… — Лэйн сконфуженно почесала затылок. Вылитый вороненок, а не девочка. Такая же маленькая, взъерошенная и на ножках-палочках. Даже крыло, и то есть. — В ноге, — Дмитрий чуть не прыснул от смеха. — Это выражение такое, когда затекает конечность… — И в нее будто иголками тычат? — ее осенил и тут же накрыл румянец стыда. — Прости, я не сразу поняла. Покосясь на мужчину и отметив, как тот с нескрываемое доброй усмешкой смотрел на нее, Лэйн вдруг поспешила потупить взгляд. Стыд сменился нечто иным. Таким же неудобным, но при этом очень теплым чувством. — Давай договоримся: ты не извиняешься, а я буду лучше пояснять те или иные вещи? Таки встав и перебравшись на пол, Дмитрий протянул руку: — Согласна? Являясь чуть ли не самым высоким человеком, которого она видела, Лэйн приняла для себя, что Генерал был и одним из приятных незнакомцев за всю ее жизнь. — Согласна, — она вложила свою ладонь в мужскую. Огромную, сухую и шершавую. — Дмитрий? Ее вдруг озадачило. — М? — мужчина с любопытством посмотрел на нее. Лэйн приободрилась и, кажется, весь ночной и утренний кошмар смылся в водопровод или вытравился вместе с ежиками. — Сколько тебе лет? — на него оценивающе смотрели. — Двадцать девять. — Ясно. Излишне сухо или даже обреченно. Дмитрия такая реакция оживила: — И что же ясного? — открыв зеркало, за которым хранился стратегический запас анальгетиков и бинтов, он вынул одинокий блистер пластыря. — Слишком старый? В отличие от Павла, чья цифра в паспорте отличалась от его на шесть единиц, Дмитрий не считал себя старым. Взрослым — да, циником — однозначно, а стариком …тут скорей напрашивалось уточнение, старый для чего? Для сражения против крапивы с палкой? Для интимной связи с женщинами? Для формирования мафиозного конгломерата? Для опекунства над девочкой? Для настаивания чаги? Для звания Генерала… — Не знаю, — Лэйн задумчиво промычала. — У нас шестнадцать лет разницы. Ты гораздо моложе отца, но старше моего упокоенного брата, — уставившись на его лицо, она поманила Дмитрия к себе. Тот нагнулся.— С ней ты выглядишь, как грозный воин. Мягкие ладони легли на колкие из-за щетины щеки. Изучая в приближенном виде грубые черты, Лэйн позволила себе обвести пальцем надбровную дугу, тяжесть которой провоцировала кончики глаз Генерала смотреть вниз, создавая печальный льдистый взгляд. — Но, за-то ты красивый. Даже колючий. Ой, мне кажется тебе надо наложить на нее шов. Сместив фокус на сочащуюся губу, девочка принялась рыться в шкафчике в поиске медицинской иглы. За собственной суетой она не заметила, как Дмитрий едва не зарделся от неожиданного комплимента. При том весьма сомнительного. Он? Красивый? Скорей всего это следствие сотрясения. — Дьявол… — одними губами. Сколько же еще на его долю выпадет таких потрясений от этой крошечной… полукровки?

***

Машина остановилась аккурат напротив помпезных ворот. С подачи хозяина в этот раз они преграждали дорогу на территорию поместья. Что, в целом, было на руку. Дмитрий дернул запястьем. — Молю, не заставляй меня ждать. Завтрак в кафе и удачное приобщение Лэйн к картофельному миру свелся в итоге к тому, что она осталась дома разбирать их масштабные покупки в моле, а он, как и договаривался с Зимой, приехал к нему за документами. Отчетливо понимая природу своего раздражения, Дмитрий пока, что коротко выжал клаксон. — Десять утра. Ну же, поднимай свою задницу от перин. Уже по дороге сюда Генерал прикидывал, насколько велика вероятность, что их с Лютером встреча состоится. По его подсчетам это было пять процентов. Обмен одного кейса с деньгами, на другой с документами — несмотря на свою позерскую храбрость, эта белесая сколопендра предпочитала всегда скрываться в тени, посылая даже на весомые сделки своих прихвостней. Павел, к слову, как раз стал одним из них. Уловив, как механический циферблат на приборной панели отмерил первую минуту опоздания, Дмитрий вынул смартфон. — Господин Деккер, — в боковое стекло тактично, но неожиданно постучали. Миссис Плам, убедившись, что ее заметили, отошла чуть дальше и склонила голову в почтении. Рядом с женщиной стоял небольшой чемодан для ручной клади, а в ее руках увесистая черная папка. — Ну конечно. Иначе быть не могло, — Дмитрий шикнул, отворяя дверь.— Миссис Плам. Доброе утро. Запах леса, перемешанный с чем-то горьким и першащим горло вызвал сдавленный кашель. Женщина понимающе покачала головой: — Сернистые источники. Сегодня от них как никогда смердит. — Тем больше поводов покончить с этим скорей, — Генерал перехватил ношу. — Здесь вещи Лэйн? Сложив ручку чемодана, он поднял его, чтобы разместить на заднем сидении машины. — Я собрала все самое необходимое. Несколько ее комфортных нарядов, книжек и клюквенную пастилу, — миссис Плам грустно улыбнулась.— Грегор — наш повар, на прощанье приготовил ее самый любимый десерт. Пока свежая — съешьте ее с чаем. Мисс Зима любит зеленый с чабрецом и шалфеем. А еще отвар ромашки. — Понял, — Дмитрий выполнил пару пометок в телефоне. — Я учту всю информацию. Что по документам? — Да, конечно. Вот они. Мистер Зима попросил расписаться в двух экземплярах. Переняв папку, мужчина вынул стопку аккуратно скрепленных листов. — В местах, где нужна Ваша виза проставлены галочки, — встав подле, но на приемлемой этикетом дистанции, экономка протянула перьевую ручку. — Прошу. — Мне нужно время на прочтение. Не желаете пока перебраться в салон? — Дмитрий, неспешно пробегаясь по строчкам, параллельно откладывал свои экземпляры. — Ох, господин обозначил, чтобы сделка произошла на улице. Он… — Камеры. Ясно. В таком случае я постараюсь Вас не задерживать. На ближайшие пять минут они впали в безмолвие. Стараясь реже вдыхать едкий, подобно владельцу поместья, воздух, Дмитрий вникал в каждую напечатанную строчку, чей смысл лишал Лютера возможности хоть как-то влиять на свою «никогда уже дочь», и при этом наделял Дмитрия статусом «опекуна». Отныне Лэйн была его ответственностью. — Миссис План? — размашистая подпись резким росчерком принялась фиксировать все задокументированные договоренности. — Могу я уточнить, отчего на заключение такого важного соглашения ко мне был направлен не юрист, не даже главный дворецкий, а Вы? Насколько мне знается, ни одна экономка не погружается в юридическую казуистику дел Хозяина. Стопки документов педантично разделили на две. Периферийным зрением, мужчина заметил, как женщина встала так, что обзор камеры частично был перекрыт. Как он и думал. — Я… Это моя личная просьба. Я уговорила мистера Зиму отнести документы, ссылаясь на свое высшее юридическое образование. Я лелеяла надежду, что Вы возьмете маленькую мисс с собой и я… — миссис Плам слегка сгорбилась, судорожно облизнув губы. Генерал развернулся, протягивая черную папку обратно: — Я видел пункт, в котором напрочь запрещается контакт Лэйн со всеми обитателями поместья. Моя подпись означает абсолютную солидарность. Я не нарушу ничего, под чем подписался. — Разумеется, нет! Мистер Деккер, мне достаточно знать, что маленькая мисс в надежных руках и… — Ольга, верно? — Дмитрий зорким глазом засек смену настроения женщины, стоило ему озвучить выуженную информацию.— Я изучил Ваше досье. Нина Плам — это Ваше рабочее имя. И эта личность отрезана в доступе к Лэйн. Но Вы вполне можете раз в три месяца уходить на три дня к себе домой. Опять-таки согласно вашему трудовому договору. И уже там, Ольгой Кабарэно, Вы вольны общаться со всеми, с кем встретитесь, скажем в полдень, в парке на восточном побережье, возле «Плачущей девы». — Мистер Деккер …— серые глаза женщины заволокло слезной пеленой. — Вы …Боже… Я не знаю даже как Вас благодарить за это и… — едва удерживая себя от порыва обнять Генерала, миссис Плам, сжала передник. — Мне так жаль! Я должна была быть более внимательной няней для маленькой мисс… Должна была ее сберечь от… — осечка. Поджав губы, женщина боязливо покосилась в сторону. Дмитрий все понимал. — Через месяц? — Двадцатого июня, — миссис Плам тихо подтвердила. — Хорошо. Обойдя машину и вынув из багажника черный кейс, он как можно демонстративней вручил его экономке. — Не открывайте его. Не берите на себя лишнюю ответственность. Но, будьте спокойны, там и вправду деньги. И ровно та сумма, на которую мы оба подписались. Женщина кивнула, перенимая новую ношу. — Как и обещал, я Вас надолго не задержал, — Дмитрий удовлетворенно хмыкнул. — Всего хорошего и берегите себя. Не размениваясь на церемонное прощание, он почти развернулся, чтобы удалиться, но за запястье ухватились. — Мистер Деккер… — пошатнувшись, женщина устояла благодаря крепкой руки Дмитрия. — Вам плохо? — махнув рукой камере, он повел женщину к пассажирскому месту. — Присядьте. Вам надо выпить воды и перестать дышать этой вонизмой. Усадив экономку и быстро найдя бутылку, мужчина поднес ее к тонким губам миссис Плам: — Вот. Выпейте. Аккуратно, она с газом. В жесте перенятия помощи, женщина, стремительно вложила в ладонь Дмитрия маленький тканевый сверток. Все ясно. Короткий, но весьма недурной спектакль. — Возьмите. Я нашла этот осколок на месте происшествия с маленькой мисс. Остальное было уничтожено господином. Уверена, Вы найдете ему применение. Сухой и спешный шепот тут же спрятался за лихорадочными глотками. Вбирая в себя воду, миссис Плам, а, верней, Ольга Кабарэно, немигающе смотрела на Генерала. Она ему доверяла. Она его молила. — Миссис Плам! — позади чуть шаркающим шагом вышел высокий мужчина средних лет. Определенный характер униформы и тяжелый взгляд исподлобья выдали в нем кого-то из службы безопасности. Дмитрий беззвучно шикнул. Как он и догадывался, кроме камер за ними вели наблюдение еще несколько живых «глаз». — Мистер Деккер, — отдав с неособой охотой честь, мужчина обратился к экономке. — У Вас все в порядке? Миссис Плам, вновь вернув себе образ пострадавшей, растерла висок.— Да, мистер Эбс, все хорошо. Просто духота и этот запах ... Я уже все-таки не юная дева. Мистер Деккер, благодарю за воду. И за оперативное визирование. Я без промедлений передам господину все необходимое по вашей с ним сделке. Приподнявшись, не без помощи уже своего коллеги, женщина заложила подмышку папку и еще крепче обхватила ручку кейса. — Ну что ж, хорошей дороги. Обмен многозначительными взглядами. Дмитрий коротко кивнул, засунув в карман руку с ценной передачкой. — До свидания. Не обращая внимание на сканирующий его спину взгляд сотрудника охраны, Генерал сел в машину. Рок-мотив по радио, разворот и, вот уже поместье удалялось до размера точки в зеркале заднего вида. Дмитрий ехал. Все время вперед, подальше от гнилой территории. Выжимая педаль газа в пол, он гнал по пустынной дороге, разрывая тем самым все, что хотя как-то могло его и, главное, Лэйн, связывать с Зимой. Когда скалистая местность сменилась степью, а открытые для обзора просторы убеждали в отсутствии каких-либо хвостов, как по земле, так и по небу, Дмитрий съехал на обочину. — Миссис Плам, я в Вас не ошибся. Вынув из кармана обжигающий интригой его бедро сверток, мужчина аккуратно развернул его: — Блять. Маленький, размером со спичечную головку рубиновый осколок сверкнул тысячью и одной гранью. Дмитрий на время, кажется, забыл как дышать, настолько невесомым по массе, но значимым для человечества был этот кроха. Нет, значимым для него. Душа Демона. Душа Лэйн. То, что от нее осталось. — Аня, и все же надежда есть...