Сердце поёт мимо нот

      Первое, на что упал взгляд Сяо, когда он зашёл с утра в тренировочный зал, — обтянутая штанами задница Венти, который растягивался у станка спиной к двери. Закинув одну ногу щиколоткой на станок, он клонился к ней параллельно боком, пальцами рук почти касаясь зеркала.       От неожиданности Сяо замер на месте, наблюдая за ним. Он не ожидал, что тот придёт раньше, так как обычно на танцевальные репетиции впереди всех заранее приходил Хэйдзо, потом вовремя пунктуальный Сяо, остальные ещё полчаса подтягивались вразнобой. Так что увидеть Венти единственным в ранний час и уже при деле оказалось действительно чем-то необычным.       Погружённый в тишину утра, Венти оторвался от станка, выпрямился и изящно вскинул тонкую ногу в вертикальный шпагат, вытягивая каждую мышцу и самозабвенно улыбаясь своим мыслям. Приоткрыв глаза и увидев в зеркале Сяо, он едва не потерял равновесие, силой удержавшись на одной ноге. Легко опустив вторую ногу на пол, Венти развернулся на пятках и упёрся руками в бока.       — Зачем так тихо подбираться? — улыбнулся, встречаясь взглядом с Сяо, который, отмерев, бросил вещи в угол и теперь взялся разминать шею в паре шагов от него. — Напугать хотел?       — Нет, — Сяо запрокинул голову, жмурясь от похрустывания затёкшей за ночь шеи, — я думал, тут никого не будет.       — Да уж, — вернувшись к станку, Венти забросил на него другую ногу и снова склонился боком, только теперь лицом к Сяо, — я тоже рассчитывал, что тут уже будет Хэйдзо. Я даже сейчас подумал, что не помню ни одного раза, когда он пришёл бы не первый. Представляешь, какая у них была ночь, что Хэйдзо не смог встать на тренировку?       — С каких пор это оправдание? — поинтересовался Сяо, сражаясь со своим желанием любоваться потягивающимся Венти, из-за чего его взгляд неестественно упирался в собственное отражение.       — Хах, и то правда, меня он всегда ругал за опоздания, — хихикнул Венти и жалобно позвал: — Ся-я-яо, помоги потянуться. Мне надо прямо лечь, немножко не хватает.       — Помочь?..       — Да, подойди, — Венти подозвал его ладонью, не меняя позы и продолжая склоняться к закинутой на станок ноге, где между грудью и коленом оставался зазор шириной с ладонь. — Просто упрись руками мне в спину, чтобы я прямо лёг.       — Эм… — подчинившись просьбе подойти, Сяо в нерешительности осмотрел Венти: на нём была укороченная футболка, задравшаяся из-за его положения ещё выше и теперь демонстрирующая обнажённую спину с выделяющимися позвонками. Он выглядел таким хрупким, что приложить к нему силу казалось непростительной грубостью, хотя Сяо прекрасно знал, каким выносливым и сильным на самом деле был обманчиво тщедушный Венти. Чудеса телосложения.       — Ну же! Не бойся, не развалюсь я, только медленно нажимай, — нетерпеливо поторопил его Венти, которому никак не удавалось дотянуться грудью до колена, что его невероятно раздражало. Почему одна сторона тела предательски пластичнее другой?       Сяо поднёс ладони к его спине, пытаясь вспомнить, как обычно им помогал с растяжкой Хэйдзо. Где он, когда он так нужен?! Нет, коснуться у лопаток, где футболка, не получится, ему придётся положить ладони на голую кожу, даже если от одной мысли об этом становилось неловко до краснеющих кончиков ушей. Всё же решившись, Сяо осторожно упёрся в спину Венти немного выше поясницы и почувствовал, как тело в его руках вздрогнуло, затем совсем слабо надавил, заставляя Венти с облегчением выдохнуть, когда грудь легла наконец на колено.       — М-м, прекрасно, не отпускай пока, — промурчал он, изо всех сил удерживая себя в неудобном, но эффективном положении, и ощущая сильное терпимое натяжение в мышцах.       Взгляд Сяо блуждал по белой коже, по своим ладоням поверх, и он старался не думать, как приятно было ощущать тепло тела Венти под пальцами, но получалось откровенно плохо. Только об этом он и думал, и о том, как хотелось согнуться к нему, чтобы губами коснуться одного позвонка за другим, прикусить нежную кожу до тихого вздоха, рукой скользнуть под резинку серых штанов, чтобы…       — Кхм-кхм.       Дёрнувшись, Сяо оторвал взгляд, опущенный уже до неприличия низко, и встретился с глазами Венти, выглядывающего на него из-под своей руки. Его глаза щурились улыбкой от того, за каким занятием он поймал Сяо, не знающего теперь куда смотреть.       — Знаешь, — Венти неожиданно разогнулся, едва не угодив в объятия Сяо, но тут же развернулся к нему лицом и отступил назад, опёршись спиной на станок, — ты тянешь меня гораздо лучше Хэйдзо. В следующий раз снова попрошу тебя.       — Не уверен, что это хорошая идея, — отвёл глаза Сяо, — я боюсь тебе навредить, а Хэйдзо уже знает твой предел.       — Ну и что, — Венти взял его за запястье, вынуждая шагнуть к себе и снова заглянуть в свои плутливые зелёные глаза, — через несколько раз ты тоже будешь знать мой предел. Хотя мне показалось, — его пальцы скользнули ниже с запястья к ладони, — ты и так неплохо меня чувствуешь.       Между ними вдруг не оказалось лишнего расстояния, и от исполнения желаний Сяо не отделяли никакие условности: они совершенно одни в репетиционном зале, пока другая часть команды отсыпалась после своих похождений, так что некому потревожить или застать их в такой ранний час. Венти продолжал держать его за руку, ненароком вложив свою ладонь в его, мило улыбался и хлопал ресницами, будто они не на тренировке, а на первом свидании. Устроив вторую ладонь на станке, он поднял их сцепленные руки, играясь своими пальцами с пальцами Сяо, то переплетая их, то водя кончиками пальцев по ладони.       — Так что, согласен? — уточнил просто, когда у Сяо от его прикосновений окончательно затуманились мозги.       — Нет, — не поддался Сяо, — Хэйдзо главный на тренировках, ему и решать. А я не хочу привлекать лишнее внимание.       — Так и знал, что будешь бузить, — вздохнул Венти, продолжая улыбаться, — тогда с тебя компенсация за отказ, разбивший мне сердце.       — Ч-что? — запнулся Сяо, но Венти уже подтянулся к нему и постучал указательным пальцем по своей щеке, намекая оставить на ней поцелуй.       — Давай плати, через несколько секунд моё разбитое сердце будет стоить дороже, — не прекращая дурачиться, Венти поднял глаза к потолку в ожидании.       И он не успел даже удивиться, когда Сяо развернул его лицо к себе и поцеловал не в щёку, как задумывалось, а горячими губами сразу захватил его нижнюю, не давая их поцелую ни шанса остаться невинным или шутливым. У Венти от его напористости дрогнули коленки (или дело было в предшествующей растяжке), потому что на подобное он боялся рассчитывать, теперь же, получив сполна, ощущал опьянение от удовольствия. Руки сами обвили шею Сяо, напоминая обоим о пароме, ладони Сяо же вновь легли на его поясницу, в этот раз чувствуя голую кожу без преград.       На тренировку резко стало всё равно.       Если до того Сяо ещё удавалось сдерживаться, то стоило почувствовать отзывчивость Венти, привычную игривость и лёгкость в каждом поцелуе, как ни одна мысль больше не задерживалась в голове. Остались только движения: руки, спускающиеся с поясницы ниже, ладони, оглаживающие бёдра, чтобы подхватить под коленями, упереть охнувшего от потери равновесия Венти спиной в зеркало.       — Ого, — его улыбка в губы Сяо раззадорила только больше.       Венти балансировал между станком, сидеть на котором не предусматривалось, и крепкими руками, держащими его уверенно, но при том лишавшими какой-либо весомой опоры. Больно будет падать, если Сяо вдруг отпустит. Мысль пролетела ветерком, потому что в следующую секунду всё внимание Венти утекло к мускулистым рукам Сяо, которые он взялся сжимать и тискать. Как удобно — сегодня Сяо был в любимой безрукавке с капюшоном, позволяя Венти вовсю наслаждаться результатами его безвылазного времяпрепровождения в спортзале.       А тем временем поцелуи уже изводили до исступления. До того, что Венти в изнеможении прижимал Сяо к себе, скрестив ноги на его спине, отрывался от зеркала, только чтобы впечататься в него сильнее. Зайти в открытом тренировочном зале дальше было невозможно, но если остановиться, то магия страсти развеется, а они только начали входить во вкус.       — Хочешь фокус? — весело предложил Венти, тяжело дыша между поцелуями и блестящими глазами глядя на такого же поплывшего Сяо перед собой.       Раньше, чем тот кивнул, Венти откинулся спиной на зеркало, изогнулся в пояснице для удобства и резво закинул ногу ему на плечо. Теперь Сяо держал Венти под коленом одной ноги, пока вторая лежала на его плече как влитая, и, судя по хитрому лицу, совершенно неудобная поза не вызывала у Венти ни малейшего дискомфорта. После растяжки его ноги были горячими, тепло ощущалось даже сквозь ткань, и Сяо, способный удерживать его одной рукой, другой потянул за штанину, чтобы задрать до колена и оголить голень Венти, который наблюдал за ним с нескрываемым интересом.       — Штаны снимаются в другую сторону, — не удержался он от шутливого комментария, тут же подавившись вдохом, когда Сяо, игнорируя его слова, с нежностью поцеловал голую кожу щиколотки. Коснулся губами выше, пуская по телу Венти мурашки, щекоча своим жарким дыханием.       От возбуждения сердце колотилось с удвоенной силой, в холодном зале вдруг стало душно. Сяо, продолжая до одури медленно целовать его ногу, приподнял веки, ошпаривая Венти взглядом своих потемневших янтарных глаз. Невероятно: отстранённый и замкнутый Сяо умел быть не просто страстным — соблазнительным, будто прошлое Венти было его собственным.       А Венти уже забыл, каково это, когда ему не надо стараться, подыгрывая, и ублажать из-за обязательств, а не по своему желанию. Прекрасно до головокружения, до сладкой боли в стоящем члене, которым, притираясь, ощущал ответное возбуждение Сяо. Вцепившись в безрукавку на его груди, Венти притянул Сяо к себе для голодного поцелуя, прижался всем телом, не оставляя между ними ни миллиметра свободы.       Звук открывшейся двери они оба не услышали, поэтому вежливое покашливание едва не закончилось остановкой сердца. Вцепившись в плечи Сяо, чтобы не рухнуть на пол, Венти выглянул из-за него на вошедшего в зал Хэйдзо, закрывающего ладонью глаза.       — Кхем, я не смотрю, — на всякий случай произнёс он, поняв по звенящей тишине, что его всё-таки увидели.       Венти с Сяо переглянулись: они впервые потеряли голову друг с другом и сразу так беспардонно были застигнуты за своей слабостью врасплох. Хорошо, что пришёл понимающий и знающий о них Хэйдзо, но везение штука непостоянная… Бережно спустив щиколотку Венти со своего плеча, Сяо помог ему встать на подрагивающие теперь ноги и небрежно поправил свои растрепавшиеся волосы, сохраняя невозмутимое выражение лица, хотя уши под волосами горели нещадно.       — Всё? — Хэйдзо растопырил пальцы, глядя сквозь них, и с облегчением убрал руку от лица.       — Хах, а мы тут без тебя с растяжки начали… — затараторил было Венти, но Хэйдзо, пройдя мимо, только покачал головой.       — Давайте я не буду спрашивать, а вы придумывать отмазки. Я ничего не видел, ничего не знаю, — он кинул телефон на подоконник, чтобы включить музыку для разминки, и потянулся, вскинув руки вверх, всем телом, всё ещё мучаясь после короткого сна, скорее измотавшего, чем давшего отдохнуть. Ещё и опоздал — это его гложило даже больше, чем всё случившееся ночью.       — А… Эм, да, отличная идея, — оставшись у зеркала, Венти глянул на Сяо, отошедшего от него, чтобы вернуться к разминке, перевёл взгляд на Хэйдзо, зависшего у окна. — Так и… где тогда Кадзу и Скар?       — Скоро подойдут, — ровным тоном ответил Хэйдзо, снова взяв телефон и листая составленные им музыкальные плейлисты.       — Как там ваши ночные развлечения? — Венти оказался вдруг рядом с ним, с улыбкой заглянул в глаза, будто неловкой сцены минуту назад не было. — Во сколько вы вообще вернулись? Мне послышалось, дверь хлопнула на рассвете…       Его внимательный взгляд прошёлся по Хэйдзо единожды, выцепив сразу все говорящие детали: синяки под покрасневшими глазами, парочка красноречивых пятен на шее, к счастью, не слишком тёмных (легче замаскировать), треснувшая нижняя губа с запёкшейся ранкой. Что бы ни случилось ночью, но таким измотанным он Хэйдзо ещё не видел.       — Да, где-то на рассвете и вернулись, — Хэйдзо поймал его взгляд, прищурился, прикидывая, что мог подумать о нём Венти и станет ли говорить вслух.       Но Венти платил той же монетой.       — Понятно, — он выхватил телефон у него из рук, чтобы включить плейлист, который нравился ему больше других, но тут же вспомнил про кое-что поинтереснее. — Кстати, я же вчера собрал демку новой песни. Послушаешь? Может, пока ребята ещё не дошли, набросаем пару связок? Ну, ты набросаешь, хах.       — Новой песни? — смена темы взбодрила Хэйдзо, тем более когда речь зашла о новом материале. — Когда ты успел? Вы же с Кадзу ещё позавчера жаловались, что ничего не получается.       — А вот, — гордо вздёрнул подбородок Венти, открывая файл из их общего чата, куда скинул его ещё вчера, но все были слишком заняты, чтобы оценить. — Ты в фанатские соцсети заглядывал сегодня?       Хэйдзо поморщился и отрицательно мотнул головой, сложив руки на груди. Последнее, с чего хотелось начинать и так тяжёлый день, это с потенциальных сплетен о клубе, хотя их могло и не быть, как заверял Скарамучча. Впрочем, Хэйдзо не стал бы ему доверять, даже если бы от этого зависела его жизнь.       — Эх, я ещё не успел, просто вкинул там демку анонимно… Ладно, потом гляну, Сяо, иди сюда! Всё, слушаем!       — Вкинул сам? — Хэйдзо остановил Венти от включения песни своим вопросом. — То есть госпожа Яэ не в курсе?       — Ну-у-у, — Венти неопределённо пожал плечами, заставив Хэйдзо взяться за переносицу. — Ой, да ладно, не делай такое лицо. Там будет два варианта: или она меня пожурит, или назовёт гением. Я думаю, что сойдёмся на втором, — подмигнув Хэйдзо, Венти включил наконец трек и на вступительных нотах быстро проговорил: — Вслушайся! Потом скажешь, услышал ли, что я придумал.       И Хэйдзо вслушался, сразу уловив непривычное для попсовой музыки нежное звучание лиры в бридже, где Венти, будучи ночью на студии один, записал только свой голос, звучавший необычно одиноко без их хора, но одиночество не портило, а напротив — придало ему трогательности и красоты. В общем, Хэйдзо услышал их будущий хит, ни секунды не сомневаясь, что в готовом виде он порвёт чарты.       — …Так что после тренировки все идём на студию, — закончил Венти, когда они обсудили послушанную демку. — Кстати, первый раз же вместе со Скаром будем записываться, надеюсь, он будет покладистее в записи. И вообще, где он и Кадзу? Сколько можно дрыхнуть?       На его вопрос Хэйдзо не ответил, только бросил взгляд на потолок, будто мог сквозь несколько этажей отправить мысленный сигнал в апартаменты.       — Может, сходить за ними? — предложил Сяо, которого беспокойное утро порядком утомило. Он привык делать всё по графику, и если уж отклоняться, то ради Венти, а теперь и то невозможно.       — Не надо, — отрезал Хэйдзо, тут же забирая свой телефон у Венти, чтобы включить плейлист для тренировки, после чего прошёл на середину зала, на ходу разминая шею. — Просто начнём, всё равно придут, никуда не денутся.       Так и случилось.

***

      Скарамуччу откровенно заебал бесконечный, по ощущениям, день, начавшийся с тряски Кадзухи, рычащего на ухо, что они опоздали, продолжившийся сначала физической нагрузкой в зале, потом умственной в студии, потом опять физической, когда пришлось записываться, отчего у него с непривычки заболел пресс. А уж несколько отписанных ему строк он перезаписал в сумме больше раз, чем все остальные участники группы вместе взятые, только потому что перфекционизм не позволял ему удовлетвориться всего лишь отличным (не превосходным) результатом. Так что он заебал всю команду, а самого его заебал этот день.       Выйдя из душной студии под предлогом подышать, он дошёл до дальнего автомата с напитками и завис, раздумывая, хочет ли выпить четвёртый кофе за сутки. Голова норовила начать трещать, в висках уже давило, с чем обычно помогала убийственная доза кофеина, но Скарамучча сомневался, что хочет слышать своё сердцебиение, отдающее в ушах, следующие несколько часов. Хотя тогда перед ним стоял выбор: шум от головной боли или стук перерабатывающего сердца…       В его размышления врезалось шипение из-за угла:       — Отстань, не в коридоре же, — голос показался Скарамучче знакомым, поэтому он продолжил стоять на месте и изображать интерес к автомату, но всё внимание принадлежало теперь драме за поворотом.       — Не могу, кис, ты прелесть, — второй голос Скарамучча тоже уже слышал, но никак не мог вспомнить… — Пришёл ко мне, а я думал, ты уже не придёшь!       — Я… Я пришёл вовсе не к тебе… У меня тут дела…       — Какие дела могут быть важнее записи нового альбома «Банды Аратаки»? — искренне возмутился обладатель второго голоса, и теперь Скарамучча узнал его.       Это же Итто, главный рэпер в новом рэп-проекте Мико, больше напоминающем банду идиотов. Скарамучча сталкивался с ним в башне пару раз, только чтобы окончательно убедиться, какой он беспросветно тупой, хотя зачем горе мышц с привлекательной внешностью, на которую клюют все женщины от тринадцати до ста лет, мозги. Мико наверняка посчитала бы их наличие значительным минусом.       — Кхм, дела госпожи Сангономии будут, пожалуй, важнее.       Госпожи Сангономии? Наконец признав во втором голосе Горо, Скарамучча хищно улыбнулся. Так вот, что имела в виду Мико, предложив ему заглянуть в студию в один из вечеров на неделе… Как любопытно. Щеночек сбежал от хозяйки, чтобы поластиться о восемь кубиков пресса? Или Скарамучча что-то не так понял в обращении «кис»?       — Да пофиг, кис, давай поцелуемся. Я соскучился.       — Ох…       Нет, он всё понял верно. Под плохо заглушаемые звуки чужих поцелуев (которым совершенно не завидовал — у самого до сих пор рот после ночи болел) Скарамучча выбрал в автомате чёрный кофе, заставив адскую машину зажужжать и привлечь к себе внимание. Поцелуи немедленно сменились шипением и вознёй.       — Уйди! — шикнул Горо, явно прогоняя Итто в другую сторону, а сам выглянул из-за угла, только чтобы увидеть нарочно скучающего Скарамуччу в ожидании своего кофе.       Сверкнув насмешливым взглядом в его сторону, Скарамучча отвернулся обратно к автомату, зная, что Горо подойдёт сам.       — Ты что, следишь за мной?       Предсказать настолько глупый вопрос он всё же не смог.       — Вот это выводы, — Скарамучча закатил глаза и, взяв пластиковый стаканчик из окошка, обернулся на воинственного Горо, который, судя по скрещённым на груди рукам, был готов к обороне. — Буду знать, что тупость Итто передаётся воздушно-капельным.       — Тогда что ты здесь делаешь? — Горо ощетинился ещё больше.       — Ну давай вместе подумаем, что я, участник группы, принадлежащей госпоже Яэ, могу делать в студии госпожи Яэ? — сделав глоток кофе, Скарамучча фальшиво улыбнулся. — Думаю, то же самое, что делал Итто до того, как врезался своими губами в твои.       Удивлённое лицо Горо стоило последних слов, и Скарамучча с трудом удержался от откровенного смеха.       — Я… не понимаю, о чём ты, — всё же стыдливо отвёл свои ярко-голубые глаза Горо и опустил плечи, осознавая, как Итто его подставил. Действительно, любимец женщин — по мальчикам, как прозаично и как не стоит выносить это публично.       — М-м, — Скарамучча сделал полшага вперёд, равняясь с Горо, хитро прищурился, — вот не понимай почаще, особенно, если захочешь кому-то рассказать разную неинтересную лишнюю информацию.       Такой владеющий собой в прошлый раз, сейчас Горо готов был скалиться как собака.       — Я же говорил, что мне тоже надо иметь что-то на тебя, — перешёл на шёпот Скарамучча и отсалютовал ему стаканчиком кофе.       — Ах, так вот для чего это всё, — поморщился Горо, распрямляя спину и поднимая злые глаза. — Правда, не вижу в подобном компромате никакой ценности.       Блеф ему не удавался.       — Это уже мне решать, — пропел Скарамучча, которому безвкусная автоматная жижа, окрашиваясь чужим раздражением, лилась в горло сладким нектаром.       Постучав пальцами одной руки по локтю другой, Горо хмыкнул недовольно:       — Между прочим, ваша ночная вылазка не осталась незамеченной. Госпожа Яэ поручила всю сеть прошерстить и от любого упоминания избавиться.       — Прекрасно, тебе нашлась работа, — развеселился Скарамучча от услышанного, — не только же пресс Итто облизывать, м?       Яркие глаза Горо накрыло тёмной волной растущей злости, но Скарамучча, чуя его скрываемое за маской смятение, не мог остановиться. В конце концов в группе все уже перестали реагировать на его яд, выработав иммунитет, новая жертва — всегда радость, тем более когда Горо походил на менее сдержанную версию Хэйдзо.       — Я ещё раз повторяю, — вспыхнул Горо, шагая навстречу и снова сокращая расстояние между ними, — я никому бы не сказал. Наоборот, я хотел тебя предупредить, что уже всплывает информация. Не за чем издеваться, я на вашей стороне.       — Тогда чего ты так трясёшься, — в ответ ухмыльнулся Скарамучча. — Я тоже никому ничего не буду рассказывать. Обещаю.       Последнее слово прозвучало так театрально, что Горо измучено выдохнул, поднимая глаза к потолку:       — Надо было послать тебя сразу, как ты пристал ко мне из-за Кадзухи, видимо, ты иначе не понимаешь.       Попивая кофе, Скарамучча показал ему средний палец свободной рукой.       — Из-за меня? — прозвучал сбоку голос подошедшего Кадзухи, отчего Скарамучча чуть не выплюнул кофе в лицо Горо, который отпрянул от него на несколько шагов.       — Ты чего здесь? — откашлявшись, хрипло спросил Скарамучча.       — Тебя пошёл искать, — Кадзуха перевёл взгляд с него на старого друга, старательно отводившего глаза. — Так что значит, пристал к тебе из-за меня?       — Я потом тебе объясню, — поспешил перехватить диалог Скарамучча, но Горо, заметив его изменившееся поведение, тут же ответил на вопрос:       — Зачем потом. Таким выдалось наше знакомство. Он решил поугрожать мне, раз уж раньше мы с тобой… были близки, — Кадзуха вскинул удивлённо брови, не решаясь перебить, а Горо продолжил: — Я в свою очередь хотел помочь ему и рассказал, что его связи с семьёй сёгуна перестают быть тайной в высших кругах. Теперь же меня снова шантажируют.       — Всё было не так, — ядовито процедил Скарамучча в надежде продырявить башку Горо взглядом. — Всё-таки тупость Итто заразительна.       — Вот опять, — с раздражением вздохнул Горо.       Кадзуха, не реагирующий на перепалку, нахмурился от услышанного и озадаченно уставился в пол перед собой, но через мгновение удивил их обоих своим спокойным голосом:       — Прости, Горо, я обязательно поговорю со Скарамуччей, чтобы он больше тебя не беспокоил.       — Эй, я вообще-то здесь, — возмутился было Скарамучча и тут же заткнулся, когда Кадзуха схватил его за руку, ногтями врезаясь в запястье.       — Прямо сейчас поговорю. Извини ещё раз, — Кадзуха мягко улыбнулся Горо, на что тот ответил ему тем же, так как злиться на него было невозможно, — я потом тебе напишу, увидимся, хорошо? Нам как раз надо будет передать госпоже Сангономии материал.       — Хорошо, — согласно кивнул Горо, стараясь не смотреть на их сцепленные руки, хотя он был доволен, что Кадзуха услышал его.       — Если извинишь, мы пойдём, ещё там перезаписать строчку надо, да и у тебя, наверное, дела… — Кадзуха отшагнул, утягивая строптивого Скарамуччу за собой.       — Да, увидимся, — махнул ему Горо и задумчиво проводил их обоих взглядом, пока они не скрылись в коридоре.       Скарамучча не успел рот открыть, как Кадзуха пнул ближайшую дверь в переговорную комнату и, убедившись, что там пусто, втолкнул его внутрь, зайдя следом. Дверь хлопнула громче, чем следовало, и Кадзуха опёрся рукой на ближайшую спинку стула, поднял буравящий взгляд на невозмутимого Скарамуччу напротив. Ни тени, ни намёка на раскаяние за своё поведение, хотя и не стоило подобного от него ожидать.       — Объяснишься? — тихо спросил Кадзуха. Без злости и без холода, нейтрально настолько, будто речь шла не о шантаже его бывшего, а о чём-то совершенно несущественном.       — Что, не собираешься беситься? Возмущаться? — хмыкнул Скарамучча, нарочито поправляя кольца на пальцах, чтобы не смотреть ему в глаза.       — Подумаю, стоит ли, когда ты расскажешь свою версию, — Кадзуха усмехнулся, когда Скарамучча всё же с удивлением взглянул на него. — Зачем ты угрожал Горо?       — Я ему не угрожал, — закатил глаза тот, — как и всё остальное, что он сказал, полный бред. Всего лишь спросил, точно ли прошлое в прошлом. Какая ранимая душа — принять мой вопрос за угрозу.       Скрестив руки на груди и опёршись бёдрами на спинку соседнего стула, Скарамучча встал полубоком к Кадзухе, носком кроссовка поковырял пол.       — Откуда ты… — хотел было уточнить Кадзуха, но понял ответ раньше, чем закончил. Хэйдзо. Кто ещё мог сказать ему про их отношения с Горо? Ох… — Ладно, допустим. А остальное?       — Что остальное? — лениво переспросил Скарамучча, с преувеличенным интересом изучая узоры белых обоев на стенах.       — Шантаж из-за связей с сёгуном. Чем ты его шантажировал?       — Его страстной любовью с Итто Аратаки, — ухмыльнулся Скарамучча и снова бросил взгляд на Кадзуху, но тот и бровью не повёл.       — Это низко, — произнёс с осуждением, и Скарамучча отметил, что в его реакции не сквозило ревности, только переживания за друга. Или вовсе переживал из жалости? Было в его строгости нечто наигранное, что Скарамучча чувствовал на интуитивном уровне, будто к потенциальным проблемам Горо он был на самом деле равнодушен, но не мог позволить себе показать подобного отношения. Может, интуиция и обманывала.       — Пф.       — Вряд ли ты бы был таким расслабленным, если бы кто-то так шантажировал меня, — бросил Кадзуха, целясь наугад и промахиваясь, когда Скарамучча ни сколько не впечатлился его словам.       — Самурайчик, шантажировать тебя нашей страстной любовью, — Скарамучча перевёл на него смеющийся взгляд, — бессмысленно. Ну всплывёт что — нам только на руку. Это не риски, как у Итто, которому мужчины хотят подражать и которого женщины просто хотят. Такие, как он, с мальчиками типа Горо не спят. По мнению фанатья.       Кадзуха замолчал, обдумывая его рассуждения, вздрогнул, когда рука Скарамуччи легла поверх его ладони, так и лежащей на спинке стула. Тепло его кожи сильно контрастировало с холодным металлом колец. Подняв глаза, он встретился с серьёзным взглядом Скара.       — Не страдай, не стал бы я ничего делать. Горо вообще первый начал, так-то мне похер на этих двоих.       — А на кого тебе не похер? — спросил Кадзуха, заглядывая в фиалковые глаза, пытаясь увидеть в их бездне истинные мотивы Скарамуччи.       — На тебя, — он ответил быстро, сжал пальцы Кадзухи и потянулся было за поцелуем, но Кадзуха не дался, отвернувшись, так что только разочарованный выдох коснулся его шеи: — Злишься?       — Недоумеваю, — вздохнул Кадзуха, отстраняясь ещё, но Скарамучча не отпустил его руку, не дал расстоянию между ними стать больше. Пришлось перейти на шёпот: — Как бы ты отреагировал, если бы утром я целовал тебя, а вечером угрожал кому-то из твоего прошлого, о котором ты и вспоминать не хочешь?       — Плохой пример, Кадзу, — тоже понизил голос Скарамучча, смотря ему в глаза, — мне бы это понравилось. Я бы даже мог сам тебе дать компромат на этих уёбков.       — На каких? Связанных с сёгуном? — пришла очередь Кадзухи не давать ему уйти. — Нет, Скар, расскажи.       — Не собираюсь я ничего рассказывать, — огрызнулся тот, почти поплыв от одного его взгляда, из-за чего взбесился сам на себя. — Тебя это не касается.       Отняв руку, Скарамучча отшагнул спиной к Кадзухе, взъерошил волосы, пальцами путаясь в тёмно-фиолетовых прядях чёлки. Его бросило в жар от осознания возможности выговориться, потому что с Кадзухой отчаянно хотелось поделиться, хотелось ещё с первого дня, когда он подошёл к нему в баре отеля со своим безотказным предложением. И его голос позади показался ведром ледяной воды, вылитым за шиворот:       — Уже касается. Что бы там ни было у тебя, Горо меня послушает, и ты… — Скарамучча услышал его шаги за спиной, когда руки Кадзухи вдруг обняли его, выбивая воздух из лёгких, а сам он прижался к нему грудью и пробормотал над ухом: — Ты сможешь не беспокоиться о нём. Но я не смогу помочь, если не буду знать, о чём речь. Понимаешь?       Из холода — сразу в адское пекло. Боги, Скарамучча повёл себя как конченный мудак, а Кадзуха обнимал его и не просто не отрёкся, бросив, — хотел успокоить его тревоги. Абсурдно. Так не бывает, наверное, он спал и бредил.       — Кадзу, — хриплым голосом выдавил Скарамучча, опустив голову и смотря на его руки, обвивающие тело, — прекрати лезть туда, где темно и грустно.       — Я и не покидал этих мест, — прозвучало едва слышно, будто осенний ветерок забрался под рубашку, вызывая мурашки.       Ветерок, высекший из душевных углей искры соскакивающих с языка Скарамуччи слов, с каждым следующим собираясь в целый пожар. Начав говорить, он уже не мог остановиться и осечься. Кадзуха слушал, не издавая ни звука и не мешая разошедшейся буре; он только наблюдал за всполохами молний в глазах, за тем, как ураган чувств разворачивал грудь Скарамуччи.       Кто же знал, что его связи с сёгуном — кровное родство? Одинокий мальчик, не знавший любви отчуждённой матери, занятой правительственной работой, а после — озлобившийся подросток, пытавшийся привлечь её внимание, но проигравший тётке, занимающей пост сёгуна. Покушение, трагическая гибель драгоценной сестры, попытка занять её место, депрессия, автомобильная авария. Кома.       — Из которой, я думаю, она просто не хочет выходить, — съязвил Скарамучча, давясь своим же ядом, и Кадзуха снова ничего не сказал.       И что потом? Трикомиссия, исполняющая обязанности и выжидающая то ли выхода Райдэн Эи из комы для попытки возвращения всё на круги своя, то ли её окончательной смерти для выбора нового сёгуна, а её сын, который всегда пребывал в тени из соображений безопасности, тогда остался на попечении близкой подруги Яэ Мико, вынужденной разрываться между бизнесом, собственной скорбью и неуправляемым мальчишкой с вредными привычками. Проблема решилась, когда он сбежал от всего случившегося и своей невыносимо одинокой жизни в Снежную, долго не давал ей найти себя, чтобы притащить домой, бесконечным враньём, пока не случилась остановка сердца, вновь запущенного только чудом.       Сумерский рехаб, ломки и Мико, своей рукой сующая его голову в таз с холодной водой, монотонно работающая на то, чтобы его привели в чувство любой ценой, потому что он был сыном Эи. Его нельзя было бросить на произвол судьбы. Той судьбы, которая в один день позвонила ему из Инадзумы в Сумеру и голосом Мико сказала, что он нужен ей здесь, а у него не было выбора отказаться.       — У тебя, наверное, останется только вопрос, почему новость о нашем родстве не развешена по всем углам, — безрадостно подытожил Скарамучча, жалея, что бросил кофе у автомата, так как в горле пересохло. — Потому что все эти трикомиссные дедки с бабками не могут меня признать. Или быть уверенными, что узнали, так как последний раз видели сто лет назад. Я сильно изменился, да и макияж, мишура, — он провёл пальцами в кольцах по уху, увешанному серьгами, — мешаются. Остальное контролирует Мико.       Они сидели рядом друг с другом: Скарамучча, согнув колени и качаясь, подпирал ногами перекладины стола, а Кадзуха, подогнув одну ногу под себя, облокачивался локтем на стол, чтобы смотреть на собеседника.       — Удивительно, — медленно произнёс он первое слово после того, как монолог Скарамуччи окончательно затих. — Это удивительная история.       Кадзуха хотел добавить что-то ещё, но не решился, опустив глаза в задумчивости. Его накрывало одной эмоцией за другой: радостью от раскрывшихся тайн, горечью от чужой боли, удивлением, ведь Скарамучча ни за что не стал бы что-либо рассказывать даже под веществами или алкоголем, научившись владеть собой в любом состоянии, но тут открылся ему. Кадзуху восхищало это доверие. Оно пьянило. Ощущалось вложенным в ладонь пистолетом, который Скарамучча его рукой приставлял к своему сердцу.       И, будто осознавая то же, Скарамучча метнул острый взгляд в задумавшегося Кадзуху, сказал небрежно:       — И как ты, блять, это делаешь.       — Что?       — Заставляешь говорить, — Скарамучча откинулся на стуле максимально далеко, оттолкнувшись во всю длину ног, с закрытыми глазами запрокинул голову. — Помню, когда я спросил об этом однажды, ты ответил что-то вроде «кто хочет, тот сам расскажет».       — Так и есть, — легко согласился Кадзуха, бесшумно вставая со стула. — Ты же тоже рассказал, потому что хотел.       И неважно, чего он хотел на самом деле, поделиться или завладеть теплом Кадзухи, испить его внимание до дна.       — Ну-ну, — хмыкнул Скарамучча, который слишком устал морально, чтобы спорить. Он чувствовал себя выжатым лимоном, из которого выскребли и кислый сок, и мякоть, оставив пустую кожуру.       Пальцы Кадзухи ласково коснулись его волос, вплелись в пряди, массируя кожу головы, и Скарамучча приоткрыл веки, чтобы снизу вверх посмотреть на своего мучителя, мягко улыбающегося ему, хотя багровые глаза заволокло пеленой мыслей.       Думал Кадзуха о том, что скажет позже Горо, как разрешит их конфликт, но больше его взволновала одна неожиданная пришедшая на ум идея. Идея, которая совершенно точно не понравится Скарамучче.