say you won't let go

      — Серьёзно? Это твоё обычное место? — Чуя разочарованно прищуривает глаза, когда понимает, что обычным местом, о котором так заманчиво говорил Дазай, оказывается его чёртов дом.       — Нет, чиби. Мы собираемся отправиться кое-куда ещё на наше маленькое свидание, — Накахара изгибает бровь, а Осаму бросает на него самодовольный взгляд. Чуя уже ненавидит то, каким Дазай кажется уверенным.       — Мне просто нужно взять свою личную машину. Я сам поведу, так как нам... — брюнет наклоняется ближе к мочке уха мальчика, горячо шепча, так что Чуя вздрагивает от мягкого прикосновения, — потребуется уединение, — Накахара шлёпает его по руке, когда тот пытается погладить его рыжие локоны. Видите ли, их положение не изменилось с тех пор, как они покинули парковку, но Чуя никогда не признается сам себе, что ему на самом деле удобно сидеть на сильных, широких бёдрах мужчины.       Дазай усмехается парню, продолжая:       — Я почти уверен, что Бен тоже не захотел бы видеть наше взаимодействие, — Чуя замечает, как нанятый Портовой Мафией шофёр слегка краснеет от этого заявления, а сам он чувствует себя немного смущённым тем, что Дазай открыто флиртует с ним.       — О, заткнись, — рыжий закатывает глаза и зарывается лицом в чужую грудь немного глубже. Это только лишь маленькое свидание, он должен быть более смелым и сосредоточиться на своей работе.       Длинный, блестящий автомобиль въезжает в огромные золотые ворота. Глаза Чуи сразу же загораются, удивлённые и поражённые удивительным пейзажем. Накахара готов поклясться, что этот особняк самый большой, который он когда-либо видел. Величественно занимает весь участок, гордо стоит, радуясь возвращению владельца домой. Рыжий замечает огромный фонтан, а также несколько просторных бассейнов, в которых он готов провести всю жизнь. Дом высокий и широкий, вокруг здания растут разные сорта цветов и растений. Они въезжают в личный гараж, который уже больше, чем квартира Чуи, Бен припарковывает машину на указанном углу. В гараже полно неприлично дорогих машин, марок которых Чуя даже не знает, но взгляд его задерживается немного на другом.       — Нравится мотоцикл? — внезапный вопрос брюнета удивляет Чую, всё его тело слегка вздрагивает, прежде чем он застенчиво кивает. Накахара хотел бы сказать, что ему нравится его жизнь прямо сейчас, что он доволен тем, как всё обернулось, даже то, что его мать попала в больницу. Но кому он будет лгать?       Конечно, любой пожелал бы родиться богатым, не нуждающимся ни в чём. Тебе не нужно беспокоиться о своём будущем или расходах, можешь тратить, как и когда захочешь. Чуя заставляет себя отвести взгляд от мотоцикла, он не собирается завидовать чьему-то успеху. Неважно, сразу ли Дазай родился с золотой ложкой во рту или нет: нет смысла размышлять, ведь в любом случае он много работает.       Дазай открывает дверь с другой стороны, схватив Чую за запястье, когда они оба выходят из салона, в котором находится Бен. Чуя позволяет Осаму потащить себя за собой, когда они пробираются сквозь парад машин, чтобы найти ту особенную.       — Почему мы не можем просто воспользоваться любой? — спрашивает Чуя, интересуясь, зачем вообще себя так утруждать, если в его распоряжении абсолютно каждая. Дазай только тихо смеётся в ответ, и улыбка широко растягивается на его лице, когда он отвечает.       — Я должен найти ту, в которой есть смазка, — Чуя не ожидает такого ответа, его лицо сразу краснеет от осознания того, что он имеет ввиду.       Наконец они добираются до упомянутой машины: Дазай говорит ему сесть на пассажирское сиденье, а сам устраивается на водительском.       — Я не понимаю, как ты можешь так бесстыдно говорить о таких вещах. Просто напоминание: ты купил свидание со мной, секс не был заявлен, — Дазай только поддразнивающе подмигивает рыжему, прежде чем небрежно пожать плечами.       — Ты ничего не знаешь, чиби, — Осаму приходится сдержать улыбку, когда он видит, как мило хмурится парень.       — Может, ты прекратишь?! Я не такой маленький, ты же видишь, — Чуя закатывает глаза, когда слова вырываются, выдавая его разочарование. Он знает, как невероятно нелепо это звучит. Средний рост мужчин во всей Японии составляет 170 см, а он намного ниже.       Несмотря на то, что он знает, что его спектакль с треском проваливается, парень хочет сохранить свою гордость, поэтому складывает руки на груди и отказывается смотреть в глаза боссу Портовой Мафии.       — Ой? Правда? — Дазай спрашивает саркастическим тоном, довольствуясь атмосферой и любуясь откровенно бесстрашным мальчиком. Чуя может быть дерзким, когда хочет. Дазай только мягко улыбается, когда замечает, что Накахара не собирается смущаться из-за сказанных им слов, а лишь отводит взгляд, но всё ещё держит голову высоко поднятой. Брюнет заводит двигатель, и они трогаются с места.

***

      Чуя был благодарен, когда Дазай включил радио в своей машине. Потому что... напряжение было чертовски неловким. Он не знал, что сказать мужчине, а тот просто смотрел на дорогу, как и положено. Чуя также отказывался глядеть на него, потому что не хотел признавать, насколько сексуально выглядел Дазай. Его мускулистые, крепкие руки сжимали руль, поворачивая, а сам он не отрывал своих красивых шоколадных глаз от дороги.       Чуя понятия не имеет, почему Дазай обмотан бинтами, возможно, из-за шрамов на коже от работы, но, чёрт возьми, бинты, видневшиеся из-под водолазки, которую он носил, и обволакивающие его предплечья, каким-то образом постепенно затуманивали разум Накахары. И его мозг твердил — горячий — поверх всех остальных слов, которые могли пронестись у него в голове.       Чуя вздрагивает, замечая, что слишком долго таращится на мужчину: прежде он никогда не слышал, что босс Портовой Мафии такой...чертовски сексуальный. И этот человек должен быть на 10 лет старше его, но он всё ещё выглядит таким молодым. Острая линия челюсти, идеально прямой узкий нос и красные, покусанные губы.       Нет, нет, нет.       У него слишком много нездоровых мыслей об Осаму. Чуя пытается вбить себе в голову то, что Дазай — это уродливая ведьма, судорожно повторяя: "Он старше, он старше". Но в глубине души он знает, что не может отрицать того факта, что его каким-то образом он привлекает.       Чуя решает взглянуть в окно и посмотреть на пейзаж: у него нет времени любоваться им, с тех пор как он стал старше, из-за своего плотного графика. Наконец, парень может рассмотреть каждую деталь, остановиться на каждом высоком здании и дереве, тянущемуся вдоль дороги.       Внезапно он слышит знакомую мелодию, которую прекрасно знает. Накахара переводит взгляд на радио, на экране написано: "Скажи, что ты не отпустишь" — Джеймс Артур.       Чуя не может удержаться от улыбки, ведь он действительно любит её. Песню, которую они с отцом исполняли дуэтом, когда ему было 15. Рыжик наигрывал мелодию на пианино, а его папа перебирал аккорды на гитаре, и они оба подпевали тексту песни. Все эти драгоценные воспоминания, которые он до сих пор так нежно хранил в своей памяти... Не успел он опомниться, как уже подпевал тексту песни.       Мы танцевали всю ночь напролёт.       Мы слишком много выпили.       И я держал твои волосы,       когда тебя тошнило.       Его пальцы постукивают по бедру, когда он покачивает головой в такт песне, полностью погружённый в неё. Его рот снова приоткрывается, и наружу вырываются строки:       Я знал, что любил тебя тогда,       Но ты об этом даже не узнал,       Я блестяще сыграл свою роль,       Когда боялся тебя отпустить.       Он тихо подпевает, находясь в собственном счастливом мире, наслаждаясь песней снова и снова. Раньше Чуя слушал её каждую ночь, а однажды его отец подсмотрел за ним и решил присоединиться. Заиграла его любимая часть.       Просто скажи, что ты не отпустишь меня.       Просто скажи, что ты не отпустишь меня.       Чуя совершенно забыл о мужчине, сидящем рядом с ним. Его тело вздрагивает, когда он слышит, как к нему присоединяется другой голос, подпевающий и ухмыляющийся.       — Чиби нравится эта песня? — Чуе приходится сжать кулаки, потому что последняя нить терпения внутри него лопается. Этот идиот все ещё продолжает называть его чиби. Он не такой уж маленький и крошечный, ясно?       Но Чуя может только кивнуть на вопрос Дазая, продолжая напевать, наслаждаясь своими тёплыми воспоминаниями, которые у него связаны с семьёй.       — Это моя любимая песня. Раньше мы пели её вместе с моим отцом, — Дазай понимающе кивает. Чуя не может не чувствовать себя немного разочарованным и расстроенным, когда песня подходит к концу, и выражение его лица не остаётся незамеченным.       — Чуя серьёзно дуется, потому что его любимая песня закончилась? — рыжий так сильно хочет придушить Дазая, потому что этому придурку приходится заставлять его чувствовать себя каким-то беспомощным ребёнком. Он, конечно, моложе Осаму, но не настолько, чтобы получать такие прозвища.       — Заткнись нахрен, если не хочешь умереть, — Чуя сужает глаза, глядя прямо на Дазая, которого, казалось, это совсем не беспокоит.       — Оу, теперь Чуя в плохом настроении. Это моя вина, детка. Хочешь, я найду её в spotify для тебя? — лицо рыжего мгновенно скорчивается в злую гримасу, на его лице появляется реальная ярость.       — Я же сказал, заткнись! — теперь его голос определенно звучит громче. Не остаётся незамеченным и то, что он также поднимает его на пару тональностей выше. Чуя хочет дать себе пощёчину: теперь он звучит, как какая-то истеричка.       Накахаре так сильно хочется убить мужчину рядом с собой, но в то же время желать ему смерти он не намерен. Он не знает, сможет ли Дазай справиться с удушением и одновременно следить за дорогой, но, очевидно, что нет.       — Не расстраивайся, — самодовольство на лице Осаму было чем-то, что Чуя невзлюбил в первой встречи, и это могло побороться с другими вещами, которые он также ненавидел. — Просто вежливо попроси, и папочка сделает это для тебя.       — Что с тобой не так? Я думаю, нам следует отправиться в психиатрическую больницу вместо того, чтобы ехать на свидание, потому что вроде я ясно дал понять, что не хочу слышать твой голос, — Чуя практически плюётся, в его словах слышится сильный гнев. Он думает, что после такого Осаму наконец оставит его в покое, но, похоже, угрозы не срабатываются, потому что он пуленепробиваемый.       Дазай по-детски надувает губы, проводит пальцем по монитору, и Чуя замечает, что тот заходит в spotify.       — Я так много заплатил за наше свидание, а ты просишь меня отменить его? Не каждый день мне везёт найти на аукционе такого хорошенького мальчика, как ты. Не все такие красивые и милые, как ты, — Чуя желает, чтобы его сердце не пропускало удар при таком заявлении, но мозг думает иначе. Он привык, что его называют красивым, симпатичным, великолепным, сексуальным. Никогда похвалы такого рода не оказывали на него особого воздействия. Похоже, теперь он нашёл исключение.       — О, конечно. Это то, что ты делаешь со всеми, кого покупаешь? Льстить им и усыпать комплиментами, которые сделают их счастливыми? — Чуе не нравится, как это звучит, но у него есть свои причины язвить мужчине.       — Ты так думаешь? — Дазай продолжает вводить название песни на сенсорном экране, пока не находит находит нужную. Начинается та же самая строчка, и он замечает, что его мальчик улетает с первых нот.       Дазай может только мягко улыбнуться. Ему нравится, что Чуя такой открытый, такой бесстрашным и смелым перед ним. Ничто в его статусе и личности не заставляет Чую чувствовать, что нужно быть более сдержанным. За всю свою жизнь все, с кем он когда-либо имел дело, были слишком формальны или слишком напуганы, чтобы возражать ему или открыто делиться своим мнением. Но Чуя здесь... и Дазаю не приходится гадать, о чём он думает, потому что парень даже не скрывает этого.       Дазаю нравится, когда люди честны. Ему нравится, когда люди показывают своё истинное "я". И Чуя такой... он так великолепен и делает это без особых усилий. У него самого было много секретов, он тоже боялся показать свою настоящую личность. Осаму сам не всегда верил собственным словам, однако мальчик рядом с ним может делать это так...просто.       — Я бы сказал, да. Ты кажешься кем-то, кто знает, что сказать, чтобы манипулировать и завладеть тем, что ты хочешь, — отвечает Чуя, продолжая подпевать с закрытыми глазами.       Дазай может только посмеяться над этим. Это было правдой. Ему всегда нужно использовать добрые и довольно лживые слова, чтобы добиться того, чего он желает, и у него всегда получается это идеально.       — Тебе не обязательно выражать свои мысли так грубо, чиби, — лёгкое подёргивание век рыжего заставляет его усмехнуться ещё сильнее. — Я просто говорю то, что хотят услышать другие, — Чуя мычит в ответ на оправдания брюнета.       — Неважно, я не собираюсь умиляться или таять от твоих слов.       Босс Портовой Мафии снова улыбается: ему действительно нравится, как Чуя пытается казаться могущественным, это восхитительное зрелище — видеть его таким гордым. Дазай потерял счёт того, сколько раз он сегодня улыбнулся. Обычно это были слащавые улыбки или посвящённые людям на их глупые действия. Но улыбки, которые сегодня появлялись на его лице, были искренними, главным образом из-за того, что его действительно забавляет поведение другого.       — Перестань улыбаться, старик. Это жутко.       Дазай чувствует, как его брови удивлённо поднимаются, и он отвечает дразнящим тоном:       — Ой, значит, я теперь старый?       — Да. Ты примерно на 10 лет старше меня. Если ты не старый, то какой. Молодой? — Чуя усмехается, бесстыдно подносит палец к монитору и наживает на кнопку, позволяющую воспроизвести песню вновь.       — Кто-то устраивается поудобнее в моей машине, — он поворачивается, чтобы увидеть, как парень показательно кривит губы и небрежно пожимает плечами, прежде чем снова сфокусировать взгляд на пейзаже снаружи.       — Почему ты больше не поёшь? Ты только что выглядел так, словно вспоминаешь всю свою жизнь, находясь на сцене, — чего он заслуживает, так это смертоносный взгляд, который только больше радует его. Ему нравится дразнить рыжего и получать от него невероятные реакции.       — Да. Что ж, так оно и было. Пока кто-то не помешал, — Чуя цокает: он не хочет давать мужчине ни малейшего шанса прокомментировать его пение, сказав, что оно ужасное или невыносимое.       — Если ты беспокоишься, что я буду смеяться над тобой, не волнуйся. Твоё исполнение было прекрасным, — лицо Чуи мгновенно вспыхивает. Он не понимает, как Дазай может выводить его на такие эмоции. Прежде чем Чуя успевает как-то огрызнуться, он замечает, что брюнет уже остановился у входа в какой-то очаровательный ресторан. Он выглядит чертовски дорогим. Колонны, выкрашенные в золотой цвет, люстры, ярко сияющие под потолком, распространяя свет во всевозможные уголки.       Чуя так радовался, что великолепно приоделся для аукциона, но теперь он уже ощущает, что всё ещё недостаточно прилично одет, потому что не ожидал, что его маленькое свидание состоится в таком экстравагантном месте. Он знал, что стоит далеко, не наравне с Дазаем.       — Давай, пойдём, — Чуя чувствует, как его сердце немного успокаивается, потому что он находится здесь с самым опасным человеком Йокогамы, никто не посмеет усомниться в этом. Однако он всё же не ощущает себя комфортно. Как только они входят, посетители, употребляющие пищу, уже таращатся на них, и его желудок нервно переворачивается.       — Эй, Дазай, с возвращением! Прошло уже так много времени, правда? — дружелюбный мужчина лет 40 с небольшим, который, как понял Чуя, является хозяином ресторана, специально спускается, чтобы поприветствовать Дазая. Они обмениваются рукопожатиями и приветствиями. Популярный.       — Приятно снова тебя видеть, Дазай. А ты кто? — черноволосый мужчина переводит взгляд на рыжего, слегка наклонив голову набок, а в его голосе звучат нотки любопытства.       — Я Накахара Чуя. Приятно познакомиться, — парень пытается изобразить самую милую улыбку, которую только может, но чувствует, что его план успешно провалился, судя по тому, как болят мышцы его лица.       — Не нужно быть таким искренним, чиби, — Чуя чувствует, как Осаму шепчет ему на ухо, ненавидя себя за то, что вздрагивает от горячего дыхания, которое опаляет мочку. Чуя слегка вскрикивает, когда Дазай обхватывает его рукой за тонкую талию, притянув так близко к себе, что их тела буквально склеиваются вместе.       После этого действия хозяин ресторана немедленно ведёт их в отдельную комнату, место, скрытое от всех остальных, чтобы поужинать. Без сомнения, на них устремлены пристальные взгляды, Чуя буквально идёт рядом с жестоко известным боссом Портовой Мафии. Парень готов поспорить, что на самом деле они не обращают на него внимания, потому что Осаму, вероятно, просто на очередном свидании, и никто не шокирован этим, ведь Дазай приводит сюда мальчиков далеко не в первый раз.       Они поднимаются по винтовой лестнице, сделанной из чистого золота, и встречаются с официанткой, которая проводит их до места назначения. Усевшись на своё кресло, Чуя начинает нетерпеливо листать меню. Во рту мгновенно пересыхает, когда он видит цены, поэтому Накахара захлопывает буклет, взглянув на Дазая.       — Ты уверен, что ужинать мы будем здесь? Мы можем пойти в другое место, я действительно не возражаю.       Услышав это, Дазай озадаченно смотрит на рыжего:       — Почему? Здешняя еда тебе не подходит? — брюнет специально поехал в этот ресторан, потому что подумал, что это идеальный выбор для Чуи.       Рыжий отрицательно качает головой, снова открывая меню, и указывает на стейк из рыбы, который стоит 9000 йен. Очевидно, это грабёж среди бела дня.       — Тебе не кажется, что это слишком дорого? Мне на самом деле без разницы, чем питаться и что попадает в мой желудок, — лицо Осаму становится расстроенным.       — Оу, Чуя никогда раньше не пробовал деликатесы? Я благодарен, что ты беспокоишься о моём кошельке, но... такие незначительные суммы не сильно бьют по моим финансам, — Чуя не может не чувствовать раздражения. Он просто проявляет заботу и беспокойство, а Дазай открыто насмехается и дразнит его. Конечно, богатые люди ничего не чувствуют, когда тратят, у них есть все наличные мира.       Что ж, Чуя решает быть злым. Он заказывает самое дорогое вино, Петрюс, и блюдо из морепродуктов с куриными крылышками, которые стоят больше, чем вся мебель в его квартире вместе взятая. У Накахары всегда было достаточно еды, он рос любимым в уютной обстановке со своими родителями. Его семья отправлялась на пляжи или побережья Японии, чтобы вместе ловить разных морских животных.       Его мать была отличным поваром, она могла приготовить буквально любое блюдо, которое когда-либо просили её сделать, и всё равно эта стряпня была намного лучше, чем та, что подавали в ресторанах. Он почувствовал, как его глаза немного увлажнились: он очень скучает по маминой стряпне. После того, как она заболела, он ел только 2 раза в день, и в большинстве случаев это были просто онигири или лапша быстрого приготовления, купленная в ближайшем круглосуточном магазине. Чёрт возьми, да он даже толком и не ест.       Если Дазай и заметил, что парочка слёз скатились по его щеке, может быть, даже услышал тихий шмыг носом, он ничего не сказал. И Чуя благодарен за это. Последнее, в чём он нуждался, — это чтобы кто-нибудь его пожалел из-за всего дерьма, которое и привело его сюда. Ему не нужно, чтобы Дазай сочувствовал или расспрашивал о его состоянии. Входит официантка с графином воды в руке, наливает жидкость в две чашки, стоявшие перед ней, и готовится принять заказ.       — Я бы заказал Мартини со льдом и стейк средней прожарки. А ты, чиби? — Чуе приходится прикусить губу, чтобы не закричать на него, и он заставляет себя проглотить все оскорбления и реплики, скопившиеся на языке. Идиот продолжает называть его этим дурацким прозвищем даже в присутствии других людей.       Чуя может только застенчиво улыбнуться официантке, надеясь, что она поймёт, что ему действительно жаль.       — Я бы заказал Петрюс и блюдо из морепродуктов с горячими крылышками. Спасибо, — вежливо говорит он, любезно передавая меню официантке, что немного шокирует Дазая, так как тот никогда в жизни не видел, чтобы кто-то совершал такой жест. Как только они остаются одни, проклятый рот брюнета снова открывается.       — У тебя хорошее суждение о вине, не так ли? — рыжий ухмыляется на этот вопрос, потому что на самом деле он не сильно хорошо знаком с алкоголем. Он не похож на других, у которых есть время ходить по вечеринкам и клубам со своими друзьями.       — Нет. Я просто выбрал самое дорогое в меню, — Дазай только небрежно кивает на это.       — Итак... что заставило тебя искать папика? Насколько я могу судить, ты, похоже, впервые в этой области, — брови рыжего слегка дёргаются, это показывает, что он несколько удивлён словам собеседника. Ну, это определённо его первый раз в такой области, но он не был выглядит, как невинный мальчик, который ничего не знает о сексе или о чём-то в этом роде. У него есть обширные знания и опыт в таких вещах.       — Моя мать. Мне нужны деньги для оплаты её больничных счетов, потому что я всего лишь студент, а за неполный рабочий день платят не сильно много, — босс Мафии понимающе кивает, продолжая говорить:       — Я уверен, что денег, которые ты заработал у меня, будет недостаточно, чтобы полностью их оплатить, — у Чуи нет выбора, кроме как кивнуть, потому что это правда. 10-значная сумма денег сможет погасить только половину того, что он взял в кредит в банке.       — А как насчёт такого? Вместо того, чтобы вернуться на аукцион и искать себе новых папиков, которые заплатили бы тебе, у тебя будет несколько встреч со мной. Я буду твоим источником дохода.       Что за хуйня? Неужели ублюдок, сидящий перед ним, действительно просит стать его постоянным папочкой?       — А почему я должен? — с вызовом парирует рыжий. Ему не нужно придерживаться Дазая и только Дазая. Похоже, сейчас им интересуются много бизнесменов.       — Потому что... я хорошо плачу? И разве тебе не легче просто привязаться к кому-нибудь? Насколько я знаю, ты довольно занятой, чтобы искать новых людей, — Чуя кричит в глубине души. Что бы ни говорил Осаму, это всегда абсолютная правда: просто зарабатывать у Дазая было бы намного проще и удобнее для него самого.       — Хорошо. Но зачем тебе так много платить за встречи со мной? Вроде есть много красивых моделей из популярных журналов, которые обслужили бы тебя за ту же цену, — Чуя откровенно не понимает, почему босс Мафии готов заплатить за него так много: он уже потратил около миллиарда йен, хотя мог бы купить что-нибудь более полезное. Он замечает, что официантка возвращается в комнату. Она чувствует себя немного неловко, когда понимает, что внезапно прервала их разговор. Девушка быстро пододвигает поднос, чтобы поскорее подать блюда, которые они заказали.       Взяв стакан с мартини, Дазай крутит его в руке, так что жидкость кружится вместе с его движением, прежде чем он делает глоток.       — Потому что... ты интересный, — Чуя чувствует, что немного напрягается, когда брюнет бросает на него серьёзный мощный взгляд. — Трудно найти там кого-то, кто интересовал бы меня так же сильно, как ты. Я чувствую, что хочу узнать о тебе больше, и дразнить тебя — это то, что я никогда не устану делать.       Чуя морщится, его брови сужаются, а крошечный носик вздёргивается. Он замечает, что босс Мафии встаёт со своего места, чтобы ткнуть его в нос, и отвечает смешком:       — Видишь? Твоя реакция такая милая, — рыжий замечает, что официантка рядом с ними немного встревожена, вероятно, она чувствует, что мешает их сладкому времяпровождению. Чуя продолжает пристально смотреть на Дазая, пытаясь убрать румянец, который появляется на щеках.       — Я не милый! — фырчит он, мысленно молясь, чтобы официантка поторопилась с подачей блюд, потому что он не может сидеть, чувствуя себя так неловко.       Сделав маленький, робкий глоток напитка, который он заказал, Чуя ощущает, как жидкость немного обжигает его горло. Однако вкус достаточно приятный и приличный, по запаху напоминает виноград, и ему нравится, каким по цвету и фактуре оказывается красное вино. Официантка наконец заканчивает приносить заказы: блюдо с морепродуктами, выглядит так восхитительно, что Накахара чувствует, как у него текут слюнки.       — Приступим, — поскольку Дазай позволяет им начать есть, Чуя начинает поглощать пищу, наслаждаясь пикантным вкусом каждого кусочка. Это, по правде, была его лучшая еда за весь год, ведь он впервые нормально поел после стольких дней.       — Вкусно? — рыжий даже не замечает, как моментально кивает, словно какой-то ребёнок, который наконец-то получил долгожданное мороженое. Он даже не замечает, как неуклюж: соус уже испачкал его лицо.       Накахара заподозрил что-то неладное только тогда, когда Дазай начал посмеиваться, раздражая этими звуками парня. Осаму пододвигается поближе к Чуе, переставляя своё кресло и тарелку так, чтобы прямо сейчас оказаться рядом с рыжиком. Он смущается, когда босс Мафии берёт салфетку и подносит к уголкам его рта, чтобы вытереть остатки пищи.       — Остынь. Мы не торопимся, ешь медленнее, — проглотив свою еду, рыжий быстро поворачивается в противоположную от Дазая сторону, мысленно проклиная себя за то, что выглядит таким невоспитанным в чужих глазах и усугубляет ситуацию.       — Чуя, — Накахара поворачивается обратно, лицом к собеседнику, пытаясь успокоиться. — Поскольку ты согласен, будем ли мы придерживаться определённых условий и каких-нибудь принципов? — Чуя кивает головой. Он не думал, что Дазай такой внимательный и чуткий человек, — я не хочу, чтобы всё это доставляло тебе неудобства.       — Прежде всего, наверное, стоит узнать, сколько ты платишь за свидание? — брюнет потирает подбородок, мысленно подбирая разумную сумму для мальчика.       — Около 10 000 йен. Если ты хочешь больше, соответственно, придётся сделать что-то большее.       — Хорошо. У меня есть опыт в сексе, раньше я встречался с парочкой парней, но... как ты уже сказал, я всё ещё новичок в этой области. И... я не буду заниматься сексом с кем-то, к кому не испытываю хотя бы лёгкого влечения, — Дазай кивает, самодовольно глядя на чую.       — Не переживай. Я уверен, что со временем ты посчитаешь меня достаточно привлекательным, чтобы трахнуть тебя, — Чуя краснеет от этого комментария, и его непослушное тело заходит так далеко, что ударяет босса Мафии по голове.       — Заткнись! Ты же видел, как неловко чувствует себя официантка? Ты такой тугодум.       Чуя даже не осознаёт собственных действий, пока брюнет не начинает тереть себе голову, чтобы уменьшить боль, но затем понимает, что только что совершил. Каким бы интересным он ни был, нужно держать себя в руках, ведь нет гарантии, что он не может умереть в любое время. Чуя уверен, что Дазай может убить или отравить его, если только захочет, такова уж природа его работы. Накахара знал, организация без особых усилий уже убила тысячи людей, а избавиться от такого маленького неприметного парнишки проще, чем ударить палец о палец.       Но Чуя немного успокаивается, когда слышит, как мужчина просто смеётся над его робкой попыткой преподать урок.       — Я не думал, что чиби такой сильный, — также кажется, что Дазай заметил, как Чуя напрягся сразу же после удара. Осаму подозревает, что он беспокоится о собственной безопасности, волнуясь, что его вытащат и убьют где-нибудь в тёмном переулке.       — Не волнуйся. Несмотря на то, насколько страшным человеком я кажусь, я не убью тебя, если это то, о чём ты беспокоишься сейчас, — Чуя ненавидит, как мужчина так легко видит его насквозь, легко расшифровывает мысли и чувства, в то время как ему самому трудно понять Дазая.       — Откуда мне знать? На парковке на меня нацелились много пистолетов.       — Это правда, мои телохранители и сотрудники действительно бдительны и осторожны по отношению к окружающим меня людям. Видишь ли, с такой работой я нажил себе много врагов, — Чуя кивает, нет никаких сомнений в его словах, — но... как только они привыкнут к тебе и начнут доверять достаточно хорошо, беспокоиться будет не о чем. Особенно когда они знают, что ты со мной.       Дазай продолжает грызть свою еду. Чуя как-то не заметил, что Осаму отрезал лишь небольшие кусочки от своего блюда, было съедено только около 1/4 стейка. В то время как его еда была на грани существования. Чуя решает, что то, что говорил ему мужчина, является правдой, ведь с ним он на самом деле будет в безопасности.       В конце концов, Дазай же действительно попросил своих телохранителей опустить оружие на парковке, и сам он не похож на тех бестолковых людей, которые убили бы кого-то за небольшую промашку. Когда оба напитка испиты до дна, брюнет решает, что им следует уходить, хотя его стейк так и остался недоеденным. Чуя не может не задаться вопросом, есть ли у Осаму какие-то проблемы с питанием или у него просто нет аппетита.       — Ты не собираешься доедать? — Чуя указывает на стейк, к которому едва прикоснулся Дазай, на что босс Мафии только качает головой, протягивая руку, чтобы схватить салфетку и вытереть уголки рта.       — Я не большой любитель поесть, на самом деле я не нахожу радости в еде.       Чуя может только разочарованно принять этот факт, ведь кушать — это определённо одно из его любимых занятий в этом мире.       — А пару минут назад ты говорил, что я не пробовал деликатесы, — на это брюнет только пожимает плечами, хватая свою куртку.       — Пора идти.       Чуя кивает, следуя за мужчиной к выходу из комнаты, и они в мгновение ока снова оказываются рядом с машиной Дазая.       — Куда теперь поедем?       — Это секрет, — рыжий хмурится, потому что это явно не тот ответ, который он хотел услышать.       Расположившись на сидении, Дазай проводит пальцами по экрану, снова включая радио.       — Хочешь снова послушать эту твою особенную песню? — задавая этот вопрос, Осаму слегка наклоняет голову набок. Чуя отказывается, ссылаясь на то, что он может послушать её и дома, чтобы полностью погрузится в атмосферу прошлого. Поэтому теперь радио проигрывает плейлист джазовых песен, которые Накахара слышал ранее.       Рыжий закрывает глаза, напевая и погружаясь в разные мелодии. Вот такой он есть на самом деле. Не важно, знает ли он песню или же слышит впервые, Чуя просто погружается в любую, стараясь уловить послание исполнителей через ноты и слова.       Потому что он знает. Он знает, что в каждой песне есть определённый смысл, определённый набор эмоций. Потому что за каждой из них стоит кто-то, кто её сочиняет, пишет и проживает. Во всех есть свой набор красивых слов, красивая история, красивые мелодия. Таким образом, он легко проникается всеми жанрами музыки. И это также одна из тех вещей, которые он любит делать.       — Мы приехали, — Чуя чувствует, как всё его тело дёргается от внезапного грубого голоса Дазая. Наверное, он уже не в настроении, чтобы снова слушать пение парня. Накахаре требуется несколько секунд, чтобы оглядеться вокруг и понять, что Осаму паркуется у магазина мороженого. Чёрт возьми, да! Он так давно жаждет этого сладкого наслаждения. Рыжий молниеносно вылетает из машины, не дожидаясь водителя, и решает войти в магазин самостоятельно, так как этому старику нужно время, чтобы догнать его.       Динь-динь. Чуя прыгает к холодильнику, ощущая себя непослушным ребёнком, который только что получил похвалу за хорошее поведение. Он часто посещал подобные магазинчики вместе с отцом и матерью. Они всегда выбирали действительно экзотические и странные вкусы, позволяя друг другу попробовать своё. Раньше у них было детское соревнование. Тот, у кого мороженое оказывалось самым вкусным, избавлялся от хлопот по дому на этой неделе.       И обычно побеждал его отец. Он всегда говорил Чуе, что обладает всевидящими глазами, которые могут видеть сквозь упаковку, поэтому он точно знает, какое из них гарантирует его победу.       Дазай следует в магазин сразу за Накахарой, не ожидая, что парень будет так взволнован сладким. На лице мальчика появляется заинтересованная улыбка, когда он стоит перед сложнейшим выбором, и Дазай не может не задаться вопросом, почему. Как только Чуя наконец немного замедляется в жизненном ритме, перестаёт работать по своему плотному графику, многие мелочи, давно забытые и оставленные глубоко внутри, всплывают в воспоминаниях.       Указав на лемонграсс с пудинговым порошком под названием "ice cream", он сообщает кассиру за стойкой свой окончательный выбор. Чуя также замечает, что Дазай скорчил гримасу: должно быть, он подумал, что это мороженое, определённо не будет слишком вкусным.       — Вау, не ожидал, что твой выбор будет таким изысканным, — Чуя слегка усмехается, очевидно, что Осаму изо всех сил старается не осуждать его за это.       — Я буду клюквенное, — рыжий может только закатить глаза от его слов. Это не что-то экстравагантное или необычное.       — У тебя такой скучный выбор. Держу пари, моё будет лучше.       Итак, это приводит к мини-соревнованию. Соревнование, у кого мороженое вкуснее. И, конечно же, Чуя без особых усилий побеждает. Он непобедим на соревнованиях такого рода, потому что его отец был по-настоящему достойным противником.       — Я же говорил. А теперь перестань совать своё лицо в моё мороженое! — рыжему приходится силой оторвать босса Мафии от собственной подтаявшей сладости, потому что этот идиот откусил лишь маленький кусочек, но сразу же влюбился в него. — У тебя есть своё. Ну-ка хватит! — Чуя изо всех сил старается спасти бедное мороженое от страшного монстра и от того, чтобы оно просто не перестало существовать.       — Ну, Чууууя, — начинает скулить Дазай, его тактика снова действует Чуе на нервы. Разве он не может просто спокойно отстать и доесть купленное? Стоит ли так много просить? — Твоё мороженое капает, а я просто пытаюсь помочь спасти его от смерти, — брюнет снова пытается рвануть вперёд, чтобы получить хотя бы кусочек, потому что, чёрт возьми, несмотря на его глупое название, оно было действительно вкусным. Хоть и немного странным, кисло-сладким одновременно, и в нём чувствуются нотки пудинга, но именно это делает его интересным.       — Нет! Ты тот, из-за кого оно умирает. Я и сам могу его спасти, — Чуя решает, что, если он достаточно быстро доест, это поможет, поэтому он изо всех сил старается слизать капающую жидкость с бока ладони и отодвинуть опасное лицо брюнета как можно дальше. Но затем этот идиот начинает дуться.       Самый опасный человек Йокогамы буквально дуется перед ним. Чуя задаётся вопросом, где же он свернул не туда.       — Хм! Чуя такой жадный. Он даже не хочет дать человеку, который заплатил за его мороженое, крошечный кусочек, — это такое забавное зрелище — видеть, как Дазай по-детски скрещивает руки на груди и поджимает губы. Чёрт возьми, Дазай Осаму.       — Я же дал тебе лизнуть, а ты откусил огромный кусок! — рыжий вздыхает: мужчина, который предположительно был старше, чем он, ведёт себя совершенно противоположно.       — Ты не можешь винить меня за то, что я не знал, что такое дурацкое мороженое может быть настолько вкусным, — не похоже, что Дазай собирается прекращать своё выступление, Чуя просто хочет, чтобы он наконец успокоился и съел своё, несчастное клюквенное.       — Отлично. Я отдам тебе всё, чтобы ты просто перестал ныть, хорошо? — так как Накахара уже смирился со своим положением, он суёт оставшееся брюнету. Глаза Дазая мгновенно загораются: он быстро хватает чашечку и запихивает ложку себе в рот.       — Чуя, — рыжий только мычит в ответ, решив проверить свой телефон сейчас, дожидаясь, пока этот детский сад прекратится. — Мне интересно, какой курс ты изучаешь в университете? — хорошее настроение Чуи мгновенно портится. Даже если это происходит едва незаметно, Дазаю всё равно удаётся понять, что что-то не так. В конце концов, он довольно бдительный в наблюдении за людьми.       — Бизнес, — коротко отвечает Чуя, всем видом показывая, что его совершенно не интересует затронутая тема. Скорее всего, Дазай не хочет слишком много расспрашивать об этом.       — Серьёзно? Это довольно неожиданно, — рыжий мгновенно отрывает взгляд от телефона и поворачивается к всё ещё наслаждающемуся мороженым брюнету, заинтересовавшись, из-за чего тот так подумал.       — Почему? — Дазай пожимает плечами, старательно пытаясь собрать всё мороженое так, чтобы ни один его след не остался в пиале.       — Я просто подумал, что ты учишься на другом. Например, музыка, — тело Чуи напрягается после такого заявления, при этом он чувствует, как его сердце замирает, а глаза не могут не смотреть на мужчину, распахнувшись в шоке. Как он узнал?       — Я... — Дазай не может подобрать слов, он не знает, что сказать прямо сейчас, чтобы немного успокоить Накахару. — Я имею в виду, очевидно, что у тебя есть какие-то задатки для музыки. То, как ты постукивал пальцами в ритм и погружался в мелодию разных песен, — доказывает это, — Чуя может только бездумно кивнуть, потому что это действительно было так. Глубоко вздохнув, он заговорил:       — Это правда, что у меня есть задатки. Это неудивительно, так как я вырос с этим. Моя мать была великой пианисткой, а отец — прекрасным гитаристом, они оба познакомили меня с этой индустрией. Я брал уроки музыки с пяти лет, пока... мой папа не скончался, — на лице Чуи застыла боль и горечь, было видно, что его отец был тем, кем он очень дорожил. Тем, кто был важен для него. Тем, кто приносил радость в его жизнь.       Видя парня в таком состоянии, сердце Дазая тает. Трудно видеть, как кто-то такой оптимистичный, такой сильный и яркий выглядит таким расстроенным.       — Я... я сожалею, — Чуя только качает головой в ответ: это ни в коем случае не вина Дазая.       — И... я научился играть на пианино и саксофоне. Я думаю, что я довольно хорош в этом, — теперь уверенная и дерзкая ухмылка приклеена к лицу рыжего, это зрелище, которое Дазай предпочитает видеть больше, нежели прошлое выражение.       — Я всегда хотел научиться играть на барабанах, но у меня никогда не было такой возможности. Ещё я всегда хотел быть музыкальным продюсером, а, если я смогу научиться играть на барабанах, мне не нужно будет никого нанимать, чтобы создавать разные партии. Потому что все партии буду играть я, — у Чуи была такая большая мечта, такие сильные амбиции, цель, которую он хотел постичь, но, к сожалению, жизнь не всегда идёт навстречу.       — Тогда почему бизнес? — Дазай всё ещё не мог прийти в себя после монолога. У рыжего есть желание, и он определённо смог бы воплотить его в жизнь.       — Потому что уроки игры на барабанах и становление музыкальным продюсером требуют много денег. И... я действительно не могу сделать этого сейчас, не тогда, когда моя мать всё ещё больна, — Дазай понимающе кивает. Он тоже знает эту боль, когда кто-то, о ком ты заботишься, получает травму, и ты готов пожертвовать всем, только чтобы спасти этого человека.       — Что, если бы я мог позволить тебе брать уроки музыки и попросил бы тебя перевестись на музыкальный факультет? — на его лице широкая улыбка, хотя Чуя смотрит на него с недоверием. Потому что... эти деньги — далеко не маленькая сумма. Она огромная, неприподъёмная для него. И, чёрт возьми, Чуя даже не уверен, сможет ли он добиться успеха. В наши дни есть огромное количество музыкальных исполнителей, знаменитостей, продюсеров, индустрия просто слишком жестка и страшна, а конкуренция огромна. И за последние несколько лет Чуя больше не прикасался к своим инструментам. Ему вечно приходилось разрываться между работой, учёбой и заботой о матери.       — Ты что, сошёл с ума? — Чуя не знает почему, но он начинает кричать на босса Мафии. Может быть, потому что считает, что Дазай просто идиот. Представьте, что вы тратите столько денег на кого-то, кого едва знаете, полностью обеспечивая, чтобы он выстраивал своё будущее. Неважно, насколько богат Осаму или как ему всё равно, на кого или на что он тратит свои деньги, Чуя уверен, что он даже не заботится о своём собственном будущем, просто кидая жизнь на произвол судьбы.       — Ну... да? Я имею в виду, что, если теперь я твой папочка и у тебя такая прекрасная цель, почему бы и нет, — Дазай не понимает, почему рыжий смотрит на него так, словно он несёт чушь. Потому что Чуя должен быть в восторге, прыгать выше головы, но вместо этого он похоже, он вот-вот убьёт Осаму.       — Ты сумасшедший. Я не какой-то твой хороший друг, которому ты должен помогать. Мы едва знаем друг друга и... разве тебе не следует больше вкладывать в себя? — конечно, Накахаре не нужно волноваться по этому поводу, потому что... у Дазая, вероятно, так много денег, что он не сможет их потратить до своей смерти. Идиот наконец доедает мороженое, выбросив пластиковый стаканчик в ближайшую мусорку.       — Не волнуйся ты так. Я просто предлагаю, не отвергай это, когда ты ещё даже не подумал над предложением. Но просто предупреждаю: если ты хочешь брать уроки, чтобы я монетизировал и поддерживал тебя, нужно делать немного больше, чем просто тусоваться на свиданиях, — Чуя хмурится, будто съёживается от того факта, что ему всё-таки придётся заняться с ним сексом и стать интересным развлечением для мужчины, если он хочет достичь своей мечты. Что ж... проведя короткое свидание с ним, Накахара понимает, что он не кажется таким уж плохим. Ребячливый, раздражающий, вызывающий отвращение, но...всё же привлекательным и забавным тоже.       — Хорошо, я подумаю, — теперь они возвращаются к машине Дазая, чтобы добраться до маленькой съёмной квартиры Чуи. Песни снова продолжают наполнять салон, а рыжик напевает и покачивается в такт. Боже, он действительно любит музыку. Любит до самой глубины души. Наверное, так он может немного забыться.       Когда они были примерно в 5 минутах езды от дома, брюнет поворачивает голову направо и замечает, как парень уже крепко спит. И, чёрт возьми, он так красив. Зрелище такое чертовски захватывающее. Его грудь вздымается вверх и вниз в ровном ритме, и вьющиеся рыжие локоны колыхаются от дуновения кондиционера. Его розовые щёки слегка надуваются, и Дазай замечает, что на них разбросаны мелкие веснушки.       Рыжий выглядит таким очаровательным, когда спит, будто он наконец-то успокаивается от своей обычной шумной жизни. И... внезапно Чуя начинает храпеть. Это не тот храп, который разрывает барабанные перепонки и раздражает, нет. Это мягкое, нежное сопение, которое оказывает успокаивающий эффект. Дазай чувствует, что определённо мог бы заснуть под эти звуки, но, возможно, не закрывал бы глаза, просто чтобы наслаждаясь видом.       Сегодня... сегодня был один из лучших дней, которые когда-либо были у Дазая. Он был так расстроен своей работой, но после того, как провёл время с милым рыженьким мальчиком, его день повернулся на 180 градусов. Ему было весело, он узнал много нового о парне, и он был счастлив. Подлинного счастья Осаму не испытывал уже несколько лет. Это всегда были лишь фальшивые улыбки, фальшивый смех, фальшивые эмоции. Но сегодня он смог исправиться с Чуей, и с каждой улыбкой и смехом, которые выдавливал из него, Дазай чувствовал себя живым.       Въезжая на парковку, Осаму пока не собирается будить спящую красавицу. Не тогда, когда он так мило спит. Мужчина проводит рукой по мягким медным прядям. О, он мог бы делать это вечно. Приглушённые звуки вырываются изо рта рыжего, и он бессознательно приближается к руке Дазая, желая придвинуться ближе. Дазай только слегка улыбается на это. Так очаровательно.       — Пора просыпаться, чиби. Если только ты не хочешь остаться на ночь в моём доме, — Чуя несколько раз мотает головой, ему определённо не нравится коварный план Осаму. Брюнет нежно трясёт его за плечо, чтобы вернуть к реальности. Вид Чуи, потирающего затуманенные глаза и слегка надутого, не должен быть милым, но сердце Дазая тает от этого. Наконец, Накахара, кажется, немного лучше осознаёт, что происходит, и понимает, что наконец добрался до дома.       — О, вау, я не заметил, — рыжий отпирает дверцу машины и выходит наружу, а Дазай следует за ним. — Ну... эм... — на лице Чуи лёгкий румянец, и он кажется... застенчивым? — спасибо тебе за сегодняшний день. Ты был не так плох, как я ожидал, хотя мог бы постараться лучше, — Дазай притворяется, что его сердце разбито после этих слов, и он сжимает кулак возле сердца, будто лезвие только что вонзилось ему в это самое место. Но на самом деле он был на седьмом небе от счастья. Никто никогда по-настоящему не благодарил его, а сегодня было всего лишь небольшое свидание. Ничего особенного, верно?       — Нет проблем. Спокойной ночи, Чуя, — говорит Осаму, медленно возвращаясь в свою машину и поглядывая на рыжего, чтобы убедиться, что он благополучно доберётся до дома.       Накахара слегка улыбается ему, прежде чем войти в здание.       — Спокойной ночи, Дазай, — повторяет он. И... Дазай прежде не подозревал, что его имя на самом деле звучит так хорошо. То, как оно слетает с языка рыжего, кажется таким успокаивающим. Он растягивает губы в улыбке, а затем заводит машину, чтобы вернуться домой. Похоже, ему нужно договориться об их будущих свиданиях.