Поцелованная судьбой

"...Есть два рода сострадания. Одно – малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание – истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их" Стефан Цвейг *** 3 часа назад - Ну те-с, Том. Как всегда – превосходное! Слизнорт со шляпой соломенных волос и розовыми щеками улыбнулся, как человек, точно знавший, что в его помощи совсем не нуждались, но всё равно пришли, так что ему было до чертиков приятно и лестно, разумеется. - Спасибо, профессор, - кивнул Риддл. Он закупорил склянку и убрал в карман мантии. - Том, - протянул Слизнорт на свой манер, скрипуче и звонко, но до того обыденно, что это уже перестало раздражать давным-давно, - Я ценю, что ты спрашиваешь моё мнение, хотя варишь отличные зелья, но я не могу не поинтересоваться, для чего они тебе? Том выпрямился и посмотрел прямо на профессора. Он был выше и действительно считал себя прекрасным зельеваром, но ему хватало ума делать выражение лица покорное и уважительное – хотя бы потому что Слизнорта он уважал и иногда приходил узнать у него о качестве сваренного отвара из прихоти получить похвалу. Этим он грешил с первого курса и иногда себе потакал, как Ксас позволял девчонкам шептаться у него за спиной о его внешности, пока девушка от которой он хотел это услышать сидела неподалеку и молчала, а Тод – хвастаться своими похождениями на всю гостиную, чтобы Гойл почувствовал себя менее мужественно. - Мне нравится пробовать новые составы из учебников, что вы мне порекомендовали. Мне казалось, если я не буду развивать свои умения – полученные мною навыки на ваших уроках пропадут зря. Слизнорт попытался спрятать самоуверенную улыбку, удовлетворенный ответом и лишь крякнул. - Ну, хорошо. А теперь ступай, я собираюсь подремать перед ужином. Эта ужасная вьюга меня усыпляет. ***** Настоящее время Лидия натянула свою меховую шапку и накинула шубу, что подарила ей бабушка, покрутившись перед зеркалом. Она никогда не говорила Лиз, но вообще-то любила её чуточку больше за то, что у неё был собственный стиль – Лидия уважала это в людях. - Ты выглядишь на тысячу галлеонов, детка, - подмигнула её через зеркало Дора, входя в комнату, обмотанная полотенцем. Их тренировка закончилась полчаса назад, и она собиралась вздремнуть. - Это точно, Ди. Если бы я не была с тобой знакома, подумала бы, что ты собираешься на свидание, - улыбнулась Лиззи, припудривая носик. Гермиона же неотрывно смотрела в окно, не обращая на них внимания. Дора переодевалась, Лиз что-то тихо напевала под нос, и Лидия подошла к Хартфорд. - Если ты высматриваешь сову, то они никогда не прилетают, когда их выжидаешь у окна, - МакФасти стала рядом с ней, и на её реплику Гермиона поджала губы. - Я уверена, что та фигура вдалеке – это он, - шепнула она и Ди проследила за её взглядом, действительно выцепляя среди белого снега человека в тёмном пальто, шагающего к лесу. - Иди сюда, Глотик. Я знаю, ты не откажешься подремать со мной, - устало протянула Дора за их спинами, и они услышали характерный прыжок, который означал – Живоглот никогда не откажется лишний раз поспать. - Дора, мой блеск для волос в ванной? – Элизабет очевидно получила бессловесный ответ и дверь за ней закрылась. - Я уверена, он замыслил какую-то гадость, - снова шепнула Гермиона, прищурившись. Её курносый носик скривился. - Почему ты так решила? – спокойной спросила Лидия. - Не знаю…- замялась та, - Просто чувствую. - А, по-моему, ты хочешь его подловить на чём-то, - хмыкнула блондинка. Гермиона неодобрительно глянула на неё. - Ерунда. - Вовсе нет. - Я думала ты на моей стороне! – тихо фыркнула Хартфорд. - На твоей, но я бы предпочла, чтобы ты была честна со мной, а в первую очередь с собой. - И как это понимать? – её лицо исказилось от обиды, но что Лидия и не могла из себя вырезать, к сожалению, так это прямолинейность. Ей бы хотелось вовремя закрывать рот, но он был не способен на это. - Гермиона, - вздохнула блондинка, поворачивая её к себе за плечо и ещё больше понижая тон, так как тихое сопение Доры наполняло комнату, - Я вижу, как ты пыталась уловить его взгляд всю эту неделю. Да и до этого тоже. Ты сейчас словно Вальбурга – щуришься каждый раз, когда видишь его с Серафиной. Гермиона всё сильнее хмурилась на её слова, но ничего не говорила. - Я могу представить, что ты чувствуешь, но сейчас у меня такое ощущение, что ты пытаешься поймать его на каком-то дерьме только потому что тебе кажется – таким образом ты станешь думать о нём хуже и твои чувства исчезнут, но это не так. Том не плохой человек. Странный – да. Но плохой?.. - Да откуда тебе знать! – вдруг зашипела Гермиона, как разъяренная кошка. Щеки её покраснели, а глаза наполнились слезами. Было видно, что она сдерживает себя, чтобы чего-то не сказать. Лидия не чувствовала себя виноватой за свои слова – она сказала, как есть, такой уж она была. Но реакция подруги кольнула её. - По каким ещё причинам он таскается в лес каждую неделю? Ты не думаешь, что там он может тренироваться в заклинаниях, которые запрещены в школе? Проводит какие-то опыты, а? – фыркнула она, смахивая её руку со своего плеча. Лидия моргнула, ощущая, какую стену Гермиона воздвигает между ними, - Нет! Ты об этом не думаешь. Но тебе очень легко осуждать меня, чтобы не чувствовать своей собственной досады! Ты видишь всех насквозь, но себя? Давно смотрела на Абраксаса, как на дерьмо соплохвостов? Лидия не знала – кто такие соплохвосты, но предпочла бы, чтобы Гермиона дала ей пощёчину вместо этих слов. Она ощутила, как её собственное лицо вытянулось, а глаза загорелись. Гермиона вмиг поменялась в лице, очевидно, в ту секунду желавшая забрать свои слова обратно, но всё ещё злилась, решившая, что сказала всё по справедливость. Впрочем, так оно и было. - Ты права, - кивнула Лидия, делая шаг назад и запахивая полы шубы, - Я не знаю Тома достаточно хорошо, чтобы утверждать, что он хороший человек. Куда мне до тебя. Я проучилась с ним всего-то семь лет, а ты знаешь его без году неделю, - лицо Гермиона осунулось, и она моргнула, в уголках её глаз собирались слёзы, - И я совершенно не знаю тебя, как оказалось. - Лид… – начала Гермиона, протянув руку, пытаясь дотронуться до подруги, но МакФасти подняла подбородок и поспешила выйти из комнаты, ощущая, как сердце наливается свинцом. Гермиона яростно смахнула ладонью слёзы, хлынувшие из глаз в тот же миг, как за Лидией закрылась дверь, ощущая себя последним дерьмом на планете. Она разозлилась на слова Лидии потому что они были правдой. Но разве нельзя было промолчать? Ей и так было нелегко и уж от очевидных слов МакФасти вряд ли должно было стать легче. Она уселась на кровать, стараясь сдержать слёзы и не разреветься навзрыд, пока Дора тихо сопела в обнимку с Живоглотом. Тот, словно почувствовав её эмоции, приподнял голову и глянул на неё своими пронзительными желтыми глазами, как будто спрашивая. Гермиона вымученно улыбнулась и покачала ему головой, на что он завалился обратно на кровать. Мерлин, она ведь сама была такой, разве нет? Порой она талдычила Гарри то, о чём можно было промолчать, просто не говорить. Взять хотя бы принца-полукровку. Гарри был разбит, узнав, что это Снейп, но жажда доказать, что она права, даже когда другу плохо, была слишком сильной, чтобы она нашла записи про Эйлин Принц. За что боролись – на то и напоролись. Никогда не поймешь, каким ты иногда можешь быть неприятным человеком пока не почувствуешь это на своей шкуре. - Гермиона, что случилось? – к ней подбежала Лиз и присела около кровати, сложив руки у неё на коленях. - Мы поругались с Лидией, - шмыгнула носом Гермиона, смотря в её милое лицо. - Какие вы быстрые! Меня не было всего пару минут, - шепнула Лиззи, глянув на Дору и убеждаясь, что та спит, - Что-то серьезное? Гермиона пожала плечами. - Нет. Да. Я не знаю. Я ужасный человек, Лиз, - покачала она головой. - Не говори такой чуши! – зашипела Эджком и сжала её руки на коленях, - ТЫ замечательный человек, Гермиона. Я тебя люблю и Лидия тоже любит. Все друзья иногда сорятся, но это не делает нас плохими людьми. - Я ей почти что гадостей наговорила, - хлюпнула носом Гермиона. От участливости и доброты Элизабет ей захотелось рыдать ещё сильнее. - Я понимаю, но такое бывает, когда тебя что-то задевает. Ди у нас может вывести на эмоции, она у нас такая. Вы обязательно помиритесь, только не плачь, - она положила голову ей на колени и Гермиона склонила свою, обнимая её и сдерживая рвавшиеся рыдания. Она не заслуживала такого хорошего человека рядом с собой. Гермиона чёртова лицемерка, вот кто. Лидия – самый близкий её человек после дедушки в этом времени. А она говорила с ней так, будто та была достойна нагоняя. Гермиону затапливал стыд. Как и обычно он казался мерзким колючим одеялом. Она дышала глубже, пытаясь анализировать и придумать, как извиниться перед подругой, но чувство вины не находило внутри её тела место – оно раздувалось как удушающий шар, заполненный углекислым газом. Гермиона сжала зубы, ощущая новые горячие дорожки на щеках. - Я пойду за ней и попытаюсь помириться, - хрипло шепнула она в волосы Лиз и та кивнула, вставая. - Всё будет хорошо, милая, - и поцеловала её в щеку. Гермиона улыбнулась, ощущая жар в груди. Она схватила своё пальто, ведь они собирались погулять вместе с Лидией и быстро пошла на её поиски, чтобы извиниться. Девушка выбежала на улицу, оглядываясь по сторонам, но нигде не увидев Лидию, пошла вперед. Ладно. Она даст ей время позлиться на Гермиону – уж это она заслужила, а пока пойдёт и выяснит – чем же там всё-таки занимается гребаный джентльмен этой школы. Лиз нанесла румяна на щёчки и поднесла флакончик к шее, брызнув духами. Подбила завитые прядки и оглядела себя в зеркале. Она выглядела прекрасно, чёрт подери! Кто бы, что не думал. Её настроение омрачала ссора Лидии и Гермионы, но она была уверена, что они померяться. Ведь дружба – не просто слово, это она знала. Она чуть выше подтянула розовые чулки и чмокнула своего дракончика, сидящего теперь на её тумбе у кровати. Схватила учебники и поспешила на цыпочках вниз. Она ощущала прилив азарта. Элизабет любила это чувство. Иногда она готова была лезть на стенку, чтобы произошло хоть что-то интересное. Однажды ей приснилось, что на школу напал Гриндевальд со своими дружками, а Кай её вынес из горящего класса на руках…а когда проснулась, чуть-чуть почувствовала себя виноватой за эти мысли, потому что ей бы очень хотелось это повторить. Ну не могла она жить так, как живется. Ей хотелось чего-то экстраординарного. Ну или хотя бы чтобы Кай посмотрел на неё так, как смотрел сегодня на Серафину. Где она только достала эту блузку с таким вырезом! Или чтобы он… Нет. Она мотнула головой и прибавила шаг. Сердце колотилось чуть-чуть быстрее, чем нужно и ей это нравилось больше, чем мысли об этом куске дерьма. Лучше думать о Кае. Лу уже ждала её у входа в подземелья. - Ты точно не против, что мы позанимаемся у нас в комнате? В библиотеке сидит Дерек, а я с ним поругалась. Ещё подумает, что я за ним таскаюсь, как эти бестолковые куклы. - Нет, всё в порядке, - отмахнулась Лиз и просунула ладонь под её локоть, - Дора спит после тренировки, и я всё равно не хотела сидеть одна. Главное сделать равнодушное лицо. Как у Гермионы или Лидии! Ну нет, до Ди ей как до Лондона пешком…Гермионы будет достаточно. Только нужно было нанести меньше румян, чтобы казаться такой же отреченной…в прочем, Лиз и будучи собой выглядит отлично. Некоторым просто невозможно сделать равнодушную мину. Иногда Элизабет переживала, что её мышцы лица просто не способны на это, но на самом деле, переживала не слишком сильно. Тоддеус бросил взгляд на свои пару монет на столе, которые прямо сейчас увеличатся в несколько раз и растянул губы в улыбке. Он бросил последнюю пару карт и лицо Сигнуса Блэка, которого он усадил рядом, чтобы научить обыгрывать этих лопухов, вытянулось. Эдмунт что-то проворчал и бросил карты рубашкой вниз с недовольным лицом. Этот болван действительно думал, что получит выигрыш как будто забыл, с кем сел за стол. Гойл тупо смотрел в свои, вроде до конца не разобравшись, выиграл он или проиграл. Затем сконфузился, осознав поражение и вздохнул. Ксас, сидевший поодаль от играющих, закатил глаза в излюбленной манере пижона, не отрываясь от газеты в руках. - Вы заранее знали, что так будет. Не нужно таких убитых физиономий. - Чёртов жук, - проворчал Кайдан и сбросив карты с усмешкой, откинулся на спинку дивана, проводя рукой по волосам. Тод глянул на него и подмигнул. Он-то знал, что Кай сел играть, только чтобы подтянулись эти двое, так как Тоддеус хотел обыграть чёртова Нотта, но тот не соглашался играть один на один. - Жалкое зрелище, - заключила Друэлла, хватая с большой вазы с середины стола большое зеленое яблоко, пока Тоддеус движением палочки заставил монеты уютно устроиться в его кошельке. Её братец же подмигнул ему в ответ, а затем его голова медленно повернулась ко входу, когда они услышали, как кто-то вошел. Розье широко улыбнулся. - Кто к нам заше-ел, - протянул он на распев и когда Тод услышал мелодичный женский голос: - Всем привет! - то его спина как-то сама собой выпрямилась, а ноги расставились шире. Краем глаза он заметил, как на него глянул Ксас с очевидной миной и поднял для него средний палец, не поворачиваясь. Тот усмехнулся и произнёс прохладным тоном: - Здравствуй, Элизабет. Никак собралась здесь поселиться? - Никак Том оставил тебя за сторожевого пса? – также прохладно осведомилась Лукреция, оборачиваясь через плечо и не останавливаясь. Ксас скривил ей рожу, также не отрывая взгляда от страниц газеты. Лу прекрасно знала, что Малфою на самом деле плевать, кто сюда заходит, но в последнее время он стал каким-то разговорчивым. Но вот шагающая возле неё когтевранка слегка нахмурилась. - Я был бы этому только рад, - подмигнул Кай девушке, и она расцвела, как бутон пиона на майском солнце. Её щеки были слегка розовыми, а волосы блестели даже в этих зеленовато-мрачных стенах. Тоддеус мог бы поклясться, что до его носа доносился легкий аромат мёда и сливок и… - Здесь у вас мрачновато и холодно, - пошутила она, слегка наклонившись к нему, проходя мимо. - Тогда, так и быть, я переберусь к вам. Она усмехнулась, останавливаясь возле него, пока Лукреция подошла к Сигнусу и выворачивала его карманы – она запрещала малому играть с Тодом. - У нас нет лишней кровати…хотя, Лидия сейчас занимается тем, что собирается получить переохлаждение, - Лиз приложила палец к губам вроде бы глубоко задумавшись, - Но нет, я не поменяю её на тебя. Тод краем глаза заметил, как дернулся подбородок Ксаса и скосив на него взгляд, увидел, как его глаза абсолютно точно больше не двигались, хотя упорно сверлили газету. Трэверсу захотелось фыркнуть. - Вы жестоки, миледи, - драматично приложил руку к груди Кай, - кстати, а где мой любимый учитель? Эджком слегка замялась, но потом пожала плечом: - Гермиона ушла на улицу, чтобы найти Лидию… - Салазар, если я узнаю, что она ныряет в озеро по такой погоде… - прошипела Лу, давая по ходу дела щелбан кузену и направляясь к своей комнате, потянув Лиз. - Но моё предложение в силе… - подмигнул Кай и Элизабет подмигнула ему в ответ. Тоддеус наблюдал за всем этим с мрачным удовлетворением. Он бы славно развлекся поселись малышка Лиззи по соседству с ним. - Элла, мы позанимаемся в спальне. Поднимай свою задницу, - Лу глянула на Друэллу, на что та отвлеченно кивнула и продолжила жевать яблоко, откладывая выпуск «Спеллы» и направляясь вслед за ними. Элизабет наконец-то уловила взгляд Тода уже перед самой лестницей в спальню Лу и улыбка её превратилась из счастливой в какую-то…гадкую. Тоддеус был уверен, что её мышцы лица были атрофированы на любые эмоции подобного типа: презрение, разочарование или злость и потому снова был удивлён. Ему думалось эта девчонка из тех, кто подставит вторую щёку, когда ударят по первой и потому время от времени охреневал, как они все вчетвером дружили? Все эти девушки были противоположностями: МакФасти – холодная, как ледяная глыба, Пруэтт – дерзкая и острая на язык, за словом в карман не полезет, Хартфорд вообще была для него мутной фигурой, хоть слегка и потасканной, неудивительно, что она заинтересовала Тома – он любил всё тайное и загадочное, на что не посмотрел бы обычный парень. И вот Эджком – яркий солнечный день среди серой зимы. Она всегда была в настроении. Ей как будто всегда всё нравилось. Казалось, закинь её в лес к кентаврам, через неделю она обучит их чаепитию и свяжет каждому по розовой салфетке. Она его бесила. А после того, как залепила ему пощёчину – к раздражению примешалось что-то ещё, что заставило его поёжиться в который раз. Потому что она накануне она была мила с ним в порыве доброты, что мантией тянулась за ней, как аромат цветов окутывал летний сад своим шлейфом. В тот день она увидела его, сидевшего на каменной лавке, разбитого из-за слов Софи сказанных ему накануне и подошла, спросив, всё ли с ним в порядке. Несмотря на то, что они вообще-то не были друзьями. Даже были противны друг другу - он не знал никого скучнее, чем она, а Элизабет наверняка не знала кого-то более неприятного, чем Тоддеус. Но она всё равно присела рядом. Они обменялись парой фраз. А затем он сказал, чтобы она проваливала. И когда она вскочила, дёрнув сумку, что-то розовое осталось на скамье. Он повертел в пальцах дракончика, инкрустированного ценными камнями и усмехнулся. А на следующий день хотел показать - её жалость и доброта ему нахуй не была нужна. Но после её горящего взгляда и звонкой пощёчины - Тод испытал стыд, который был по ощущению больше него самого. Ему это охренеть как не понравилось. Такого он не испытывал даже после того, как чуть не убил Корнера на глаза у Софи. Софи… Но Тоддеус сейчас всё равно смотрел на Лиз. Он хотел было одёрнуть себя, ощущая прилив азарта…но она быстро прошлась взглядом по столу с картами и деньгами, ещё больше скривила свои пухлые розовые губки и подняла подбородок выше, откидывая волосы назад, поспешив наверх за Лу. Абраксас вышел из гостиной под предлогом найти Тома, хотя прекрасно знал, где он сейчас находился. Он не знал, сколько времени ему понадобится, поэтому решил дождаться его в спальне старосты. На самом деле мысли и сердце тянули его обратно. К выходу из подземелий. На улицу. И найти меховую шапку и волосы, похожие на его собственные. Найти его обожаемый взгляд воина с лицом принцессы. Почему он не пытался поговорить с ней раньше? Сразу после той посиделки у Пруэттов? Абраксас знал и не знал одновременно. У него было лучшее лето в его жизни. Ему нравилось уходить на встречи с ней, зная, что отца это взбесит, ведь почти каждые две недели к ним приходили на званые ужины друзья Брутуса со своими дочерями, которых он одобрял, а Ксасу хотелось лишь зевнуть при одном взгляде на них. Лидия была не такой. Лидия была невероятной. Глотком свежего воздуха. И он не верил, что она была в его руках. Они столкнулись с ней в начале лета в книжном. У прилавка она обнаружила, что забыла кошелек, и Малфой любезно оплатил её покупки, на что она конечно презрительно вскинула свой острый носик, вроде он оплатил ведро помоев для доставки ей на дом. А вечером того же дня получил письмо от неё с горсткой монет. Он славно посмеялся, доложил к ним ещё одну монетку и отправил обратно. Так длилось несколько дней, пока её филин не отказался лететь, так как вес монет в мешочке оказался слишком тяжелым, как она упомянула в письме. Назначила ему встречу, на которой собиралась отдать деньги. Абраксас тогда не понимал почему так прихорашивался, но помнил, как стучало сердце и какой голод до чего-то нового он испытывал, покидая поместье. Всё это он находил забавным, но уже тогда понимал – будь той девушка не Лидия, а какая-нибудь другая, вряд ли продолжал ту игру. И когда увидел её, с распущенными волосами, что развевал летний вечерний ветерок, в белой маггловской юбке, что была короче школьной и небесно-голубой шелковой блузе, которая оттеняла её красивые глаза – застыл, как идиот. Ксас смотрел на неё дольше положенного, как и девушка на него. Малфой, конечно, тоже принарядился и ему думается, что, возможно, это было странно для обоих – видеть друг друга в обычной жизни, да ещё и в таком виде. Он не знал. Не знал, что со второго дня их переписки хотел позвать её на свидание. Но знал, что Лидия МакФасти – самое лучшее, что случалось с ним за все школьные каникулы, которые у него когда-либо были. А потом всё как-то пошло самой собой. Они виделись втайне от родителей и друзей. То, что было между ними – было только между ними и Абраксаса это устраивало. Ему это льстило. Он затащил в постель неприступную МакФасти. Ему было весело. Пока она не пришла к нему с лицом абсолютной суки и заявила, что больше они видеться не будут. Он сказал: «хорошо» и ушел. Малфой понял, что привязался к ней слишком сильно. Он понял это в тот момент, когда он вернулся домой и ему захотелось разнести свою комнату к чертям. Вернуться к ней. Снова поцеловать. Раздеть и вытрахать из неё этот бред. Потому что он ей не верил. Она не могла так претворяться, когда была с ним. Только не Лидия. Эта девушка прямолинейнее гребаной Авады. Но потом была посиделка у Пруэттов. И она смотрела на него волком. Ноги почти понесли его к ней, чтобы поговорить. Сказать, что он не хочет прекращать это. Что ему плевать, что скажет отец или её родители. Но она ушла, как и всегда. А потом ему донесли, что все думали – он трахался с Пруэтт. И тот факт, что Лидия, блядь, поверила в это – ударило его под дых сильнее её слов. Она принимала его за такого типа? Прекрасно. Он не стал отрицать. Приехав обратно в Хогвартс и увидев её, разозленную и игнорирующую его – наслаждался этим. Но с каждым поворотом её головы в обратную от него сторону, с каждой фразой, брошенный кому-угодно, но не ему и с каждым её выражением лица, стоило ему появиться в её поле зрения – он понял, что их чувства взаимны. Малфой пытался с ней заговорить, но все попытки оказались провальными. Он старался подловить её в коридоре хоть раз. Но в очередной такой, когда она бежала в свою башню после урока с Когтевраном: ведь он стал в пару с Дорой, Лидия чуть не пульнула в него Авадой. Поэтому передал через Хартфорд то, что хотел сказать сам. Абраксас провел рукой по лицу, шепнув пароль и входя в спальню Тома. Чёртова МакФасти. Когда Ксас увидел её патронуса – огромного дракона, а затем её взгляд, направленный на него впервые с лета, понял, что не может вот так сдаться, не поговорив с ней. Просто не хотел. Но Лидия была Лидией. Когда за снежным валуном она оказалась в его руках и прикрыла глаза, едва он коснулся её щеки, он почти поцеловал её. Но она оттолкнула его, придя в себя и убежала. Он бы спросил, что не так с этой девушкой, но её поведение лишь раззадоривало его. Это и была его Лидия – та девушка, которая ему понравилась. Своенравная и непокорная. Но становившаяся мягкой и покладистой, стоило ему прикоснуться к ней. Прекращая поток своих мыслей и наблюдая, как огромный кальмар проплывает мимо окна Тома, парень опустил глаза на столик у дивана. Там стояла склянка с мутно белой жидкостью. Твою мать! Он забыл своё зелье. Абраксас схватил ёмкость и помчался наверх. Лидия шагала по снегу по направлению – никуда и сжимала кулаки. Вроде она шла вокруг школы. Третий раз. Или пятый, она была не уверена. Вообще-то, она обнаружила, что кулаки уже не сжимала – её руки безвольно висели вдоль туловища, а все слёзы высохли. Это было второй раз за полгода – когда она плакала. Первый раз случился летом из-за Абраксаса, за что она себя чуточку презирала, а второй – сейчас, из-за Гермионы. Спустя полчаса или дольше наматывания кругов вокруг школы, замерзший нос и онемевшие щёки – она пришла к выводу, что злость и обида уступила место маленькому чувству вины и грусти. В глубине души она понимала, почему Гермиона вывалила ей это всё – почти так же, как вываливала иной раз сама Лидия, и от этого чувствовала себя немного виноватой. Не ей ли самой известно, как тяжело справляться с чувствами к человеку, с которым вы не пара? И именно в это она тыкнула носом Гермиону? С Лиз и Дорой они никогда не ссорились. Ни разу с первого курса. Много раз, конечно, спорили с Дорой, потому что у них был разный взгляд на некоторые вещи, но всегда это было пустяковым. С Лиз же нужно очень постараться, чтобы произошла ругань. Поэтому Лидия понимала, почему они так легко сцепились с Гермионой – они были похожи. Лидия считала себя сильным человеком, и духом, и телом, считала себя честной и преданной. Прямолинейной и иногда, конечно, неприятно холодной для окружающих. Но МакФасти это не особо волновала – тех, кого она любила – любили её, а на остальных девушка едва ли обращала больше внимания, чем на количество прутьев в метле загонщика. И в Гермионе она видела эти черты. Гермиона была сильной, очень сильной. Она не могла бы представить ни одного человека, прошедшего то, что пережила эта девушка, оставаясь человечной и чувствительной. Лидия видела в Гермионе большой потенциал, она была могущественным магом и могла многое дать этому миру. А в её глазах она видела знание, которое она скрывает от других. Тайну, что носит в сердце. И то, что она путешественница во времени – не самая главная из них. Лидия просто знала это. Вообще-то, она полюбила Гермиону. Она стала ей близким человеком. - Зачем вообще кого-то любить, если так больно с ним ссориться, - фыркнула она, перешагивая через сугроб. Вообще-то, она уже замерзла и была готова вернуться в школу, вдоволь проветрив свои мозги, чтобы принять извинения от Гермионы и помириться. - Полностью согласен. Её сердце незамедлительно сделало кульбит, узнав этот голос сию же секунду. Лидия подняла глаза и обнаружила в нескольких футах от себя Абраксаса. Чёртов поганец! Он выглядел, как всегда, привлекательно: без шапки, со своими идеально уложенными платинными волосами и сверкающими голубыми глазами, пронизывающими её насквозь. В длинном черном пальто, спрятав в карманы ладони. Он вдруг нахмурился, стирая усмешку, что блуждала на его губах секунду назад и подошел ближе. - Ты плакала? Что-то случилось? - Нет, - насупилась она и пошагала вперед, намереваясь его обойти, но он мягко схватил её за локоть. - Пожалуйста, не уходи, - Малфой попытался заглянуть ей в глаза, но она отвернулась, не в силах смотреть на него, - Расскажи мне, что случилось? Она чувствовала себя последней идиоткой. Она молчала, отказываясь что-либо говорить, но и не хотела уходить. Треснул бы кто-нибудь ей по голове! - Я могу помочь? – тише спросил он и она ощутила, как он пальцем убрал прядку с её лба. Лидия всё-таки повернула голову, встречая её леденисто-голубые глаза. Он смотрел с теплотой и обеспокоенностью, и она сдалась. И как же это было приятно. Лидия подалась вперед и уперлась лбом ему в грудь. Ксас тут же прижал её к себе ближе, положив ладонь на затылок. Она обхватила руками его талию и ощутила, как на глаза снова набегает пелена. Две причины её слёз пересеклись в эту секунду. Абраксас нежно гладил её по волосам, пока она вдыхала аромат его парфюма – мускус и кожа. Как же она скучала по его запаху. По тем ночам, когда он часами не отпускал её от себя, перебирая пальцами её волосы. - Пожалуйста, давай поговорим, - прошептал он её на ухо и по коже пробежала волна теплых мурашек, словно кто-то применил согревающее заклинание на ней. - Нам не о чем говорить, - буркнула она, крепче вжимаясь в него. Абраксас усмехнулся ей в волосы и обнял сильнее. - Мы оба знаем, что есть о чём. Я буду ждать тебя после матча. У тебя есть несколько недель, чтобы принять решение, - глухо произнёс он и Лидия отстранилась от него, чтобы посмотреть в его красивое лицо. - Если ты решишь окончательно – я приму это и отпущу тебя. Я не вправе удерживать тебя насильно, потому что ты, - он снова коснулся пальцами её щеки и провел ими до подбородка. Она готова была закрыть глаза от наслаждения, - Самая свободолюбивая душа, какую я знаю, красавица. Она усмехнулась и не удержавшись, сняла перчатку с руки и положила поверх его ладони, удерживая на своей щеке. Абраксас шумно выдохнул и слегка качнулся вперед, прижимаясь к её лбу своим. - Поэтому выбор за тобой. Если не придешь – я пойму. А если придешь… Она слышала, как тяжело он дышал, ощущая теплоту над своими губами. Тишина между ними закончила это предложение и Малфой отстранился. - Пойдём в школу. Я знаю, что ты любишь жить на контрастах, но, если ты загремишь в больничное крыло – я не стану дежурить под дверью, - и подтолкнул её вперед с усмешкой на полных губах. Лидия отвернулась от него, направляясь к школе и воспользовавшись моментом, пока он не видел её лица – широко улыбнулась. Она-то прекрасно знала, что он врал. ***** Том не понял, что он был в отключке, пока не открыл глаза и не вспомнил, как увидел Гермиону, кинувшуюся к нему, будучи уже на полпути к земле. Возможно, он потерял сознание на минуту, пару секунд или полчаса. Когда он проморгался, деревья с голыми ветвями показались ему щупальцами гигантского кальмара, а щеки слегка покалывало. В ноздрях щекотал аромат груши и чего-то цветочного. А потом он ощутил пощечину, как он понял, не первую. - Мерлиновы кальсоны! - шумный выдох заставил его слегка повернуть голову, которая казалось весила не легче камня. Он увидел Хартфорд с ошарашенными глазами откинувшуюся назад на коленях. Грушевый аромат пропал и его нос затопил свежий морозный воздух. Щеки Гермионы были красными, как и её нос. Глаза выпучены, а брови нахмурены. - Какого черта ты тут вытворяешь? Ты до усрачки меня перепугал! Том моргнул, все ещё ощущая себя слабее малинового желе и расхохотался. Девушка нахмурила брови ещё сильнее, подозревая что он двинулся умом. Но Том не мог остановить смех. Она не была похожа ни на одно явление, с которым он был знаком раньше. Он не думал, что, хотя бы одна девушка из его общества могла выразиться так, как эта. Мерлиновы кальсоны, чтоб его. - Со мной все в порядке, - отсмеявшись сказал он и попытался встать. Несмотря на то, что Том уже думал о том, чтобы стереть ей память, девушка повела себя по-дружески. Хартфорд помогла ему встать, а потом…отряхнула его пальто руками, всё ещё поджимая губы. - Я понимаю, что ты суперкрутой тип, но такими темпами ты подхватишь воспаление лёгких. Том выгнул бровь. - Со мной все нормаль… - Ты на улице по меньшей мере час. И пролежал на мерзкой земле несколько минут, а на тебе свитер и пальто, чертов позер! - она треснула его по груди. Она треснула его по груди. А потом сделала это снова. От злости её лицо перекосилось. И она треснула опять. Он быстро положил свою ладонь на её, удерживая на своей груди, в большей мере для того, чтобы она перестала его дубасить, и слегка наклонился, приближая своё лицо к её. - Со мной все в порядке, Гермиона. Чувствуешь? Гермиона моргнула и опустила глаза на их руки. Его ладонь с длинными пальцами покоилась на её, абсолютно точно теплая. Ее-то уже горела от холода. Чёртов идиот! И как это у него получалось? Она только недавно вышла из замка, а уже готова была сесть на метлу, чтобы быстрее оказаться внутри. Её согревающие чары испарились в тот миг, как она ощутила горячую волну магии, поднимающуюся от земли. А может они исчезли, когда Риддл рухнул, и она бросилась к нему. На инстинкте, конечно. Если человеку становилось плохо в её присутствии – она помогает. Она – Гриффиндорка! Но пока Том лежал без сознания и легких румянец на его щеках сменялся бледностью, её сердце стало колотиться как ненормальное. Ей стало страшно и от переполнявших её эмоций она стала колошматить его и зарядила пощёчину. Или две. Он не мог умереть. Он не… Гермиона отказывалась это анализировать. Она просто не могла дать ему умереть. Он чёрт знает что здесь делал. Может он выпил какой-то яд в порыве эксперимента – он же гребаный Волдеморт, с него станется. А возможно он выкачал из себя столько сил, что его сердце не выдержало нагрузки и… Она всё ещё смотрела на их руки. Его теплую и свою ледяную. Она ощущала, как билось его сердце под свитером. И выдохнула, не осознавая, что всё это время была в напряжении. Гермиона кивнула. Том отпустил её ладонь и подобрал свою палочку. Его мозг уже отчаянно думал несмотря на то что сама голова гудела от боли и слабости. Тело слегка потряхивало от перенагрузки. Но он думал. Что делать с ней? Ему нужно собрать след. А Хартфорд не собиралась уходить. Она стояла и вертела головой, наблюдая за парочкой единорогов, стоящих неподалеку. Адорт явно ушёл. Ему нужно собрать след! И сначала выпить восстанавливающий…он похлопал по карманам и закрыл глаза от досады. Твою мать! Он забыл зелье. Он специально приготовил его на сегодня, потому что знал, сколько сил потребуется на заклинание, а потом на очистку. Блядь! А теперь эта девчонка глазела на него, ожидая, что он будет делать. - Тебе пора идти. Ты замёрзла, - попытался он мирно. - Я потреплю. Риддл сжал зубы. - Со мной всё в порядке, иди. Я следом за тобой. - Я подожду. Ты явно здесь не закончил, и я чувствую… - она снова оглянулась, обхватив себя покрасневшими руками, - Магию. Я не уйду, пока ты не расскажешь, что ты здесь делал. И заодно буду уверена, что снова не свалишься мешком с навозом, а твоё тело не обглодал какой-нибудь огромный паук-людоед! Том понятия не имея, о чём она лепетала и закатил глаза. - Это не твоё дело, Хартфорд. Иди в замок! – повысил он голос и развернулся, чтобы посмотреть, не вернулась ли руна – он не знал насколько потерял контроль и завершился ли ритуал, когда он потерял сознание. - Нетушки! - уперла она руки в боки и была такова. Том сделал глубокий вдох, остановившись и моля небо о терпении. - Ладно! – рыкнул он. - Что ты здесь делал? – крикнула Гермиона и снова подошла к нему, гневно взирая снизу-вверх. Всё-таки, она была забавным сознанием. И Том не мог прямо сейчас представить хоть кого-то другого на её месте. Никто бы не посмел. А Хартфорд была надоедливой мухой, от которой не отделаться. Девушка сверлила его взглядом, мельком оглядывая его лицо. Он увидел в её волосах старый сухой листик, должно быть застрявший, когда она упала на землю рядом с ним, пытаясь привести в чувство. И не смог вовремя остановить себя, потянувшись и выуживая его из её кудрявых волос. Она сделала вид, будто ничего не было. Лишь сузила глаза. - Я ставлю чары защиты, - сдался он и снова оглянулся. Земля, где он рисовал руну выглядела как обычно. Значит, у него получилось. - Что? - Чары защиты, - спокойно ответил он, - под этой землей очень мощная магия – именно поэтому основатели воздвигли школу здесь. Сильнейшая магия под нами. Заклинаниями и рунами я вытягиваю по чуть-чуть на поверхность. Складка между её бровей разгладилась и выражение лица стало мягче. В этот момент у Тома промелькнула мысль, что ему нравилось ошарашивать её. Она была умной и любознательной, но ему было приятно поражать её тем, чего она не знала. - Но…зачем? – покачала она головой не понимая. - Это защищает местность. Напитывает её большей магией, - бросил Том слегка разочарованно, - Обычно ты посообразительнее. Она пропустила колкость мимо ушей и снова оглядела пространство вокруг себя, вроде деревья преподнесут ей ответ. - Но…- подала она голос через секунду, - Это магия…как магия поиска. Она тёмная, Том. - И? – поднял он брови. Гермиона закипела вмиг от выражения его лица, вроде бы Риддл не видел ничего такого в том факте, что он занимался тёмной магией, почти забыв, кто он такой. - Не делай вид, что ты никогда ею не пользовалась, - фыркнул он, одергивая полы пальто и смотря на неё в упор. Мороз вдруг стал пробираться к его костям, а она снова начала его раздражать. Девчонка задохнулась. Том покривил уголок губы в презрении, какое мог изобразить только он – высокомерном и чванливом. - Да я никогда!.. – пуще прежнего возмутившись, начала она, но парень её перебил, прищурившись: - Ты ощутила её, как только подошла к этой опушке. Когда люди впервые чувствуют темную магию – всё тело реагирует на неё. А у тебя даже мускул не дёрнулся, - холодно бросил он, глянув свысока, - Для тебя это не впервые. От тебя несло тёмной магией, когда ты только появилась в школе. Мне потребовалось время, чтобы понять, что за…волны от тебя исходят. Но теперь я знаю, что это было. Всё это время, пока он говорил, Гермиона ощущала, как холод улицы проникал ей в сердце, замораживая его. Или то был испуг. Страх быть обнаруженной. Она боялась, что Риддл мог догадаться, а это было бы самым ужасным, что могло произойти. Потому она облизнула губы, уже предчувствуя, как они потрескаются позже и вздохнула. - Верно. Мы с дедушкой практикуем некоторые семейные заклинания и обряды, но не более. А ты…ты занимаешься… - Чем? – развел он руки, в край зверея, - Чем я, блядь, занимаюсь, по-твоему? Наверное, даю больше магии чертовым кентаврам, нарлам, гиппогрифам, единорогам, лукотрусам и всем остальным в этом лесу? Об этом ты не подумала? – крикнул он. Гермиона замерла, завороженная на секунду. Она впервые видела его таким. Эмоциональным. Том Риддл всегда был уравновешенным. Он был вежливым и интеллигентным в лучшей мужской манере – спокойный и уверенной в себе, что всегда выглядит грубовато, но слишком притягательно. А сейчас он злился. И его глаза со зрачками размером с монету будто метались между мыслями – оглушить её или уйти. - И ты это делаешь из альтруистических побуждений? – фыркнула девушка, сложив руки на груди. Риддл вдруг выдохнул, выпуская облачно пара изо рта и поднял глаза к небу. - Какая разница, если итог таков? - Если честно, не знаю, - покачала она головой, - Ты это делаешь для себя, Том, – спустя секунду произнесла она и почти прошептала, - Зачем? Парень покачал головой. Он не видел причин врать. Он и так уже рассказал, зачем он здесь. Ничего хорошего в этом нет, но и ничего ужасного она не узнала. Том почему-то был уверен, что она не будет об этом распространяться. - Это хорошая практика, - наконец, пожал он плечом и присел на колено, касаясь уже остывшей земли пальцами, - Я нашел заклинания в той книге, что подарил тебе. Ты их читала? - Ещё не дошла, - поморщилась она, когда парень встал, снова возвышаясь над ней. Гермиона знала, что он когда-то спросит про книгу, но надеялась это будет позже, а потом они перестали общаться и её радовал хотя бы тот факт, что ей не придётся признаваться, - Эти руны сложнее, чем я думала, - буркнула девушка. Том усмехнулся краешком губы, но ничего не сказал по этому поводу. - Там было указано, как пользоваться магией Земли. Но эта ветвь магии темнейшая и она…опаснее, чем ты можешь себе представить, - он глянул на неё и взмахнул рукой, якобы показывая масштаб, - Я модифицировал эти заклинания. Отец Кая увлекается древними историями – про вейл, кентавров, Мерлина. Всё, что связано с теми временами, когда магия была чистой и сильной. Он одолжил мне пару книг, в которых рассказывается о землях, где ходил Мерлин, где Салазар нашёл источник сил, где ведьмы делали жертвоприношения или создавали дементоров и так далее. Гермиона слушала, как завороженная. Она уже не чувствовала холода. Немного позже она поняла, что, когда Том взмахнул рукой, он наложил на неё согревающее. - Из тех мест, что знаешь ты – это Касл-Комб, - она выпучила глаза, - И Хогвартс. Я несколько месяцев искал заклинания, пытался их переделать и у меня получилось понемногу вытягивать магию наверх, не прибегая к магии земли, которая бы меня выпотрошила, - он пожал плечом, вроде бы в этом не было ничего такого и обернулся посмотреть на двух единорогов, которых очевидно ни холод ни двое людей не смущали. Возможно это действия чар Тома. Они выглядели так, будто им абсолютно комфортно. Лицезрели их беседу, прямо как Дамблдор в её время вежливо наблюдал, как Амбридж извергает свою речь, что на самом деле была не глубже ночного горшка, с выражением внимательного слушателя. - Понятно, - только и сказала она. Гермиона впервые в жизни не могла подобрать слов. Парень, который сейчас поднимал защитные чары школы и леса, тем самым оберегая животных – тот самый человек, который через десятилетия вернется сюда, чтобы убить единорога и выпить его кровь, дабы почерпнуть хотя бы чуточку сил. Ей стало противно и легко одновременно. Может быть потому что мысль «он ещё не потерян» окончательно успокоила и была словно согревающая мазь на замерзшие руки. - Собираешься рассказать об этом дедушке? – спокойно поинтересовался Том. Он стоял против неё с опущенными вдоль тела руками. Его волосы, темные и влажные от снега, как и всегда, вились слишком очаровательно. Серые радужки всё ещё было не разглядеть под огромными зрачками и длинными ресницами. Но лицо с резкими чертами, впалыми щеками и возвращающимся легким румянцем было таким же красивым. Она знала ответ ещё до того, как он спросил. - Нет, - просто сказала Гермиона. В лесу стало почти темно, но никто из них не обратил внимания. - Хорошо, - кивнул он, не отрывая от неё взгляда, - Спасибо. - Но за это ты позанимаешься со мной рунами, - сказала она. Том улыбнулся. На редкость искренне, от того и так потрясающе. Гермиона тоже улыбнулась. Она не собиралась это говорить, но уже сказала, так что поздно было давать заднюю. - Хорошо, - кивнул он, - А теперь иди. - Мне уже не холодно. - Знаю. Но у тебя вроде всегда мерзнут ноги. Больше нет? Она моргнула. - Ты запомнил, что я говорила в тот вечер? – тихо спросила она. - Я помню всё, что было в тот вечер, - в тон её ответил Том и подошёл ближе. Гермиона не шевельнулась, ощутив приятные мурашки, пробежавшие по её телу от его слов. От намека на то, что он думал об их поцелуе. - Если я почувствовала, что от тебя несёт темной магией, то учителя тем более почувствуют, - также тихо сказала она, поднимая глаза и снова ощутив едва уловимый аромат его парфюма. - Поэтому я избавлюсь от этого и вернусь в школу. Его теплая ладонь коснулась её щеки, заправляя локон её волос за ухо, и она вдохнула от наслаждения. Это казалось таким приятным и естественным, вроде его рука делала так постоянно, что Гермионе даже стало слегка страшно – что с ней становилось. - Ты расскажешь мне, как ты это делаешь? Том чуть склонил голову, наблюдая за собственными пальцами, сквозь которые он пропускал прядку её волос и снова улыбнулся. Совсем слегка, но всё же. - Если ты научишь меня патронусу. Гермиона хмыкнула и прикрыла глаза. Том опустил взгляд на её розовые зубы. Магия, бурлившая внутри, пьянила его, возбуждала и побуждала к действиям. Но тут Хартфорд открыла глаза и положила ладонь на его грудь. - Хорошо, Том. В четверг, в пять часов, в том кабинете. Он кивнул, опуская руку и девушка опустила свою, разворачиваясь. - Не забудь про руны, - сказала она и пошагала прочь из леса ни разу не обернувшись. Том стоял еще пару минут, анализируя: что прямо сейчас произошло? И как эта девушка появилась в его жизни.