Поцелованная судьбой

Хорошая сказка всегда берёт верх над жалкими огрызками правды. Время проходит быстрее, чем мы успеваем это заметить. Ведь это, наверное, так одиноко – быть мёртвым. Диана Сеттерфилд. **** Ей в последние месяцы снился, кажется, один и тот же сон. Это началось еще с тех холодный голодных ночей в палатке на промозглой земле посреди войны. Когда ушёл Рон и её сердце ныло, а ночью, в часы забытья, к ней приходили сны. Ей снилась боль, но она была другой. Будто ушла она, а не Рон. Она видела глаза. Взгляд. Но не знала, кому он принадлежит. Ни цвет, ни черты лица ей никогда не удавалось сохранить в памяти. Она была уверена, что снится Рон. Видела, как Гарри мучается и никогда не говорила ему об этих глупостях. И она боялась, что если станет раскручивать этот клубок, то выйдет так, что ее бессознательное показывает, что это она хочет уйти. Оставить Рона и Гарри. А она никогда бы так не сделала. Никогда этого не хотела. Она стала солдатом задолго до войны. И, пожалуй, умрет им даже после того, как она закончилась. И происходившее сейчас – было похоже на эти чертовы сны. Будто кто-то говорил с ней – её подсознание или судьба, или, черт знает, что еще. Потому что такие совпадения не случаются. Их не бывает. Гермиона держала письмо и в четвертый раз пробегала глазами по словам. Пальцы дрожали. Они дрожали давно, от стресса и голода, но сейчас руки ходили ходуном от шока и потрясения. Кто этот дедушка Тоби? У неё не было никаких дедушек по имени Тоби. Никогда. И знакомых с таким именем тоже. Но человек в письме обращался так, будто знал Гермиону всегда, словно они знакомы уже тысячу лет. А она не имела представления – кто это. Гермиона Грейнджер никогда не была дурой. Даже в горе или в тумане от выпитого вина и выкуренных сигарет Драко, - поэтому прекрасно понимала, что Гермиона, к которой обращались в письме – была она и никто другой. Потому что опять же, она не верила в совпадения. Что бы ни говорила Гарри раньше. Откуда ты знаешь, насколько я сожалею? Вряд ли этот Тоби и Гермиона думали об одном и том же сожалении, но она чувствовала, что этот человек со строчек письма понимал её. Будто знал наверняка. Но письмо было старое. А шкатулка хранилась здесь явно давно… Она перевела взгляд на тумбу. Шкатулка. Маховик. Нахмуренные брови расслабились и брови поползли вверх. «Если всё-таки захочешь вернуться и попробовать сначала – я буду ждать тебя на том же самом месте, что и всегда – 31 августа, в 6 часов вечера» Года не было указано. Но сегодня было 31 августа. А на часах… Она взмахнула палочкой, подумав «темпус», - 17:35. Внутри поднялся жар, словно кровь забурлила, а живот скрутило, будто она готовилась получить подарок на Рождество в 10 лет. Гермиона облизала потрескавшиеся губы и снова бросила взгляд на маховик. Куда он вёл? На сколько далеко отматывал время? Этот явно не был таким простым, как тот, что выдала ей тогда Маккгонагал. Девушка была уверена, что он смог бы отмотать время гораздо дальше, чем на 12 часов. «Если всё-таки захочешь вернуться и попробовать сначала…» Откуда этот Тоби? Возможно, в ней кричало отчаяние, заглушавшее голос разума. Возможно, чувство неизвестности и вдруг охватившее желание, возможность что-то изменить в своей жизни. Но ещё за секунду, как сделать вывод, Гермиона уже знала, что согласна. Она не знала на что. Но была согласна. Время нелинейно, верно? Это то, что она увидела на третьем курсе, когда поняла, что гиппогриф не умер, а Сириуса спас будущий-прошлый Гарри. То, что есть сейчас – уже случилось и она ничего сверхъестественного не поменяет. Затлела надежда о спасении родителей…чуть подкорректировать детали прошлого и всё… Но она отбросила эту мысль. Если это и впрямь возможно – она приложит все усилия. Если нет…в любом случае, ей было нечего терять. Поэтому девушка уже одевалась в своей комнате, попутно собирая последние вещи. Она не знала, куда попадет, но Гермиона привыкла быть готовой ко всему. В расширенную заклинанием бисерную сумочку она запихнула всё, что для неё ещё имело смысл в этом мире – книги, сигареты, памятные вещи и некоторую одежду. За пару минут до 18:00 она всё-таки взяла бумагу и написала быструю записку, прикрепив ту магнитом к холодильнику. «Я отправилась в путешествие. Свяжусь с вами, как только приду в себя» Она всё-таки не до конца стала эгоисткой, верно? И ровно за несколько секунд до шести, Гермиона вбежала в спальню и не давая себе ни секунды на раздумывания и сомнения – потянулась к предмету, охваченному магией времени. Когда она уже ощутила серебряные искры магии вокруг себя, поднимающие волосы, горячее прикосновение металла к коже и знакомый рывок под пупком, - девушка запоздало подумала, что забыла положить в сумочку письмо. ***** Гермиона мешком с картошкой грохнулась на пол, смягченный толстым ковром. Она хватанула воздух, который пах как-то непривычно знакомо. Словно дежавю. Корица, малина и пыльное дерево. И запах гари. - Праведный Мерлин, девочка! Что случилось? Толстый ворс колол щеку, а голова раскалывалась, как от заклятия. Гермиона попыталась встать, но тело охватила внезапная усталость. Словно она только что построила пирамиду Хиопса и забыла об этом. Кости ломило, желудок прилип к спине, а язык отсох. Она ужасно хотела пить. - Тише, тише, я помогу. Её подхватили под руки и помогли принять сидячее положение. Гермиона уставилась в лицо старика. Карие глаза светились беспокойством и любопытством, а белоснежные борода и волосы, выбивающиеся из-под шляпы, напомнили ей Дамблдора. Но это был не он. - Как вас зовут, мисс? Его голос был низким и приятным, как старая мелодия из детства. Тембр был успокаивающим. Она уже видела этого человека прежде. Не может быть. Нет. Ей это снится. Возможно, она упала и ударилась головой и это было что-то вроде иллюзии… - Забыли своё имя или вы не говорите по-английски? – слегка усмехнувшись, поинтересовался мужчина. Он выглядел намного лучше, чем на карточках с шоколадными лягушками. Состарили ли его на изображении специально?.. Он, кажется, спросил её имя. Она ни хрена не понимала. - Я…Ге..ми…- она прохрипела, не в силах продолжить. - Ох, вы говорите! Секунду. Он наколдовал стакан с водой и протянул ей. Гермиона высушила его до дна и, протянув ёмкость обратно, чуть подвигала шеей. Знакомое место казалось незнакомым. Как это мо…насколько далеко отнёс её маховик? Маховик! Она взглянула на правую руку. В ладони покоился искорёженный маховик времени. Он слегка дымился, вот откуда шёл запах гари, и через пару секунд перестал мерцать. Все камни и отблески в нём потухли, словно сгоревшая звезда. - Это… - мужчина проследил за её взглядом и округлил глаза, - Милочка, это же что, маховик? Любопытно… Гермиона проглотила слюну и села на задницу, оглядываясь. Кабинет Дамблдора выглядел…иначе. Здесь было также приглушенно тепло, уютно и уединенно. Те же портреты прошлых директоров, которые с нескрываемым любопытством рассматривали ей со своих рам и тихо перешептывались. Такое же количество книг на полках, возможно, даже больше. Но кусочек кресла за столом, который она могла видеть с пола, был другим, а вокруг не стояло так много шкафов и предметов, что хранил в своей коллекции директор. Потому что он не был директором. Ещё не был. Перед ней сидел не Дамблдор, а Армандо Диппет. Приятной наружности, не с таким злым взглядом, который ему пририсовывали на картинках шоколадной лягушки. Да и волосы с бородой были короче. Он смотрел на неё в спокойном ожидании. - Эм…извините, - чуть лучше сказала она, снова посмотрев в его тёплые карие глаза, - Меня зовут Гермиона. - Гермиона, - повторил он как-то странно и моргнул, но следом кивнул, - Меня зовут Армандо. Простите меня, за грубость, но что вы здесь делаете? Вы переместились посредством этого? Они оба посмотрела на покорёженный металл в её ладони. Девушка всё ещё не разжала руки и не знала: это из-за шока или того, что её пальцы намертво закоченели. - Думаю, да, - кивнула она, слыша, как голос приходит в норму. Но тело всё ещё ломило, голова гудела, а под ложечкой сосало. - И насколько далеко вас отбросило? Предмет выглядит могущественным. Я чувствую его силу, пусть он и совсем угас, - задумчиво сказал мужчина, - Похоже, вы истратили всю его энергию. - Мне кажется, что это был…- она замолчала, всё ещё не веря своим глазам, - Этот маховик был ещё и порталом. - О! – громко воскликнул Армандо, будто кто-то только что сообщил ему, что он выиграл премию, - Как занятно! - Вы думаете, это возможно? – подняла она брови. Мистер Диппет слегка нахмурился и осмотрел её. Что ж, оставалось только догадываться, как в его глазах она выглядела. Гермиона сменила махровый халат на старые джинсы и потрёпанную толстовку оливкового цвета. Волосы, должно быть, ещё больше спутались, а лицо всё ещё было осунувшимся и бледным. Но если это не лучшее зрелище и вызвало в нём какие-либо негативные эмоции, мужчина не подал виду и вернулся взглядом к её глазам. Он снова выглядел задумчивым. - Как далеко вы переместились? И откуда? Потому что я вижу, что вам знакомо это место, – его голос был заинтересованным, как у ребенка, нашедшего необычную игрушку. Словно он рассматривал новый экспонат или препарировал особого вида лягушку. Гермиона замешкалась, поправляя ворот худи. В горле всё ещё жгло. - А какой сейчас год? Его не смутил этот вопрос. Кажется, он уже понял, что маховик был способен перенести гораздо дальше, чем на пару дней или даже месяцев. Господи, во что она влезла? - Тысяча девятьсот сорок четвёртый. Гермиона ощутила, как земля идёт кругом и выронила маховик. Сорок четвёртый. Сорок, мать его, четвёртый. Война маглов. Война Грин-де-Вальда. Молодой Дамблдор. Том-убийца-Риддл. Ещё живой Армандо Диппет и не рождённый ни один из её друзей. Она пошатнулась, и твёрдая рука помогла ей удержать сидячее положение. - Давайте так, моя дорогая. Выпьем чаю, вы выглядите… - он помог ей стать на ноги, хоть и с трудом, потому что они превратились в желе, - Если я прав, то вы совершили такой прыжок времени и пространства, что чудом можно назвать тот факт, что вы дышите и стоите на ногах. Давайте, вот сюда. А маховик я возьму, чтобы осмотреть. Под левым стеллажом, наполненном книгами до самой верхушки стоял чайный столик и пара невысоких стульев. Она скорее рухнула, чем села на него. Диппет не спеша и с тем же безмятежным, будто ничего особенного только что не произошло, лицом, разливал ароматный чай по фарфоровым чашкам с зеленым узором. Он не ругался, не заваливал её вопросами и не давил своей магией на её дырявые стены окклюменции. Это и тот факт, что он выглядел совершенно не так, как она себе его представляла по книгам и рассказам, - неожиданно расслаблял и внушал доверие. Словно он по воздуху передавал ей своё спокойствие. Чай пах корицей и малиной. А на вкус оказался потрясающе…уютным. Словно зимний вечер у камина. Только вот руки всё ещё тряслись. Диппет молчал, вежливо осматривая её. - Я из тысяча девятьсот девяносто восьмого, - она запнулась, - Директор Диппет. Мужчина лучезарно улыбнулся, показывая белые зубы сквозь такую же снежную бороду, и она замерла от такого доброго выражения лица. Его, кажется, совершенно не смутила та дата, которую назвала Гермиона. - Как приятно, что вы меня узнали! До чего тешет самолюбие. Девушка смотрела на него, ожидая последующих слов и ощущая прилив сил от пары глотков чая. Может он что-то в него добавил? Гермиона ничего не почувствовала. Лишь пряность, малину и корицу. - Недурной маховик. Тот, кто его сотворил – постарался на славу, - кивнул он, откинувшись на стуле и переплетя пальцы на коленях, покрытых складками тёмной мантии, - Вы знаете имя мастера, Гермиона? Она покачала головой. - Что случилось? Я не могу не сказать, что вы выглядите плохо, - его глаза выражали искренность, а правда лилась из него так же просто и непринуждённо, как из Полумны, - И не только от путешествия во времени. Ведь должна же быть причина этому событию, верно? - Я…я нашла маховиков в…э…тайнике моей мамы. Я не знала о нём до сегодняшнего вечера. Мои родители маглы, они не знали о волшебстве до того момента, пока мне не исполнилось одиннадцать, точнее, я так думала…я не представляю, что этот предмет делал в моём доме. Родители раньше не упоминали об этом и… - она перевела дыхание, - И они…они погибли больше месяца назад. - Мне очень жаль. Могу представить, как вам тяжело. Его брови опустились, а голос был полон сожаления и Гермиона вдруг осознала, что сказать ему это было легче, чем всем остальным. Или возможно это из-за прошедшего после аварии времени? Или, скорее, шока. - Я собирала вещи, готовилась к утреннему отправлению в Хогвартс, чтобы закончить последний курс и сдать экзамены потому что… - она не знала, что могла рассказать ему, а что нет. Это первое правило путешествия во времени – никому не сообщать будущего, - Потому что были некоторые обстоятельства, по которым я пропустила год. Я увидела цепочку с ключом в маминых вещах и нашла тайник. Там была шкатулка. Очень дорогая, - она вдруг пожалела, что не ухватила её с собой, - В ней лежал маховик. Он выглядел слишком необычно, и я сразу поняла, что он…могущественный. Армандо кивнул, отпивая чая. Гермиону же накрыло волной тревоги. - Я не собиралась им воспользоваться, честное слово. - Верю, дитя. - Но там было письмо. Оно было адресовано мне. В записке было сказано, что… Она вновь ощутила усталость от всего происходящего. - Я не знаю, я ощутила, что будто должна была. Что это мой шанс что-то изменить, изменить в своей жизни, остановить гниение в моем сердце, оставить боль и убрать пустоту… - она стала захлебываться в словах, а руки затряслись сильнее, проливая из чашки пару обжигающих капель на стол и джинсы, - Я приняла решение слишком быстро и теперь…Святой Мерлин, что же я натворила! Гермиона не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями, которые так давно не испытывала, звонко поставив чашку с чаем, она спрятала лицо в ладонях. У неё не было сил плакать, но осталось немного, чтобы корить себя и чуть-чуть пожалеть. А также ощутить чувство стыда и вины за безрассудство. Произошедшее ледяной водой окатило её с головы до ног. - Вы думаете, я дура. Что я совершила ошибку. Что совершила наказуемое законом деяние. Она подумала о министерстве. Отслеживался ли тот маховик? Она сомневалась. Даже более того, после произошедшего сейчас, она была уверена, что Отдел Тайн не раскрывает такие вещи, - но они были вполне возможными. На вряд ли она первый человек, который совершил такой скачок во времени. Но ее поступок… она пожалела. Как же, блядь, много в последнее время вещей в ее жизни, о которых она жалела. Как она могла поступить так? Как же Джинни, Гарри, Рон? Даже Драко, с которым они нашли в друг друге какое никакое утешение. Гермиона тонула в этих эмоциях. Как она устала быть сосудом, преисполненным сожалениями. - На самом деле, я так не думаю, дитя. Она подняла ошеломлённый взгляд на Армандо Диппета. - Ч-что? Выражение лица директора было задумчивым. Но таким, словно он несколько томительных дней ломал голову над трудной загадкой, а вот теперь перед ним мелькало решение. Диппет почесал белоснежную короткую бороду. Его тёплые карие глаза остановились на ней, и мужчина вглядывался в неё несколько томительных секунд. Гермиону почему-то это совсем не смущало. Она была слишком вымотана. - Несколько лет назад, я посетил Кастелобрушу, бразильскую школу чародейства, - начал он, - чтобы посоветоваться с директрисой Бенедитой Дораду на счёт нашего старого пакосника полтергейста Пивза. Гермиона не сдержавшись, хмыкнула. Он улыбнулся. - Вижу, ты с ним знакома. Так вот, она посоветовала мне отправиться в их местные джунгли и познакомиться с лесным демоном Кайпорой, если хочу выяснить, как избавиться от духа. Я был наслышан о нём, поэтому сие предложение любезно отклонил, уже предполагая найти новый способ. Но перед уходом любезная Бенедита сказала, цитирую, - он прочистил горло и снова переплёл пальцы рук на коленях, - «Гермиона в прошлый раз просила оставить Пивза там, где он и должен быть и где он будет всегда». У Гермионы отвисла челюсть. Диппет кивнул, соглашаясь. - Но вы…значит, когда вы услышали моё имя сегодня…я не понимаю, директор. Почему вы не удивляетесь всему этому? Как я могла раньше сказать что-то мисс Дораду, если я…я… Её голова была готова лопнуть от непонимания. И понимания одновременно. - Девочка, я живу больше трехсот лет и перестал удивляться необъяснимой магии лет двести назад. В конце концов – я сам с ней экспериментирую всю жизнь, - он развёл руки, усмехнувшись, вроде бы говоря – разве я выгляжу на триста годков? К слову, нет, не выглядит, - Если ты пришла сюда, то очевидно – всегда приходила. Только в этот раз, полагаю, прибыла позже, чем обычно. Гермиона моргнула. - Но это значит… - Что в этот раз всё идёт по-другому. Неужели время действительно было нелинейно? Мысли Гермионы бились и перепрыгивали одна через другую в гонке за первенство. - И это связано с будущим – твоим былым настоящим. Что-то пошло не так? Девушка не знала, что ответить. - Разве, что я стала самой несчастной на свете, - произнесла она скорее себе, чем ему, наблюдая за круговоротом корицы в чае. А потом у неё будто лампочка зажглась над головой, и Гермиона резко подняла глаза на директора. Жар опалил ей щеки от понимания происходящего и стремительно складывающегося пазла в черепной коробке. - Это ваше письмо. «Дедушка Тоби" – это вы. Мужчина прищурился, будто наконец-то услышал что-то новое. - Какое письмо? - Я вам уже говорила, - отмахнулась она, желая быстрее прийти к сути, - Оно лежало вместе с шкатулкой. Вы написали, - она напрягла память, - что, если я сожалею о своих решениях и думаю, что совершила ошибку, я могу вернуться и попробовать сначала. Что я всегда так поступала, - она сглотнула, - и что если я решусь, то вы будете ждать меня в…в том же месте в шесть вечера тридцать первого августа. Гермиона закончила и уставилась на Армандо большими, словно блюдца, глазами. Она чувствовала, что говорит лишнее и одновременно нужное. - Ого какой я предприимчивый! – хлопнул он себя по колену на её рассказ. Она моргнула. - Дай мне подумать пару минут. А пока…Виви! Возле них раздался легкий хлопок, а когда девушка повернула голову, то увидела маленького эльфа с розовой красивой повязкой на теле и с розовым бантом на голове. - Виви, принеси нам, пожалуйста, перекусить. Только что-нибудь не тяжелое для желудка, - он мельком глянул на Гермиону, - Хлеба, сыра и фруктов будет достаточно. - Конечно, мастер Армандо, - Виви кивнула и испарилась. - Ты перенесла слишком большое истощение, - объяснил он, обращаясь к ней не формально. Ей это больше нравилось, - Если ты и была худой и организм твой ослаб, то сила времени и пространства высосало из тебя последнее, а что-то тяжелое твой желудок не переварит. Мы ещё немного поговорим, и ты отправишься отдыхать. Она кивнула, не слишком об этом задумываясь. Точнее, Гермиона ощущала себя разбитой, уставшей и обессиленной, но в данную секунду существовала лишь на энергии воодушевления, любопытства и шока. Спустя минуту Виви принесла на подносе всё перечисленное и поклонившись так, что уши её мазнули по полу, испарилась. Пока Гермиона ела, отрывая от всего по маленькому кусочку, Армандо, кажется, полностью углубился в свои размышления. Взгляд его был расфокусирован, брови опущены, а длинный указательный палец завис над губами. Когда она сделала последний глоток чая, он наконец-то глубоко вздохнул, будто подводя итог. - Что ты знаешь о времени, Гермиона? - Немного, - пожала она плечом. После еды девушка ощущала себя гораздо лучше, хоть и съела совсем немного, - Только теории о том, что оно нелинейно. Время, как и предсказания – одна из самых неточных наук, в ней слишком много недоказанных теорий. Невыразимцы не раскрывают своих экспериментов, но маховики явно были созданы не просто так. - Да, я тоже всегда был в этом уверен, - кивнул Армандо, - Время скорее стягивающаяся спираль, его ещё называют винтовым. Значит, наша маленькая теория в том, что ты прибыла сюда только потому, что всегда делала это – подтверждается. Что ты всегда здесь была. Гермиона сжала пальцы рук и наклонилась к нему. - Но если я, как вы говорите, всегда приходила, то почему я об этом не знала? Почему не помнила? Мне всего девятнадцать лет! Я не помню, чтобы когда-то путешествовала в прошлое. - Ты, родившаяся девятнадцать лет назад – нет. Но ты, которая была до этого – да. - Это сложно, - честно призналась Гермиона через секунду, «даже для меня». - На самом деле просто круг без конца и начала, - спокойно кивнул директор, - Но здесь дело в том, что если время спирально, то ты уже должна была существовать. То есть тебя… - То есть меня было…или есть две!? – округлила она глаза. - И да, и нет, - склонил он голову, наблюдая за ней, - Время и Вселенная не терпят чужих коррективов, а если они и происходят – они меняют реальность так, как нам и не снилось. А потому, два одинаковых человека не могут существовать в одном времени. Это парадокс. - Но я читала истории о том, как люди перемещались больше, чем на месяцы и…они сходили с ума, убивали сами себя и ещё много других ужасных вещей., - она сглотнула, - Я сама пользовалась маховиком в школе, чтобы успеть посетить все предметы, и я…- она сосредоточила взгляд на лице Диппета, - Я была в двух местах одновременно. - Дитя, многие из историй, которые вышли из-под легкой руки Министерства – перештопаны и переписаны так, как им было удобно. Отдел Тайн никогда не допустил бы, чтобы хоть один…вышедший из-под контроля инцидент был предан огласке, - Армандо пожал плечом, усмехнувшись, - Министерство не допускает такого рода утечек. Но ты права. Один человек может находиться в разных местах одновременно. Но скажи, как ты себя чувствовала после этих перемещений? Девушка закусила растрескавшуюся губу. Он был прав в том, что подразумевал. Гермиона всегда была вымотана. Но она всегда думала, что это из-за той бешеной занятости, которую сама себе обеспечила. Но вот теперь… - Ты была на грани сил, - словно прочитав её мысли, озвучил Диппет, - А потому отсюда следует то, что я сказал – два одинаковых человека не могут существовать долго одновременно. Они разделяют одну душу, одну энергию – а это значит, кому-то из них рано или поздно придёт конец. Гермиона задумалась. - Но если сюда пришла я, если маховик был в моём доме, ключ был у моей мамы… - О ключе мы поговорим позже, - кивнул он. - …то тогда, я одна? Я имею ввиду, моей копии нет. - Нет, - подтвердил он очередным кивком и глубоко вздохнул, - Я думаю, что ты, та ты, которая приходила сюда, всегда делала так, чтобы исчезнуть из этого времени. Чтобы дать родиться твоей другой "я", сидящей здесь передо мной, - Армандо снова опустил широкие брови, - Но что-то в этот раз явно идёт не так. - Подождите, но тогда, через какое время я исчезала, оказавшись здесь? – нахмурилась Гермиона вместе с ним. - Не знаю. Может через пару месяцев, а может, через тридцать лет. Девушка поёрзала на стуле. Одно ей не давало покоя. - Но как…каким образом я исчезала, как вы думаете? Могла ли она вернуться обратно? - А как люди перестают существовать? – совершенно безмятежно спросил он и слегка наклонился, - Перестают по своему выбору? - Я…- она задохнулась, - Я убивала себя!? - Полагаю, только лишь потому, что выбирала ту жизнь, твою последнюю, или первую, как тебе угодно. Гермиона напряженно думала. И чем больше размышлений мелькало в её голове, тем страшнее ей становилось. Почему она уходила из этого мира? А почему, стоит спросить, она уходила из того? Неужели этот сценарий повторялся из раза в раз? Одиночество-отрешенность-эгоизм-смерть родителей-море отчаяния. Она закрыла глаза на секунду, собираясь с мыслями. - Директор, я думаю, я понимаю, - тихо произнесла Гермиона, ощущая волну мурашек жути под толстовкой, - Если отталкиваться от ваших слов…и тех слов в письме, - она открыла глаза, встречаясь с его пронзительным карим взглядом, - Что-то поменялось, потому что я…ушла отсюда в прошлый раз и тем самым совершила ошибку? Выбрав ту, вторую "я", жизнь среди тех людей в моём мире? - Это решать только тебе, дитя, - слабо улыбнувшись, ответил он. Гермиона потрясённо молчала, смотря на ровный ряд книг в кожаных переплётах. Огонь от камина на противоположной стене отбрасывал на них теплые блики. Даже директора на портретах притихли. - Я не знаю, директор, - прошептала она. - Ты узнаешь, - таким же тихим, но твёрдым тоном произнёс он, - Может, через месяц, а может через десять лет. Я не знаю, сколько тебе было, когда ты исчезла в прошлый раз. - Значит, я должна что-то исправить здесь, чтобы с моей «я» там было всё хорошо? Для этого я здесь? Для этого был маховик и записка? - Ты умная девочка, - как-то странно улыбнулся Армандо после небольшой паузы, - И я чувствую твой магический потенциал. Отсюда осмелюсь предположить, что в прошлый раз ты руководствовалась теми же мотивами, - он снова выдержал паузу, - И куда они тебя привели? Гермиона опешила. На её плечи снова опустилась та тяжесть и всемирная усталость. После войны, после тех месяцев скитаний, после счастливых друзей, обустраивавших свою жизнь с нуля, пока её жизнь медленно тлела в кучи пепла и гнили. После того, как она потеряла родителей и увидев маховик, ощутила крохи надежды в почти мертвом сердце. - То есть вы хотите сказать…- прохрипела она, - мне перестать бороться? Ничего не пытаться исправить, потому что это бесполезно? - Порой спокойная и лёгкая магия способна поменять гораздо больше, чем агрессивная и мощная. - Как легилименция… – хмыкнула девушка. - Хороший пример. Гермиона откинулась на спинку кресла и засунула руки в карман толстовки на животе. Она устала. Мерлин свидетель, как она, черт возьми, устала. - Вы предлагаете просто… - Жить? – тепло улыбнулся Армандо, - Да. Ты выглядишь слишком вымученной для подростка. Рискну предположить, что ты слишком долго что-то или кого-то спасала. А быть может, слишком долго боролась. Он и не подозревал, насколько близок был к истине. Буквально, вступил в неё ботинком. - Думаю, тебе стоит, наконец, остановиться и передохнуть, - заключил мужчина, так же, как и она, откидываясь на стуле. Его голос всё ещё умиротворял и дарил спокойствие. - Но я…это не моё время, - закрыла глаза Гермиона. В теле царила полная неразбериха. А в голову она уже боялась заглядывать. Но Гермиона бы соврала, если бы сказала, что последние свои силы она тратила на крохи окклюменции, чтобы не сорваться и не устроить истерики. Нет. Ей не хотелось истерить. Ей не хотелось ничего, - Это не моя жизнь. - Ещё как твоя, - нахмурился он, - Одна из них точно. В конце концов, здесь всегда было твоё начало или же твой конец. Значит, для тебя здесь всегда есть место, дитя. - Значит, пути домой нет? - Кажется, ты уже дома. Гермиона не хотела сопротивляться. Лишь промолчала. Директор провел ладонью по белоснежной бороде. - Ты сказала, что на следующий день в том времени собиралась отправляться в Хогвартс? - Да, директор. На последний курс. - Что ж, полагаю, это то, что ты делала всегда. Предлагаю попробовать построить спокойную жизнь здесь, Гермиона. И начать оттуда, откуда ты собиралась начать. Мы обсудим всё завтра в обед. Утром я отлучусь по некоторым делам, поэтому попрошу тебя не выходить из кабинета. Оставайся здесь, вон за той дверью спальня, - Армандо указал рукой назад, - Виви принесёт тебе еды. К вечеру прибудут ученики и ты присоединишься к ним. - Но… - Мы поговорим об этом завтра. Мне нужно кое-что сделать в связи с такими…обстоятельствами. Я прибуду не позже часа дня, поэтому прошу, оставайся здесь. И несмотря на всё это, я обещаю тебе, что сделаю всё возможное, чтобы исследовать этот маховик и узнать, что с ним можно сделать. У неё хватило сил лишь на кивок. В конце концов, ей некуда было деваться. Не было пути обратно. Лишь вперед. Она заложница этого времени. Пятьдесят четыре года до другой себя. До друзей. Или освобождение, какого она желала? Гермиона предпочла подумать об этом позже. Теперь у неё полно времени. Спустя полчаса, она лежала в кровати директора Хогвартса, с зельями восстановления и успокоительным в крови, которые её заставил выпить Армандо. И, к удивлению, для себя самой – заснула и спала так крепко, как ни разу за последние пару лет.