Наш город тонет

Дыхание пережимало. Глаза, до сих пор неутолимо горящие и находящиеся в состоянии шока, бегали по коридору. Сердце работало быстрее, активнее, резче, чтобы выдержать нагрузку, на него положенную. До самых кончиков пальцев Диму било дрожью, оттого все его движения отдавались резкостью и импульсивностью, которая была совершенно не свойственна молодому лейтенанту. Когда Дубин резко распахнул дверь в столовую, чуть ли не вырывая еë с петлями, Николь подавилась водой и еле как сглотнула, чтобы оставить свой внешний вид в рамках приличия. Но и здесь парень задержался недолго. Он сделался любезным лишь на секунду для секретарши Августа, как раз для того, чтоб спросить куда пропал Хольт. Выяснив это, Дмитрий не сдержал своей тяжкой отдышки. Приложив ладонь к груди, он помчался вверх по лестнице, пока основной поток мыслей не сменился тревогой насчëт внезапного падения его очков. Ботинки стучали по ступенькам с перерывами, будто Дима слегка подлетал, а так бы и случилось, не схватившись он за перила. Насколько на нервах был сегодня младший лейтенант Дмитрий Дубин, сегодня ему не повезло увидеть что-то, что по-прежнему жгло его глаза. В жилах застывала кровь. Всем этим стоило поделиться с человеком, ожидающим его на крыше отеля с большим нетерпением. Парень влетел на свежий воздух, ближе к этому чистому светлому небу, а заодно поближе к Августу, который вскочил со стула, как только заметил Дубина. Дима чуть не расплылся в грусти, но сдержал себя, когда глаза наполнились слезами. Сердце выпустило два чëтких удара, немного успокоилось, когда Хольт схватился за его плечи. Магнат посмотрел на него ласково, этим же попросил заглянуть ему в глаза в ответ. Лейтенант так и поступил. — Дима, что-то произошло? — Август сжал губы в тонкую линию. Он уже заранее смотрел на него с огромным сочувствием, ощущая, как бежали по чужим рукам мурашки, а по лицу маленькие капельки пота. Дубин сглотнул слюну, раскрывая глаза пошире и приподнимая брови так, что даже механизм в спине мужчины смог выпустить заряд, пробегащий по телам обоих. Август поджал парня к себе и помог сделать два шага вперëд, шепча про себя что-то. Они оба смотрели на друг друга, Дима не знал, как сказать, Хольт не знал, что сказать, но по его трясущимся губам стало ясно, что он может натворить всë что угодно. Тогда бы слова Николь о его безумии оправдывали себя. Дубин был удачно сопровождëн за стол, пока его запястья аккуратно, с заботой, хоть и колющей, сжимали ладони, успевшие стать близкими. Парень выглядел жалобно, почти по-детски, словно прямо сейчас начнëт рассказывать Августу об монстрах, прячущихся у него под кроватью. К большому сожалению, в реальности, эти монстры давным-давно вылезли из-под неë. — Я потерял след. — неожиданно воскликнул Дима, Хольт нахмурился, но так и не сумел понять о чëм он. Лейтенанту потребовался ещë один вздох, чтобы продолжить. — Это моë первое собственное расследование... Хольт ничего не ответил, он прикусил щëку и посмотрел на Диму со своей обыденной душевностью, которую испытывал к нему. Его глубокие тëмные глаза так и говорили Дубину: «Продолжай, не бойся». Но парень боялся, ужасно, что аж душа чуть ли не выпрыгивала из его тела. Ему было даже страшно закрыть глаза, моргнуть на секунду, перед ним вновь всплывала картина, являющаяся для Августа той ещë загадкой. — Я нашëл человека, мою единственную зацепку, но и его я упустил. — голос Дмитрия стал тише, по-хорошему он вообще хотел заткнуть себе уши. Но вместо этого положил руки на стол, согнув в локтях, опустил голову в них, неудобно упираясь очками в складки рубашки. Соблазн пробежался по телу Хольта, и он просто не смог себя остановить. Движениями, плавными, но от такого очень нечëткими, он коснулся волос Дубина и погладил его по голове. Тоску Август умело разделил с лейтенантом, она же ворвалась и в его тон: — Он сбежал? — Хуже. — Дмитрий подтянул очки на нос, но подбородка от стола не откинул, пострашился, что свалится прямо сейчас на пол. Сердце забилось чаще, показывать это не хотелось, волнение за него уже отразилась на кончиках пальцев Хольта. Это нельзя было не заметить, когда они огладили его по макушке. — Его машина взорвалась, а он... Вместе с ней. Август захотел переспросить. Воскликнуть что-то неестественное, как будто не расслышал или начать ругаться, только тихо, без всякой злости, насколько ярко он представил этот момент в своей голове. Мужчина вспомнил, как ненавидел взрывы, как они сломали его жизнь, перечеркнули всë, выбрасывая прошлое в бездонную яму, и тут же ему стало казаться, что ничего до этого и не было. Как ужасно, он снова повëлся на эту вещь, ощутил тягу, которую сам же презирал, пугался еë. Но она не такая жуткая, как Фердинанд... Руки Хольта резко отпрянули от Димы, и он сжал их в кулаки от безысходности. — Ещë один взрыв. — тихо сказал Август себе под нос, но не сомневался в том, что его слышат. — Второй, так? — Третий. — промямлил Дубин в ответ, всë замерло в рëбрах, одно слово сумело накидать в грудную клетку уйму тяжких камней, так что Диме не по-прежнему не удавалось даже подняться, как бы сильно не болела шея. Мужчина посмотрел на лейтенанта с напряжением, что же он упустил и почему не мог успокоиться? Стоило ему только представить себя на месте Дмитрия, как электрический заряд стрелял прямо в сердце, ещë и так бойко. После всех этих кошмаров хотелось разрядки, быстрой и безболезненной. Такая существовала, но скорее имела рейтинг «Менее больно, чем могло бы быть». Всë это так не кстати, зато Хольт вновь мог бы сыграть в драматургию, от которой в последний месяц безумно устал. — Я видимо что-то пропустил. — откровенно — ему не совсем хотелось говорить об этом. А ещë больше не хотелось упоминать, что раздражителем для случившегося стала Юля Пчëлкина, потому что довела и кинула со своими вопросами и убеждениями. А Августу не хотелось соглашаться с еë картиной будущего. С другой стороны, трудно было думать о нëм, проблем и сейчас им хватало по горло. — Прости, ты, наверное, рассчитывал на мирное и тихое свидание, а я тут со своей работой. — воскликнул Дима как-то не внятно. Его в этот же момент передëрнуло, перед глазами, в линзах очков до сих пор отражался свет пылающего пламени, напоминающего солнце. В воспоминаниях он выглядел опасно, но не ужасал тем, что не знаком. Наоборот, знакомым как раз таки и являлся. Ещë и едкий запах, попавший в ноздри постоянно напоминал о себе... Дубина пробило молнией, хоть руки Августа и лежали относительно далеко.— Август... А вещество, воспроизводящее огонь, в костюме Чумного доктора, оно чем пахло? От такого внезапного вопроса Хольту стало только хуже. Голова пошла кругом, мысли укатились в сторону компании, в том направлении, о котором сейчас размышлять совсем не хотелось. Чëрт бы побрал эту Архипову, согласись бы она купит дроны сразу, не было ни контрактов, ни взрывов! Хотя, что-то подсказывало ему, что всë не насколько просто. Август вздохнул, Дима наконец-то поднялся со стола, посмотрел на него с надеждой. Он оживился и это уже было хорошим знаком, а мужчина просто не мог позволить себе упустить такое. Какая разница насколько неприятно становилось на языке от одной промелькнувшей мысли об этой разработке, когда Дубин просил Хольта? Ещë и о, казалось бы, мелочи... Магнат не считал, что лейтенант достоин лишь этого, он и в лицо ему заявлял, что над Димой мир предстать должен, не меньше. — Процесс разработки и почти все документы о нëм пошли в утилизацию, как только я вступил в должность владельца. Парочка бумажек осталась у моего отца и, вероятно, у Разумовского, но вряд ли там можно отыскать что-то о запахе взрывчатки. Предположу, что он был приторным и немного отдавал в нос. Парень задумался, даже после случившегося и лëгкого застоя —попавшего в горло отчаяния, он не оставлял попыток найти другие пути. Думал Дима быстро и сразу же стал говорить обо всëм Августу, потому что только ему было это не опасно, вот Гром бы вообще, не исключено, обозлился на него и потребовал друга уйти с этого дела, потому что тоже подозревал, что с ним самим это как-то связано. — Мне стоило бы проверить одну мысль. — какую именно он сразу не сказал, но Хольт не хотел на него давить, Дима и так прибежал к нему весь на нервах, а сейчас горел энтузиазмом. Август мог огромное количество времени наблюдать за тем, как сильно он любит свою работу. — Если она верна, то, получается, что человек, устроивший бунт в Центральной тюрьме, подкупил начальника деньгами, украденными со счëта Разумовского, чтобы не вызвать подозрения, ведь у него сообщников быть не может. Затем устроил пару терактов, устранил ненужного ему человека и... Дима запнулся, смотря на мужчину уж очень серьëзно. Он нахмурил брови, будто пытался найти в нëм ответ, хоть и понимал, что такой очарованный взгляд Хольта точно не даст ему желанного. Но мужчина мог дать ему много чего другого, банально выслушать, поддержать и просто быть рядом. А заодно вызывать несгибаемое чувство нужности... Как Дубину его не хватало! А сейчас и на секунду покидать его не хотелось. — Только... — парень вроде бы и начал, но снова резко замолчал, поправив очки по привычке и опустив взгляд на свои руки. — Что могло им руководить? Что он может получить от этих взрывов, кому это необходимо? — Дима сжал пальцы в замок. — Мне словно не хватает одного недостающего элемента... В горле запершило, Дубину захотелось его разобрать и вырвать себе кадык из шеи, чтобы это чувство прекратилось. Август смотрел на него странно, слишком много чувств, его небось било зарядами по спине, а он всë глядел на лейтенанта, ни морщинкой не пошевелил. Как-то это жутко, что ли... Блеска в нëм совсем нет, хоть ван дер Хольта было легче лëгкого назвать блистательным человеком, а сейчас он сделался высохшим, как картина, где каждый цвет помешан с чëрным. Дима, оттого, что видел, покрылся мелковатой дрожью, не в силах и на банальный вдох. От мужчины шло что-то незнакомое, чего он не замечал, не предавал значения, а, наверное, зря. — Может тебя? «Догадался.» — пронеслось у Августа в мыслях, он сразу понял, побег бесполезен, тем более со своей территории, тем более от этого человека... От Димы не стоило убегать. «Я от родных не бегаю.» — Хольт от такого прикусил губу. То ли завидовал, то ли слишком радовался за Дубина. В любом случае молнией его пробило, причëм по всей спине, сильно и с характерным хрустом в шее. Август ненавидел то, что делал. Он вновь и вновь бежал по этой скользкой тропинке, но только бы подальше от этих глубоких вздохов, глаз и фраз, похожих на: «Ты меня разочаровал». С каждым разом было всë труднее этого избежать. Мужчина двигался не горизонтально, мчался скорее в вертикальном положении, к Солнцу, а когда достигал желанного света, его голову засовывали в воду, сжимали руки на его шее и... Топили, топили, топили! Он закрыл глаза, не было больше сил видеть Диму. Всë по достаточно банально сценарию, сейчас он встанет, уйдëт, и больше никогда они не увидятся. Хотя, в такой ситуации, Август даже противостоять этому не станет. Заслужил, но почему-то от осознания в груди разрослась ярость, на руках заиграло нетерпение. — Август. — проскулил Дубин, почти, как пëс, только ещë с большей печалью. У него внутри всë сжалось от вида этих сомкнутых век. — Август, скажи, что я не прав, пожалуйста. Бред — сомневаться в себе, когда докопался до правды. Но куда хуже в эту правду не верить, не признавать. Если продолжать отвергать еë, закрывать уши, прятать глаза, она вскоре возрастëт, так же неожиданно, как разольëтся Нева. Они оба знали, что она разлилась здесь с первым взрывом. Вода достигала горла и видимо мешала Августу говорить. Дима надеялся, что его молчанье можно так оправдать. — Дим... — Хольт даже побоялся назвать его ласково, поэтому ничего, кроме его имени, сказанного слегка криво, инородно, прозвучать не смогло. — Ты прав. Дмитрий хотел вскочить со стула, закатить драму, опрокинув на Хольта стол и растерзать свои глаза слезами, вернувшись домой. Но это показалось ему детским, тем более через такое они уже прошли. Потом в руках Августа, как по волшебству, окажется будет роз, а лейтенант не сможет не принять их. Так и останутся ярким пятном цветы в квартире Дубина, какими оказались взрывы на полотне Петербурга. И это, к слову, тоже заслуга оружейного магната или его денег. — Зачем? — слово сорвалось с языка само, парень повторял его, успел выучить его звучание полностью, а теперь сжал себе челюсти, чтобы не кричать Хольту в лицо. Всë. Дыхание остановилось, Август вспомнил какой метод решения проблем выбирал его отец и какому учил его. Кровь на лице. На его лице. Маленьком, детском и несмышлëнным. Хотя, по мнению Фердинанда, оно и сейчас оставалось не больно умным и еле переходило черту стадии «Удовлетворительно». Сердце Хольта ушло в пятки. Кровь, она ведь была чужой тогда, да? Так почему бы ему снова не ощутить этого? Нет ничего ненормального в том, что он желал выкрасть для себя маленькое и «безобидное» воспоминание из детства, да хотя бы на секунду. Сидеть на стуле, сложив ладони друг на друга, сделалось почти невыносимым. Чтобы исполнить свою задумку придëтся замарать руки... Но кости Августа внезапно окаменели. Тренер, весь в крови и с избитым лицом. Водитель, которого Август чуть не придушил в порыве ярости. А теперь Дима... Дима, Дима, Дима. Он залез в душу быстро, без предупреждения, своей улыбкой закрыл проблемы, своими глазами показал, что не так страшно их решить. Хольт ещë не такой псих, чтобы поступить, как отец. В нëм есть то, что Фердинанд потерял или не имел вовсе. Любовь и всë вытекающее, как же банально, но удивительно сложно. — Мне предложили устроить показательные теракты, чтобы я смог продать дроны. — Хольт наконец-то открыл глаза, но смотреть на Диму он не мог, точно чувствовал, что тот злится, что разочарован в нëм. Второе, конечно же, куда хуже. — И я согласился. Хотел добиться от одного человека уважения или хотя бы снисходительности. Но, видимо, я и капли из этого не достоин. — Ты заплатил ему? Сколько? — куда делась злость, которую Хольт ощущал у себя перед носом секунду назад? Дима перешëл в рабочее состояние, только не совсем, как он. Никаких улыбок, парень не позволял себе строить глазки. Август ни в первый раз убедился, что Дубин кремень, сломать его непросто. Похоже, что сегодня у магната это получится. — Я обещал ему пару миллионов. Рублей... Но он их не получил. Дима поджал губы. От шока тремор в его теле ещë не прошëл, но явно уменьшился. Он чувствовал, что что-то здесь не так. Парень всегда умел смотреть сквозь рябящую гладь воды, может, как раз так и отыскал Августа. А что сейчас до него... Каждой клеткой своего мозга лейтенант желал обвинить этого человека в предательстве, будто от этих слов, как ему представлялось, грубых, но не лишëнных смысла, решаться все проблемы. Надежды, да и мечты развеялись. Хольт, хоть Хольтом и оставался, теперь казался чужим. — Спасибо. — услышал мужчина неожиданно, слово разорвало ему уши. Дмитрий по-прежнему пытался его понять, говорил хоть не ласково, но зато оставался всë таким же вежливым. Он отлично владел собой и своими мыслями, в отличии от Августа. — Ты знаешь что-нибудь ещë? — Человек, которого ты ищешь, зовут Призраком. Он из отряда мертвецов. Лейтенант кивнул головой, и они оба затихли, но с места так и не двинулись. Город, которые открывался перед ним сейчас выглядел слишком спокойным. Таким мирным, что даже пугал. Как странно бояться чего-то, о чëм ты не знаешь. Будущего, например. Дима вздохнул, глубоко и грозно, словно хотел выкрикнуть что-то отрезвляющее. На Августа никогда не кричали, он и не страшился криков, а вот томные и еле слышимые шепоты его не на шутку пугали. Но Дубин, как на зло, резко, для самого себя тоже, начал шептать: — Какое лицемерие, ради одного жертвовать другим... Ты не понимаешь, что мог подвернуть людей опасности? Хольт тихо заныл, но так, чтобы этого не было слышно. Что же это теперь, допрос или приëм у психолога? Возможно ему стоило предпринять второе раньше, выслушать надоедливого врача... А сейчас уже поздно, Дима говорил с напором, будто придавливал чужие плечи своими словами. Даже механизм не такой тяжëлый, по крайней мере, его ещë удавалось выдерживать. — Дим, мне правда очень жаль. Прости. — Август прятался, желая с каждой секундой всë больше провалиться вместе со стулом и куском пола вниз. Тогда бы он мог хотя бы пару часиков отдохнуть, несколько минут поваляться в обмороке и отходить от него всë оставшееся время. К сожалению, что-то слишком цепко держало его в сознании. — В этом нет смысла. — Дубин повернулся в сторону, глянув на красивый Питерский центр, с набережными и сталинскими домиками, которые сливались в один, если бы он снял очки. — Ты должен просить прощения у Петербурга. Ты ранил его. Хольт чувствовал, вот-вот и парень просто обязан сказать в дополнение: «И изуродовал», но почему-то это не сорвалось с его губ. Он всë молчал и молчал. Наверное, часть культуры это чëртово молчание. Август его ненавидел просто до ужаса, а теперь и сам не знал, что сказать. Будто резко проникся духом России и лишился своей врождëнной прямолинейности... Но мужчине давно стоило признать, что овладеть ей полностью ему так и не удалось, от отца передался привкус загадочности. Не голландская черта от слова «совершенно». — А тебя? — пришлось прикусить губу, чтобы не наболтать лишнего. И как у него только хватило смелости? А хватит ли, чтоб услышать ответ? — Это меня не касается. — ладонь Дубина схватилась за край стола, словно он готов был слететь со стула. — Я не верю в твою виновность, но в твою невиновность тоже не верю. Мне нужно довести это дело до конца, чтобы понять. Лейтенант поднялся с места, поставив точку в разговоре таким жестом. Но Августа это не устроило, он сумел поднять на него глаза, расстроенные и стыдливые. Хольт и сам желал вскочить, но тяжëлый воздух прижал его тело, а ноги почти полностью обмякли. Ему срочно нужен был электрический заряд. — Дим, ты куда? — В участок. — нехотя ответил тот. От одного голоса магната становилось больно. Дима чувствовал, что стоило убегать и как можно быстрее, чтобы не вспыхнуть, как спичка. Мужчину нахмурился. Дубин, который совсем недавно обещал, что станет важной частью его жизни, сейчас, в эту самую секунду, когда солнечный свет сменялся светом его лучей, а небо становилось на тон темнее, уходил и не прощался. Но Август не мог просто бросить всë это. Ему не впервой. Он так всю жизнь и гоняется, то от кого-то, то за кем-то. А сейчас Хольту так не хотелось совершать ещë одну ошибку. Магнат стал дышать чаще. Его тело дëрнулось, пробилось долгожданным током, он ввëл ноги в шаг, затем слегка ускорился. Дима был схвачен у выхода с крыши, за плечо, грубо, но зато, чтобы наверняка к нему развернулся. Август смотрел на него долго, его добивал этот пустой взгляд, видящий только сквозь него. Он нахмурил брови, сжал парня посильнее, прямо за ладони. Ничего. Дубин охладел на тëплом летнем воздухе. Видимо так выгорел, что и оттолкнуть мужчину не мог. Хотя, было ли ему это нужно? В грудной клетке Хольта всë ворошилось от этого вопроса. — Я тебя не пущу. — выкрикнул Август, взросло и строго, как ему и подобало, без показателей слабины, кроме глубокого беспокойного взгляда. Рядом с Димой его не скроешь. — Ты никуда не пойдëшь. — Август, хватит. — в ответ парень попытался вырваться, но у него не получилось. Силы остались где-то позади, там, где он ещë мог доверять человеку перед ним. Он ослаб, голова пошла кругом, каждая мысль кричала о своëм. — Я не хочу здесь находиться. — Тогда, может мы вместе... — пальцы Хольта разжались, стали нежнее и потянули ладони Дубина к лицу, для поцелуев. Мужчина приложил к губам чужие костяшки и немного задержался, глаза Димы не могли и на секунду взглянуть ему в ответ. — Пожалуйста. Внутри всë сжалось, покрылось мелкой дрожью. Тело лейтенанта горело от оставленных на нëм влажных следов, ощущения слишком смешанные. А сам Дмитрий уже не хочет ничего, ему всë осточертело. В этом месте жутко, ещë и Август выделывался на перед ним. Изображал того, кто уж точно бы понравился. Его лицо, пусть и с острыми чертами, стало мягким, ласковым, но нельзя поддаваться на эту иллюзию. Красивый, заманчивый и внушающий чувство нужности. Это без сомнений и ужасно, и очень привлекательно. Но Дубин не из тех, кто попадается на это. — Август, ты не понял. — голос звучал тихо, будто откуда-то сверху. Руки вырвались из хватки, а ладони сжались в кулаки от обиды. — Я не хочу с тобой разговаривать. Время ускорилось. Хольт схватился за Димины плечи, скользнул по рукам, затем ниже, ниже. Дубин от такого вздрогнул, попытался ухватить его за края халата, но и тот недолго удержался в пальцах. У парня перехватило дыхание, застрявший в горле ком подбавил к этому ещë больше паники. Август утыкался лицом ему в бедро, будто пытался погрязнуть, раствориться. Его ладони остановились на чужих ногах, прижали их к своему телу. Колени забились в лихорадке, Хольту ещë не приходилось делать этого, голени аж жгло. — Останься. Пожалуйста. — он наконец-то сдался, захлебнулся воздухом сразу после слов, скрылся в ткани брюк, сжав еë покрепче. Хольт ещë не проиграл, а уже воспринял себя проигравшим. Можно сказать, что смирился. — И не молчи. Я не вынесу. Твоë молчание меня уничтожает. Дима смотрел вперëд, и ему казалось, словно у его ног никто не сидел. Словно, это всë сказки. Оружейный магнат, который умолял его, стоя на коленях. Это проклятые взрывы, а ещë начальник тюрьмы, закончивший своë существование одним из самых жутких способов. Мир вокруг перемешался прям в мясо, а разбирать кровавое месиво оставалось только Дубину. Но для начала, стоило прикоснуться к Августу и желательно не вспылить. Для первого шага не просто, но такие вещи для человека, поборовшего Чумного доктора, не больше, чем вздор. «Чем я заслужил такое?» — в носу отдалось лëгкой пульсацией от одних лишь мыслей. Дмитрий опустил голову, Хольт по-прежнему что-то бормотал себе под нос и дрожал. Потоки электричества еле касались до парня, но если и попадали, то в солнечное сплетение, обжигая. — Август, у меня нет сил. — Дима прикусил язык, чтобы не вскрикнуть от боли. Грудь рвало на две части, выкручивало рëбра. Горло терзали кошки, в нëм застывал привкус тошноты. — Я не могу тебе ничего сказать. — Не можешь или не хочешь? — мужчина неожиданно вытаращил на парня заплаканные глаза. Его щëки горели красным от стыда, они ненавидели, презирали слëзы. — Я не хочу, чтобы тебе стало ещë хуже, ясно? — Дубин прикусил губу, натянув очки повыше. Ему подумалось, что он сейчас и сам кинется на колени от беспомощности. Полость рта раздирало от недосказанности. Но эта недосказанность не лучше выстрела в голову. — Тебе что, недостаточно? — Тебя недостаточно. Дима сглотнул ком в горле. Видеть Хольта в таком положении, ещë и представлять в мыслях, как поменяется его образ после вырвавшихся на волю слов... Жуть такая, что и ноги невольно подкашивались. Они оба знали, что это должно было случится. Они оба в курсе, что правда всплыла на поверхность, а у лейтенанта, так вообще, застряла на языке. — Ты не получишь его уважения, Август. Он никогда не признает твоей значимости. Сердце Августа дало трещину. Воздух стал прижимать его тело к полу, показалось, что чужие руки ухватились за волосы и вот-вот ему настигнул бы конец, они утопяли его, не дали б и капли кислорода, ни единого шанса. Но Дубин нежно стал перебирать пряди, закручивая их на своих пальцах. Вся непослушность локонов вышла на поверхность, Хольт мог даже позавидовать этому. Глаза вновь запомнились слезами, такими болючими, что их бы хватило, чтобы лишить его зрения. Пока до этого не дошло, они хлынули по щекам и впитались в брюки. О сдержанности пришлось забыть, мир растворился в лëгкой дымке, Август не видел ничего дальше своего носа. Откуда-то сверху его обжигали слишком яркие лучи, манящие до безумия. — Я не оставлю попыток до своей смерти. — жесткость произнесëнного поражала, это звучало более, чем просто жалко. Магнат всплыл в голове в образе мотылька, летящего на свет. Только вот, крылья ему уже подрубили. — Нужно быть готовым на всë, иначе станешь слабаком. Никто не любит слабых. Дмитрий прижал ладонь к груди, что-то внутри кольнуло. Царапнуло через слои одежды и кожи, пробралось сквозь преграду ребер и ударило прямо в цель, точно в сердце. Он сделал шаг назад, Август повалился телом за ним, кое-как подставив под себя руки. Их тяжëлое дыхание влилось в одно и разорвало влажный вечерний воздух на две половины. Беспокойство рассыпалось по нему мелкими мокрыми каплями. Небо приобрело насыщенный оттенок пыли, но запах у него стал исключительно свежим. Механизм на спине Хольта заиграл еле заметным синим светом и выпустил заряд, чтобы он смог встать на ноги. Дождь растворялся, впитываясь в ткань халата и исчезая на нагретых пластинах. Дима взялся за плечи мужчины, неловко проскальзывая ладонями вверх, всеми силами пытаясь помочь ему встать. — Если не буду удобным, то останусь гнить в Амстердаме. — прошептал Август, хватаясь за запястья Дубина. Он сковал на них свои пальцы и задержал взгляд. — Но... Теперь я в любом случае останусь там, если вернусь. — Почему? — скрыть своего любопытства лейтенант не смог, но к вопросу заодно прибавилось беспокойство. Хольт наливался красками, становился более узнаваемым, в душе ещë оставалась попытка его понять. — Я пожелал ему смерти в наш последний разговор. — Август дрогнул, пара капель свались на его макушку, он попятился всем телом назад. К счастью, Дима успел его перехватить, притянув к себе поближе. — Продам я дроны или нет... Мне не найдëтся прощения. Такие ошибки не прощаются. — Мне говорили, что ты безумец, но я даже не мог предположить насколько. — Дубин сжал зубы, поднимая глаза на Хольта. Ему резко сделалось так неловко, что парень дëрнулся, но этим лишь потянул Августа ближе к выходу. — Это плохо? — Не то чтобы... Разумовский тоже псих, но он ведь... — лейтенант прижался лицом к плечу магната и тихонько проскулил. Пространство перед ним окуталась тьмой, остальные чувства обострились, в нос попал резкий запах озона. Руки Дмитрия обвили чужую шею, по ним пошëл заряд. — Август, останься. На сколько сможешь. Хольт прикрыл глаза от того, что это слишком ласково прозвучало. Удар сердца дрогнул грудную клетку. Механизм искрил, набирал обороты от мелкого дождя, но Дубин не думал отдаляться, он напротив, прижимался ближе. — Ты не обижаешься на меня? — Нет, я на самом деле очень зол на тебя. — парень нахмурился, повернул голову в сторону. Вода потекла по линзам его очков. — И на себя. Мне кажется, наша связь это ошибка... Но я влюбился в тебя, а после того, что узнал, не могу больше тебе доверять. А без доверия у нас нет шансов. А теперь? Что ты чувствуешь, Август? Теперь ты достиг дна? Что будешь делать? Мужчина, до этого боявшийся и пальцем тронуть Диму, сжал его со всей силы. Из-за боли, безысходности и чувств. В воде время словно замедляется, руки становятся нежнее, приятнее, но не те, которые тебя топят, а слова превращаются в маленькие прозрачные пузырьки. Пульсацией стало отдаваться желание, чтоб они оба сейчас оказались в океане. Тогда бы Дубин уходил долго-долго, а не ускользал прямо на глазах. Тогда бы Хольт на секунду почувствовал себя счастливым. — Значит, ты уйдëшь и всë закончится? — губы дрогнули, не веря в происходящее. Всë поменялось слишком быстро, не так, как такого можно было желать. Хотя кому на ум придëт мечтать о таких поворотах судьбы? — Даже если бы мы оба этого хотели, это далеко не конец. Ты продашь дроны, мы раскроем дело, остановим Призрака, восстановим порядок в Петербурге... Если ты задержишься. А сейчас будем плыть по течению? — Пытаться не утонуть скорее. — Август сглотнул ком в горле. Его ладони переместились на чужие плечи, аккуратно сжали их, а он сам, как зачарованный, стал разглядывать Димино лицо, лишь предполагая сколько в нëм боли. Дубин кивнул головой, еë в тот же миг зажали между ладоней, поглаживая щëки пальцами. Человек напротив дышал неровно, часто, будто пытался себя сдержать. Лейтенант мгновенно понял, что у него не вышло. Август стал ближе, резким движением впился в него, забирая себе поцелуй. Диму пробило зарядом, он схватился за чужие предплечья, сжимая их посильнее, будто они пытались вырваться. Но своего лица он не отнял, даже немного вытянул шею, оставив активность за Хольтом. Ему приходилось исполнять желания обоих, как бы сильно их тела не начали трястись от холодных капель и температуры, которая постепенно уменьшалась. Мужчина прикусывал его губы, ощущая, как в глазах постепенно скапливалась влага. Стало трудно, слëзы смешались с дождевой водой, покрывающей их с ног до головы. От нежностей становилось только больнее, горящая кожа выворачивалось наизнанку. Август ненавидел дождь, не мог выносить даже его шума. В ушах от этого звенело, в позвоночнике непрерывно жгло. Зато он любил Диму. Ангела, который пусть и казался совершенно «зелëным», на самом деле был куда более стойким и взрослым. А Дубина дожди и не трогали даже. Он принял их, как данное, как и большинство людей. Что-то, что есть и его не отнять. Но зато ван дер Хольт трогал его слишком часто и слишком усердно. Не только в плане того, что сейчас его пальцы держали очки лейтенанта, мужчина постоянно пытался залезть в его душу. Будучи чрезмерно наивным, он позволил ему это, а сейчас они так глупо целовались на крыше отеля, зная, что впереди их ничего не ждëт. В мыслях застывает чëртово «Нельзя», значит, всë остаëтся обречëнным. Нет Августу ни прощения, ни понимания, пока эти страшные дни не придут к своему завершению. А закончится ли они вообще? Дверь тихо скрипнула, человек за ней ступил на последнюю ступеньку, собирался переступить порог. Николь, удивлëнная самой себе, распахнула глаза пошире, но молниеносно сделалась спокойной с лëгким оттенком радости. Она подняла глаза на двух парней, сжав ладони в замок и быстро, но не громко, чтоб не потревожить, спросила: — Sir, should I come back later? От еë нежного голоса Дима напрягся, вжал в себя плечи и положил руки по швам. Сделав внушительный шаг назад, он сам чуть не повалился спиной на пол, вовремя подставил ногу, в конце концов замер. После всего этого, такие яркие и горящие глаза секретарши казались настоящим бредом. Дубин понимал, что ничего, кроме того, чтобы разделить их радость она не желала, но он всë равно ощущал себя настоящим глупцом. Никакой радости, которую ещë и можно было разделить по кусочкам, не существовало больше. — No, Dmitry was going to leave. — воскликнул магнат, прикрыв свои губы кулаком. Он пытался не смущать лейтенанта, хоть сделал это куда раньше. Дима положил руки на грудь крестом, глянул на Августа. Тело Хольта дрожало и трудно было не заметить насколько нервным он стал из-за внезапной тишины. В его лице так и виделось стандартное выражение лица будущего мертвеца. Всем своим видом мужчина умолял его остаться, но ничего сказать не мог, возможно боялся показаться перед Николь слишком человечным или жалким. — August... I'll stay till morning.

***

Темно, перед глазами сплошное месиво из спутанных блондинистых волос и одеяла. Август сам закрыл окна шторами, чтобы не видеть дождя, ему это мало помогло. Лëгкие капли потеряли свой признак быстро, как только они оба оказались в стенах отеля. Дождь перешëл в ливень, преводя всех вокруг в ужас, кроме Димы, конечно. Сил ужасаться такой вещи, как погодное явление, у него не оказалось. Он подумал, что к чëрту, да и есть дела куда поважнее и страшнее. Если бы самым пугающим в Санкт-Петербурге сделалась вода, льющаяся с неба, Дубин бы давненько лишился своей работы. Хольт лëг на спину и стал пялиться в потолок. Его тело потихоньку остывало от тока, а, значит, что вот-вот должно было перейти в форму куска мяса с мышцами, который даже губами кое-как шевелит. Неприятно, но до боли привычно, что и такого ему менять не хотелось. — Дима, мне страшно. — Чего же ты боишься? — Дубин не сумел и повернуться к Августу, остался лежать комочком, спиной к мужчине, шмыгая носом. — Себя. — капли застучали по стеклу, почти заглушив его голос. Он взбодрился, искра пробежала по рукам, вернулась и растворилась в горле. — Ты сделал для меня слишком много, а я не смогу отплатить тебе тем же. — Не говори так. — парень вздохнул, щурясь от внезапного грома, небо разорвалось на несколько частей. Он повернулся на другой бок, лицом к Хольту. Теперь, даже в этой темноте, можно было заметить его заплаканные глаза и покрасневшие щëки. Дима закрыл их ладонями. — Ты меня обижаешь. Я же от тебя ничего не требую. Только... Чтобы ты не делал, всë безнадëжно, Август. В комнате повисла тишина, показалось, что стены уже успели тысячи раз отразить это имя. Да, со словом «безнадëжно», в таком сочетании, оно звучало ещë более гармонично. Дима слишком прав сейчас, можно сказать, чертовски, от осознания в груди жгло сильнее обычного. Августу заложило уши. Он вначале не поверил в услышанное, затем краем глаза заметил растерянность в лице Дубина и понял, что ему не показалось. Поток электричества вместе с нервами взбудоражили, он сделал неловкий рывок, сел на кровати, касаясь замëдршими ногами пола. Его руки потянулись к тумбочке, поднесли звенящий телефон к лицу. Ничего не объяснив, Хольт вскочил с постели, но его колени затряслись, да так, что ему понадобилась ещë одна попытка встать на ноги. Дима прищуривал глаза, параллельно пытаясь найти свои очки где-то поблизости. Пространство накалилось и от звона, и от островатых движений Августа, за ними лейтенанту оставалось лишь наблюдать. Он в целом не отводил взгляд от этой фигуры ни на секунду, неудивительно, Дубин остался здесь ради того, чтобы мужчина ничего не натворил. Ни с собой, ни с окружающими. — Август? — вырвался тихий зов у парня, когда тот, за кем он наблюдал с особой внимательностью, накинул на свои плечи халат и сжал телефон в одной из своих ладоней. Но он не откликнулся, напротив, заторопился побыстрее сбежать отсюда. Всë-таки, в самых дверях, Хольта что-то остановило, и он даже хотел сказать Дубину о причине своего ухода, но ничего не вышло, дар речи был утрачен. Оставалось только сбежать, этот навык Август последнее время тренировал очень усердно, чаще, чем себя. Магнат слегка поднял отель на уши громкостью каждого шага, хоть ему категорически этого не хотелось. В коридоре было более-менее светло, казалось, словно шторы остались закрытыми лишь в его комнате, а остальные следовали голландским привычкам, как не странно. Хольт почти выдернул ручку ванной, ему не хватило совсем чуть-чуть. Выйдя из себя ещë больше, он посчитал, что неплохой идеей будет разломать смартфон об раковину или кинуть в ванную, а заодно искупаться в ней. Но пока на такое у него не находилось нервов, в комнате загорелся весь имеющийся свет, а Август остался нелепо сидеть на краю ванны, пялясь в экран. Интересно, когда у звонящего закончиться терпение? Скоро ли к мужчине прибежит взволнованная Николь, которая естественно направиться искать его по всему зданию, а когда обнаружит, будет кое-как скрывать свою злость. Зато никаких нравоучений, Дебуа на это не способна. Хольт затрясся, благополучно выключил смартфон и кинул на пол. Его повело в сторону, он неожиданно вспомнил о своëм недавнем ударе головой. Такого же исхода магнату уж точно не хотелось бы, поэтому он предпочëл упереться пальцами в раковину. Один взгляд в зеркало, воспоминания всплыли в мыслях сами собой. Но мужчина плохо помнил тот день, его нервную систему пришлось восстанавливать ещë долго-долго. А как выяснилось, у Хольта, что у старшего, что у младшего, ничего не вышло. Он вновь задумался о том, чтоб разбить зеркало в мелкие осколки. Жаль, он ведь не подросток и не ребëнок тем более. Всë, что ему советовали врачи, резко вылетело из памяти. Впрочем, Хольт и раньше их не слушал, да и начинать не стоило. Поздно. Счëт в черепной коробке сделался первой причиной, чтобы искупаться в ванной с перенапряжëнным позвоночником. Попытки остановить это остались тщетны, числа шли друг за другом быстрее, изредка прыгая в разные углы головного мозга и возвращаясь к началу. В горле от страха застрял ком, будто Август желал выкрикнуть это вслух. «Первый взрыв... Второй и третий... » — слышал Хольт, прикусывая губы. Костяшки пальцев выгнулись, само тело выискивало способ избавиться от глупых голосов. Мгновенье, ладони вновь соприкоснулись с холодной поверхностью раковины. — «Четвëртый... Пятый. Шестой или... » Смешанные чувства отразились на языке привкусов рвоты. Когда-нибудь это закончится, Август устанет и поймëт всë, что хотел. Но он и сам не знал, нужен ли ему этот финал. Впереди, в проклятом будущем ничего приятного не оставалось. Да, может, при всей картине, где-то сбоку осталось напоминание о продажи дронов, которая состоится в любом случае. А потом? Самолëт, Амстердам и человек, в упоминании не нуждающийся. Прощай, Петербург! Вместе с Димой... Но, если Дубину лучше без него, то почему нет? Придëтся заполнить недостающий элемент тем, чем он заполнял его ранее. От самого себя воротило. Глаза сжались, в них накопились маленькие капли, они почти пересохли, Хольту надоело плакать. Чтобы не было в мыслях, смотря в отражение, его било зарядами электричества. Ударяло по губам, как не странно, видимо наказывало за ошибку, жгло абсолютно всю спину. Сердце Августа застучало чаще. Чëртов слабак, даже не смог принять вызов, ради банального шëпота в трубку слова «Прости». Рëбра заработали быстро, пытаясь создать баланс в организме мужчины. Одна неловкая задумка и жалобный взгляд на своë противное лицо, как дышать носом стало невыносимо. Хольт прижал ладонь к груди, закашлялся. Он, впервые подумал, что разговор с отцом не такая уж и плохая вещь, только дотянуться до телефона он уже не мог. «Только не снова.» — запульсировало в мышцах, когда он опустил плечи от безысходности. Его ожидания не оправдались. Свет в ванной погас, оставив Августа там, где он и должен быть, там, где в конце концов окажется. В кромешной тьме.