Колыбельная огня

      Первый день осени в Хогвартсе был по обыкновению оживлённым. Ученики наполняли Большой зал, обменивались новостями, шутили и делились слухами. Нечто неуловимо тревожное витало в воздухе, но общий шум и привычная суета позволяли на время об этом забыть.       На каменной лестнице бокового коридора толпились первокурсники. Они сбивались в группы, робко переглядывались и старались не отходить друг от друга. С верхней ступеньки на них сурово поглядывала Минерва Макгонагалл — высокая пожилая дама в зелёной мантии и остроконечной шляпе. Словно высеченная из камня, она казалась неотъемлемой частью замка, воплощая его традиции и непоколебимость.       Профессор Макгонагалл никогда бы не призналась, но ей нравилось провожать учеников к Распределяющей шляпе — видеть их широко раскрытые глаза и трепетное предвкушение. Однако сегодня она с горечью отметила, что учеников в этом году стало заметно меньше.       — Не разбредаемся! Все на месте? — её голос эхом отбивался от каменных сводов. — Вслед за мной вы войдёте в двери ровной шеренгой и по моему сигналу остановитесь. После того как зачитаю ваше имя...       Чуткий слух уловил шаги. Из темноты бокового туннеля, гордо ступая, появилась молодая женщина в дорожном костюме. Она сняла плащ и поздоровалась. На мгновение показалось, будто глаза гостьи вспыхнули янтарными искрами.       — Я уже начала сомневаться, приедете ли вы, — проговорила профессор Макгонагалл, скрывая облегчение за привычной строгостью. Она придирчиво осмотрела гостью и поджала губы. — Уверена, с вами приключилась невероятная история, моя дорогая, но это не оправдывает опоздания. И неужели я слышу конский запах?       Минерва взмахнула палочкой, и, под восторженные детские вздохи, грязь осыпалась, растворившись в облаке пыли, а пряди собрались в аккуратную причёску.       — Платья я вам не наколдую, но вы и не на бал собрались. И, кстати... — её голос потеплел. — С возвращением, Эвелин.       Колонна двинулась в залитый светом Большой зал. Под высоким потолком среди тяжёлых туч парили свечи. Над длинными столами реяли флаги факультетов. Ученики притихли, и даже призраки не смели нарушить торжественность момента. В конце зала первокурсников поджидала Распределяющая шляпа.       Но, несмотря на привычное великолепие, что-то оставалось не таким, как прежде. Пространство казалось чуть шире, тени чуть глубже, а крылатые вепри вдоль стен криво ухмылялись.

***

      Эвелин заняла наиболее отдалённое место за профессорским столом. Её поза была натянуто ровной, а серые глаза скользили по залу, отмечая мельчайшие детали. Она едва нахмурилась, когда внимание зала поглотила песня Распределяющей шляпы — избыточно помпезная, на её взгляд.       Первокурсники расселись по факультетам, и в воздухе поплыли ароматы запечённого мяса и пряностей. Неожиданно двери Большого зала распахнулись. Широкими шагами в зал чуть ли не вбежал взъерошенный юноша в очках. Он поспешил сесть за столом Гриффиндора, неизбежно привлекая всеобщее внимание.       — Гарри, кажется, способен найти неприятности даже на заколдованной пустоши, — усмехнулся кто-то слева.       Вслед за юношей, наполняя зал почти ощутимой тяжестью, зашёл человек в строгой чёрной мантии. Благородные черты отражали сосредоточенность и лёгкое презрение. Уверенным, размеренным шагом он занял место за столом, и зал ожил: блюда сменились великолепными десертами, наполняя воздух сладкими ароматами мёда, шоколада и фруктов.       Звон бокалов и оживлённые разговоры ненадолго заполнили помещение, но вскоре шум начал стихать. Когда гул окончательно сошёл на нет, Дамблдор хлопнул в ладоши, и столы мгновенно опустели. Он неспешно поднялся со своего места, отмахнувшись от любопытных взглядов, устремлённых на его почерневшую руку, и заговорил так, будто обращался к каждому лично:       — Как вы могли заметить, меры безопасности в этом году усилены. Вокруг школы действует защитный купол, входы охраняются, а наши окрестности патрулируют мракоборцы. Поэтому спешу заверить: вы в полной безопасности.       Он сделал паузу, позволяя словам улечься в сознании присутствующих, прежде чем продолжить:       — Также позвольте ознакомить вас с изменениями в преподавательском составе. В этом году мастером зелий назначен профессор Гораций Слизнорт.       Плотный, пожилой мужчина выглядел довольным. Он приподнялся и слегка кивнул, придерживая шляпу. Послышались аплодисменты, сопровождаемые удивлённым перешёптыванием — это звание вот уже пятнадцать лет принадлежало одному человеку.       — Предвещая вопросы, сообщаю, что профессор Северус Снейп займёт пост преподавателя защиты от тёмных искусств.       Вялые аплодисменты заглушались шумным ликованием студентов Слизерина. Уголок губ профессора дёрнулся, но так и не сложился в улыбку.       — А также, — он сделал паузу, возвращая внимание зала, — мисс Эвелин Стоун, как специалист по нейтрализации проклятий и стихийной магии, любезно согласилась ассистировать профессору Снейпу.       Зал накрыла волна обсуждений.       — Ассистент? У Снейпа? — Голос когтевранки прозвучал так громко, что соседка поспешила дёрнуть её за рукав. — Но... это же невозможно!       Назначение ассистента было чем-то беспрецедентным, словно внезапно отменили правило, которое никто не смел даже обсуждать. Невероятным было и то, что назначили её не к кому бы то ни было, а к профессору Северусу Снейпу — человеку столь же блистательных познаний, сколь и сложного характера.       — И почему именно её? — недоуменно спросил парень с Гриффиндора. — Что вообще за Эвелин такая?       — Эвелин Стоун? Выгнали, — уверенно заявил старший слизеринец. — А мой дед, кстати, говорил, что она была замешана в какой-то жуткой истории.       Эвелин бросила взгляд на будущего коллегу. На фоне общего гомона он оставался неподвижным, словно объявление его вовсе не касалось. Лицо Снейпа оставалось бесстрастным, но побелевшие костяшки пальцев выдавали глухое раздражение.       Она вздёрнула подбородок и сильнее расправила плечи. В её взгляде мелькнуло нечто, что можно было принять за вызов — ничего другого от Хогвартса она и не ожидала.       — Желаю всем успехов в новом учебном году, — подытожил Дамблдор. Его голос наполнил зал мягким, но неоспоримым авторитетом. — И помните: счастье можно найти даже в самые тёмные времена, если не забывать обращаться к свету.       Церемония завершилась. Время близилось к полуночи, и под грамотным руководством деканов и старост ученики двинулись к выходу. Несмотря на громкие назначения, разговоры поутихли. Завтра их ожидал первый учебный день и новые заботы.       Эвелин сдержала усталый вздох — долгая дорога и эта неприятность на подъезде... Тупая боль пульсировала в висках.       Медленно поднявшись, она окинула взглядом зал. За толпой учеников, в самом его конце, возвышалась знакомая косматая голова лесничего. Сейчас поговорить с ним было важнее всего остального.       Хагрид выглядел немного озадаченным, когда преподаватель окликнула его: — Профессор Стоун, верно? — пробасил он, переминаясь с ноги на ногу, словно не знал, что сказать. — Ну, это... не берите в голову, дети они... сами понимаете.       Эвелин не смогла удержать лёгкой улыбки — бесхитростность Хагрида всегда располагала её. Однако она заметила, как его выражение вдруг изменилось: он прищурился, словно пытаясь что-то вспомнить.       — Да подожди-ка... — нахмурившись, начал он, а затем широко усмехнулся. — Воробушек, это ты, что ли?       Глаза Эвелин округлились от неожиданности. Она быстро обвела взглядом зал, проверяя, не привлёк ли громкий голос Хагрида лишнего внимания.       — Да, точно ты! — его голос наполнился теплотой. — Помнится, нашёл тебя в одной из тыкв на Хэллоуин...       — Хагрид, прошу, просто Эвелин, — она нахмурилась, массируя виски. Вспоминать, по какой причине она там оказалась, совершенно не хотелось.       Но великан, кажется, не слышал. Его лицо потемнело, и взгляд стал сочувственным.              — Эва... я это... соболезную. Тогда летом-то ты одна совсем осталась...       Черты Эвелин ожесточились, и она быстро подняла руку, прерывая поток слов. Пламя свечей дрогнуло.       — Не стоит.       На мгновение воцарилась тишина. Она знала, что Хагрид никогда не был ей врагом, но возвращение в замок напоминало о прошлом, которое не желало отпускать.       — Хагрид, — сказала она мягче, — у меня есть просьба.       Он быстро кивнул, словно рад был возможности сменить тему:       — Конечно, Эва, чем смогу — помогу.       — По дороге в замок через Запретный лес я столкнулась с дементорами, — сказала она, брезгливо поморщившись. — С двумя справилась, но один улетел в сторону Мёртвого озера. Можешь передать об этом мракоборцам?       — Дементоры? В лесу? — Хагрид помрачнел. — Ну, это... ладно, я сообщу. Ты сама-то в порядке?       — В полном, — коротко ответила она. — Есть ещё кое-что. Я добиралась сюда с Маром. Это мой... кхм... конь.       Хагрид выглядел задумчиво, очевидно предполагая, где в это время можно встретить патруль.       — Конь, говоришь... Возле совятни есть конюшня. Как раз оборудую стойло для Клювокрыла, то есть, ну, для Махаона.       — Хагрид, — её голос стал тише, — это не совсем конь. Это найтмар.       Хагрид замер. Его глаза вспыхнули неподдельным восторгом, как у ребёнка, услышавшего про дракона. Он чуть распрямился, пытаясь мысленно представить внушительное животное, немногим больше крупного коня.       — Ты серьёзно? — с воодушевлением пробасил он. — Это который пышет огнём и насылает ужас одним только взглядом? Что ж, получается, увидеть можно?       Эвелин чуть приподняла бровь, изумляясь, как быстро её предупреждение о потенциальной угрозе обернулось для Хагрида поводом для радости. Она с трудом удержала серьёзное выражение лица, но уголки губ всё же дрогнули.       — Мар ещё молод и не проявил свою истинную форму, — тихо заметила она, мельком вспомнив устрашающие образы его сородичей: крепкие, чёрные, как смола, создания с пламенными гривами. — Впервые далеко от дома, может вредничать и насылать кошмары.       — Значит, волнуется... — пробасил полувеликан с неподдельным интересом. Его добродушная улыбка казалась неуместно спокойной. — Ну ничего, кошмары-то меня не возьмут. Главное, с ним честным быть! Ну так где он?       Эвелин прищурилась, оценивая энтузиазм лесничего. Она знала, что Мар не любит чужаков, но с Хагридом, возможно, сделает исключение. Во всяком случае, она надеялась на это.       — На опушке леса, у хижины. Думаю, вам стоит познакомиться.       — Не-не, не нужно! — он рассмеялся и махнул рукой. — Мы с ним поладим. Ну я это, тогда пойду, пожалуй.       Он уже нетерпеливо поглядывал в сторону двери, предвкушая встречу. Эвелин улыбнулась и благодарно кивнула:       — Спасибо, Хагрид.       Как только массивная фигура лесничего скрылась в дверном проёме, зал охватило тягостное безмолвие. Невидящие взгляды крылатых вепрей на стенах усиливали ощущение пустоты.       Здесь всё оставалось чужим — мёртвые тени прошлого прятались в углах залов, запутываясь в паутине бесконечных коридоров. Почему она вернулась?       Шаги эхом тонули в тишине. Возле лестницы в подземелья боль вспыхнула вновь, заставив её остановиться. Всё вокруг оставалось неизменным. А она?       Подземные туннели петляли и извивались. Сырой воздух становился всё холоднее, а слабый свет факелов дрожал под порывами вечных сквозняков.       Память вывела её в зал, где колонны поддерживали сводчатый потолок, напоминающий готическую архитектуру. На каменной кладке пола закручивался кольцами искусно вырезанный гигантский змей. Его влажные чешуйки блестели, отражая тусклый свет.       Медленным шагом девушка двинулась к стене, за которой открывался вход в гостиную Слизерина. Однако её покои находились рядом с кабинетом декана, а там ей бывать не доводилось. Она выдохнула коротко и хрипло, выпуская напряжение вместе с воздухом. Этот чертовски длинный день никак не хотел заканчиваться.       — Неужели вы настолько некомпетентны, что умудряетесь найти сложности в элементарных вещах? — низкий голос Снейпа разрезал тишину.       Он шагнул из тени, и свет факелов обрисовал резкий профиль и сжатые губы. Холодный, оценивающий взгляд следил за ней, словно за лабораторным объектом.       Подтекст сказанного был ясен, и ответ прозвучал резче, чем ей бы того хотелось:       — Очевидно, мне повезло, что не вы оценивали мои способности.       Его губы изогнулись в мимолётной, почти насмешливой усмешке.       — Прелестно... — голос зазвучал медленно, с тягучим нажимом на каждом слове. — Вы ещё не вступили в должность, а уже проявили своё обаяние.       Вся его манера вызывала чувство, будто каждая её слабость была заранее обозначена. Девушка заставила себя выдержать взгляд и ответила холодно: — И тем не менее, я здесь.       Снейп шагнул вперёд с грацией человека, полностью уверенного в своей власти. Белоснежные манжеты блеснули в свете факелов.       — Мне известно, что Дамблдор обладает специфическим чувством юмора, — его голос отдавал ледяной насмешкой, — но для этого совершенно не обязательно путаться у меня под ногами.       Её губы едва заметно дрогнули, но слова застряли в горле. Он вскрывал сомнения, от которых она не могла убежать. "Зачем я здесь?" — эта мысль теперь звучала его голосом.       Он не стал дожидаться ответа — молча развернулся и исчез в проходе. Мантия взметнулась, тенью следуя за хозяином.       Виски пронзила резкая вспышка боли, и девушка опёрлась о стену. На миг камень под ладонью показался неестественно тёплым, почти живым. Он словно жадно впитывал её напряжение, оставляя после себя ощущение чего-то тревожно-чужого.       Эвелин отдёрнула руку и выпрямилась, сердце колотилось быстрее обычного. Она оглядела стену — обычная каменная кладка, никаких изменений.       — Вам нужно особое приглашение? — раздражённый голос Снейпа донёсся из темноты.       Она сжала губы и двинулась следом, с каждым шагом возвращая себе уверенность. Очевидно, он с самого начала понял, что она не знает дороги, и не преминул этим воспользоваться.       Снейп шёл быстро, не оглядываясь, вынуждая её ускоряться, чтобы не отстать. Через несколько поворотов он наконец остановился.       — Доброй ночи, — бросил он сухо и скрылся за поворотом. Через мгновение хлопнула дверь.       Прежде чем повернуть ручку, Эвелин ещё несколько секунд смотрела ему вслед: какова вероятность, что первое мнение окажется ошибочным?       Профессорские покои встретили её болотно-зелёным светом. В надменной изысканности легко угадывался дух Слизерина: дорогая мебель, вычурные элементы и, конечно, зелёный. Дорожные сумки были очищены и аккуратно расставлены у кровати с резным изголовьем.       На столике рядом с камином стоял изящный фарфоровый набор с травяным орнаментом. Рядом лежала записка:       «На случай, если станет слишком тихо. С лучшими пожеланиями, Альбус Дамблдор».       Она аккуратно взяла в руки чашечку. Этот жест казался полным заботы, но так ли это на самом деле? Истинные мотивы её пребывания в Хогвартсе оставались неясны, о чём ей недвусмысленно напомнили. Эвелин мотнула головой — нет, сегодня она об этом думать не будет.       Взгляд остановился на неприметной двери, ведущей в просторную ванную, однако душ не принёс облегчения. Вернувшись, она выпила зелье от сновидений и взглянула в расписание — пять уроков с Северусом Снейпом. Короткий выдох:       — Nox, — и густая темнота окутала комнату.       Сегодня был паршивый день. А завтра… Завтра обещало быть не лучше.