Серый кардинал

      — Что по планам? — Тетуко сидит на барной стойке, натачивая нож с неприятным звуком. Мидория морщится.       — Нужно завершить заказ для Мистера Дэли и взять новых, — он с сожалением смотрит на пустую чашку, потому что вставать и идти в квартиру за новой откровенно лень. А работать наверху неудобно и… Тревожно. Подвал ощущается намного более защищённым, возможно, из-за наличия мебели.       — Это тот, где кража?       — Это тот, где убийство, проект про кражу я уже завершил и через пару дней отправлю, — Изуку тонко улыбается, а Хиратта чуть ежится.       — Как ты все это помнишь, а? — он откидывает нож и впивается взглядом в Мидорию.       — Кто сказал, что я не лгу? — бровь поднята.       Тетуко притворно ахает и хватается за сердце. Изуку невпечатленно смотрит на него и возвращается к работе.       — Как ты мог! Я верил тебе!       — Какая жалость, — сарказм стал привычен.       Хиратта ярко улыбается и спрыгивает со стойки. Идёт мимо Мидории, пытаясь принять невозмутимый и невинный вид. Изуку про себя хмыкает, но решает проигнорировать его ребячество. Тетуко азартно улыбается и хватает чашку чая.       Пустую чашку чая. Он разочарованно смотрит на грязную керамику под хохот Мидории.       — Теперь ты ее моешь, — очаровательно улыбается и снова смотрит в экран, пока Хиратта тихо бубнит ругательства.       Подобные взаимодействия стали до странного привычными. Постоянные перепалки, подтрунивания и издевательства. Изуку действительно нравилась эта нелепая дружба, несмотря на откровенно странное знакомство.       Удивительно, но Тетуко дарил чувство спокойствия и безопасности. Это дорого стоило в их ситуации. Возможно, в будущем Мидория пожалеет о своем доверии и о том, что закрыл глаза на без спроса занятую Хираттой квартиру.       Это будет позже. А сейчас он приглушённо смеётся и не пытается проверить наличие оружия каждую минуту.       Тетуко улыбается и бросает что-то неразборчивое. Вероятно, предупреждает, что будет наверху. Изуку кивает и возвращается к анализу. Нужно ещё многое сделать.

***

      Спина затекла.       Мидория зевает и смотрит на часы. Что же, впереди ещё несколько часов работы.       Он думает минуту и решает, что всё-таки нужно размяться. Ноги опускаются на холодный пол, и, слегка покачиваясь, Изуку встаёт. Он и не заметил, что в подвале понизилась температура. Он зябко ведёт плечами и понимает, что так дальше работать не может. Тяжело вздыхает и поднимается к себе в квартиру.       Здесь уже не так пусто, как было ещё месяц назад. Появилась мебель, в ванной висит зеркало, на кухне есть электрический чайник, табурет и стол.       Со столом вообще забавно получилось. Кто-то оставил его бесхозным возле мусорки, а Мидория решил, что лучшего шанса не будет и забрал себе. Хиратта долго выведывал, откуда взялся стол, но Изуку стойко его игнорировал.       Он заходит в спальню и забирает оттуда клетчатый плед, врученный пару недель назад Тетуко. Где он его нашел? Не то что бы Мидория действительно хотел знать.       Кутается в теплую ткань и наливает в чайник воды. Щелкает включатель. Чашка со стуком опускается на стол. Она уродливо-красная, на ней скол, но Изуку рад, что он сохранил ее после многочисленных переездов. Чашка, подаренная ему кем-то из далёкого детства. Не совсем важно, кто это был. Важно то, что именно в нее мама всегда наливала какао, именно в ней он мешал лекарства, а теперь именно в ней заваривает чай.       Это не любимая чашка. Он не позволяет себе выбирать фаворита, но с ней связано слишком много воспоминаний. И даже женщина, ставшая ему ненадолго приемной матерью, не смогла лишить их его. Чашка обязана своим сколом ей. В порыве злости эта женщина решила показать, что у бесполезного мальчишки в ее доме нет ничего своего. К счастью, хрупкая керамика не разбилась. Но немного треснула. А ещё чуть позже образовался скол.       Мидория падает на табуретку и открывает новости из геройской индустрии. Заинтересованно просматривает статьи о Сущем Мике. Он получил премию? Здорово. Он ее заслужил.       Невольно на губах появляется улыбка.       Новостей о Всемогущем почти нет. Это тревожит, но Изуку ещё не настолько отчаялся, чтобы выяснять все самому. Как бы не была эта идея заманчивой. Он скучает по своим товарам героев. Может быть, он и разочаровался в обществе и многих героях, но не во всех. Сейчас бы улыбка Всемогущего здорово помогла бы ему. Или заставила бы затосковать ещё больше. Кто знает?       Очередной скандал со Старателем… Что-то в этом человеке напрягает, но Мидория не понимает что. Оставляет себе заметку разобраться позже. Чайник шумит, оповещая о закипании. Изуку вздрагивает, подскакивает и наливает воду в чашку. По комнате распространяется аромат чая. Блаженно вздыхает и поправляет плед на плечах.       Он спускается с чашкой в подвал. Мидория хмыкает, когда не видит Тетуко в баре и аккуратно опускается на диван. Экран ноутбука светится мягко голубым светом, пока сам компьютер обрабатывает информацию.       Кончики пальцев мёрзнут и Изуку сильнее кутается в одеяло, заворачиваясь в запутанный кокон. Горячая кружка греет пальцы, а сам напиток приятно обжигает губы.       В квартире сверху что-то падает, слышится ругань. Он слабо улыбается. Пальцы быстро стучат по клавиатуре, сам он внимательно вчитывается в данные, сопоставляет вероятности и думает. Вычеркивает часть предположений и выписывает новые. Да, так лучше.       В подобном темпе проходит ещё какое-то количество времени, когда ноутбук слабо оповещает о том, что кто-то подошёл к дверям.       Со стороны улицы.       Мидория моментально напрягается. Тетуко внутри здания, он бы зашёл из другой двери.       Он не успел ничего осознать в полной мере, когда дверь неожиданно оказывается выбита, а неизвестный вбегает в помещение. Изуку не знал этого человека. Паника подкатила к горлу. Он попытался вскочить, но ноги запутались в одеяле и Мидория улетел носом в пол, не успев подставить руки. Неуклюжесть спасла его от смерти, потому что сразу после прозвучал выстрел, и пуля просвистела прямо над головой.       Изуку не дал себе времени на панику. Он быстро выбрался из пледа и рванул к выходу, но незнакомец был быстрее. Ругнувшись, Мидория юркнул за диваны.       Носом дышать не получается, что-то горячее стекает по подбородку. Он надеется, что не сломал перегородку.       Неизвестный выстрелил ещё несколько раз наугад, выпустив всю обойму. Нападавший явно был не в себе, движения хоть и быстрые, но с координацией очевидные проблемы. Похоже, что на оружии глушитель.       Незнакомец рычит и что-то угрожающе кричит, но заплетающийся язык не даёт понять, что именно. А проблемы с громкостью…       Адреналин помогает думать. Изуку не слышит чужие шаги, и дело совсем не в панике. Он не слышит по другой причине. Сотрясение маловероятно, но вот причуда…       Подобное заключение оседает странной горечью на языке. Чувство дежавю.       Он хмурится, но не может вспомнить, где видел эту причуду.       Резко справа появляется неизвестный. Мидория вздрагивает и пытается отскочить, но у него не выходит. Нападавший больно впивается в лодыжку и тянет на себя. Его глаза напоминают звериные своей дикостью.       У Изуку не хватает сил, чтобы избежать хватки. Он бьёт по лицу незнакомца, и эта заминка ему несколько секунд.       Тянется к пистолету, но его на нем не оказывается. Это повышает и без того нешуточную тревогу.       Он бежит к барной стойке, однако противник успевает догнать его.       Чужие пальцы крепко хватают его за горло. Мидория задыхается. Руки беспомощно шарят по окружающим предметам. Впивается ногтями в чужую крепкую руку и пытается сфокусировать взгляд на лице нападающего.       Враг что-то говорит, но его не слышно.       Левая рука нащупывает лезвие на барной стойке. Нож, оставленный Хираттой пару часов назад, впивается в ладонь.       Мидория чувствует, как оскал расплывается на его лице. Он бьёт ножом в предплечье соперника. Тот громко воет от боли. Громкость вернулась. Причуда спала.       Изуку не даёт противнику опомниться. Его взгляд натыкается на блестящий черный пистолет, лежащий в ткани одеяла. Он мчится к нему.       Незнакомец разворачивается и готовится продолжить драку. Но слишком медленно.       Секунда, Мидория возле оружия, хватает его. Ещё одна, он заряжает пистолет. Мгновение, раздается выстрел.       Чужое тело останавливается на секунду. Из дыры во лбу брызжет кровь. Человек падает на пол как кукла, брошенная ребенком.       Изуку тяжело дышит, смотрит на труп и пытается справиться с паникой.       Слышится топот. Мидория ныряет за диван и готовит пистолет. Если это сообщники, он готов драться снова.       Вошедший останавливается. Изуку перестает его слышать. Сердце заходится безумным ритмом.       — Хэй, это я, — Тетуко появляется из неоткуда.       Только чудо спасло его от смерти с пулей в груди. Потому что Мидория все ещё был на взводе. Все ещё нервный и напряжённый.       Он не находит в себе сил ответить, борясь с желанием наорать, выпустив этим свой ужас от произошедшего. Поэтому он молчит и мрачно смотрит на Тетуко.       — Это ты того парня уложил?       — Я.       Хиратта извиняющимся глазами смотрит на Изуку, но тот не отвечает на взгляд.       Комната разгромлена. Благо, что ноутбук цел. Чашка… Чашка разбитыми осколками лежит на полу. Черт. Ещё один кусочек его прошлого уничтожен. Это печально.       Мидория подходит к ноутбуку и проверяет, нет ли ещё незваных гостей. Этот человек пришел один. Это хорошо. Он не думает, что выдержал бы ещё один такой бой.       Тетуко в это же время решил осмотреть тело. Он достает бумажник и документы и хмыкает:       — Чего он от тебя хотел-то, а?       — Убить. Кто он?       — Некий Тошайо Викко. Говорит о чем-то?       — Да, — сын главы строительной компании, из-за которой пострадала семья Накамура. Обеспечить его отцу тюрьму было неплохо. Месть за это? Вероятнее всего.       Хиратта не переспрашивает. Изуку все равно не ответит.       — Тебе аптечка не нужна? — осторожно спрашивает Тетуко, косясь на кровь, текущую тонкой струйкой из носа Мидории.       — Приберись здесь, — бросает он в ответ, игнорируя вопрос, и уходит к себе, утаскивая плед, ноутбук и пистолет. На всякий случай.       — Конечно, босс.       Поднявшись к себе, он почувствовал невыносимую усталость. Слишком долгий день. Сердце все ещё стучало слишком быстро. Изуку упал на матрас и крепко зажмурился. Ему нужно поспать, завтра все станет лучше.

***

      Изуку снится труп с дырой в центре лба от пули. Он просыпается.       Взгляд расфокусирован и направлен в потолок.       Он убил человека. Лишил кого-то жизни и просто приказал избавиться от трупа. Как будто ничего не было. Расстроился из-за чашки, а потом пошел спать.       Горло сжимается.       Его мутит.       Он бежит в туалет на ватных ногах и пытается не упасть. Горло сжимается в рвотных позывах. Желчь неприятно оседает на языке, пока его выворачивает в унитаз. Тело бьёт крупная дрожь. Мидория чувствует, как по щекам бегут крупные слезы, из носа текут сопли вперемешку с кусочками засохшей крови. Он не осознает до конца происходящее.       Этот человек мертв. Изуку убил его. Выстрелил прямо в лоб, а до этого ударил ножом. И все это без каких либо сожалений.       Голову ведёт, он теряет равновесие и царапает ногтями кафель, пытаясь удержать тело от падения.       Истерика накрывает слишком сильно. Его знобит.       Он падает спиной на стену, прижимая колени к себе. Пальцы непроизвольно впиваются в кудри, больно оттягивая их.       Этот парень мог бы жить и жить. Когда Мидория решил, что в праве лишать кого-то жизни? Что произошло? Почему он ничего не почувствовал? Когда он перешел черту?       Изуку ощутил столь сильное омерзение к самому себе, что его опять стошнило.       Грудь неприятно болела, глаза щипало. Его трясло.       Правильное ли это было решение? Убить его? Или стоило позволить себе умереть? Должен ли был Мидория продолжить жить в приемной семье, а не сбегать к Мори?       Хоть одно его решение было верным?       Чем он лучше Все за одного?       Изуку чувствует фантомные пальцы на горле и вновь задыхается. Слишком разбит, чтобы взять себя в руки.       Он не знает сколько сидит на холодной плитке, дрожа от рыданий и впиваясь взглядом в потолок.       Мидория осторожно поднимается с пола, его ведёт, и он чуть не падает лицом в пол, но вовремя хватается за раковину. Стоит неподвижно пару секунд, пытаясь хоть немного прийти в себя. Имел ли он право на скорбь или жалость к себе? Нет. Определенно, нет.       Слез не осталось. Только пустота какая-то на сердце.       Слабыми от усталости пальцами он включает холодную воду и подставляет под кран руки. Это успокаивает. Изуку отстранено умывает лицо. Соль от слез, рвота и кровь уносятся в слив, прекращая раздражать кожу. Случайно задевает синяк на скуле, но со злостью заставляет себя надавить сильнее. Потом останавливается и погружается в тишину.       Он поджимает губы и может только смотреть на мирно бегущий поток воды. Мидория не чувствует ничего. Руки кажутся чужими и незнакомыми. На ладони заметен относительно свежий порез, но он не помнит когда получил его. Это был осколок от кружки? Он мог разбить ее, когда упал, запутавшись в пледе, и не заметить. Или это произошло когда он брал нож? Почему-то не хочется об этом думать. Какая разница, что стало причиной царапины? Это не исправить. Как и смерть Тошайо.       Изуку хмурится и сжимает в напряжении челюсть. Ему нужно выкинуть все эти мысли из головы, как его учили. Как говорили Элис, Мори, Ичиро…       Он заставляет себя выключить воду и поднять взгляд на зеркало. Лучше бы не поднимал.       В отражении видится не Мидория Изуку, уставший от продолжительной истерики и покрытый ссадинами и ушибами после боя. Там лицо, на котором совсем нет следов от усталости в виде синяков под глазами и потухшего взгляда.       В зеркале Деку. Мальчик в костюме Всемогущего. С широко открытыми ясными глазами, наполненными слезами. Это ребенок. Ребенок, почти не знающий боли благодаря маме. Это он сам, когда ещё верил в героизм и собственное светлое будущее.       Чудится, что Деку глядит разочарованно, непонимающе. Изуку хочет на него накричать, обвинить, но разум подсказывает, что в отражении нет ребенка. Только четырнадцатилетний Мидория.       А сердце стучит, не верит, что все это плод больного и измученного воображения. Горечи становится слишком много.       Изуку не выдерживает и срывает зеркало со стены. Внезапно твёрдыми руками швыряет его на пол. Стекло с громким звоном бьётся об плитку и разбивается на сотни мелких осколков.       Мидория дрожит, в отражении того, что осталось от зеркала, больше не чудятся широко распахнутые глаза.       Из груди рвется будто чужой хохот.       Изуку расплывается в отчаянной улыбке и смеется во все горло в пустой квартире, окружённый осколками разбитого зеркала.