Серый кардинал

      Нобору Комацу работал барменом уже больше десяти лет. Или лучше сказать, информатором.       Чего только не говорили пьяные языки. Сколько тайных встреч было подслушано ничем не примечательным человеком. Стоит себе, бокалы протирает. А диктофон и записная книжка вам показались. Право, чего только не мерещится в пьяном угаре.       Плохо было то, что те, кто достаточно умен, прекрасно знали о торговле информацией со стороны барменов. А значит могли специально дать ложную или ту, которую хотели предоставить другим. Но это работало в обе стороны. К любым данным относились с опаской все. Уже аналитики высчитывали, что из этого правда. Не всегда удачно. Да и хорошо.       Вечер сегодня на удивление спокойный. Людей было не так уж и много, играла приятная музыка. Многие пили, тихо, как они думали, переговариваясь. И все же интуиция подсказывала, что нужно быть внимательнее. Скоро явно что-то произойдет. Что-то важное. Причуда никогда не подводила Нобору.       Дверь в помещение открылась.       Все глаза моментально повернулись на звук. Говорить продолжили. Потому что внимание привлекать нельзя. Это не мешает мнимым хищникам следить за каждым движением неизвестного.       Некто с причудой, связанной с уменьшением роста и возможно возраста, неспешно проходит в середину зала. Черная толстовка с капюшоном, маска, закрывающая нижнюю часть лица. И глаза, ничем не скрытые. Пронзительные зелёные глаза.       Найти его личность будет не так уж и сложно. Парень вряд-ли скрывается, иначе изменил бы внешность до неузнаваемости и пришел бы открыто, как парень, сидящий за дальним столом у левой стенки. Парень на самом деле девушка, которую наняли, чтобы убить мужчину в паре мест от нее.       Кто-то при виде вошедшего медленно попятился в сторону выхода и сбежал, причитая что-то о монстрах, сбежавших из подвала. Занимательная реакция.       Двигается неизвестный уверенно. Пытается по крайней мере. Руки слегка дрожат, поэтому прячет в карманы.       Бросает еле заметный взгляд на дверь возле лестницы. Значит заранее узнал о путях отхода. Неплохо.       Интуиция мурлычет, что вот оно что-то, которое должно было случиться.       Неизвестный продолжает идти, подходит к барной стойке и заказывает… Воду? Об этом стоит подумать. Дело то ли в причуде, то ли в возрасте, то ли в страхе быть отравленным, а это нелепо. Он впервые даёт о себе знать. Врагов ещё нет.       Как и союзников.       А, и он в маске. Глупость какая-то заказывать питье.       — Ты кто? — вскрикивает мужчина, за которым ведёт охоту милая дама. Слишком нетерпеливо и неизящно. Что же, он понимает, почему его решили устранить.       Многие перестают делать вид, что происходящее им безразлично. Кто-то следит за выскочкой, кто-то не отводит взгляд от вошедшего.       Под безразмерной толстовкой не видно, но Комацу готов поклясться, что плечи неизвестного напряглись и сразу расслабились. Интересно. — У меня нет имени.       Слишком пафосно. Решение глупое. Его имя все равно найдут, он слишком приметен, да и камеры в баре не для вида. Подобное заявление предполагает, что люди сами дадут ему имя. И редко они выбирают что-то хорошее.       — Я буду предоставлять услуги аналитика и информатора.       Это внезапное заявление.       Какая-то женщина издевательски смеётся.       Неизвестный сжимается, но продолжает играть в уверенность. Было бы жалким зрелищем, если бы что-то в нем не цепляло. Не совсем ясно что, но внимание привлекает. Нужно понять.       В записной книжке появляется маленькая заметка. Глаза новоприбывшего смотрят в другую сторону, но почему-то кажется, что скрыть маневр от него не удалось. Боковое зрение значит.       — Тебе лет-то сколько, пацан?       — Не ваше дело, — хмыкает. Нобору почти поверил. Но вот рука у безымянного дрожит.       Кто-то уже пишет своему боссу о происходящем здесь, другие приглушённо или не очень смеются, ещё одни… Присматриваются. И незаметно двигаются ближе.       — Связаться с тобой как хоть?       И неизвестный теряется. На мгновение.       Но кровь в воде распространяется быстро. А пираньи чуют кровь легко.       Безымянный успевает вернуть часть контроля, когда говорит:       — Через Огая Мори.       Храбрится. Сам в слова свои не верит. Но кого-то одурачить выходит.       Не Нобору. Он понимает, что решение внезапное. Хорошо, если подпольный доктор вообще знает о существовании этого парня.       — Что у тебя за причуда хоть, раз в аналитики подался, но ростом не вышел?       Кто-то скалится, но теперь неизвестный действительно обретает твердость. Жесткость какую-то. Нобору будет крайне разочарован, если на такую нелепую провокацию кто-то без имени ответит правдой. С таким неумелым аналитиком лучше дел вообще не иметь. И все присутствующие это знают.       — О, вы думаете моя причуда связана с ростом, Кохэку-сан? — голос неожиданно мягок, пугает, — Ваша, насколько я помню, связана с выделением дурно пахнущей слизи? У скунсов позаимствовали?       Кохэку бледнеет и прячется в толпе.       — Отвечаю на этот вопрос в первый и последний раз для вас всех.       А парень стоит, и под маской улыбается, верно. И чувствуется в нем наслаждение. Наслаждение ситуацией, которая ещё недавно пугала и напрягала.       В баре тишина. Все внимают.       — Я беспричудный.       Он вскидывает голову, глаза блестят. Неизвестный бросает небрежно эти слова и просто выходит из бара, исчезает в ночи.       Кто-то хочет побежать следом, чтобы убить, возможно. Доказать хотят, что не место слабым детям здесь. Но другие вмешиваются. Не дают преследовать, а сами пристально глядят в след.       Некоторые от чего-то задумываются, что лидером парень будет многообещающим. Быстрая мысль. И вряд-ли задержится она. Верно же?       Неоднозначны реакции.       — Беспричудный… Да кому нужно это бесполезное дерьмо?       — Черт, нужно каналы прошерстить.       — Кто-то слышал о нем раньше?       — Что за Огай Мори?       — Почему он не выбрал себе имя? Думает, что люди сделают это лучше?       Со всех концов бара доносятся слова гостей, а диктофон все записывает и записывает…       Нобору Комацу глядит в след и думает, что передать эту встречу нужно всем. И быстро.       Грядет что-то новое. И разрушительное.       И лучше не противиться шторму.

***

      Мори долго ругался на Изуку за его самовольное назначение себе секретаря.       Элис смеялась над Ринтаро.       А Изуку стоял и молчал, но так и не сказал, что в баре стало страшно. Что взгляды были злые. Что бармен слишком явно косился на камеры и свой диктофон. Что, даже выйдя оттуда, он все ещё чувствовал тот ужас, который пришел, когда его загнали в угол.       Поэтому молчал.       А Мори через время успокоился.       И средство связи они всё-таки поменяли.       А, и люди прозвали его Безымянным. Потому что оригинальность — не самая развитая часть их общества.