stroke me, pls.

намджун сидит в своей комнате и кричит в микрофон, играя с друзьями по сети. ким проводил так почти каждый свой вечер, но вот хосок, его младший брат, хотел совсем другого! хосок хотел... хотел. намджун, по сравнению с ним, был большим. просто огромным. братик постоянно посещал тренажёрный зал, и так раскачался, что маленький хосок не мог не фантазировать, как ким, прижав его к стене где-нибудь на улице, закрывает своим телом всего хосока, целует, гладит. ох.. гладит. он был совсем крохой, когда намджун, будучи старше него всего на шесть лет, заметил за младшим одну черту. он любил, нуждался, в том, чтобы его гладили. маленький хосоки не успокаивался даже на руках у матери, но стоило только старшему взять его на руки, он тут же превращался в плюшку и тянул ручки к брату. становясь старше, он все так же тянулся к брату. по ночам он часто приходил к нему, когда не мог уснуть, и намджун радушно приглашал его к себе в кровать, крепко к себе прижимая и гладя, целуя в макушку. это стало привычкой. но последние пару лет хосок хочет, чтоб его гладили по-другому. и сейчас он стоит в ванной, натираясь своим любимым намджуновым гелем для душа, и его руки плавно спускаются к его киске. он легко потирает пухлые губки, переходя на клитор. представляет своего хена. движения становятся чуть настойчивей, и он тихо хнычет, чувствуя, как течёт. чон аккуратно проталкивает один палец, затем второй, двигает ими внутри, чувствуя себя хорошо, но как только он представляет, как действительно хорошо ему будет на члене его брата, который ему однажды мельком удалось увидеть, он прикусывает нижнюю губу почти до крови, и... через толщу воды он слышит из комнаты брата радостный крик и решает, что сегодня он пойдёт к нему и добьётся своего.

***

— хен-а, можно к тебе? намджун сидит на огромной кровати и продолжает смотреть в плазму, когда все же зажимает микрофон в руке и говорит: — конечно, хосок-а, заходи. чон подходит к сидящему по-турецки киму и ложится параллельно ему, укладывая голову на бедро нама, рука которого с джойстика сразу же перемещается на голову младшего, аккуратно трепля по волосам: — как дела, сок-а? — говорит нам, всё-таки отключая микрофон. — м-м, все хорошо, хен. — прикрывает глаза. — умница, — говорит и, наклоняясь, целует в макушку, на секунду отвлекаясь от экрана, и сразу же возвращая руку и внимание назад к игре. — м-м! — мычит хосок в возмущении. — ой, а я и забыл, что маленькая детка нуждается во внимании, — хохотнул ким и вернул руку обратно на хосока, поглаживая теперь уже спинку. маленькая детка. нет-нет-нет. чон, кое-как пересилив смущение, ползёт выше, чтобы рука старшего была, соответственно, ниже. — сок-и, тебе сделать массаж? — спрашивает джун, не совсем понимая намёки хосока. — да, наму, пожалуйста. — хватается за шанс. — дашь мне пару минут, м? сейчас братик закончит и обратит на тебя все своё внимание. — то, чего я хотел. — вылетает само собой, но джун, вроде, и не заметил, продолжая поглаживать поясницу и немного сжимать кожу на боках. хосок перевернулся на спину и ким гладил уже его живот. — хоба, ты что, собачка? — посмеиваясь, спрашивает ким, даже не смотря на сложившего по-собачьи руки младшего. — может быть... — хрипло отзываются с боку. спустя пару минут, ким быстро прощается, отключаясь и снимая наушники, — так что ты та.. — наконец, нам опускает глаза на брата и застывает. хосок всегда был прекрасен. хоть младший и занимался танцами с детства и всегда был подтянут, он оставался таким хрупким. — массаж, хен. ты хотел сделать мне массаж. но что больше всего ему нравилось, так это даже не упругая, уверен просто ахуенная на ощупь задница, это его живот. прекрасный, подтянутый животик, на котором не было пресса, сколько бы младший ни старался, но эти линии мышц... — перевернись, — сказал и сразу же пожалел. на той самой шикарной заднице, из под задравшейся футболки, хосок, нахуй, что, пришёл только в ней?, виднеются кружевные белые трусики. проматерившись про себя, он перекидывает ногу через бёдра младшего и начинает с плеч. однако спустя пару минут он слышит: — хен-а, ниже. мнет лопатки. и снова: — ниже. поясница. — джун-и, ниже, мне нужно ниже. — но... ... ... ... ах вот оно что. хищная улыбка расплывается на лице кима. только сейчас намджун замечает гладко выбритые стройные ножки, легкий румянец на щеках и блеск на пухлых губках. ох, он даже немного выпячивает свою попу. прелестно. — извини, хен, я, наверное, — его извиняющаяся речь прерывается его таким же тихим стоном. намджун хватает его ягодицы в свои огромные руки и сжимает так, что его сочащаяся киска хлюпает. он надеется, намджун не слышал. слышал. — м-м, джуни! — намджун продолжает мять, как он и думал, ахуенный зад, раздвигая, упиваясь звуками. — бельчонок, — глубокий вздох, — что же ты сразу не сказал, зачем пришёл, м? — я не был уверен... — в чем же? в том, что ты хочешь меня? — издевается. — нет! — сразу же вскрикивает парень, — я- — да знаю я, хоба, твоя девочка все говорит за тебя, — одна ладонь намджуна продолжает мять попу, а пальцы второй - гладить его киску сквозь влажную ткань, — о боже, да ты течёшь. — хватит... — тебе не нравится? — сразу же убирает руки. заглядывает в лицо чона, строя невинные глазки. чон же выбирается из под кима, переворачивается и ставит свои ножки по бокам от кимовских, хватаясь за запястья брата, находясь слишком близко к его лицу, но не поднимая глаз. — нет. то есть да. то есть... верни их, пожалуйста, — краснея сильнее, просит младший. — ну же, малыш, подними сюда свое милое личико, — ким берет брата за подбородок и поднимает его лицо, впиваясь в его губы. хватает за талию и усаживает к себе на колени. руки плавно спускаются вниз, обратно, на просящее ласки местечко, снова поглаживая. — хен позаботится о тебе, хорошо? — кивок — умница, - хосок только слышит треск ткани, понимая, что джун только что с легкостью порвал его любимые трусики. — варвар, — комментирует. — сегодня ты с меня не слезешь. они тебе ни к чему — хосок чувствует, как два пальца пытаются ворваться в его вагину, что могли бы с легкостью сделать, но снова его мучают! — джуни... пожалуйста, — просит, немного покачиваясь. — чего хочет моя девочка? — внутрь. она хочет хена внутри. палец намджуна заходит в чона, но резко замирает. — неужели у моего братика уже был кто-то? — хосок даже пугается этого тона, — эй, — больно оттягивает за волосы, — я жду ответа. — н-нет! братик с-сам! — смотря прямо в глаза. — ах, я понял, — вздох облегчения, — моя девочка играла с собой сегодня? — намджун возобновляет движения. двумя пальцами. — ах, д-да! глупый мал-ленький брат к-каждый день м-мечтает о своем оппе и т-трогает себя вниз-зу... оппа. — так эта чудесная дырочка сегодня текла, пока ты думал об оппе? — всегда... ах! — третий палец. — хорошая девочка, — ким чувствует, как хосок снова сжимается, услышав это обращение. — моя малышка уже готова принять в себя большой хер? — да! — выходит так громко, что чон пугается, — пожалуйста... старшему, конечно, очень нравится, как его маленький хрупкий хосок, сильно сжимая свои аккуратные пальчики на его плечах, покачивается на его пальцах, постанывает, но у самого уже до боли, поэтому он вынимает пальцы и снимает с себя хнычущего хосока, который хочет обратно и по-детски тянет ручки к намджуну: — подожди, заяц, оппа снимет с себя ненужную одежду и сразу же вернется, — говорит и отворачивается, но голос заставляет его обернуться: — поторопись, — говорит с прикрытыми глазами, трогая свою сырую пизду, находясь где-то не здесь, — мы хотим взять все, что оппа нам предложит. именно. — моя девочка, — рычит прямо на ухо. хосок распахивает глаза. как он подкрался так незаметно? намджун возвышается над ним огромным зверем, чон чувствует себя совсем беззащитным, — не переживай, я съем тебя всего, — в подтверждение слов, ким опускается к пульсирующей пизде брата и широко проводит языком. — о-оппа! не надо! грязно! — хнычет. но джун не слушает, продолжая с упоением пожирать свою детку. после недолгих манипуляций, хосок кончает с громким криком. намджун слизывает все, пока хосок все ещё хнычет от сверхчувствительности. — ебаный свет, ты ахуенна, малышка. готовься, я буду лизать твою пизду каждый день, ты будешь кончать и кончать, пока я не выпью тебя всего. — и смотрит в глаза, как на восьмое чудо света. — я... так хочу, оппа. — чего, бельчонок? — всего, но сейчас - член, оппа! скорее, вставь его туда! - хосок пальчиками разводит половые губки в стороны, и мир намджуна схлопывается. он берет колом стоящий член и подползает ближе. хосок приоткрывает глаза. бля-ять. член брата, который головкой проезжается по его раскрытой пизде, просто идеальный. огромный, толстый хуй. он уже представляет, как он будет его таранить, через три, две , ах! — ты это видишь, хосок? — эти слова заставляют его снова открыть глаза, — я даже не вставил до конца, а ты уже кончил. стойте, он что? — моя сладкая девочка на несколько секунд отключилась, — хохочет. — мы продолжаем, или это слишком для твоей девственной дырочки, м? — нет! нет, братик, дай мне все! — ну, раз моя прелесть хочет, не могу ей отказать, — намджун накрывает рот хосока поцелуем и резко вставляет до конца. хосока, черт, трясёт. так что, когда намджун, через несильную, но боль от того, как его сжимал хосок, оторвался, он стал гладить его, снова, это безотказно срабатывало всегда, так что сработало и сейчас. чон достаточно быстро расслабился и намджун громко чмокнул его в мягкие губы. — жив? — хен-и, так хорошо. ты так глубоко. — хосок опускает руку на свой плоский животик и, чувствуя своего брата изнутри, сладко стонет. — я двигаюсь? — кивок — наконец-то. он делает первый размашистый толчок и чон выгибается, стонет громко, — кричи, бельчонок, кричи, хочу оглохнуть! намджун долбит его так быстро и глубоко, что глаза закатываются. — оппа! оппа! я сейчас! снова, хен! — каждое слово прерывается шлепком кожи о кожу. намджун хватает его под коленом и закидывает ногу на своё плечо, заставляя лечь боком, входя под другим углом. смотрит на хосока. слюни. у него, блять, реально текут слюни. сука. — сучке так хорошо, что пускает слюни? — намджун сам приоткрыл рот и снова смотрит на него с таким... восхищением(?), будто он - самое прекрасное, что он видел. так оно и есть. — твой член! боже! я. хочу. умереть. на нем! намджун наклоняется к его уху и шепчет: — я буду ебать мою шлюху, — тыкает ему в грудь указательным пальцем, — всегда, когда она попросит. — улыбка — твоя дырка будет разъебана настолько, что ты ни на секунду не забудешь о моем хуе, который заставляет тебя чувствовать себя безвольной куклой. — облизывает ухо. — малыш, тебе ведь хорошо? — риторический вопрос. — черт, да, оппа. тебе придется держать свой член внутри меня каждую минуту. черт! — как пожелаешь. — намджун ускоряется, хотя, казалось, куда быстрее. хосок громко кончает, трясётся всем телом, сжимаясь вокруг намджуна так хорошо, что тот кончает следом, прямо внутрь. хосок снова вырубается. всё, что ты можешь предложить, говорил он. *** — тише, хоба, ты же не хочешь, чтобы тебя услышали, верно? — намджун прикрывает микрофон и обращается к хосоку, который, обвив его всеми конечностями, прыгает на его члене и не может не скулить, — детка, мне нужно пару минут. хеей, это запрещённый приём! — посмеивается нам, когда чон дышит, тихо-тихо стонет ему в ухо и облизывает его, совсем как котёнок. ким откладывает наушники и консоль в сторону, широко улыбаясь братику и перемещая свои большие ладони на ягодицы брата: — ну, — коротко целует, — и чего же хочет моя киса? — погладь меня, пожалуйста.