Цена наших побед

Москва. Март 2014 года.

Всю группу Алиевой пришлось отпустить чуть раньше положенного, так как в тренерском штабе состоялся серьезный и сложный разговор с Ксенией Алтуфьевой, во время которого у девушки началась самая настоящая истерика от переизбытка эмоций. Сначала она кричала, что с ее лодыжкой все в порядке и кататься с такой травмой можно хоть весь следующий олимпийский цикл. Потом пробовала выяснить, может она чем-то невольно обидела, оскорбила тренера и из-за этого ее пытаются убрать. После чего перешла к нападкам и необоснованным обвинениям насчет того, что ее не поддерживают в желании продолжать карьеру. Несмотря на эмоциональные всплески ученицы, на лице Ирины ничего не дрогнуло, она оставалась хладнокровной и сдержанной. - Мы еще три года назад обсуждали вероятность того, что с тобой придется расстаться, - Ирина решила сказать как есть, дабы не зарождать лишних иллюзий. - Врач уже тогда говорил, что есть огромная проблема с твоей лодыжкой, что ты можешь не выдержать. - Но я выдержала! - закричала Ксения, не обращая внимания на слезы, льющиеся по щекам. - Меня обкалывали препаратами, я терпела, я лечилась. - И ты молодец, честно. - Тогда почему...? - голос сорвался и Ксения шумно всхлипнула, доставая из упаковки бумажные платки. - Я готова еще больше тренироваться, хотите, полечу снова в Германию в ту же клинику, там восстановление... - У вашей пары нет результатов. Саша не может делать постоянные перерывы в тренировках и ждать, пока ты восстановишься после очередного обострения, - в разговор вступил второй тренер. - Мы с прыжками сколько мучаемся? После сальхова у тебя снова началось воспаление... Ты ходить не могла, Ксюш. Подумай о себе... - Да что тут думать! - вроде бы пытающаяся успокоиться, она вновь распалялась, сквозь слезы выплескивая все, что накопилось. - Я хочу кататься и я могу кататься! - Не в нашей группе, - возможно Ирина говорила чересчур жестко, но решение уже было принято. - Мы работаем на результат. Ваши конкуренты тренируют выброс тройной аксель, пробуют четверные прыжки... Откровенно говоря, вы топтались на месте, без развития. - Вы просто хотите на мое место, к Саше, взять ту девчонку, да, которая во вторник прилетела? Про которую уже журналисты пишут. - Журналисты много чего пишут. Ира краем глаза заметила, как коллега показывает характерный жест, обозначающий, что разговор пора заканчивать и дальше с Ксенией уже должен был поработать психолог. Все понимали сложность и неоднозначность сложившейся ситуации, но в спорте высших достижений, в своей группе, Алиева не оставляла места для тех, кто не показывал необходимых результатов. Ксюше и так слишком долго предоставляли неограниченный кредит доверия, ожидая, что вот-вот они с Сашей наконец-то выстрелят и начнут проявлять себя. Увы, значительных высот в карьере они так и не добились. - Вы и ее уничтожите, и Саша с ней скатится еще ниже, он до меня несколько партнерш поменял, - выпалила Ксения охрипшим от слез и криков голосом. - Ничего они не добьются вместе, будет искать себе новую, очередную!!! - Мы с этим разберемся, спасибо, - Ира переложила на своем столе бумаги, показывая тем самым, что разговор подошел к концу. Она не могла сказать, что не переживала за спортсменов. Так или иначе, с каждым из них ее связывали воспоминания, поражения, победы, сложные эмоциональные моменты. Вот только привязываться к кому-либо из них Ирина зареклась и давила в себе любые зачатки жалости и сочувствия. На заре ее тренерской карьеры, во время сотрудничества с юниорами, когда появились первые успехи и достижения, она плохо умела разграничивать работу и личное. В связи с этим зачастую возникали самые разные проблемы. Ира являлась не только тренером, но и другом своим воспитанникам, тем более, разница в возрасте у них была всего каких-то шесть-семь лет. Она вникала в перипетии их взаимоотношений, тяжело воспринимала проигрыши своих подопечных, тесно и плотно работала с родителями... А затем сразу две трагичных истории, одна за другой. Причем Ирина в обоих случаях испытывала ужасное чувство вины, укоряя себя в том, что косвенно виновата в произошедшем. Никто из коллег, родителей и представителей СМИ не обвинял ее. Поклонники фигуристок и вовсе активно поддерживали, писали ободряющие и утешающие слова, но от этого становилось еще тяжелее. Фоном слушая мотивационный монолог от второго тренера, адресованный Ксении Алтуфьевой, Ирина, вроде бы сосредоточившись на изучении документа, вспоминала своих нью-йоркских четырнадцатилетних девчонок. Одна из них, претендуя на попадание в тройку призеров юниорского Чемпионата Мира, после крайне неудачного выступления, заняла по итогу лишь шестое место. Ирина тогда решила, что доверительные отношения с подопечной помогут ей понять, в чем была причина. Вот только вместо реальной помощи разговор с девочкой выступил настоящим триггером - спровоцировал нервный срыв, и в итоге вечером родители нашли дочь дома, лежащую в ванной и наглотавшуюся кучу таблеток. Спортсменку тогда удалось спасти, хотя ее состояние расценивалось врачами как крайне тяжелое и несколько дней тренеры, близкие и друзья опасались даже думать на тему дальнейших перспектив. На Иру было страшно смотреть, она всего за неделю посерела, похудела от сильнейшего стресса. И буквально через три месяца новый удар: спортсменка - юниорка из группы Ирины довела себя до анорексии, пытаясь освоить с партнером сложную подкрутку и ради этого истязала себя диетами. Дома полностью отказывалась от пищи, лишь пила воду, а чтобы никто ничего не заподозрил на сборах и во время соревнований - после обеда или ужина отправлялась в свой номер и вызывала рвоту, чтобы избавиться от съеденного. Ира первой забила тревогу, когда вес начал стремительно таять и на взвешиваниях весы стали показывать все меньшую массу тела. Затем все закрутилось: обмороки, лечение в клинике, признание спортсменкой своей вины, психотерапия, во время которой выяснилось, что родители девочки подкупали судей на отдельных соревнованиях... Как апофеоз всей истории: выпуск этой девушкой книги, которая в Нью-Йорке стала бестселлером, особенно пользовалась популярностью среди подростков - поклонников, растащивших ее на цитаты. Книгу фигуристка назвала "Заплатить за победу". Ирина не понимала, откуда ей взять силы на то, чтобы справиться с обрушившимися на нее чувствами вины, стыда, сомнений в своем профессионализме. Она погрузилась в депрессию, дочь в то время воспитывала няня. В каком направлении двигаться, как все это пережить - никто сказать не мог. Если бы не звонок хореографа Евгения, с которым они давно были знакомы, еще со времен спорта - наверное, из состояния беспросветной темноты Ире не удалось бы выбраться. Он пригласил ее в Россию, в молодую команду профессионалов с грандиозными планами. Никто толком не понял, как молодому человеку удалось вернуть Ирину в нормальное состояние, но он убедил ее, что такого чутья на будущих чемпионов, такого видения площадки и композиции, такого упорства нет ни у кого, кроме нее. И Ира снова поверила. Пошла учиться, повышать свою квалификацию, параллельно углубленно изучала психологию, помня о прошлом негативном опыте, когда была чересчур самонадеянной. Благодаря поддержке, вере, своей настойчивости - все стало получаться. Появились новые ученики, а бывшие подопечные всегда отзывались об Ирине Алиевой, как о высококлассном специалисте, несмотря ни на какие нюансы. Но с тех пор Ира дала себе обещание не брать в группу слишком юных девушек с неустойчивой психикой, не сближаться со спортсменами ни при каких обстоятельствах, не проникаться их личными историями. Работа, тренировки, результат. И ничего больше. - Ты как будто вообще не с нами, - Евгений потормошил Ирину за плечо. - Алтуфьева ушла с Серегой к психологу, ты в ответ просто буркнула что-то. Все нормально? - Вспомнила, как много лет назад ты убедил меня начать заново, - Ирина выдохнула, сбрасывая груз прошлого и возвращаясь в реальность. - И как учил никого не жалеть. - Эй, не не не, ты из меня железного человека не делай, - засмеялся Евгений, присев на край стола. - Я тебе не так говорил. Я рассказывал, что сейчас ребята меняются, порой, от сезона к сезону. И если жалеть каждого из них, быстро выгоришь. - Меняются... Да. Яна ушла, выходит замуж. Ксения ушла, травма. У Ани травма, Юля не восстановилась... - Такой у нас вид спорта, без риска не будет результата, где риск - там травмы, - заметил философски. - Ты сама видишь, как усложняют контент пары Татьяны Самариной. - Ладно, на сегодня достаточно размышлений, я домой поехала. Пришли мне, пожалуйста, на почту, две композиции, которые мы слушали. И прокаты Кристины с чемпионатов Латвии, я еще вчера просила. - Слушаюсь, моя госпожа, и повинуюсь, - Евгений театрально поклонился и поцеловал Ирине руку. - Нам с тобой фанаты и пресса и так роман приписывают, - Ирина в ответ потрепала его по волосам, шутливо отталкивая. - Ты еще и интерес подогреваешь своими взглядами на меня. - Я люблю смотреть на тебя, когда ты погружена в катание наших пар. Думаю, мужчины, которые видят тебя в этот момент, влюбляются раз и навсегда. Ты воодушевленная, светлая, ты горишь и живешь этими минутами... - Ой, Жень, иди-ка ты лучше домой. А то я сейчас разрыдаюсь тут. Дождавшись, когда он пошлет ей воздушный поцелуй и скроется в коридоре, Ира подошла к прочному толстому стеклу, выполняющему роль одной из стен в тренерской. Отсюда, как на ладони, был виден пустующий сейчас каток. Так странно. Вот вроде бы только что с него доносились характерные звуки лезвий, разрезающих лед, указания тренеров; на арене выполняли элементы фигуристы. Теперь тишина, пустота, все разъехались по домам. И только Ира, как обычно, допоздна оставалась на работе, потому что дома ее все равно никто не ждал. Внезапно вспомнив героиню одного из советских фильмов, Ирина расплылась в улыбке. Рассуждения точь-в-точь как у известного персонажа картины о женщине - трудоголике. Следующей мыслью должно было стать сожаление о том, что ей непозволительно даже животное завести, потому что за ним некому ухаживать. Впрочем, долго муссировать в голове мысли об одиночестве не пришлось, смартфон, как обычно после девяти часов вечера ожил: позвонил координатор одного из ледовых шоу, запланированных аж на осень, потом ученица, сообщившая о небольшом недомогании, а затем в телефонном разговоре к Ирине прилепился журналист насчет интервью о новой воспитаннице тренерского штаба Алиевой.

***

Кристина снова осмотрела маленький и довольно тесный гостиничный номер, оформленный в минималистическом стиле. Ничего лишнего: кровать, тумба, узкое окно, шкаф вдоль стены. На сколько ей придется задержаться в Москве, девушка не знала. У нее еще и знакомства с Ириной как такового не состоялось. В аэропорту ее встретил менеджер спортивного клуба, привез в гостиницу, оставил свой телефон для связи - в общем-то на большее Кристина и не рассчитывала. И уж тем более не думала, что Ирина Георгиевна лично приедет к ней. Она, конечно же, заочно знала Алиеву. Четыре года назад, в Латвии, видела ее на катке Риги. Много о ней слышала, в том числе о спорных, жестких методах работы. Затем пересеклась с ней на Чемпионате Европы. Никакого благоговейного трепета Кристина не испытывала ни тогда, ни сейчас. Восхищение воспитанниками, результатами - да. Желание научиться новому - да. Правда пока все обещанные перспективы были весьма туманны. Федерация фигурного катания Латвии не давала своего разрешения на переход спортсменки, хотя переход и обсуждался лишь в теории. Журналисты, откуда-то узнав про планы Кристины Лаува перейти под российский флаг, принялись наперебой строчить статьи о том, что: "Чемпионка Латвии оставляет свою страну ради призрачных иллюзий об успехе в России". Наиболее культурные называли это поиском лучших условий, другие не сдерживались в выражениях, представляя фигуристку неблагодарной предательницей. Нельзя было позволять негативным комментариям и мнениям влиять на психоэмоциональное состояние, поэтому Кристина решила ничего не читать, дистанцироваться по максимуму от всего, пусть и на период пребывания в российской столице. Она приняла душ, написала родителям сообщение о том, что у нее все в порядке, облачилась в длинную желтую футболку и забралась под одеяло - в номере было совсем не жарко. Так что лучшим решением стало укутаться как следует, устроиться поудобнее и постараться отдохнуть перед чередой важных событий: личным знакомством с Ириной, первыми тренировками на новом льду. Прикрыв глаза, Кристина подумала о том, что она уже дважды могла переехать в Россию: впервые еще пять лет назад, и чуть позже, когда ей предлагали тренироваться у Алиевой. Интересно, добилась бы она уже каких-либо успехов на мировых турнирах? Или затерялась среди многочисленных талантливых русских фигуристок? С кем из ныне действующих спортсменов она могла создать успешный тандем? Может, к своим двадцати годам она с партнером вошла бы в тройку топовых спортивных пар и, выступая под флагом России, являлась одной из сильнейших парниц мира (когда она подумала про это, на ее умиротворенном лице промелькнула улыбка). Может травма перечеркнула бы все надежды на высокие места... Кто знает, как сложилась бы ее жизнь. Наверное, определенные события, встречи, знакомства, происходят в самое нужное время, а не тогда, когда очень хочется. Заснуть ни в какую не получалось, Кристина взяла смартфон с тумбы и зашла в соцсеть на свою страничку, пролистала ленту и подписалась на группу тренерского штаба Алиевой. Там шли бурные обсуждения завершения сезона, высказывались предположения по межсезонью, сборам и потенциальным новым парам. На глаза попался комментарий о том, что у партнерши Александра Вебера уже в который раз обострение старой травмы и вероятней всего Ксения снова отправится на реабилитацию и лечение, а значит Саше придется в очередной раз просиживать без партнерши некоторое время. Один из пользователей намекнул, что вроде как планируются перестановки в группе, и вероятнее всего Вебера попробуют поставить в пару с миловидной хрупкой фигуристкой из их же клуба. Кристина и не надеялась на то, что ее приглашают ради Александра. По правде говоря, когда ей передали информацию о поиске партнерши для Саши, она не стала верить этому на слово. Отчего-то сразу подумалось про обычную "приманку", в парных видах спорта практиковалось подобное. С целью заинтересовать спортсмена для перехода в другой клуб ему обещали сильного партнера, когда же переход оформлялся по правилам и менять что либо оказывалось поздно, сообщали, что обещание сдержать не получится, по разным причинам. Для Кристины было главным - вырваться из замкнутого круга и идти вперед. Конечно же, она с радостью встала бы в пару с Вебером, но знала свой уровень и считала, что до Саши ей еще расти и расти. Поэтому не питала лишних иллюзий насчет партнерства и согласна была наращивать мастерство, накатывать, улучшать показатели с тем, с кем решит тренерский штаб.