Крик в пустоту

      — У вас такие красивые кимоно, я в восторге! – Сатоми увлеченно рылась в шкафу Мияко, ища для нее, как она выразилась, нечто особенное. — Хотя в клане Учиха предпочитают холодные тона, как облака в преддверии шторма.       И правда, Мияко это заметила. А те кимоно, которые она привезла с собой, были самых разных цветов, украшенные узорами и довольно яркие, из-за чего она выделялась на фоне других.       — Перестань уже болтать и делай свою работу, – раздраженно сделала ей замечание Джун, которая аккуратно расчесывала волосы Мияко.       — Хорошо, хорошо, – с милой усмешкой ответила Сатоми и осторожно положила в сторону белое хаори с красными цветами и вытащила из шкафа кимоно нежного голубого цвета, украшенное тонкими узорами в виде лепестков сакуры. — Вот это будет вам к лицу, – с энтузиазмом произнесла она, поворачиваясь к Мияко. После одобрительного кивка госпожи, Сатоми бережно повесила кимоно на вешалку, стараясь не оставить ни одной складки, а Джун как раз завершила укладку. Волосы Мияко были собраны в элегантный пучок, украшенный маленькими заколками с перламутровыми лепестками.       Обе служанки старались сделать так, чтобы их госпожа выглядела безупречно к сегодняшнему вечеру, поскольку они ждали гостей. Мадара пригласил нескольких людей, играющих не последнюю роль в клане, дабы они познакомились с новым союзником в лице Такаши Ватанабэ, пока он не уехал, и поскольку они с Мияко не устроили свадьбу, Учиха решил, что это хорошая возможность познакомить клан со своей супругой.       — Подай мне его, Сатоми, – попросила Мияко, готовая переодеться. Она хотела, наконец, выйти из своей комнаты и посмотреть, нужна ли Михо ее помощь.       Девушки помогли Мияко одеться, поправляя кимоно везде, где нужно. Светло-голубая ткань обвивала ее фигуру, придавая ей элегантный вид, а узоры словно танцевали на ткани, добавляя образу еще больше нежности.       — Теперь осталось лишь добавить немного макияжа, – произнесла Джун, взяв в руки аккуратно уложенные баночки с косметикой. Она выбрала легкий пудровый тон для кожи, после чего нанесла румяна, следя за тем, чтобы цвет был едва заметным, что только добавляло свежести ее лицу. На губы также нанесли помаду вишневого оттенка.       — И немного теней! – весело произнесла Сатоми, вытащив из ящика палетку с холодными оттенками. — Они сделают ваши глаза более выразительными!       Джун начала аккуратно наносить тени на веки Мияко, создавая легкий дымчатый эффект, который идеально сочетался с ее светлой кожей.       — Как вы прекрасны! – воскликнула Сатоми восторженно, и Джун кивнула, соглашаясь с ней.       Мияко почувствовала, как тепло поднимается к ее щекам. Она никогда не считала себя особенно красивой, но в этот момент, глядя на себя в зеркале и благодаря восхищенным взглядам служанок, девушка ощущала себя более чем уверенно.       Ватанабэ улыбнулась и, наконец, вышла из своей комнаты. Вся прислуга дома главы Учиха была на суматохе, в каждом углу слышался треск предметов и перемещение ног. В воздухе витали ароматы свежеприготовленного риса и жареного мяса. Когда Мияко, наконец, добралась до зала, она заметила, как Мадара беседует с ее отцом, и она застыла, не зная, стоит ли ей подойти к ним или нет.       Не успела она сделать и шагу, как перед ней появился Изуна и девушка дрогнула от неожиданности. Он оценивающе обвел ее взглядом, смотря сверху вниз, а затем улыбнулся, слегка обнажая зубы.       — Неужто ты собралась показаться перед гостями в этом? – с легкой шутливой ноткой произнес Изуна, скрестив руки на груди. — Просто безвкусица. Ты хочешь опозорить моего брата перед всем кланом?       Мияко почувствовала, как краска заливает ее лицо, а две служанки переглянулись между собой.       — Ты не осознаешь, насколько важен этот вечер, да? Каждый твой шаг, каждое слово — все под прицелом. Если ты не будешь вести себя соответственно, то весь клан запомнит не твое имя, а позор, который ты принесешь.       Мияко сжала кулаки, стараясь не поддаваться его явным провокациям. Конечно, его слова пронзили ее как острое лезвие, и ей хотелось просто развернуться и уйти, но она знала, что не может позволить себе такой слабости и что Изуна именно этого по непонятным ей причинам и добивается. Она знала, что Изуна не питает к ней особой симпатии, он показал свое отношение к ней в первый же день в знакомства. И Мияко долго думала, чем же она так не понравилась младшему мужу брата, но в один момент решила просто забить на это, поняв, что все равно ничего не изменится.       Мияко прямо взглянула на Изуну, стараясь не выдавать своего смятения. Внутри все кипело от возмущения, но она постаралась сохранить спокойствие для своего же блага.       — Я не собираюсь позорить ни себя, ни кого либо еще, – произнесла она твердо, но с легкой дрожью в голосе. И несмотря на то, что тот вел себя грубо, Мияко говорила крайне вежливо. — А сейчас, с вашего позволения, господин Изуна, я пойду к мужу.       Девушка собралась с силами и, игнорируя насмешливые взгляды младшего Учихи, сделала шаг вперед, стараясь удержать осанку. Ее сердце колотилось, как будто предвещая бурю, но она знала, что должна выглядеть уверенно. За ее спиной Сатоми и Джун обменялись перепуганными взглядами, однако предпочли ничего не говорить о только что произошедшем между братом и женой Мадары, поскольку не в первый раз становились свидетелями унижений Изуны в сторону Мияко.       — Я еще поставлю тебя на место, маленькая сучка... – прошипел Изуна, сверля девушку не самым добрым взглядом. — Ты, сверкая пятками, сбежишь в свой жалкий клан.       Мияко подошла к Мадаре и Такаши. Ее муж, увидев ее, слегка приподнял бровь, но его лицо оставалось безучастным. Однако глава Ватанабэ, взглянув на дочь, казалось, потерял дар речи и несколько минут смотрел на нее, словно потерявшись во времени. Придя в себя он неожиданно улыбнулся ей.       — Ты так похожа на свою мать, Мияко, – еле слышно прошептал мужчина, и, казалось, эти слова вырвались у него случайно.       Мияко почувствовала, как щемит сердце от этих слов. Она всегда знала, что ее мать была изящной и красивой, и услышать это от отца было для нее чем-то... необычным, поскольку никогда раньше он не говорил ей подобного. Она на мгновение растерялась и посмотрела на него, пытаясь уловить то, что скрывалось за его выражением лица. В глазах Такаши читалась грусть, смешанная с ностальгией, и Мияко вдруг осознала, что горечь утраты, возможно, сказалась на них обоих по-разному. Ее отец всегда был сильным, молчаливым мужчиной, скрывающим свои чувства за маской суровости, но в этот момент она увидела в нем человека, который тоже страдал, возможно, даже больше, чем она сама.       — Мне... мне приятно это слышать, отец... Спасибо, – тихо ответила она, пытаясь скрыть волнение. В этот момент Мияко ощутила, как весь груз, который складывался на ее плечи, немного ослаб, и она вздохнула полной грудью.       Мадара все это время не сводил глаз с жены, и его холодный взгляд казался менее строгим, когда он увидел легкую растерянность на лице Мияко. Уловив момент, когда тесть отвернулся, мужчина наклонился ближе к жене.       — Ты выглядишь прекрасно, не стоит так нервничать, – прошептал он ей почти что на ухо, обжигая ее кожу своим горячим дыханием, после чего тут же выпрямлялся и отвел взгляд в сторону.       Мияко ощутила прилив тепла от его слов и старалась скрыть легкий румянец. В это мгновение все напряжение постепенно ушло, она внимательно посмотрела на Мадару, его лицо по-прежнему оставалось серьезным.       Вскоре все приглашенные гости собрались в доме главы Учиха. Мадара познакомил их со своим тестем и женой, и атмосфера постепенно становилась более непринужденной. Легкий смех и разговоры заполнили просторно оформленный зал, где на столах стояли угощения. Мияко боялась того, что клан Учиха отнесётся к ней с пренебрежением, боялась некого обсуждения с их стороны, но, кажется, все было зря, поскольку женщины сами подходили к ней, завязывая разговор и интересуясь ее жизнью. Мияко смущенно улыбалась и вела себя крайне вежливо, отвечая на все их вопросы. Некоторые из них также сделали комплимент ее наряду, что, несомненно, радовало и одновременно смущало девушку.       Мадара стоял в стороне от толпы, пока Такаши общался с его советниками. Он наблюдал, как Мияко общалась с женщинами клана. Проблеск удовлетворения пробежал по его суровым чертам, когда он стал свидетелем того, как лед между его женой и его людьми начал таять. Он знал, что многие отрицательно отнеслись к тому, что он связал свою судьбу с девушкой из другого клана. Хотя, если быть честным, ему было все равно на их мнение, однако он не хотел, чтобы кто-то как-то навредили Мияко. Но, видя, как все общаются с ней, он понял, что причин для беспокойства нет.

***

      — Рада наконец-то познакомиться с вами, госпожа Мияко, – на лице женщины появилась крайне приторная улыбка, а в ее голосе чувствовалась неискренность. — Вы и вправду красавица.       — Благодарю, вы очень любезны, госпожа Митсу – с мягкой улыбкой на лице ответила Мияко, глазами ища Мадару среди всей этой толпы.       Ее муж внезапно покинул гостиную, ничего не говоря, и отсутствовал уже долгое время, и тревога начинала медленно одолевать Мияко. Она вновь обратила внимание на Митсу, которая, казалось, пыталась завязать с ней разговор. Но Мияко была не в настроении болтать о мелочах, у нее было какое-то странное предчувствие, и она не могла объяснить, из-за чего это.       — Ах, эти мероприятия всегда такие утомительные, не правда ли? – продолжала женщина, не замечая отсутствия заинтересованности в глазах собеседницы. Мияко лишь кивнула в ответ, не выпуская из виду толпу, где мог бы появиться Мадара. — Я бы хотела познакомить с вами мою дочь Айко, но я уже долгое время не могу ее найти... Куда же она делась. – Митсу рассмеялась. — С удовольствием с ней познакомлюсь, – все также вежливо отвечала Ватанабэ.       Странно, почему его так долго нет. Может, какие-то проблемы появились? Ей хотелось подойти к Изуне, что стоял рядом с несколькими людьми, мило с ними беседуя и выпивая саке, и спросить, куда ушел Мадара, или и вовсе самой пойти его искать, но в этом случае ее уход восприняли бы за неуважение к гостям, а к деверю подходить она побоялась. Неизвестно, чего от него ожидать, да еще и в нетрезвом состоянии. Такаши тоже был в окружении мужчин и о чем-то разговаривал с ними, так что к нему подойти и спрашивать, где ее муж, было не совсем тактично.       Мияко вздохнула и, наконец, вновь обратила внимание на Митсу, у которой тонкие губы все еще растягивались в ту приторную улыбку.       — Я не вижу Господина Мадару, куда он ушел? – вдруг спросила она, уж больно наигранно делая удивлённое лицо.       — Возможно, появились дела, – спокойно ответила Мияко, слабо улыбаясь ей. — Он скоро вернется.       — Ах, и моей все еще Айки нигде не видно... Неужто она с вашим мужем? – ее глаза сузились, внимательно наблюдая за реакцией Мияко.       — Сомневаюсь, – Мияко старалась сохранить спокойствие в голосе. Ей не понравилась манера Митсу, словно она пыталась вывести ее из себя. Внутри нарастала тревога, и мысли о Мадаре не покидали ее. — Да и что вашей дочери делать рядом с моим мужем?       — Ах, так вы не знаете? – вновь это наигранно удивленное лицо. — Моя дочь и господин Мадара были возлюбленными. Девушка почувствовала, как холодок пробежал по спине.       — Неужто вы серьезно? – неуверенно произнесла она, иронично смеясь, чтобы скрыть волнение. Митсу, кажется, пришла в восторг от ее реакции.       — О, я могу представить, как вам неприятно это слышать, – произнесла она, не переставая сверлить девушку глазами. — Но это правда. Айка очень любила вашего мужа. И это было взаимно.       Мияко почувствовала, как в груди что-то сжалось. Ее мысли закружились, как осенние листья на ветру. Долгие минуты, проведенные в ожидании, казались бесконечными, а слова Митсу резали ее уверенность, словно острое лезвие. Она заставила себя улыбнуться, но это выглядело неестественно.       — Но это уже в прошлом, не так ли? – сказал Мияко, пытаясь скорее убедить в этом саму себя, но внутри все трещало от беспокойства. Взгляд ее скользнул к толпе, и она вновь искала Мадару среди них. Слова Митсу продолжали крутиться в голове, не давая покоя.       — В прошлом? – Митсу сверкнула глазами и громко усмехнулась. — Забыть о прошлом невозможно, тем более о чувствах.       Мияко ощутила, как колотится сердце, и внутренний голос начал шептать самые страшные предположения. Ее взгляд метался по залу, отчаянно ища мужа среди хаоса гостей. На мгновение ей показалось, что она видит Мадару, но, к сожалению, его там не было.       — Какая забавная ситуация, – снова произнесла Митсу, не в силах скрыть злорадство в голосе. — Весьма странно, что их обоих нет так долго, согласны? Уверена, они сейчас вместе, возможно, им захотелось просто... уединиться.       Мияко стиснула зубы, стараясь подавить волну ненависти к Митсу, которая, казалось, получала удовольствие от всего этого. Она пыталась делать вид, что слова этой женщины не имеют для нее абсолютно никакого значения, но в глубине души тревога росла, как раскаленное пламя. Что если та правда? Что если Мадара все еще привязан к этой Айко? Что, если он сейчас с ней...       — Возможно, вам стоит пойти поискать своего мужа. Неужто вам не интересно, чем он занят? – эта женщина все никак не замолкала, и Мияко не понимала, зачем она вообще терпит ее. Она собиралась отойти, как вдруг она довольно грубо схватила ее за руку и притянула ближе к своему напудренному лицу.       — Милая Мияко, не расстраивайтесь, если найдете мужа в объятиях другой женщины, – прошептала Митсу, усмехаясь ей в лицо. — В конце концов, все мужчины изменяют, это заложено в их природе. Вам остается лишь привыкнуть к этому и... смириться с тем, что вы будете не единственной женщиной в жизни мужа.       Мияко, пораженная такой наглостью, резко вырвалась из хватки Митсу и ушла от нее прочь, не говоря ни слова.       Неприятные мысли заползали в голову. Мадара действительно был с этой Айкой? Она была уверена в Мадаре, но слова Митсу, как капли яда, отравляли ее разум.