А теперь эта женщина держит его за яйца

Фрэнки почти не помнит времена, когда он не знал о Нико Робин. Казалось, будто бы всегда в их доме висела её розыскная листовка. Маленькая девочка, огромная опасность, предупреждение старика… и тайные знания, которые объединяли его и её. Эти знания были различны: уметь читать на языке древних и иметь чертежи «Плутона» — совсем не одно и то же! Да только вот одинаково смертельно. Фрэнки и Айсберг долгое время думали, что дело в Демонах Охары, вооружённых знанием древнего языка и поднявших восстание против всего мира. Всё оказалось проще. Любопытные учёные-историки заигрались. Их знаменитая библиотека… их настойчивые исследования Пустого Столетия… По приказу Мирового Правительства был приговорён и сожжён весь остров Охара с её жителями — не только историки. Однако Нико Робин, которую кто-то сдуру научил читать понеглифы, сумела сбежать. За дьявольской выжившей малышкой гонялись по всему Гранд Лайн с её нежных восьми лет. А кораблестроители Вотер Севен поколениями спокойно хранили чертежи «Плутона». И пусть из-за связи их великого мастера Тома с командой Короля Роджера тайна оказалась под угрозой, пока что они держались. Однако старик, засранец Айсберг и он сам тоже незамедлительно стали бы жертвой системы, узнай кто достоверно, что чертежи древнего оружия и вправду у них. И жертвами они всё же стали: старик принял большую часть удара на себя, только вот чертежи были словно бы и ни при чём. Чертежи взамен казни? Мастер Том не согласился, да и никогда бы этого не сделал. Несмотря на все подозрения, он вообще отрицал их существование. Но дело было в дурости Фрэнки, в его разрушительном гении, в подростковом бунте. А старик взял всё на себя. И теперь вина Фрэнки бесконечна. Вся жизнь тогда разделилась на до и после. А меж тем Нико Робин — совершенно одна, где-то там в мире за пределами Вотер Севен — выживала снова и снова. И оставалась угрозой. Той самой, которую нужно остановить. Это был личный долг Фрэнки, если всё зайдёт слишком далеко. По-прежнему, как в доме старика, в его жилище висела её розыскная листовка, чтобы натыкаться взглядом ежедневно, чтобы даже в самом пьяном угаре и шумном веселье не забывать. Как только она попадётся Морскому Дозору или как только её схватят хоть сколько-нибудь значимые пираты… если с помощью Нико Робин возродят древнее оружие, мир снова окажется на краю. Останется лишь построить в противовес второе такое же оружие по имеющимся чертежам. Тем самым, что в единственном экземпляре хранились у сердца Фрэнки. Он обожал строить смертоносные штуки, это была его страсть и его разрушительный гений, но воссоздавать «Плутон»? Он не хотел войны. Ему нравились мирные улицы Вотер Севен и смеющиеся, беззаботные лица людей. Может, его способы были специфичны, но Фрэнки оберегал свой дом и собирался делать это вечно. Стремительно неслись годы, мысли о Робин оставались в сердце. Изредка в газетах и объявлениях от Морского Дозора обновлялась информация о ней. Фрэнки надеялся не слышать о девочке-угрозе как можно дольше — а с новой листовки на него уже смотрела взрослая красивая женщина. Сам он… что ж, он давно уже был Фрэнки — киборгом в охренительных плавках, главой местной банды и просто су-у-упермужиком! Бесследно канул в прошлое бедный глупый Катти Флам, второй ученик своего мастера, безрассудный приёмный сын. Тот пытался остановить своим телом морской поезд, увозящий его старика — и, конечно, погиб. Да и разве можно выжить после такого? Нудный засранец Айсберг, первый ученик мастера Тома, бывший старший названный брат — если бы только братья умели быть бывшими! — давно уже мэр города, солидный человек и президент судостроительной компании «Галлей-Ла». Его любят и уважают в Вотер Севен. Айсберг — тот, кто вовсе не знаком с Фрэнки. Ну, насколько можно быть незнакомым с местным бедствием, нарушающим покой жителей и гостей. Айсберг — тот, кто теперь вместо старика принимает удар на себя, пока он бегает по верфям в одних трусах, устраивает дебош, веселит граждан и грабит честных пиратов, постоянно приплывающих чинить свои корабли. Но их с Айсбергом обман о Катти Фламе всё же вскрывается. А ведь Фрэнки говорил не доверять приезжим! Даже если те рядом давно и въелись под кожу, как родные! Фрэнки тридцать четыре, а Нико Робин — двадцать восемь, когда они впервые встречаются. И хотелось бы сказать, что лицом к лицу, но, по правде, скорее спина к спине. Их связывают вместе. Тем ироничнее, что они и так уже давно связаны друг с другом знаниями. Морской поезд мчит их к месту расспросов и казни, как когда-то уносил прочь его старика. Но теперь Фрэнки не под колёсами, а едет внутри и вполне себе целый, пусть и киборг — а значит, у него больше шансов на удачу, чем когда-то было у Катти Флама! Может, история повторяется, но пока он жив, он будет бороться, чтобы поменять её. Он знает о Робин вот уже двадцать лет, она же слышит о Фрэнки впервые. Ещё чуть-чуть, и им биться спина к спине. Они — обе части ключа к древнему оружию. Мировое Правительство жаждет заполучить тайны, знать которые недопустимо больше никому. В общем-то, ничего нового. Только вот Фрэнки не скажет. А Робин… получится ли освободить её из плена? Или придётся самому убить её, чтобы не мучилась и не сказала лишнего? За Фрэнки много грехов, только вот беззащитных женщин он никогда не убивал. Ему даже не нужно смотреть Робин в лицо, столь хорошо он помнит его по листовкам. Но при первой возможности он, конечно, тут же смотрит — и его поражают её глаза. Дьявольски красивые. Не зря Робин прозвали Демоном Охары, но дело не в этом. Ни одна бумага не передавала отчаянно живую, тёмную глубину её взгляда. А если не смотреть в глаза, то впечатление совсем другое: холодная статуя, которую ничего не волнует — преступница, приговорённая к казни, которая знает, что другого финала для неё не будет. Вот ещё одно отличие от листовок: на них Нико Робин всегда выглядела так, будто ни за что не дастся живой. Упрямица Нико Робин с листовок, та, которую Фрэнки знал двадцать чёртовых лет, всегда боролась за свои жизнь и свободу. И никогда, никогда та Нико Робин не сдавалась! Ускользала из лап Дозора и от пиратов! А эта Робин… мрачно и смиренно ожидала конца. И до самой глубины души Фрэнки чувствует, что это неправильно. Что такого… да что такого в этих Мугиварах, что Робин сдалась добровольно? В Мугиварах, как тот носатый, Усопп, что считал, будто их корабль ещё может плыть, и который несмотря ни на что отказывался верить рассудку, собственной команде и профессионалам своего дела! В Мугиварах, которые не приняли самопожертвование Робин как должное и сумели добраться в крепость Эниес Лобби — только чтобы переспросить, что она имела в виду, когда бросала их. Луффи, простой парень, чудо-капитан Мугивар, умел быть чертовски настойчивым и убедительным, и команда не отставала. Статуя отрешённости рядом с Фрэнки разбилась напрочь, обращаясь в живую отчаянную женщину, и это каменная крошка попала Фрэнки в глаза, а вовсе не слёзы. Теперь взгляд, тело, голос Нико Робин не спорили, всё было об одном. Простой ответ на простой вопрос, что она хочет на самом деле. Фрэнки готов был расхохотаться. Всё плохо, конечно. А на душе стало легко-легко и свободно. Робин не хотела умирать. Не хотела сдаваться. Нико Робин хотела жить. Пусть он уже знал, что она ничего не скажет агентам CP-9, что бы с ней ни сделали. Но, оказалось, этого мало для Фрэнки. А вот услышать, что Робин по-прежнему хочет бороться и что впервые за двадцать лет бесконечного бега она нашла тех, ради кого остановилась сама и развернулась к преследователям, прикрыв чужие спины… Да эта женщина не переставала бороться! Просто теперь были те, кого она хотела защитить больше всего на свете. И кто хотел защитить её. Она хотела плыть с Мугиварами дальше и узнать истинную историю мира вопреки всему! Фрэнки был воодушевлён. Он вновь поверил в эту ужасающую женщину. Она придала ему сил и решимости. Так хорошо узнаваемый носатый в маске поджёг флаг Мирового Правительства. Мугивары объявили войну. Супербезбашенные! Что же, к морскому дьяволу всё, и даже «Вызов Пяти», без которого наверняка не обойдётся. Фрэнки достал чертежи — буквально хранимые у сердца — и поджёг. Пусть горят и чужие надежды построить «Плутон». Раз Нико Робин ничего не скажет, нет никакого смысла хранить их. Фрэнки тоже принял решение. Раз девочка-угроза хотела жить, не нужно её останавливать, его личный долг теперь — защитить её. Благо, он рядом. Он может прикрыть её хотя бы своим телом, пока Мугивары изо всех сил бегут ей навстречу. В общем-то, хорошо, что чёртовы кошки любят поиграть. Иначе Фрэнки не видит причин, по которым Луччи устраивает бои за ключ от наручников Робин. Всё могло быть проще и смертельнее. Но Мугивары переигрывают все леопардовые замашки Луччи и получают шанс. Нико Робин получает шанс. Фрэнки получает шанс. Может, Луччи и его компанию шпионов-предателей, этих вышколенных правительственных агентов, просто тоже достал Спандам? И все они получают «Вызов Пяти», другой такой когда-то уничтожил Охару. Теперь пришёл черёд Эниес Лобби. Пять вице-адмиралов с кораблями и сотнями дозорных прибывают по вызову идиота Спандама уничтожить всех и всё. Мир горит, взрывается, дозорные в захватах множества рук Нико Робин падают один за другим. Ха! Эта суперженщина правда ужасает! Мугивары тоже поражают воображение. Каждый невероятен. Достаточно ли этого? Неважно. Пусть спасти их может только чудо, они продолжают уносить ноги. Даже если нет корабля, они сражаются и бегут к морю. Фрэнки ловит на руки Робин, — дважды теперь пережившую «Вызов Пяти», — держит её крепко в этом трясущемся мире хаоса, чувствует палубу под ногами и огромное облегчение. Чёртовы Мугивары сами себе чудо. Нежная каравелла «Мерри-го» превозмогла законы реальности. Он же проверял, этот корабль нельзя спасти. Немного привести в порядок внешне — возможно, но не отремонтировать так, чтобы в самом деле плыть на нём. И пусть это не их с Усоппом решение, но раствориться в Аква Лагуне был не худший конец для корабля. Только ошиблись все. «Мерри-го» не сгинула в штормовых водах — её принесло туда, где она в самом деле была нужна своим дорогим людям. «Мерри-го» воплотила всё то, что Фрэнки всегда считал за плотницкие легенды, а теперь видит собственными глазами, чувствует под своими ногами. У этого корабля есть душа и своя воля! Этот корабль — верный накама. Мерри — такая же безумная, живая и невероятная, как все Мугивары! Фрэнки не может представить чувства носатого, но когда корабль любят, значит, случается и такое. «Мерри-го» ненадолго вернулась в этот мир спасти свою команду. Она успевает довезти их до помощи. Отблески огня играют на воде, и они все, как один, рыдают, провожая «Мерри-го» в последний путь. Фрэнки плачет и клянётся себе, что построит Мугиварам новый лучший корабль. Такой, чтобы не стыдно было перед милой отважной Мерри и перед мастером Томом. Такой, что воплотит все мечты самого Фрэнки. Такой, что пройдёт по всем морям Гранд Лайн и доставит Мугивару Луффи и его сумасшедшую команду до Рафтеля — и выдержит путь обратно. Непогода и враги не возьмут этот корабль, так он будет хорош! Люди, что будут плыть на нём и считать его своим домом, достойны верности, а значит у корабля должны быть силы, чтобы защищать своих людей. Кажется, благодаря Нико Робин и Эниес Лобби Фрэнки наконец понял то, что ему пытался объяснить ещё старик: разницу между хаотичной разрушительной мощью и суперзащитой. — Ты строишь корабль для будущего Короля Пиратов, уж постарайся хорошенько, — хлопает его по плечу Айсберг, тоже принимаясь за работу. Паули давно орёт на своих, раздавая указания. Они все сейчас разделяют мечту построить этим ребятам лучшее, что только может выйти из-под их рук, и Фрэнки счастлив. — Ты ведь понимаешь, что тебе нужно уплыть с ними? — когда корабль почти достроен, зануда и засранец Айсберг снова хлопает его по плечу, внимательно заглядывая в глаза. Фрэнки отшатывается и смеётся. Он хочет. И, конечно, он не готов покинуть Вотер Севен. Это место нуждается в его защите. И ему просто страшно оставлять Айсберга одного против следующих правительственных агентов, если те решатся снова потревожить покой их города. Айсберг объясняет дальше: — Они не отстанут, дурак. И ты им теперь интересен куда больше, чем я. Плыви прочь. Оставь Вотер Севен и иди за мечтой. Увидь своими глазами, как построенный тобой корабль совершает невозможное, ты же хочешь. Айсберг всегда был слишком умён. Этим и раздражал. Ну каков зануда! Фрэнки встретит всех врагов на своей земле. Чтобы сражаться, ему вовсе не нужно убегать с пиратами! А пираты зовут его в путь! Они не убегают, даже Робин. Они плывут навстречу опасностям, приключениям и новым островам. Фрэнки верит, что Мугивары смогут всё. В других бы не верил, но он видел их в деле собственными глазами. Слова Мугивар не расходятся с действиями. Это супер-по-мужски! А их капитан, Монки Ди Луффи, не знает, что такое нет, нельзя и невозможно. И уж тем более Луффи отказывается принимать отказ. А сердцу так хочется согласиться! Конечно, Мугиварам нужен не только лучший корабль на свете, какой лишь можно создать, — им нужен и лучший плотник. Чёртовы жадные пираты! Они хотят всё. Даже сами того не зная, исполнить заветное желание Фрэнки: ведь корабль мечты становится таковым только в пути, проходя испытания. Корабль тоже накама. И нужно плыть на нём, заботиться о своевременном ремонте и усовершенствованиях. В своём отрицании Фрэнки хорошо подготовился: спрятался в своём логове и носа бы не высунул, пока Мугивары бы не отплыли. Да только вот это сговор всех со всеми против него. Айсберг, жители города, Луффи и его команда, собственная банда! Фрэнки сам учил воровать некоторых из своих людей, но это высший пилотаж: сорвать с него плавки и так нагло не возвращать! Бегут, перекидывают между собой, словно это игра в салочки — доведи Фрэнки до Мугивар! Ха! И ведь у них получается… Сопротивляться собственным желаниям всё труднее. Но Фрэнки так просто не сдастся. И неважно, что плавки уже в руках его будущего капитана, он сам почти у корабля мечты, а собственная банда, любимые друганы, собрали ему дорожную сумку! Весь город собрался на проводы, следит за его забегом голышом, ахает, прикрывает детям глаза и задорно кричит убираться прочь. Чёрт, Фрэнки в затруднительной ситуации… И тут эта ужасающая женщина, Нико Робин, спасает его положение. Да она буквально хватает его за яйца, уговаривая пойти с ними! Издалека он видит, как на корабле она весело блестит глазами, а в уголках губ притаилась насмешливая угроза, и её тонкие сильные пальцы сжимаются крепче. Руки сложены на груди, кулаки сжаты, и вторая пара рук повторяет её движения на самых нежных местах его тела. Самых нежных, будь он человеком, а не киборгом, конечно. Главное, быть настоящим мужчиной в душе, а для всего остального есть мозги и талант. Фрэнки орёт, льёт слёзы, падает на колени, бьёт ладонью о землю. Зрители уже не хохочут, а сочувствуют, а ему так жалко расставаться с родным Вотер Севен!.. Спасибо, Нико Робин, за возможность устроить целый спектакль! И за возможность проявить настоящие чувства… Она его уже не держит, но какое это имеет значение? А ещё получается, Робин правда хочет, чтобы он плыл с ними. Это тоже согревает. И к морскому дьяволу всё! Как бы ни был силен во Фрэнки дух бунтарства, сопротивляться этой суперженщине и похищенным плавкам он просто не может! Пусть все так и думают! И ладно, он тоже этого хочет. Может, Фрэнки и не готов перестать винить себя и отпустить желание всеми силами защищать дом, только вот дорога перед ним выстилается морем. Путешествовать с Мугиварами на лучшем из собственных творений — мечта. И Фрэнки делает свой выбор. Голый и прекрасный, он так и заходит на палубу корабля: гавайская рубашка на плечах, дорожная сумка в одной руке, плавки — в другой. «Саузенд Санни» отплывает в путь вместе с ним. *** Как бы далёк ни стал потом на картах родной Вотер Севен, сколько бы новых островов ни увидел Фрэнки, сколько бы испытаний ни выпало на их долю, он навсегда запомнит, что именно здесь команда Мугивар обрела трёх новых накама: археолога, ужасающую и несравненную Нико Робин — отбитую у особых правительственных агентов и сотен дозорных в Эниес Лобби, корабль «Саузенд Санни» — дружно построенный всем плотницким миром Вотер Севен по его чертежам, и самого Фрэнки — боевого киборга, верного весёлого друга и лучшего плотника! Его жизнь снова разделилась на до и после. И снова кое-что осталось почти неизменным: присутствие Нико Робин. Только теперь та смотрит на него не с листовок, а вживую. Ежедневно он встречает её глубокий тёмный взгляд, и сердце бьётся чаще — вернее, мотор на коле работает мощнее. Фрэнки даже приходится откалибровать себя, чтобы не шуметь рядом с ней так палевно. Робин, конечно, всё замечает, и только загадочно улыбается в ответ. Всегда решительный, открытый и весёлый — Фрэнки таковым и остаётся, однако предпринимать что-то тоже не спешит. Он всё-таки не дурак. Ему нравится Нико Робин, и он определённо уверен, что второй такой суперженщины в мире не существует и в его жизни не случится. Да и откуда бы той взяться, раз Фрэнки уже встретил Робин? И, разумеется, он больше не считает её проклятьем, демоном и девочкой-угрозой — наоборот, она радость его сердца. Весь её ум, талант, упрямство, способность выживать и ужасающее чувство юмора он принимает с восхищением. Эти качества он ценит больше всего. Также Фрэнки делит с ней мечты, корабль и команду. Злой рок, что вёл и сплетал их судьбы воедино, оказался красной нитью. Только зло их прошлого… оно по-прежнему имеет значение, даже здесь, на корабле Мугивар, где Робин учится снова смеяться — хохотать открыто, безудержно, искренне. Ну или порой, как привыкла, смеётся только глазами и разве что улыбнётся загадочно краешком губ. Эта женщина двадцать лет провела в бегах, прежде чем встретила нормальных людей. Не имеет значения, что Фрэнки готов броситься в омут с головой, что его душа, мозги и сердце-мотор внезапно хотят всего того, что не так уж требуется его кибертелу. Больше этого ему хочется оберегать Робин и веселить. Сделать каждый её день счастливым — разве это не задача для настоящего мужчины? Прежде она встречала тех, кто горел лишь жаждой обладания: неважно, тела, знаний или денег, которые можно получить за её поимку мёртвой или живой. А значит никто из тех мужчин на пути Робин не смог оценить её по достоинству. Глупцы упустили свои шансы, теперь же Фрэнки берёт дело в свои руки. И для начала ему нужно без спешки просто разделить с ней свою жизнь. Вовремя подставить плечо, прикрыть собой в сражении, быть её напарником, вместе покупать продукты, рассмешить — заверения и романтика повседневности, а всё прочее подождёт. Впрочем, Робин встретила не просто нормальных людей, а невероятных И она сама, и Фрэнки — такие же. Это тоже влияет на планы, влечёт за собой множество вызовов и последствий. Мугивары — сумасшедшие пираты, готовые бороться за Робин и объявить войну всему свету, лишь бы та была живой и плыла дальше с ними, была их накамой и исполнила свои мечты бок о бок. Может, Эниес Лобби разрушен до последнего камушка «Вызовом Пяти», может, агенты CP-9 не выжили и некому донести, но Фрэнки помнит, как Усопп поджёг флаг Мирового Правительства. Мугивары сделали заявление. Даже если это останется неизвестным, всего лишь символический жест по сравнению с реально сотворённым, Фрэнки не забывает: намерения у Мугивар не расходятся с делом, и однажды до Морского Дозора дойдёт, насколько опасна их маленькая команда. Лучше поздно, чем рано, конечно, пусть их как можно дольше не берут в расчёт. Стать Королём Пиратов? Два десятилетия пираты со всего света пытались повторить путь Гол Ди Роджера и не смогли доплыть до Рафтеля, так почему же очередной неоперившийся юнец сможет? Капитан, чья команда меньше десяти человек, а его дьявольский фрукт — всего-то резина. Так видят Луффи? Не вспоминают, чей он внук, сын и каков он сам? Каких людей собирает вокруг себя? Чья соломенная шляпа на его бедовой голове и нарисована на пиратском флаге? Столкновение с Багги и освобождение деревни Нами от банды Арлонга, о которых Фрэнки знает по рассказам Мугивар, вряд ли по-настоящему могли заинтересовать верхушку властей, это было даже не в водах Гранд Лайн, а всего-то в Ист-Блю. Остановить гражданскую войну в Алабасте и шичибукая Крокодайла? Уже значительно. Шичибукай, чёрт побери. Это не только безусловная личная мощь и способы решения проблем, не только связи и статус, обычно к ним прилагается ещё и маленькая послушная армия. Или не маленькая. Однако никто, кроме принцессы той страны, не прошёл с ними весь путь. Кто-то знает правду, но все победы списаны на местный Морской Дозор. Только повышается их ценник на розыскных листовках. Ускользнуть от «Вызова Пяти»?.. Вот это уже досадно и наверняка намекает властям на будущие проблемы с этой пиратской командой. А теперь к Мугиварам присоединился человек, в чьей памяти остались чертежи «Плутона», и та, что умеет читать понеглифы. Фрэнки справедливо опасается, что это может поколебать чашу весов невнимания. Конечно, их пытаются поймать. Но усилия усилиям рознь. Как думает Фрэнки, пока за ними посылают одиночек со своими понятиями чести или толпы обычных дозорных, от них скорее отмахиваются, чем ловят и пытаются убить всерьёз. Или, быть может, втайне смеются над их громкими заявлениями. Ну правда, кто будет отправлять за Мугиварой Луффи дозорный корабль с его дедом во главе? Пусть даже очень знаменитым и великим дедом. Ещё вполне возможно, что успехи Мугивар просто списывают на везение и особо не присматриваются, так как проблем и без многообещающих новичков хватает. Но везение же невероятное. Оно тоже часть правды, конечно, часть их реальности, однако когда удача становится вторым именем, хорошо бы посмотреть на имя первое. Фрэнки тоже один из Мугивар, и защита накама, в том числе Робин, его приоритет — и одна из причин совершать невозможное. Впрочем, не то чтобы Фрэнки менял мировоззрение: людей и тайны Вотер Севен он защищал по тем же принципам. Но открытое море ежечасно испытывает намерения и принципы каждого. Пусть «Санни» пока ещё плывёт по территориям Старого Рая, более безопасным, чем Новый Мир, куда они держат путь, воды Гранд Лайн, его острова и люди из раза в раз продолжают задавать им один и тот же вопрос: достаточно ли вы сильны, чтобы отстоять свои убеждения, мечты и жизни? Мугивары отвечают на этот вопрос решительно и однозначно. Не потому что цена неправильного ответа — смерть, а потому что они верят в себя, друг в друга и уверены в своём пути. Эта философия подходит Фрэнки. Их выборы на развилках дорог, помощь тем, кто её просит и нуждается, приключения, поражения и победы, ускользание от очередных преследователей стоят им пота, крови и невероятных усилий, по-настоящему слаженной командной работы и веры. Может, их потрясающее везение позволяет им выбираться живыми из самых ужасных передряг — но и попадают они в них так же успешно. Будет остров, будет и драка, а то и война. Луффи, может, и не замечает, принимает свои действия как должное, но где бы ни пролегал их путь, он приносит местным освобождение — и необходимость в ремонте. На Триллер Барк они выживают, справившись с Морией и его подчинёнными. Они успевают до рассвета солнца вернуть тени… Похоже, Мугивары и один шичибукай, каким бы сильным тот ни был и какой бы властью ни обладал — уравнение в пользу Мугивар. Только вот к появлению второго шичибукая, Бартоломью Кумы, на том же проклятом острове сразу после боя они не готовы. То, что их путь продолжился… об этом они не говорят при капитане. Их спасение чуть не стоит жизни Зоро. Но тот выжил, выходит из комы, у него новые шрамы (хотя пока только швы да бинты) и катана, а у команды — новый накама: к ним присоединяется музыкант, мечник, живой скелет и просто весёлый джентльмен Брук, у которого тоже есть сокровенная мечта. Путь продолжается. Они справляются. И это так до тех пор, пока архипелаг Сабаоди не ставит жирную кляксу запятой, отвечая на вопрос за них. Так достаточно ли вы сильны, чтобы отстоять свои мечты и жизни? Ответ: всё ещё недостаточно. Их дух закалён, но их тела — слабы, и они всё ещё не восстановились после Триллер Барка и Мории, когда на Сабаоди открывается охота за пиратами. За ними — в том числе. Фрэнки ждал, он не удивлён. Где ещё поджидать всех самонадеянных и многообещающих пиратов, как не перед пунктом переправы в Новый Мир? Где, как не на Сабаоди, где власть тенрьюбито так полна и всеобъемлюща? Это их земли, их развлечения — будь то колесо обозрения, о котором так мечтала русалка Кейми, лоток с розовой сахарной ватой, рабы в качестве средства передвижения, аукцион с людьми и нелюдьми или смерти таких неудобных пиратов. Им всё одно. Странно, если бы Мугивары с этим согласились и просочились бы незамеченными тенями в Новый Мир. Луффи бы так точно не смог. Они все, наверное, не умеют проходить мимо. Поэтому Монки Ди Луффи — их капитан. Сабаоди подготовил много интересных встреч и ещё больше вызовов. Но вот в череде событий наступает тот миг, когда они уже не справляются с борьбой за собственные жизни, а капитан отдаёт им приказ бежать. «Встретимся через три дня» — звучит обнадёживающе. Будто у них ещё есть шанс. Раньше у Мугивар всегда получалось сбежать, если не было смысла и причин продолжать борьбу, стоять до конца. Только здесь и сейчас они не могут убежать в самом деле — лишь прикрыть собой другого, дать своему накама шанс выжить и отступить. Перед ними не Бартоломью Кума, а оружие — «Пацифиста», проект Вегапанка. Фрэнки сам киборг, но собой управляет только он. С Кумой всё не так однозначно. И одного бы они победили. И побеждают из последних сил. Только «Пацифиста» не одна. Их много, и все по их души. А ещё нельзя сбрасывать со счетов Сентомару, который неспешно отдаёт приказы этим машинам, контролирует качество их работы. Адмирала Кизару, к счастью, сдерживает Рейли. Иначе Зоро был бы мёртв уже окончательно. Мугивары истощены. Все. Брук и Усопп, Робин и Нами, может, ещё относительно в порядке и до поры до времени успевают оказывать поддержку. У Фрэнки кола на исходе. Луффи и Зоро почти не могут двигаться. Вот Зоро — уже совсем не может. Санджи ещё держится. Их милый маленький доктор Чоппер не выдерживает и ради оставшихся обращается в ту гигантскую форму дикой мощи и ужаса, которую не способен контролировать. Но правда в том, что никто из них уже не способен ничего контролировать. Их жизни и свобода?.. И за себя не так жалко, как за накама. Когда приходит настоящий Кума, они узнают его сразу. Слишком уж он отличается от бездушных пронумерованных машин. Но Кума — тоже часть кошмара. И он куда страшнее своих копий, а также Сентомару и даже адмирала Кизару. Многое Фрэнки поймёт позже. Свои остатки человечности, свою последнюю волю человек Кума завещал Мугиварам и их кораблю. Он дал им всё, что мог, чтобы они спаслись и вновь встали на ноги, а затем продолжили путь. Пока же Кума — тот, кто заставляет его друзей исчезнуть из реальности одним прикосновением. Фрэнки исчезает тоже. Фрэнки обнаруживает себя на далёком зимнем острове, родине Вегапанка. И выбраться оттуда — та ещё задачка. Фрэнки придаёт сил тот факт, что он не видел смерти своих накама. Зато исчезновения — видел. Наверняка они тоже живы и, как он, стремятся снова достигнуть Сабаоди, куда бы их ни закинул Кума. Пусть Мугивары не успеют вернуться за три дня, как они все договорились, но этот архипелаг — их место встречи. Транспорта и сообщения с внешним миром на родине Вегапанка почти нет. И это «почти» решает до смешного всё в судьбе Фрэнки здесь. Он не может быстро выбраться отсюда, но вот газеты приходят исправно. Наверное, нет такого края света и затерянного острова, куда бы птицы-почтальоны не принесли вести. Разве что недостижимый Рафтель остался без их внимания? Газеты важны. Может, они лгут в деталях и умалчивают, но когда случается что-то масштабное, об этом наверняка становится известно. Пока Фрэнки разведывает обстановку и пытается восстановиться, а затем выбраться с острова, кое-что масштабное и вправду случается. Чёртова война в Маринфорде. Смерть брата Луффи. Сложно понять всю картину: арест и объявление о казни Эйса Огненного Кулака, побег заключённых из неприступного Импел Дауна, прибытие множества пиратов в Маринфорд. Огромные потери среди дозорных и пиратов. Явление Белоуса. Явление Чёрной Бороды. Позже — Шанкса, остановившего бойню в Маринфорде. Но смерть Белоуса — как уход целой эпохи. Пусть Король Роджер давно мёртв, но Белоус — личность того же масштаба и того же поколения — погибает только теперь. Он пришёл защитить своего «сына» — тогда как Мировое Правительство и Морской Дозор решили казнить сына Короля Роджера. Какая ирония, что это один и тот же человек — Эйс. И какой ужас, что это названый брат Луффи. О Мугиварах в газетах ничего не слышно, но вот Луффи был в самом центре событий. В общем-то, Эйса так и не казнили. Тот погиб, спасая Луффи, который спасал его. И множество людей, насколько понимает Фрэнки, помогали Луффи в Маринфорде. И, чёрт побери, их капитан сейчас проходит через ад, потеряв брата, а Фрэнки так далеко! Фрэнки решается на отчаянную вылазку. Единственный транспорт здесь, в самом сердце этого острова, в самом защищённом месте — в лаборатории Вегапанка, где хранятся мечты и исследования юных лет. Нет времени и смысла придумывать другой план. Дозорные не станут помехой. И Фрэнки даже знает о кнопке самоуничтожения в лаборатории. Ему рассказывали, и он ещё смеялся. Как глупо, что он сам нажимает на неизвестную кнопку с пиратским символом. Взрыв — и нет больше Фрэнки. Может, у него и так мозгов не было, поэтому те и не пострадали. Как-то же он умудрился нажать ровно на ту самую кнопку? Тогда ещё Катти Флам подростком пережил столкновение с морским поездом — и стал киборгом Фрэнки. Потом он встретил Нико Робин и выбрался целым с Эниес Лобби, несмотря на «Вызов Пяти» — и стал одним из Мугивар. Они пережили события на Сабаоди! И вот теперь… Фрэнки не один на этом острове, а его мозги в порядке. Его ум и талант при нём. Всё остальное можно отстроить вновь, ему не привыкать. Он станет лучше, чем был прежде. Мощнее. Многофункциональнее. Прочнее. И Фрэнки принимается за привычную работу. Может, он бы подлатал себя наспех — и добрался до Сабаоди хоть вплавь, в конце концов, Фрэнки не фруктовик, может себе позволить. Но приходит новая газета — и определяет качество ремонта и следующие два года жизни. Новости почти всегда не то, чем кажутся. Фрэнки бы ухмылялся, но он ещё не восстановил челюсть, да и тема не располагает к шуткам. Мугивара Луффи во второй раз нагло заявился в Маринфорд. Крепость толком ещё не отстроили, работы идут, ранее самый защищённый оплот дозорных наполовину пустует. Луффи пришёл, чтобы отдать дань памяти своему брату. Проститься. Это то, что видит мир. Но Фрэнки знает, что видят все Мугивары, в какой бы точке мира сейчас ни находились. Фотографию Луффи. Его плечо. Послание именно для них. Три дня до встречи на Сабаоди обращаются в два года. Приказ принят, капитан. Луффи даёт им всем время. Сейчас они не готовы продолжать плавание. Но они станут достаточно сильными, чтобы, встретившись на Сабаоди вновь, отправиться в Новый Мир. И они становятся. *** Фрэнки теперь тридцать шесть, а Нико Робин — тридцать, когда они вновь встречаются на Сабаоди. И весь мир впереди! Ещё издалека он кричит ей комплименты, а затем ловит её в объятия на палубе «Санни», кружит и не хочет отпускать. Робин повзрослела на два года, но выглядит так, словно наконец сбросила тяжёлый груз десятилетий. И если бы Фрэнки уже не любил её — полюбил бы сейчас. Красотка Робин расцвела, она свободнее и счастливее, чем прежде. И в то же время сосредоточена, мудра и серьёзна, как раньше. И Фрэнки так рад её видеть! И она его тоже! Не сдержавшись, Фрэнки целует Робин взасос, не выпуская из объятий. Шею ему не сворачивают. Наоборот, дополнительные руки оплетают корпус, и вот уже Робин держит его всего и целует так глубоко, медленно и жарко, как только мечталось ему все два года на зимнем острове. — Ты совсем не изменился, Фрэнки, — первое, что она говорит ему при встрече. Робин зрит в самую суть, но эй! Он стал куда мощнее, многофункциональнее и крепче, как и собирался! Меньше походит на человека… Теперь не только начинка у него с приставкой «супер». Фрэнки и выглядит как робот, а не человек с некоторым количеством протезов. Луффи, малыш Чоппер и, пожалуй, Усопп будут в восторге, и он счастлив их порадовать. Робин?.. Что же, она шутит про выход за границы человеческого — Фрэнки очень правильно понимает, что это она про извращенцев, и, в общем-то, похоже, что Робин не против. Флирт с ней естественен и прекрасен и возвращает ему «нормальность», твёрдую опору под ногами — а ведь Фрэнки и не подозревал, что он что-то там терял. Или, быть может, просто безумно соскучился. Жить два года без людей, ставших ему столь близкими, конечно, было трудно, и он погружался в работу. Ту самую, результаты которой Робин видит перед собой. Впрочем, многие функции скрыты и ждут своего часа, и не все из них оружие. Фрэнки обращает внимание, что подхватил Робин под ягодицы, и повязанное парео не падает с её бёдер только потому, что ткань плотно прижата между ними. Когда это случилось, он и не заметил. Робин в его механических пальцах такая мягкая и нежная, так льнёт к нему, что на секунду Фрэнки даже отчаянно жалеет, что он киборг. Но он не привык об этом жалеть и не собирается начинать. Да и Робин определённо всё устраивает. Она не тот человек, что будет терпеть, сказала бы прямо. И скорее всего Робин действительно его понимает. Так сложились судьбы: их тела несут и радость, и смерть. Фрэнки в битве не особенно нужны пушки и пистолеты, лук и стрелы, мечи и кинжалы, его тело — оружие, скорее даже целый оружейный комплекс, который он постоянно совершенствует. Робин перед ним больше раздета, чем одета, и тоже не имеет привычки носить с собой оружие. Она сама — совершенное оружие. Её ум, привычки и навыки, знания, её тело и техники дьявольского фрукта «Хана Хана но Ми» отточены острее катаны. И она, как и он, всё ещё продолжает развиваться, это часть их стратегии, ключ к успешному выживанию, их потенциал побед — никогда не останавливаться на достигнутом. Фрэнки всё смотрит на неё и наконец додумывает одну свою мысль из фоновых наблюдений. Пазл складывается. Эта совершенно пляжная юбка на Робин и её солнцезащитные очки… Уместно для архипелага Сабаоди и преступницы, что прячется. Но… Гавайская рубашка, тёмные очки — это прикид Фрэнки до их расставания. Может, ему мерещится, но и в этом он считывает близость. Робин думала о нём? И когда одевалась, тоже думала? А когда раздевалась? — Мы тут как мишень, — вздыхает Робин ему в губы и облизывается, не особенно-то отстраняясь. Фрэнки прижимает её к стене «Санни», закрывая спиной от всего мира, и целует снова. Робин, кажется, скрещивает лодыжки у него на талии и — уж это точно — шумно дышит, когда они прерывают поцелуй. Застёжка молнии её синего топа сползла ниже, и почти обнажённая грудь свободно упирается в его. — Надо откалибровать чувствительность, — бормочет Фрэнки. Одно дело выдерживать грудной пластиной выстрел из пушки, и совсем другое — ощущать шелковистую женскую кожу, округлую мягкость груди, затвердевшие горошины сосков. Фрэнки видит, представляет, может составить 3D-модель, но почти не чувствует физически. Не так, как мог бы, даже будучи киборгом. — Тестировать будешь вместе со мной, — тут же живо откликается Робин, — подберём параметры, мне ужасно любопытно. — Супер–р-р, — соглашается Фрэнки. Ему хочется раскрыть ей все секреты. Даже те, что являются сюрпризами для команды и ждут своего часа славы. — Показать тебе мои модификации? Я круто прокачался за это время. Робин только качает головой. Они перемещаются в широкое кресло на палубе, где Фрэнки отдыхал до её прихода, и Робин удобно устраивается на его коленях. — Расскажи мне новости. Брук сегодня даёт концерт. А на Сабаоди уже собралась вся наша команда, кроме Луффи. И, что хорошо для нас, тут ещё бродят какие-то самозванцы. Полагаю, в итоге Дозор поймает их вместо нас, если раньше они не попадутся на глаза кому-нибудь вроде Зоро или Санджи. — Значит, ты уже была в баре у Шакки и Рейли. — Конечно, первым делом информация. — А потом увидеть «Санни» и меня, — доволен Фрэнки. — Вторым делом — собрать ещё больше информации, — хладнокровно поправляет Робин. Но Фрэнки ведь видел, как трогательно она здоровалась с «Санни», как рада была встретить его. Чёрт, он скучал по всем граням характера этой ужасающей суперженщины. Быть сентиментальной и быть практичной — это про неё. — Хорошо, слушай, — говорит Фрэнки. — Мы ждём только капитана и готовы к отплытию. Как только соберёмся все вместе. Брук наверняка успевает отыграть сегодня свой прощальный концерт и вернуться к нам. Его фанаты будут рыдать, ну или станут и нашими фанатами тоже. Санджи уже позаботился о провианте, Усопп о горючем, а я и все наши помощники о корабле в целом. Смоляное покрытие, техническое оснащение и вооружение «Санни» — тут всё в порядке. Инструкции относительно подводного погружения Рейли подготовил, они уже у Нами. Когда мы виделись, она как раз планировала устроить турне по барам. Что-то её напрягло в изменениях на картах и в общей обстановке, так что она будет всё сверять. Усопп уходил искать её и Чоппера. Вот его я ещё не видел, кстати. Потом они вернутся на корабль. Зоро… ну, он найдётся, даже если снова потерялся. И готовься, что они с Санджи будут совершенно невыносимыми. Зоро сумел прибыть на Сабаоди первым, а Санджи только… — Фрэнки загибает пальцы, — седьмой. Зоро не упустит шанса ткнуть его в это раз сто, сама понимаешь, а наш кок явно не стал спокойнее за время разлуки. Ты восьмая. И раз мы все в сборе, а корабль готов, я уверен, Луффи появится вот-вот. — Да, у нашего капитана непередаваемое чувство момента, — Робин улыбается. — Спасибо. Всё звучит довольно хорошо. Только дозорных и прочих неприятных личностей на Сабаоди сейчас слишком много. И все разыскивают нас. Два года о Мугиварах было ничего не слышно, нас начали забывать, а тут из-за этих самозванцев любые маскировки к чёрту… Если не выследили нас — неплохо, но те придурки привлекут лишнее внимание. Фрэнки только пожимает плечами. Их личные прекрасные идиоты тоже ведь неизбежно привлекут внимание. Так что план — уплыть с Сабаоди при первой же возможности и сделать это быстро. Но тихо и без огонька? У них не получится. — Уйдём пока с палубы? — спрашивает Робин. — Я слежу за окружением. Если к «Санни» приблизятся дозорные или наша команда, я узнаю об этом. Фрэнки восхищённо присвистывает. Даже сейчас Робин следит за безопасностью периметра? И когда они целовались — тоже? Суперженщина! Они идут, Робин ведёт рукой по стенам «Санни» — и это как возвращение домой. У Фрэнки было достаточно времени наедине с кораблём, а теперь с ними будут все накама. Наконец Робин останавливается и довольно вздыхает. — Я так скучала. — Знаю, — широко улыбается Фрэнки. — Так что там с модификациями? — задаёт она тот вопрос, который нельзя задавать Фрэнки, если у них нет десяти свободных часов подряд. Робин, кажется, понимает свою ошибку, и машет руками. — Нет-нет, оставь все сюрпризы для наших главных детей. Капитан должен увидеть чудеса первым. А Чоппер! Да и другие не отстанут. Ты ведь окончательно исполнил их мечту о роботе. — Я и речь в стиле робота для них заготовил, — смеётся Фрэнки. Про лазеры из сосков и прочую дребедень он пока молчит. Накама будут в восторге! — Так что тогда тебя интересует? — Что насчёт твоих модификаций для меня? Они ведь есть, я права? Дьявол, эта женщина слишком проницательна! Два года — долгий срок. Он изобретал и устанавливал не только пушки, лазеры, отмычки. Выдумывая себе, к примеру, с десяток новых суперпричёсок, не изменяя только цвету — ядрёно-голубому, он делал это по многим причинам: супер-р-р-маскировка, по приколу для себя, из любви к стилю и нелюбви к скуке… и, главное, так здорово было в одиночестве представлять момент, когда, демонстрируя свои чудеса, он вживую увидит сияющие восторженные лица Чоппера и Луффи, Усоппа и Брука! И чуть менее восторженные, но внимательные и заинтересованные лица остальных, их улыбки, смех. Фрэнки скучал. Но было и другое время. Когда он не думал о всех Мугиварах и не вспоминал об Айсберге, любимых друганах из банды и всём Вотер Севен. Когда не придумывал полезностей для себя и «Санни». Когда не устанавливал что-то безумное просто по приколу — чтобы было. Время, когда он думал только о Робин. Стать таким прочным, чтобы прикрыть своим телом от взрыва — это для всех. Суперэффективно сражаться — тоже. Как и обеспечить побег и прикрытие. Но придумать вещи, которые радовали бы и удивляли серьёзную изобретательную Робин? Доставляли бы ей наслаждения? Совсем другие задачи. И тем выше была планка Фрэнки, чем дальше он обдумывал детали. Робин — его прекрасное божество, женщина, знающая, чего она хочет и способная вырастить сотни собственных рук и ртов, где бы ни пожелала, будь то тело чужое и собственное, вырастить крылья, сплести из рук гамак, бережно обхватывая, или, конечно, устроить захват — удерживающий противника в десять раз её мощнее, а то и свернуть чужую шею, руку, спину, будь на то желание. Что он мог предложить ей, кроме своей души в кибертеле? В общем-то, решил тогда Фрэнки, хорошо поразмыслив: очень даже многое. А ещё изобретать секс-игрушки было просто весело. Лучше будет только экспериментировать с их применением — если Робин одобрит, конечно. Были у него некоторые сомнения насчёт светящихся и музыкальных дилдо. Зато почти никаких — насчёт разных текстур, форм, температурных и вибро- режимов. В чём-то Робин консервативна и строга, но ещё больше она изобретательна и такое огромное поле для исследований наверняка одобрит. — Ты уверена, что у нас есть время? — Фрэнки справедливо опасался. Знала бы Робин все его планы! — Именно сейчас оно и есть, — убеждённо отвечает Робин. — Если ты поторопишься. А если нет, Мугивары ввалятся на «Санни» всей толпой, приведя за собой хвост дозорных и кого там ещё — толпу фанатов Брука? наших провожающих? — и мы начнём спешное отплытие. Зоро и Санджи наверняка подерутся, а ещё ведь гиперактивный Луффи, смоляное покрытие еле-еле выстроит, Нами раздаст всем отрезвляющих тумаков, и Луффи в первую очередь. Усопп и Чоппер на пару бегом осмотрят весь корабль, ну а затем начнётся настоящее глубоководное погружение, и я хочу видеть каждый — каждый! — его миг! — Это тоже звучит суперкруто! — громко восторгается Фрэнки. Звучит как долгожданное воссоединение и отправление в Новый Мир — сильными, обновлёнными, но всё-таки прежними. И добавляет тише: — Но я тебя понял. Пираты не любят ждать, отступать и отдавать своё — когда оно прямо перед ними. Здесь и сейчас есть только она, он и корабль — друг для друга. Фрэнки целует Робин медленно, будто они совсем-совсем не спешат. И так же медленно и верно, будто навсегда определяя его принадлежность, Фрэнки оплетает множество ладоней Робин. Он снова поднимает её на руки, бережно прижимая спиной к деревянной перегородке «Санни». Теперь между ними совсем нет свободного пространства, а её скользящие, гладящие, обнимающие ладони рассыпаются розовыми лепестками, оставляя перед ним только саму Робин. Перед ним его сокровище, невероятная суперженщина — и, возможно, Фрэнки слишком долго игнорировал этот факт. Может, он даже прохлопал глазами, когда она соблазняла его незадолго до Триллер Барка? Или ему показалось?.. Уже неважно, он спросит потом. Теперь у него определённо новые оптические окуляры — а вот чувства наоборот старые. — Люблю тебя, суперженщина, — просто говорит Фрэнки и прижимается лбом ко лбу. Робин прикрывает глаза и тихо дышит, разделяет с ним своё живое дыхание. Это пока лучше любого ответа. Но только перед отплытием его тело сосредоточено на боевых задачах и не слишком-то откалибровано до прочего. Ему нужно будет отработать экспресс-переходы на разные режимы, теперь это точно имеет смысл. — Как ты хочешь? — Дурак ты, супермужчина, — Робин наконец отклоняет голову назад, прерывая касание их лбов, и возмущённо смотрит на него. — Я знаю, что ты… кто ты, чёрт побери. И знаю, что времени нет, его никогда… Но я не собираюсь ждать тебя больше ни минуты, ни дня, ни года, когда ты прямо передо мной. Да зачем я с тобой вообще разговариваю, — Робин целует его. Её руки жадно обхватывает его за шею, за голову. А Фрэнки хоть и дурак, но всё понимает. Он отвечает ей с той же жадностью — с поправкой, конечно, на хрупкость этой удивительной женщины, такой миниатюрной сейчас в его огромных роботизированных руках. И хрен с ними, со всеми супермодификациями, съёмными или выдвижными, не до них сейчас. Он бережно опускается с ней на колени, тянет зубами застёжку её топа, а сама Робин одной рукой развязывает парео, так и не отпуская второй его голову, словно боится снова его потерять ещё на года два. — Ты убьёшь меня за дополнительные маленькие руки? — уточняет Фрэнки, показывая на свою ладонь-лапищу. Страшно такой коснуться груди Робин, даже если он немного перестроил чувствительность с боевого режима на повседневный. — Да делай, что хочешь, — со смешком отвечает Робин. А потом серьёзно задумывается и говорит: — Только никаких светящихся и музыкальных членов и подобной ерунды! — Эта страшная женщина умеет читать мысли? Фрэнки всегда подозревал! Он заливисто хохочет, отчего на лице Робин проступает понимание и предельное возмущение. Стоит им выйти на палубу, и наверняка мир хаоса и приключений поглотит их вновь. Вместе с Робин они отправятся в Новый Мир, поплывут с Мугиварами на Рафтель — и то, что они все вместе, это тоже мечта. Но пока они на «Санни» вдвоём и Фрэнки ласкает её языком между бёдер, трогает клитор, впитывает ладонями любое её микродвижение, записывая, запоминая реакции, слушает прерывистое дыхание, которое срывается то на стоны, то на короткие приказы-инструкции, чувствует её крепкие руки у себя на голове. Пока они одни на целом свете — и больше Фрэнки ничего сейчас не надо. Нико Робин была на краю его сознания двадцать два года, и последнее время он твёрдо знает: ему нравится, когда она не где-то там — неведомая опасность, живучая девочка-демон, женщина-угроза, а когда она с ним рядом — умом, сердцем и телом, когда жива, дышит, дерётся, исследует и смеётся бок о бок. Когда она, в конце концов, держит его за яйца в прямом и переносном смысле этих слов. А он — держит её сердце, к счастью, только в переносном смысле, и держит её всю в своих надёжных руках — в смысле очень даже прямом. И порой Фрэнки кажется, что они сделали этот выбор ужасно давно, словно ещё в прошлой жизни: в Эниес Лобби, когда Фрэнки прикрывал Робин от пуль и позже ловил на руки на палубе «Мерри-го», в Вотер Севен перед отплытием «Санни», когда Робин крепко и демонстративно схватила его, показывая, кому принадлежит этот мужчина. Мугиварам — и ей.