Чирик

—Молодой человек, ваши родители, случайно, не пекари? Тогда откуда у них такая булочка с корицей? Антон поднимает голову, смотрит вперёд и расплывается в улыбке. Стоило уже давно привыкнуть к таким вот выходкам Арсения, но всё не получается, ведь каждый раз они разные, но всё так же вызывающие кучу эмоций самим фактом своего существования. Самим фактом существования Арсения в жизни Антона. —Я тебя тоже рад видеть. — Антон опирается рукой о стойку, впивается взглядом в своего ненаглядного, и тот не сдерживается и быстро чмокает его в кончик носа. Как хорошо, что парижское общество толерантно и такое действие не воспринимает как что-то постыдное. А Антон смущается и даже на миг забывает, что он, вообще-то, на работе. —Что, кончились круассаны? Ужасно, зачем я тогда пришёл… — Арсений оглядывается по сторонам, делано разочаровываясь в жизни, но потом поворачивается к Антону и даже делать вид уже не получается. —Для всех кончились, для тебя один оставил. — заговорщически улыбается он, а в следующую секунду отходит готовить кофе. Знает же предпочтения своего любимого клиента. —Как удобно иметь связи. — задумчиво говорит Арсений, а сам оглядывает зал небольшой кофейни в поисках свободного места. Он сюда приходит каждый вечер, чтобы провести онлайн-занятие. Можно, конечно, из дома, так удобнее и тише, но в одиночестве там он откровенно скучает. Поэтому собирает пожитки и направляется в кофейню, где по вечерам, после своих лекций в университете работает Антон. Это было его решение, которое Антон принял наперекор мнению Арсения. Когда Арс приехал в Париж, они с Антоном пару дней жили в общажной комнате, пока Арсений решал вопрос с арендой квартиры, за которую полностью заплатил сам. Антон был весьма недоволен и смущён этим фактом, на что Арсений ему долго рассказывал, что, вообще-то, пол жизни откладывал деньги на переезд куда-либо, но всё не видел смысла уезжать. А потом появился Антон, и вместе с ним и смысл во всём. Но Антона, привыкшего к самостоятельности, это не убедило. Да, он осознаёт, что они, вообще-то, в отношениях, и тот факт, что Арсений может за него платить, нормален совершенно, но Антон так не может. Понимает, что он младше, и пока в жизни не сильно-то и состоялся, и это раздражает ещё больше. Арсений раз двадцать сказал, что всё в порядке, он не обеднел, он, вообще-то, взял деньги из многолетней заначки, но Антон всё равно решил начать зарабатывать хоть что-то. А когда с первой зарплаты протянул Арсению половину, тот выглядел глубоко оскорблённым. Усадил его перед собой и очень серьёзно сказал, что пока Антон не закончил университет, не может считаться полноценно независимым человеком. Да, он самостоятельный и совершеннолетний, но пока не получил до конца образование, чтобы потом работать и уже в полной мере строить свою жизнь. Антон согласился, но работу всё же не оставил, ведь на собственные расходы хотелось тратиться самому. Арсений препятствовать не стал, сам в студенческие годы стремился зарабатывать, чтобы чувствовать это ощущение ответственности и той самой самостоятельности. Арсений, на самом деле, весь тот месяц после отъезда Антона тщательно продумывал свой переезд к нему. Он понимал, что порознь им быть нельзя, да и тем более, он действительно всегда мечтал уехать хоть куда из родного города, который на него уж больно давил и связывал плохими воспоминаниями. Вот Арсений и стал планировать переезд в новую жизнь и совершенно точно к приятным воспоминаниям. Перед тем, как стать учителем, он долгое время преподавал индивидуально, и сейчас в Париже деятельность эту возобновил. Нашёл учеников, желающих научиться французскому языку или подтянуть свой уровень, и вынужденно забыл свои несколько месяцев практики учителя истории. Французский он знает в совершенстве, поэтому в первую же неделю своего пребывания на новом месте оказался востребованным. Вот он и приходит каждый вечер в кофейню к Антону, неизменно берёт карамельный капучино и круассан, и в присутствии своего ненаглядного ему гораздо комфортнее проводить занятия. А Антону самому проще отрабатывать смену, когда он может перевести взгляд и увидеть Арсения, что-то активно объясняющего в экран ноутбука. Смотрит, да насмотреться не может. Осознать, кстати, тоже. Арсений же в самом деле поехал за ним и решился строить новую жизнь вместе. Потому что, как Арсений сам сказал, готов за ним хоть на край света. У Антона же его новая жизнь тоже стала полноценной, ведь самая важная часть старой перешла следом. Есть, конечно, кое-кто ещё из прошлого: Катя. Когда Антон уехал, и ей, и Арсению было грустно-одиноко, и на почве этого общего чувства тоски по одному дорогому им человеку они сдружились. И когда Арсений сообщил, что собирается покидать страну тоже, Катя хотела возмутиться этой вопиющей наглости, ведь её вот так кидают, но понимала, что Антону и Арсению по отдельности жить нельзя. Она старалась думать именно об их счастье, а не о своей некой обиде, ведь её место — здесь, в лучшем вузе страны, и она ни о чём не жалеет. Всё сложилось так, как и должно было, и роптать на судьбу причин нет. Тем более, когда эти двое обустроились в этом своём Париже, Катя приехала к ним на пару дней. Антон и Арсений честно пытались показать ей город, но получилось так, что показали себя и свою любовь, видимую просто в том, что они идут рядом и находятся вот так, вместе. И ощущая эти сильные и такие красивые чувства друзей, Катя забыла напрочь всё своё одиночество.

***

Антон терпеть не может утро. Вот спал себе и спал, никого не трогал, так нет же, приспичило будильнику позвонить, разбудить и явить миру недовольного Антона Шастуна в количестве одного экземпляра. Единственное, почему утро имеет право на существование — рядом лежащий Арсений. Он умудряется просыпаться раньше, и за эти несколько минут до звонка будильника пытается выпутаться из обвившего его руками и ногами Антона, но в конце-концов не удерживается и обнимает в ответ. Мирно спящий Антон — зрелище очаровательное. И не верится даже, что через несколько минут это очарование начнёт недовольно бухтеть на весь мир. Потому что он предпочитает спать до упора, обнимая Арсения, а не вставать, когда организм, объективно, ещё не успел выспаться. —Нет. — нахмурившись, бурчит Антон, стоит цифрам на дисплее телефона смениться на 7.30 и какой-то противной мелодии зазвенеть на всю комнату. Даже Арсений поёт лучше, чем этот набор звуков, честное слово. —Да. — улыбается Арсений, не давая Антону перевернуться на другой бок и сильнее закрыться одеялом. — Вставай, с первыми лучами вставай. — Арсений тыкает его в кончик носа, на что Антон морщится сильнее, и, если бы у него были силы разлепить глаза и проснуться, он бы обязательно палец его откусил. Он, конечно, Арсения любит, но спать всё-таки тоже. Лучше сна как самого факта может быть только сон с Арсением. А Арсений почему-то позицию эту не разделяет. И что, что сегодня будний день и надо вставать? —Арс, уймись, никуда я не встану. Универ сегодня обойдётся без моей персоны. — бормочет Антон, так и не открывая глаза. Протягивает руку, наощупь сжимает запястье Арсения и отодвигает от себя. Нечего руки распускать с утра пораньше. —Высшее образование важно. — Арсений выпускает свою руку, сгибает её в локте, приподнимаясь на кровати. Смотрит на Антона и понять не может, за что ему вот такое вот досталось. —Я уже достаточно наобразовался, спасибо. — Антон всё же переворачивается на другой бок, не оставляя попыток досмотреть свой сон. Он его, правда, забудет через три секунды после пробуждения, но это совершенно неважно. —Ты и половины из положенного не отучился, солнце ты моё трудолюбивое. — улыбается Арсений, и всё же понимает: вот это вот ему за всё самое хорошее. Антон предпочитает молчать, всё ещё пытаясь уснуть, но получается плохо. Спать хочется, но не спится. Ужасное чувство. Ужасное утро. Антон такое не любит. —Антон, вставай, а, несмешно уже. — хмурится Арсений, сжимая его плечо. —Арсений Сергеевич, вы уже давно не мой учитель и даже не преподаватель в универе, поэтому извольте отстать и дать несчастному студенту поспать. — Антон резко открывает глаза, поворачиваясь к Арсению, и пытается придать тону строгости, да вот только он слишком уставший, чтобы хоть как-то напрягаться. И в этом и есть главная, и, пожалуй, основная проблема: Антон устал. Вот прям откровенно вымотался. Утром он идёт на лекции, сразу после — на работу, где находится допоздна, а потом дома судорожно пытается повторить хоть что-то по учебе. И вот так каждый день. Арсений видит прекрасно, каково его ненаглядному, но поделать ничего не может. Предлагал ему сократить график работы, но поймал очень осуждающий взгляд. Антон драться готов за свою самостоятельность и независимость, и так еле-еле принял факт, что живёт в квартире за счёт Арсения. А помыслить, чтобы брать у него деньги на обычные расходы, он не может никак. Вот и крутится в этих кругах ада и отдыхает только в выходные. Обычно организм такой ритм жизни в конце-концов не выдерживает и сдаётся, но Антон, пока что, вроде, на ногах стоит. Но, кажется, сегодня лимит себя исчерпал. —Антон Андреевич, а вы студент, и образование вам нужно, чтобы в будущем получить хорошую специальность и быть в состоянии оплачивать всё, что вашей душеньке будет угодно. — Арсений знает все уязвимые места Антона и умеет искусно на них давить, против чего Антон оказывается бессильным и протестовать не может. Первое время пытался, но понял, что здесь его любовь к спорам себя не оправдывает. Ужасно. —Да ну тебя. — бурчит Антон, резко встаёт с кровати и агрессивно шагает в ванную. Арсений смотрит ему вслед и сдержать победной улыбки не может. Всегда работает, восторг. Ответом на это безмолвное ликование служит хлопок двери — попытка всё-таки выразить свой протест этому совершенно хамскому давлению. Антон игнорирует Арсения всё утро, молча собирается и выглядит при этом настолько помятым, что Арсению его становится прямо-таки жалко. Но он всё же надеется, что Антон либо одумается и снизит нагрузку, либо что такой образ жизни ему свойственен и к нему он привык. Помнит же, как перед поступлением Антон весь год носился от занятия к занятию, и выглядел точно так же — вымотавшимся. По сути, он отдохнул только в августе перед началом учёбы, а потом снова начал эту беготню за образованием, не разрешая себе расслабляться. Может, Антон и не умеет по-другому, ему всегда нужно работать и много на своё будущее. Это, конечно, похвально, но жить и отдыхать тоже надо. А вот Антон считает иначе. Арсению хочется верить, что выходных, в которые он Антона всячески комфортит и не подпускает ко всему учебному, более чем достаточно для восполнения сил. Недостаточно, оказывается. —Шаст? Антон оборачивается, отрываясь от сборов, и смотрит то ли жалобно, то ли злобно, а может, всё вместе. Так, как и присуще Антону Шастуну по утрам. — Ну иди сюда, злюка. И Антон плывёт. Подходит ближе, утыкается Арсению в плечо, пока тот его крепко обнимает и целует в макушку. Так спокойнее. С Арсением спокойнее. Арсений прав, что выталкивает его из дома, ведь Антон действительно привык работать на износ. Но не всегда на это есть силы. А Арсений их помогает восполнять. Но сегодня, кажется, и Арсений не сильно помогает. Хотя Антон прижимается сильнее и свято верит, что день пройдёт продуктивно и успешно, когда Арсений для этого создал все условия. И Арсений вовсе не обижается на эти утренние недовольства своего хорошего. А Антон за это понимание любит его, кажется, сильнее. Будто бы есть предел.

***

Арсений мужик Антона звонить ему если с этим длинным что-то случится: Дим, привет, скажи, пожалуйста, Антон там доехал до универа? А то с утра он выглядел не как человек, настроенный на получение образования )) Дима тяжело вздыхает, сидя на лекции рядом с Антоном и читая сообщение от Арсения. Вот ведь неугомонный, а. Если бы за каждое сообщение в стиле «Не знаешь, где Антон?» ему платили, Дима бы давно уже съехал из общежития и жил на уровне президента Франции. Хотя, может, действительно стоит начинать выставлять цены за вот эту вот работу посредником. Востребовано и крайне утомляюще ведь. Димазавр друг Антона что бы мы без него делали: Здрасьте, да, сидит вот, слушает про историю Франции. Хотя история больше по вашей части, конечно, лучше бы вы нам рассказывали, честное слово. Арсений мужик Антона звонить ему если с этим длинным что-то случится: Расскажу, не волнуйся )) Спасибо! «Спасибо в карман не положишь» — думает Дима и ему не стыдно. Он устал уже от этих голубей, и Катя, если бы они были знакомы, совершенно точно его бы за это не осудила.

***

Не суждено Антону, видимо, узнать об истории Франции от кого-то, кто не Арсений. Он честно пытается слушать, но с каждой минутой проваливается в какую-то прострацию, и вылезать из неё становится всё сложнее и сложнее. До тех пор, пока Антон не начинает осознавать, что не осознаёт ничего. Слышит, как Дима что-то говорит преподавателю, чувствует, как друг его тянет к выходу, Антон машинально идёт следом, а сам будто не здесь вовсе. —Ты че? — распознавать слова Антон начинает только на улице, сидя на солнце возле здания университета. Пытается прийти в себя, но голова по ощущениям квадратная какая-то. —Не знаю, переработал, наверное. — дрожащим голосом говорит он, откидываясь на спинку скамейки. Димазавр друг Антона что бы мы без него делали: Слушайте, он выглядит не просто как человек, не настроенный на получение образования, а как тот, кто не в состоянии фиксировать реальность. Никакущий совсем, чуть сознание не потерял, я его на улицу выпихнул, сидим вот. Арсений читает сообщение, с досадой прикрывая глаза. Чувствует ведь свою вину: Антон же утром действительно выглядел откровенно плохо, и его стоило оставить дома. Он всегда такой, но сегодня особенно как-то. Оказывается, предел есть даже у таких трудоголиков. Арсений мужик Антона звонить ему если с этим длинным что-то случится: Скоро буду «Кто бы сомневался» — думает Дима, а сам пытается вспомнить хоть что-то из курсов первой помощи и предлагает Антону ровно подышать и сфокусироваться на чём-либо. Должно помочь. Хотя, Дима уверен, поможет тут только этот невероятный Арсений. Как он сам без такого вот живёт, непонятно, конечно. —Спасибо тебе, готов компенсировать эту пропущенную историческую лекцию. — Арсений появляется меньше чем через полчаса, выглядит взволнованным, но всё же старается улыбнуться. —А лучше обедом. — бормочет Дима, уверенный, что его не услышат, но Арсений, как известно, слышит всё и всегда. —Не вопрос. Деликатесов не обещаю, но остальное — пожалуйста. И в этот момент Дима забывает всё своё бурчание по поводу своей роли посредника в этих далеко не деловых отношениях.

***

—А я говорил, что не надо мне никуда сегодня ходить. — вздыхает Антон, когда Дима уходит и на его место рядом садится Арсений. —А я говорил, что тебе не стоит столько работать. — парирует Арсений, тоже тяжело вздыхая. Переживает он сильно за своего ненаглядного. Антон цокает, отворачивается, и ответку придумать не может. Опять этот Арсений знал, куда бить, так, чтобы Антон не смог привычно урыть и закопать. —Мы с тобой что-то много говорим, а в итоге крайний всё равно ты. — Арсений двигается ближе, приобнимает Антона за плечи, и тот не выдерживает, роняя голову ему на грудь. Арсений же как всегда прав. А Антон слишком упертый и принципиальный, чтобы слушать даже самого дорогого ему человека. Ужасно. —Прости. — бормочет он, на что Арсений аккуратно обнимает его поперёк, прижимая к себе сильнее. —За что? —За то, что не слушал. —Всё происходящее в жизни для чего-то, да нужно, помнишь? Тебе было нужно следовать своим убеждениям, чтобы в конце-концов выяснилось, что они не совсем верны. Пусть тебе это будет жизненным уроком, воробушек. — Арсений целует его в макушку, такую же золотистую, как колосья на солнце в их родной стране. Но они по ней не скучают — им слишком хорошо здесь. Потому что вместе. Потому что вдали от всего прошлого строят своё настоящее, у которого, они знают, будет будущее. —Давно ты меня так не называл. — улыбается Антон, а сам устраивается удобнее, и от ощущения, как Арсений одной рукой обнимает, а другой осторожно поглаживает его по волосам, начинает свободнее дышать. Потому что Арсений снова прав. Да, Антон действительно любит работать, но не стоит пытаться угнаться за всеми аспектами успешности. Ведь иначе можно лишиться сил для достижения хотя бы чего-то одного. —Зато любить тебя я не переставал никогда. — Арсений смотрит сверху вниз на этого улыбающегося кота и не может не умилиться. Антон может сколько угодно стремиться к самостоятельности и независимости, но сам для себя понял одно — в этом не будет смысла без поддержки Арсения. —А я тебя. Они так и сидят — в обнимку, греясь на парижском солнце и тем самым становясь похожими на котов по всем признакам. Антон успокаивается окончательно и приходит к выводу, что ему в самом деле стоит сократить рабочие часы. Будет работать не каждый день и понемногу, и тем самым сможет спокойно учиться и зарабатывать. Да, зарплата уменьшится, но ведь и Антон не сильно транжирит. А ещё они с Арсением — люди взрослые и смогут выстроить свой семейный бюджет. И тем самым придут к порядку и ровному ходу жизни во всех сферах. У них же по-другому не может быть. Просто стоило сначала ошибиться, чтобы потом этот жизненный опыт использовать для их новой, лёгкой жизни. В это время заканчивается пресловутая лекция, из университета выходят одногруппники Антона, чтобы провести перерыв между занятиями на улице. Замечают знакомого им Антона в объятиях какого-то красивого мужчины, и по-доброму не позавидовать не могут. Антон и Арсений ведь выглядят цельно и красиво рядом. Прошли через многое, чтобы теперь было вот так — спокойно и по-настоящему тепло. На протяжении всего непростого пути их вели сильные чувства, лишь крепчавшие под гнётом обстоятельств, с которыми приходилось сталкиваться. У таких чувств не было ни единого шанса сломаться и сломать Арсения и Антона, что бы не происходило.

Часто мы безотказны, страсти, здрасьте

Меняет краски счастье раз в день

С тобой — в опасность, без тебя — в тень

Этой прекрасной песне место здесь

Между моим и твоим сердцем

Вместе, вместе, это ли не счастье?

PIZZA — Оружие