Культ тела

      Развязать руки, так же, как и порвать цепочку, не вышло. Данте покорно ждал пока вернётся Габриэль, чтобы тот его освободил. Ожидая сталкера, мужчина не заметил как заснул. Спать, сидя на твёрдом полу со связанными в неудобном положении руками, порядком непросто. Но Данте это пока что не волновало.       Проснулся он от громкого пения птиц за окном и не менее громкого урчания живота. Когда он последний раз нормально ел? Может, дней шесть назад… а то и ещё больше. Когда мужчина начал понемногу приходить в себя, Габриэль напоил его водой, позже принëс что-то типа бульона. Тот был не очень вкусным, но, в принципе, пригодным к употреблению в пищу.       Данте попытался пошевелить руками и понял, что попросту их не чувствует. Он погремел цепью с целью привлечь внимание к своей персоне. Но никто не пришёл. Мужчина слегка занервничал и позвал сталкера по имени.       Тишина… Он тряхнул головой, отгоняя панику, и прислушался. Ни шагов, ни стука пальцев по клавиатуре. Всë намекало на то, что он тут один. Но понял это Данте только через пару минут.       Вот тогда-то и началась паническая атака. Стало безумно страшно. А что, если это было сделано специально? Если мужчина надоел Габриэлю и тот решил избавиться от него? Сталкеру нужно было лишь привязать Данте, а все остальное сделается само собой. Он умрёт в муках и одиночестве. И никто его не найдёт. И после смерти, мужчина все равно будет сидеть тут, а потом, возможно, его труп закопают в лесочке неподалёку.       Данте трясло. Он начал глубоко дышать в попытках успокоиться. Хотелось плакать, но он мужественно сдерживал такую важную для организма, влагу. Мысленно попрощался со всеми и прикрыл глаза, готовясь к смерти, будто она вот-вот наступит… Мужчина издал нервный смешок. И в очередной раз попытался освободить руки. Сделать это было просто невозможно. Данте не видел, как именно его привязали, а на рабочей руке было сломано три пальца.       Греметь цепями — бессмысленно. Как он понял, в доме нет никого, кто помог бы ему. Да и за всë время своего нахождения тут мужчина не видел ни одного прохожего. Но мириться со своей судьбой Данте не собирался. Мужчина пытался разорвать цепи, чего не мог сделать физически, но всë равно пытался. Ничем хорошим это не закончилось. Данте устал и захотел пить.       Признать поражение всë же пришлось. Он попытался сесть поудобнее и начал с размышлений о том, от чего быстрее умрёт: от обезвоживания или голода?.. а закончил перечислением всех своих достижений, коих оказалось не так уж и мало.       Мужчина не знал, сколько времени он так просидел, но казалось, будто прошла целая вечность, прежде чем он услышал, как открывают дверь.       Тут он должен был почувствовать радость ну или хотя бы облегчение. Но испытывал лишь непонятную пассивную агрессию, смешанную с диким страхом перед Габриэлем. Обычно сталкер всегда первым делом заходил к нему, а потом делал все остальное. Беспокойство поселилось в нем, когда шаги перенеслись на кухню, проигнорировав его достаточно громкий «приветственный» мат. На несколько секунд он задумался, кто может иметь доступ к квартире, помимо Габриэля… На ум пришли только те два парня с мультяшными именами и наряд ОМОНа… Почему именно так, Данте не знал и задумываться не хотел. Он прислушался, но без толку: таинственный незнакомец всë делал молча.       Наконец, шаги направились в его сторону. Дверь открылась. В комнату зашёл побитый Габриэль. Он быстро развязал мужчину, и со злобным взглядом буквально выставил его за дверь, лишь сказав, чтобы тот сходил в душ, не давая даже нормально размять онемевшие руки, что после освобождения из железного плена жутко болели.       Сказать, что мужчина ахуел — ничего не сказать. Глядя на новые синяки на смазливом личике (которые оставил точно не он), Данте почувствовал непреодолимое желание вернуться в комнату и, прижав к себе тельце сталкера, расспросить о том, что же произошло. Хорошо, что боль в конечностях отвлекла его от этой навязчивой идеи.       Посмотрев на себя в зеркало, он лишь устало вздохнул. Из отражения на него уставилось побитое животное с мутными глазами, кровавыми подтеками и заплывшей рожей. Мужчина открыл рот и прошёлся пальцем по зубам, проверяя, сколько зубов ему выбили. К его великому удивлению, все они были на месте, целые и невредимые.       Грязная одежда, пропитанная, разной свежести кровью и потом, которую Габриэль поленился с него снять, полетела в стиралку.       Стоя перед небольшим зеркалом над раковиной, он досконально изучил свой торс. Огромный красно-синий синяк в районе печени, недалеко от зашитого шрама. И множество мелких гематом. Поняв, что мочить шрам — плохая идея, Данте начал думать, чем бы его заклеить. На помощь пришёл чёрный мусорный пакет и скотч. Оторвав кусочек полиэтилена, мужчина приклеил его к себе.       Горячая вода уносила с собой не только присохшую кровь, но и мысли, оставляя тело чистым, а разум абсолютно пустым.       Данте аккуратно, чтобы не повредить себя ещё больше, вытерся полотенцем и, закрепив его на бёдрах, пошёл к сталкеру за чистой одеждой.       Стучать не пришлось, дверь была открыта. Мужчина прошёл в комнату и уставился на Габриэля, что сидел, поджав к себе колени и опустив на них голову, словно обиженный на жизнь подросток. Совсем как ребёнок, — подумал Данте и тихо позвал его. — Одежда в шкафу, на верхней полке, — почти сразу же отозвался сталкер, но головы не поднял.       Мужчина открыл шкаф и, достав первые попавшиеся вещи, надел их. Подошёл к Габриэлю и приобнял его за плечи, усаживаясь рядышком. Зачем он это сделал, Данте сам не знал. Просто захотелось? Сталкер вздрогнул и прижался к нему, словно потерявшийся ребёнок, наконец нашедший маму.       Они немного посидели в тишине. Казалось, она была гораздо важнее тысячи слов. Габриэль был благодарен ему за это, по крайней мере, так считал мужчина. Но как оно было на самом деле, узнать он не мог.       Наконец, сталкер заговорил: — Прости, — шепнул он и отвернулся, закусывая губу.       Данте подумал, что ему показалось, поэтому попросил его повторить, что он только что сказал. — Прости за то, что оставил тебя тут на всю ночь. Тебе ведь было одиноко, да?       Мужчина выпал. В очередной раз Данте понял, что не понимает сталкера. Вот от слова «совсем». До него не доходит, как можно избить человека до полусмерти, вонзить в него нож, разбить об его голову чашку, а потом извиниться за то, что оставил его одного. Одиноко ему, конечно, не было (зато было страшно и больно), но он бы гораздо охотнее принял извинения за разбитую голову, нежели за пару часов одиночества.       Ещё его поразила интонация Габриэля. Он не насмехался, не издевался и не угрожал. Он говорил искренне, как малыш, которого отчитали.       Данте не знал, что ответить… Его резко передëрнуло, руки задрожали, появилась головная боль. Такое уже происходило с ним после вчерашней «драки», поэтому мужчина судорожно выдохнул, стараясь прогнать шум в ушах. Казалось, что Данте только недавно перетерпел этот приступ, и вот он начался снова. Сталкер повернулся к нему лицом, взял за руку и внимательно посмотрел на мужчину. — Тремор? — Что? — не понял Данте. — Синдром отмены… — тихо ответил Габриэль, лениво выбрался из объятий и покрутил в руках жёлтую банку. Ту самую, что Данте недавно кинул в окно. — Зачем? — теперь дрожали не только руки, но и голос. Синдром отмены? — спросил мужчина про себя. — Что это? — Типа ломки у нариков. Если захочешь, что бы стало легче, только скажи, я принесу тебе твою «дозу», — сказал сталкер, усмехаясь и скрещивая руки на груди. — Если нет, то нет.       Данте немного подумал и решил, что сможет это перетерпеть. Спустя пару минут мужчина понял, что ужасно ошибся…       Терпеть это было просто невозможно. Теперь руки дрожали ещë сильнее. Боль сковала все тело. В мыслях было только одно слово. Данте никогда не был зависим от чего-либо, будь то алкоголь или никотин… Он слышал рассказы приятелей, о том, как сложно завязывать, но даже не догадывался насколько. Мозг отказывался думать, он хотел «дозы». Осознание пришло как озарение.

Его подсадили на таблетки

      Стало одновременно и страшно, и забавно, мужчина нервно засмеялся. Габриэль смерил его осуждающим взглядом и вновь уткнулся в свой ноутбук. Внутри Данте шла настоящая война, одна часть умоляла ответить сталкеру «да», другая пыталась перебороть, вразумить её. Дать понять, что нельзя поддаваться Габриэлю, нельзя принимать смесь ещë раз.

Нельзя… Нельзя. Нельзя! НЕЛЬЗЯ!!!

— Да, — одними губами прошептал он. Сталкер усмехнулся и удалился на кухню готовить «дозу». Мужчина считал секунды до его прихода, проклиная себя за свою слабость…       Габриэль отдал стакан с водой Данте, тот буквально вырвал его из рук сталкера и залпом выпил содержимое, не обращая внимания на сладкое послевкусие.       Он нервно глотал воздух, в попытке отдышаться. Дрожь покинула его так же, как и чувство голода, так же, как и все мысли… Тело расслабилось и обмякло. Оно стало таким тяжёлым, что мужчина не хотел шевелиться. Ему было хорошо, даже немного весело — наступила эйфория. После неё будет отход и Данте знал об этом. Но это будет потом… — ...... да, любимый? — слова как гром средь бела дня ударили мужчине в голову. Он не понял, что у него спросили, не хотел отвечать, но ответа и не требовалось. Данте просто поставили перед фактом. Почему Габриэль резко повеселел, он не знал, но понял, что это не значит ничего хорошего.       В следующую секунду сталкер уже нависал над ним, снимая футболку. Габриэль заглядывает в глаза мужчины, в них лишь страх и отвращение, но это не важно. Сейчас его мнения никто не спрашивал, игры в равноправных партнёров закончились, Данте снова стал его персональной секс-игрушкой.       Руки медленно проскользили по торсу, круговыми движениями обвели затвердевшие соски и спустились к рёбрам. Аккуратно пересчитали их сверху вниз, посильнее надавливая на гематомы и синяки, вызывая первый болезненный стон.       Недавно надетые шорты откинули в сторону, оставляя мужчину полностью обнаженным. Внутреннюю сторону бедра несильно оцарапали короткие ногти. А после сталкер руками подхватил Данте под колени и потянул на себя, одновременно заставляя открыться и принять нужную позу.       Мужчина спрятал лицо в сгибе локтя, он больше не мог смотреть на это, и так подавленная гордость сейчас падала куда-то вниз, под землю, примерно к уровню грунтовых вод. Габриэль отвëл его руки в сторону, заставляя поддерживать зрительный контакт, медленно проникая одним пальцем. Наблюдая за Данте, выбил из него болезненный полустон.       Мужчина отвернулся, за что получил сильный шлепок и болезненный укус в бедро. Он снова посмотрел в глаза, наполненные похотью, застеленные пеленой возбуждения. Почувствовал, как пальцы заменяются членом, и непроизвольно сжался. — Расслабься… — это не просьба — приказ, и Данте покорно его выполнил, ведь понимал, что может произойти.       Темп сразу же стал быстрым и грубым.       Пальцы в смазке коснулись его губ и проникли в рот, чуть надавливая на кончик языка, как бы приказывая их вылизать. Никаких фруктов и ягод. Вкус слегка горьковат и отдаёт стиральным порошком, смазка явно не съедобная, но сталкера это ничуть не волновало. Когда слюна тонкой струйкой потекла по подбородку мужчины, Габриэль вытащил их и демонстративно размашисто облизнул. Это действие заставило Данте возбудиться.       Тонкие пальцы обвели каждый кубик пресса, вычерчивая незамысловатые фигуры на торсе. Губы осыпали грудь чередой нежных поцелуев и болезненными укусами. Сталкер вылизывал его ключицы, и кажется, ловил от этого дикий кайф. Такое ощущение, что сам мужчина тут лишний. Габриэлю нужно лишь его тело, но никак не разум. Будет лучше, если Данте станет послушным песиком с подавленной личностью, от которого остаётся лишь симпатичная обёртка в виде охуенного тела. Именно этого сталкер и добивался.       Он уничтожит его, подавит, подчинит и оставит себе лишь оболочку, пока она ему не надоест, а после выкинет его, словно ненужную рекламную листовку…       Мужчина застонал и прогнулся так сильно, что его лопатки не касались кровати. Ему противно, он не хочет этого, но каждый глубокий толчок в нужное место заставлял запихать куда подальше свои возмущения. Габриэль впился в его губы, прокусив нижнюю, и беспрепятственно протолкнул язык. Данте ощутил металлический привкус крови во рту.       Сталкер прошептал что-то на ухо, мужчине было настолько хорошо, что он не мог разобрать ни слова, но отчётливо понимал, что ему сообщают о том, насколько же он |его тело| охуеннен и пиздат. Это польстило ему. |он хотел услышать больше|       Данте уже не понимал, когда кончил Габриэль, а когда он сам. Сталкер вышел из мужчины, наблюдая, как из него вытекает тонкая струйка спермы.       Медленно отходя от оргазма, Данте понял, что ему снова становится хуево. Его подняли за волосы. Габриэль сказал что-то про неотработанный отсос, а мужчина как раз находился на уровне его паха. *****       Данте задрожал, когда его насильно насадили на член. Мужчина попытался расслабить горло, дабы хоть немного убавить боль, но подавился рвотным рефлексом и закашлялся, вибрациями доставляя сталкеру невероятное удовольствие. Данте хотел было отстраниться, но Габриэль лишь сильнее надавил на его голову, заставляя брать глубже. Лобковые волосы не давали нормально дышать и противно щекотали нос. Мужчина не мог вдохнуть, он мычал, бил сталкера по ногам кулаками, но удары были настолько слабыми, что Габриэль их даже не замечал. Сейчас сталкер в раю. Он продолжал вдалбливаться в податливый рот, замечая, как по щекам Данте текут слезы от недостатка кислорода. Он смахнул их и немного отстранился, давая мужчине возможность сделать глоток воздуха. Нормально дышать, пока в глотку проникает член, не получалось. Воздух не проникал в лёгкие в нужном количестве. Данте задыхал, пока Габриэль насаживал его на себя, постепенно наращивая темп, а после, войдя особенно глубоко — кончил.       Мужчина сплюнул чужую сперму и закашлялся в попытках отдышаться. — Сука… — прошептал Данте, сдерживая рвотный позыв от привкуса на языке. Сталкер |уже одетый| присел на корточки, опускаясь на уровень мужчины. — Плохо сосешь. Прям ужасно, — спокойно констатировал он. — Старайся лучше.       Данте хотел что-то ответить, но лишь прикусил себе язык. Сейчас, когда в глазах все темнело, челюсть сводило, а лёгкие все ещё жгло от недостатка воздуха, он явно не понял эту конструктивную критику. Хотелось бы разок хорошенько заехать ему, ибо выслушивать о том, как плохо он сосал, Данте точно не собирался. — Ну, хоть не укусил, на этом спасибо, — Габриэль улыбнулся и потрепал мужчину по волосам.       Тот не отвечал, лишь прожигая собеседника злобным взглядом не в силах выдавить из себя и слова       Зазвонил мобильник. Сталкер, даже не взглянув на экран, пробормотал краткое «пошёл нахуй» и отключил его. Он ещё раз потрепал Данте по волосам и ушёл на кухню разбирать пакеты с продуктами.       Продукты всегда появлялись сами по себе, до этого мужчина ни разу не видел, как Габриэль выходил в магазин. Он вообще не покидал квартиру. Пару раз, сквозь свой сон, Данте слышал голос Зонта, наверное, именно поэтому считал, что еду привозит он.       Пока мужчина одевался и пытался унять головную боль, сталкер переместился с кухни в ванную, закрыв за собой дверь. Данте проводил его взглядом и заметил, что мобильник лежит на прикроватной тумбе. Габриэль забыл его забрать. |А может быть специально оставил? | Ладно, это не важно. Мужчина взял телефон. Как же давно он не держал мобильник в руках… Данте нажал на кнопку включения. На экране появился приветственный логотип, далее — просьба ввести пароль. Пароль… Пароль он не знал. Это заставило мужчину потерять надежду, которую он приобрёл пару секунд назад. Нужно вызвать копов. Как хорошо, что экстренный вызов можно сделать без разблокировки телефона, — пронеслось в его голове.       Пальцы набрали заученный с детства номер «112».       Пара гудков и молоденькая девушка, деловито спросила, что стряслось и как его имя. — Нет времени. Меня похитили. Держат в заложниках больше месяца, — все слова произнесены шёпотом, голос дрожит, мужчина все время поглядывает на дверь. — Вас похитили? Вы знаете, где вас держат? — девушка разговаривает всë так же спокойно, будто её ничего на этом свете не ебëт. — Я не знаю адрес, вы же можете пробить его? Пожалуйста, девушка, быстрее… — Да, конечно, мы можем. Вам придётся немного подождать. Главное, оставайтесь на связи, — щелчок открывающейся двери, он вздрогнул и начал торопливо шептать. — Я не могу, пожалуйста, поторопитесь, — Данте чуть ли не плакал. Ему до безумия страшно. — Мужчина, подожд… — большего он не слышал. Сильный удар буквально оглушил. Кровь из рассеченной брови залила глаза. Сталкер сбил его с ног и вытащил из мобильного симку. — Наговорился, любимый? — Он улыбался, и Данте знал, что эта улыбка не сулит ничего хорошего. — Тебя ни на секунду одного нельзя оставить. — Я-я… — Он пытался что-то сказать, но страх не дал выговорить ни слова. — Да, ты. Именно ты, любимый, — Габриэль провëл по его подбородку, чуть приподнимая голову вверх. — Как бы тебя наказать? Может, лишить тебя всех пальцев? — Н-нет, не надо, пожалуйста!.. — мужчина отполз назад, врезался спиной в стену и с ужасом осознал, что ему никуда не деться от сталкера. Слезы потекли по его щекам. Габриэль взял в руки цепочку и сильно дёрнул на себя, заставляя Данте чуть приблизиться. Но тут же отпустил, позволив мужчине вжаться обратно в стену.       Сталкер сидел напротив него, крутя в руках свой телефон. — Тц… Теперь новую нужно покупать, — заключил он, сложив пополам старую сим-карту, и ушëл обратно на кухню, где спустя пару мгновений раздался шум воды.       Сердечко Данте стучало с невероятной скоростью. Он боялся. Ему было дико страшно. В глазах темнело, когда он вспоминал улыбающееся лицо Габриэля. Мозг просто рвал и метал, ведь, во-первых — он все-таки смог позвонить в полицию, во-вторых — он все ещё был жив.       Хотя второй пункт напрягал его гораздо меньше, чем спокойный сталкер, что лишь разок ударил его и ушёл, даже не приковав к батареи. В голову лезли страшные мысли.       «А что, если он сейчас придёт и зарежет меня? А если попросту уйдёт и оставит меня тут умирать? А если пристрелит? А если задушит? Изобьет до смерти? Что, если смерть будет долгой и мучительной? А если будет пытать? А ведь Габриэль может…»       Тем временем сталкер спокойно пытался приготовить своеобразный «обед». Он не злился на мужчину, ведь сам же оставил телефон… Глупо надеяться, что Данте останется тут по собственному желанию, будь у него возможность уйти. От этой мысли стало не очень приятно. Он тут готовит ему, ублажает, а мужчина свалит при первой же возможности. Хотя… Сам он поступил бы точно так же, Габриэль не вправе его осуждать.       Наказание он все же заслужил, осталось его только придумать, — заключил сталкер, вытирая грязные руки о фартук.       Он знал все слабости Данте — это было преимуществом Габриэля. Знал, на какие рычаги нужно давить, чтобы подчинить себе мужчину. Знал, что нужно сделать, чтобы окончательно его сломать…       Он имел огромную власть над Данте. Насколько огромную, даже сам не догадывался.       Сталкера смешили слëзы мужчины. Это казалось ему крайне забавным — смотреть, как человек ломается изнутри, как прогибается под тобой. Смотреть на его мучения и чувствовать его страх.       Возможно, это он унаследовал от своего отца… В отражении воды в кастрюле на Габриэля смотрел отец. Правильные, острые черты, немного растрепанные волосы и ледяные ярко-голубые глаза… От его холодного взгляда пробежали мурашки по коже. Даже сейчас, когда этого человека вот уже несколько лет как больше нет на этом свете, он него все равно несло алкоголем и дешёвыми сигаретами.       За спиной возникла знакомая тень. Сталкер смерил её измученным взглядом и еле сдержался, чтобы не послать всë к хуям.       Пара таблеток, и тень вместе с отцом в отражении исчезла. Осеннее обострение. Скоро, чтобы прогнать навязчивые видения, нескольких колёс точно не хватит, и тогда — пиши пропало…