The Last of Us: Предел

Не ходи в лес, Красная Шапочка. Там волк. И он тебя съест. ©

***

Снег искрился в кроваво-малиновых лучах заходящего солнца, пока мы блуждали по лесу и никак не могли выйти к дороге. Почти месяц прошёл с тех пор, как мы сбежали из ФЕДРА. Тогда казалось, что свобода стоит любых рисков. Теперь же каждый шаг отдавался в теле болью, а каждый звук в ночи заставлял сердце сжиматься от страха. Вначале мы шли по карте, следуя от указателя к указателю, держась подальше от дорог и населённых пунктов. Из оружия у нас была лишь ржавая лопатка, найденная на заднем сиденье обветшалой машины, и пара ржавых пистолетов с пригоршней патронов. Днём мы шли через леса, а ночью мы прятались там, где удавалось. Ночи были чернее преисподней, а каждый новый день был на толику мрачнее предыдущего. Мы спали урывками, постоянно вслушиваясь в тишину, прерываемую треском веток или далеким воем ветра. Мне казалось, что я начала сходить с ума от усталости. Однажды мы наткнулись на одиноко стоящий дом, скрытый в гуще леса. Тим сразу определил, что это была хижина охотника. Его отец, до Падения, держал нечто похожее — укромное место, куда можно было сбежать от мира. Мы бы прошли мимо, без малейшего желания рисковать, но хижина выглядела давно заброшенной. Окна выбиты, дверь болталась на одной петле. Всё это говорило о том, что хозяина здесь больше нет. По крайней мере, нам не угрожало дуло ружья, упирающееся в живот с напоминанием, что мы здесь нежеланные гости. Но крыша над головой была необходима, особенно ночью. Да и каждая деталь, каждая мелочь, могла стать ключом к выживанию. Верёвка, гвозди, что угодно. Еды мы, конечно, не надеялись найти — это казалось недостижимо роскошным сценарием. На крошечной, пропахшей сыростью и плесенью кухне мы обнаружили стеклянную банку, стоявшую на пыльной полке. Внутри — свёрнутая записка, написанная на грязной, пропитанной кровью салфетке. Тим осторожно вынул её, а я напряжённо наблюдала, словно сама бумага могла взорваться в руках. "Если ты это читаешь, значит, я уже мёртв. Заражённые пришли с запада. Я держал дверь до последнего. Прости меня, Дженнифер." Слова звучали, как эхо чужой трагедии, застрявшей в стенах этого места. Кто была Дженнифер? Его дочь? Жена? Друг? Это оставалось тайной. Но в этих нескольких строчках звучало столько боли и сожаления, что на миг стало трудно дышать. Мы двинулись дальше, осторожно заглянули в соседнюю комнатку, и там наткнулись на нечто, что заставило меня замереть. В углу сидел заражённый, вросший в стену. Его человеческая форма была почти полностью поглощена кордицепсом, только голова всё ещё напоминала о том, кем он был когда-то. Жгуты грибка извивались, будто дышали, почувствовав наше присутствие. Глаза — жёлтые, мутные, но всё ещё моргали, смотрели сквозь нас, как мёртвое зеркало. Он так и не дождался Дженнифер… — Тим, — прошептала я, боясь, что даже звук моего голоса сможет разбудить это нечто. Не теряя времени, Тим поднял ржавую лопатку и одним точным движением всадил её в голову твари. Раздался резкий хруст. Грибковая масса содрогнулась и замерла. Запах стал невыносимым. Меня вырвало прямо на пол. Я схватилась за стену, чтобы не упасть, а ноги казались ватными. — Нам нужно уходить, — тихо сказал Тим, кидая быстрый взгляд на меня. — Здесь больше нечего искать. Но я продолжала стоять, глядя на заражённого. В голове крутилось только одно: он держал дверь до последнего.

***

С Алией мы познакомились чуть позже, когда отбивались от зараженных. Точнее сказать, спасая наши задницы, она познакомилась с нами. Дело было в Монтроузе — крохотном поселении, через которое мы решили пройти, срезая путь. Голод толкал нас на риск. Запасов не осталось. Идея пройти через деревню в поисках еды или хотя бы сена для ночлега, казалась сказочно заманчивой. Уже на окраине мы заметили первых зараженных. Это были те, кого кордицепс превратил в марионеток: их тела дергались в неестественных позах, а головы тряслись, словно в конвульсиях. Мы попытались обойти их стороной, но твари учуяли нас. Словно по команде, они одновременно повернулись в нашу сторону, оголив иссохшие губы в звериных оскалах. — Бегом! Вон туда! — закричал Мэт, указывая на полуразрушенное здание заправки. Мы кинулись к нему, едва успев забежать внутрь. Твари настигли нас быстро. С клацающими зубами, они начали долбиться в дырявую стену так, что с неё начала падать труха. Долго мы не протянем. Мэт и Тим неумело отстреливались через щелку в стене, пока я пыталась выстроить баррикаду из хлама валявшегося на полу. Дыхание сбилось и пульс участился так, что я слышала выстрелы словно через вату. Стену снесут быстро, а поломанный стул всунутый в ручки двери не продержится и минуты. Пули входили в животы, в шеи, то мимо. — Я пуст! Патронов нет! — крикнул Мэт. — У меня тоже! — отозвался Тим, отчаянно бросая взгляд на меня. Пули, оружие, медикаменты и еда — вот набор для жизни. Если ты в пути, сдохнешь без них на первый же день. А отсутствие патронов в нашем случае и конкретно в эту секунду, означало одно — неминуемую смерть. Чёрт. Дрожащими руками я сжала заточенную лопатку, единственное, что могло сгодиться в качестве оружия. Вдруг я увидела через щель в стене, как кто-то спрыгнул с крыши и приземлившись сзади зараженных, вынес их с нескольких ударов, смачно раздробив им головы. Когда стало тихо, мы осторожно выбрались наружу. Перед нами стояла девчонка — рослая, широкая, чуть сутулая, с всклокоченными короткими волосами и совершенно неуместной улыбкой без переднего зуба. Она была в потрепанном пуховике, перетянутом веревкой, и дырявой меховой шапке. — Ты кто, черт возьми? — выпалил Мэт, не опуская оружие. — Али, — коротко ответила она, словно этого было достаточно. Она протянула руку, растягивая улыбку еще шире. Потом часто я вспоминала этот момент, который казался мне до дикости нелепым и смешным. На снегу валяются останки зараженных. А девчонка, как ни в чем не бывало, улыбалась протягивая нам руку, словно мы на школьной дискотеке, а не посреди мертвой деревни. Мы окружили ее, готовые убить. В нашем мире именно так и происходит: либо ты, либо тебя. С зараженными было всё понятно, а вот от людей можно было ожидать что угодно. Может она сумасшедшая, и нападет на нас когда мы будем спать. Или больная какая-нибудь. Кто знает, что у неё на уме? — Мэт, — парень осторожно представился. — Это Тим, а это Сел. Али смотрела на нас, продолжая улыбаться. — Уходим! — скомандовал Мэт, не сводя с неё взгляда. — Если хочешь, можешь идти с нами. Только без выкрутасов. Мы быстро убрались оттуда из-за опаски встречи с зараженными, которые по обыкновению, слетались на звуки выстрелов. Первые часы Мэт держал Али на мушке, делая вид, что патроны ещё остались. Несколько дней мы присматривались к ней, а затем всё стало ясно: она такая же как мы — потерянная бродяга, которой неимоверно повезло встретить своих же сородичей.

***

Ветер завывал в полной тишине между макушками деревьев, что не видно и клочка неба. От холода покалывали щеки, губы, всё тело под легкой одеждой. И мы понимали, что ночью станет еще холоднее. А если пойдет мокрый снег, к утру мы просто заледенеем. Мы заблудились. — Тим, я тебе говорю, нам нужно повернуть направо, — раздраженно повторял Мэт, глядя на карту. — Нет, я отвечаю, мы где-то здесь, — возражал Тим, указывая замершим пальцем на точку на карте. — Ни хрена! Это точно не та деревня. Я смотрела на ребят и сжимала кулаки в тонких перчатках. Если бы не я, мы бы убежали весной, как и планировал Мэт. А не были бы загнаны в ловушку в окружении мощных елей, чьи лапы согнулись под тяжестью снега. — Пройдем еще немного, и точно выйдем к поселению, — настаивал Тим, направляясь вперед. Мы последовали за ним. Дико хотелось пить и я начала жевать снег. Чем быстрее мы найдем безопасное место, тем больше шансов выжить. Наконец, лес начал редеть, и перед нами показалось поселение. Это была мёртвая деревня. Покосившиеся дома глядели на нас своими пустыми глазами. Людей здесь давно нет. От больших городов мы далеко. А значит, есть шанс что не наткнемся на толпы зараженных. Потрепанный флюгер безвольно висел на шесте, издавая едва уловимый скрип, который поднимал волосы на затылке. Кусты торчали из сугробов. Снег закручивался спиралями на белой поверхности земли. На пиках далеких гор, выступающих над кронами деревьев, лежали шапки снега. Ни души, ни звука, ни следа Божьего присутствия. — Эй, стоп! Я ногу подвернул! — крикнул нам Мэт, прислонившись спиной к дереву. — Твою ма-а-ть, — выругался Тим. — Ну как ты так умудрился то, а? Обопрись на меня и мы пойдем дальше. Нельзя нам здесь оставаться. Не нравится мне здесь. Тим обвел взглядом мертвую деревню и нахмурился. И я понимала его чувства. Спиной ощущала, что мы были здесь не одни. Окинула взглядом строения, деревья, всё что попадало в поле зрения. Старалась не пропустить хоть какое-нибудь цветовое пятно, какое-нибудь движение, малейший намек на дым. — Нравится или не нравится, я идти не могу. Мы доволокли Мэта до ближайшего сарая. Он снял ботинок и показал лодыжку. — У-у-у как опухла! — присвистнула Али. — Сегодня здесь заночуем, — сказал Мэт. — Ладно, — вздохнула я. — Али, идем за хворостом. Надо развести огонь, иначе все сдохнем от холода. И Мэту не придется мучиться с лодыжкой, — я попыталась пошутить, о чем тут же пожалела. Это не было похоже на шутку, скорее на печальный факт. Развести огонь было рискованной идеей. Нас могли заметить те, кто намного хуже грибоголовых. Но вариантов не было. Мы реально замерзали, а так хоть снег отогреем, воды попьем. Тим начал выгребать скудные общие припасы из наших рюкзаков, пока мы отправились за хворостом. Если нам повезет увидеть кролика, наверное Али сможет его даже убить. А как бы она это сделала? Патронов нет, да и сил гнаться за животным тоже. — Али, я хотела спросить, — тихо начала я, наклоняясь за очередной веткой. — Почему ты тогда нам помогла? Могла бы просто уйти. — Потому что я верю в карму, — она обернулась и подмигнула мне. Знала бы Али, что совсем скоро эта самая карма покажет нам средний палец. Мы собирали хворост и просто молчали. Мне было спокойно рядом с ней, и не потому что она обладала бóльшей способностью к выживанию, а из-за ее улыбки. Да, улыбки. Я уже и забыла какого это улыбаться и вести себя так непринужденно. Али вела себя так, словно мы обычные подружки в мире до Падения, и просто вышли собирать цветочки, а не потерянные бродяги посреди мертвой деревни, которая норовит стать нашей могилой. Раздался выстрел. Глухой, оглушающий звук разорвал тишину. Али вскрикнула и упала на снег. Красное пятно начало расползаться под её телом. — Али! Нет! — я бросилась к ней. Схватила её за куртку и перевернула на спину. Её лицо, всегда весёлое, застыло с выражением удивления. Её пустые глаза смотрели в небо. Было слишком поздно, когда я услышала приближающиеся шаги за спиной. Удар, щелчок. Почувствовав дикую боль в голове, я упала на снег рядом с Али и погрузилась во мрак.