Он не пытался

Тиканье часов все сильнее давило на нервы Беларуси. За окном издевательски ярко светило солнце, норовя как можно сильнее выжечь сетчатку, а неуверенные переминания с ноги на ногу охранника у входа лишь добавляли какофонию не только в звуки жизни за окном, но и в мысли воплощения. Последние давно уже разделились словно на два противоборствующих лагеря, что было понятно, учитывая нестабильную политическую обстановку в ней самой. Но сейчас не время думать воплощенческими категориями - сейчас она в первую очередь сестра. В коридоре послышались торопливые шаги, дверь резко открылась, заставляя охрану непроизвольно отшатнуться. Украина нетерпеливо прихватил из угла комнаты стул и уселся напротив Беларуси, скрестив руки на груди и раздраженно глядя девушке в глаза. - Знайшла його?(Нашла его?) - страна непонимающе посмотрела на брата. - Зачем ты так? Русский ведь и твой родной язык. - Якщо так піде й надалі - бути ним перестане (Если так пойдет и дальше - быть им перестанет), - губы парня вытянулись в тонкую линию, - То ти з'ясувала, де ця псина? Якщо ні - йди, нічого тобі тут робити (Так ты выяснила, где эта псина? Если нет - уходи, нечего тебе тут делать) Слова прозвучали жестко и бескомпромиссно. Беларусь грустно покачала головой. - Выблядышь, - выплюнул, слово словно ошейниковая кобра, Украина, - почав війну, а сам сховався десь як щуряча (начал войну, а сам спрятался где-то как крысенышь).Сестра судорожно схватила воплощение за руку, на глазах начали образовываться слезы. Она умоляла его дать ей еще шанс. Она найдет его, образумит. Только бы весь этот ад закончился. Только бы двое самых близких ей не разругались навсегда. Украина накрыл ее руку второй, чуть сжал. В глазах блеснула печаль. - Мы же семья! - ее голос дрожал и срывался. - Ти – моя сім'я,(ты - моя семья) - он ласково погладил ее руки, - Грузія, Азербайджан, Киргизія – всі вони все ще моя рідня (Грузия, Азербайджан, Киргизия - все они все еще моя родня), - он грустно улыбнулся, - Адже я намагався, сестричка. Не пробачити, але хоча б перестати бачити в ньому нелюда. Ледве в серці починає прокльовуватися, як травинка крізь гранітну плиту болю, надія на те, що в ньому залишилося щось людське, як я відчуваю новий авіаудар. (Я ведь пытался, сестренка. Не простить, но хотя бы перестать видеть в нем изверга. Едва-едва в сердце начинает проклевываться, как травинка сквозь гранитную плиту боли, надежда на то, что в нем осталось что-то человеческое, как я чувствую новый авиаудар), - он указал на уже начинающее покрываться шрамами плечо, - чергову розстріляну чергу за гуманітаною допомогою, чую перехоплені розмови, як його звірята ламають полоненим пальці, і все. Надія знову вмирає (очередную расстрелянную очередь за гуманитарной помощью, слышу перехваченные разговоры, как его звереныши ломают пленным пальцы, и все. Надежда вновь умирает). Беларусь всхлипнула. Слезы градом катились по успевшему опухнуть лицу, впитываясь в воротник рубашки. Вина. Вина - это чувство, разъедающее тебя изнутри, словно кислота, оставляя лишь оболочку. Пустое, немое существо, чей смысл существования - скорбь, боль и слезы. Россия чувствовал, как вся та агрессия, что столь искусно прививалась ему этим ублюдком, нашла отражение в народе. Его народе. Она не могла не найти. Вся гниль, вся шваль, все самое мерзкое, что было в нем - сейчас стреляет по чужим домам, холоднокровно режет народ, еще пару лет назад с улыбкой приветсвовавших "русских соседей", насилует женщин. Слезы давно кончились, но сердце продолжало болезненно ныть. И дело было даже не в санкциях, что достаточно серьезно вдавили его в пол, сейчас ему было плевать. Плевать на жуткую сухость во рту (верный признак скачущего курса), плевать на болезненно сокращающиеся мышцы спины(последствия экономической изоляции). Похуй. Сейчас его волновала его РЕАЛЬНАЯ изоляция и чувство невероятной беспомощности. Когда хочется просто свернуться в комок где-нибудь в уголке этого бетонного блока и умереть от разрыва сердца. Что это если не правдивость слов Британии? Когда-то давно Велик упоминал, что как эмоциональное состояние воплощения влияет на народ, так и общее настроение народа может влиять на воплощение. Тот самый брекзит был наглядным примером. Воплощение Великобритании своим самосознанием понимал, что уход из Евросоюза - безрассудство, буквально обесценивающее все предыдущие три попытки Брита туда попасть. Но народ решил иначе, а кто такой Великобритания, чтобы спорить фактически с самим собой и своей сущностью? Тогда Россия лишь пожал плечами. Сейчас он в полной мере осознал причину тех чересчур быстро складывающихся мыслей в его голове последние 14 лет. Пропаганда. Те самые TV СМИ, что этот мелкий гаденыш долго и упорно подчинял себе. Да, он еще тогда осознал, что если не получается воздействовать на Росса напрямую, то придется подходить с другого конца. Ублюдок. Падаль, шваль. Россия мысленно обклал матом президента уже, кажется, по сотому кругу. Однако, это уже было не важно. К нему давно пришла апатия. Росс знал, что она отражается на гражданах. Знал. Но что еще остается, когда все силы отняты? Когда изнутри мерзотненько прорастают мысли прямо с "60 минут", когда к горлу вновь подступает тошнота от чувства вины, когда все связи с внешним миром обрываются и ментально и физически. Он один. Он - никто. Он... Вой, что вырвался из глотки воплощения повышибал окна в расположенном над убежищем доме, кое-где в стенах показались крошечные трещины. Камера в комнате издала противное шипение и отключилась, а оператор, сидящий у монитора, рухнул с кресла на пол, моментально умерев от разрыва перепонок и легких. Россия очень надеялся, что это поможет. Что его народ услышит мольбу о помощи от своей РОДИНЫ.