Замыкание

Рикс собирается задать отцу ещё один вопрос, но слышит что-то странное. То, чего в этом междумирье быть не должно. Знакомый голос, доносящийся едва-едва, словно сдуваемый ветром. Рикс не может разобрать слова или интонацию, даже не может узнать говорящего, но почему-то не может его проигнорировать. Голос словно… Зовёт его, тянет прочь. Мягко, так, что совсем не хочется сопротивляться. - Я… - начинает говорить Рикс и не знает, как закончить. Он просто смотрит на отца, на чьём лице вдруг появляется улыбка. Та самая, что Рикс не видел, кажется, вечность. Напоминающая о доме и времени, когда всё было хорошо. - Понятно, иди, - говорит отец и крепко его обнимает. - Передать что-нибудь матери? - Что я люблю её. И тебя, - отвечает Рикс сквозь голос, слышимый всё громче, но по-прежнему неразборчивый. - Мы тебя тоже, Рикс. И помни - ты должен найти сестру. Рикс закрывает глаза и словно падает сквозь тьму, услышав напоследок тихое отцовское: “надеюсь, мы ещё увидимся”. Он ощущает ужасную слабость, и, наконец, понимает, чего не чувствовал во время этого непонятного разговора. Своих конечностей. И сейчас ему воздаётся за это сполна. Болит, кажется, просто всё. Даже то, что болеть просто не должно. Но зато - Рикс наконец узнаёт голос, приведший его сюда, словно путеводная нить. Это… Лабель? Рикс распахивает глаза и тут же зажмуривает их обратно, для надёжности закрыв рукой. Яркий свет бьёт в лицо. Он слишком сильный, почти ослепляющий. Под закрытыми веками начинают плавать цветные круги. Единственное, что ему остаётся - слух. И Рикс, как никогда чётко, слышит шорох ткани, скрип матраса и быстро отдаляющиеся шаги, а затем свет становится гораздо слабее. Шаги возвращаются, но уже медленнее, как-то неуверенно. Рикс, рискуя снова почти ослепнуть, открывает глаза и убирает руку. Это и правда Лабель. Откровенно нервничающий, он застыл рядом с его… Койкой? Рикс с трудом приподнимается, но почти всю комнату загораживает от него задёрнутый полог. Куда он попал и что вообще происходит? - Где… - произносит Рикс, но даже не может закончить вопрос. Голос хрипит и срывается, а противно дрожащие руку его не держат. Рикс едва не падает обратно на постель, но Лабель успевает сесть рядом и помочь ему удержаться, пока сам поправляет подушку. Вот почему Рикс, даже находясь ужасном состоянии, замечает серебристо-зелёный узор родственной души на руке, сейчас не закрытый наручнем. Тот начинается у кисти и доходит почти до локтя, слегка мерцая. К счастью, этот свет не режет глаза, так что маячащая прямо перед лицом рука вовсе не мешает. Лабель отодвигается и тянется в сторону, а потом подаёт ему стакан. Рикс, не готовый сейчас что-то говорить, благодарно кивает и забирает воду. Он очень надеется, что сможет хотя бы не пролить её на себя. Иначе ситуация станет ещё более неловкой. Краем глаза Рикс цепляется за что-то странное, на этот раз, у себя на руке, но жажда одолевает его сильнее, чем любопытство. Только допив всё, Рикс разворачивает руку так, чтобы хорошо видеть запястье. И едва не роняет стакан. Потому что он уже видел этот непонятный узор. Вот только что. У другого человека. В голове словно происходит короткое замыкание. Рикс смотрит на Лабеля и ждёт, что тот что-нибудь сделает или скажет. Что сможет как-то разрешить, объяснить эту ситуацию. Но время идёт, молчание затягивается, а они снова смотрят друг другу в глаза. Как тогда, в круге, во время поединка. И Рикс делает тоже самое, что и тогда. То, что всегда срабатывает. Перестаёт думать и просто действует. Он тянется, чтобы перехватить чужую руку, но не успевает - Лабель мгновенно отодвигается так, чтобы оказаться вне досягаемости. - Стой! - это могло бы прозвучать, как приказ, если бы Лабель не выглядел непривычно обеспокоенным. - Почему? - прямо спрашивает Рикс. Это выражение он запомнил - так Лабель выглядел после первого удара, который явно не хотел наносить. И Риксу хочется знать, правда ли это может быть связано. - Имплант не позволит тебе дотронутся, даже без намерения навредить. А в нынешнем состоянии… Боюсь, ты этого просто не переживёшь. Смешно, что сам Рикс про имплант даже не вспоминает. Зато Лабель… О чём-то это точно говорит, но вот о чём - сейчас Рикс понять не может. Голова словно тяжелеет с каждой минутой, а мысли, ясные после пробуждения, теперь ворочаются с трудом. - Покажи мне руку, - просит Рикс, не думая о том, как это прозвучит. Пару секунд Лабель снова смотрит ему в глаза, сомневаясь, но потом всё же пересаживается обратно. Он наклоняется ближе, опираясь на левую руку, а правую ставит так, чтобы её можно было рассмотреть. Рикс старается сосредоточится на том, что видит. Он даже поднимает рядом свою руку, сравнивая и убеждаясь, что ему не показалось. Узоры и правда одинаковые, нет отличий даже в мелочах или переходах цвета. Вообще никаких. Рикс рассматривает их, наверное, слишком долго, но это странно завораживает. Разглядывая завитки и переливы, ему становится спокойно на душе. Уютнее, чем где-либо на Блоре. А Лабель, похоже, не возражает. Когда Рикс поднимает взгляд к его лицу, тот даже уже не выглядит взволнованным. Скорее отстранённым. Лабель смотрит куда-то в сторону, словно бы задумавшись о другом. Рикс мог бы купиться, если бы не видел, как тот напряжен. Почему-то сейчас считать это было даже проще, чем обычно, по едва заметно сжатым пальцам или наклону головы. - Семью не выбирают, - бормочет Рикс, роняя руку на постель и усилием воли заставляя себя поднять взгляд. Он вовсе не хочет заставить Лабеля снова потерять самообладание. Тот и так удерживает его с видимым трудом. Но, если честно, то это ошарашенное выражение лица Риксу даже нравится. Оно делает Лабеля гораздо более… Живым. - Так… где я? - спрашивает Рикс, решив, что пока с них обоих хватит, и тему стоит сменить. - В лазарете, - да уж, он мог бы и сам догадаться. - И сколько я тут? - Сутки. Третий очевидный вопрос - что произошло? - Рикс не задаёт. И так помнит. Бой, клирик, скариум… Тяжесть произошедшего наваливается на него, словно бархан. - Авгура Публия арестовали, - говорит наконец отмерший Лабель, не давая воспоминаниям утянуть Рикса. - Ничего обещать нельзя, пока нет официального решения. Но, вероятно, его ждёт суд. - Правда? - глупо переспрашивает Рикс. Очень хочется вскочить и побежать или продолжить расспросы, но у него почти не осталось сил даже на мысли. Желание просто закрыть глаза становится всё сильнее и сильнее. - Отец всегда добивается того, чего хочет. Ты… - Лабель делает небольшую паузу. - Слишком рано проснулся. Не думал, что ты очнёшься всего через день. Спи. - Потому что ты позвал меня, - шепчет Рикс прежде, чем погрузиться во тьму. На этот раз, без видений. А когда просыпается снова - через несколько дней, от писка аппаратов и болтовни Гарса со Сторцией, то задумчиво рассматривает узор на своём запястье и пытается решить, что ему теперь делать. Точнее, им.