Сдерживая пламя

      На шпили Коллегии Шепчущих мягко опускались весенние сумерки. В воздухе витали покой и умиротворение, разливался тонкий аромат цветущих яблонь, а маги и стажеры, утомленные привычными повседневными заботами, уже отужинали и теперь неспешно разбредались по своим общежитиям.       Поднявшись из помывочной в свою крохотную, зато отдельную комнатушку, я принялась расчесывать еще влажные рыжие кудри. Мне всегда было любопытно: почему заклинания для сращивания сложных переломов есть, а для распутывания непослушных волос до сих пор не придумали?..       При мысли о переломах я невольно усмехнулась. Сегодня в госпиталь при Коллегии, в котором я оттачивала мастерство целителя, ввалились два брата-норда в сопровождении двух магов-стажеров, источая пары дешевого вина и прихрамывая, притом оба брата хромали на правую ногу. Как выяснилось, после нескольких кружечек, опрокинутых в таверне на берегу озера Румаре, будущие пациенты решили немного проветриться и погонять мяч на пляже вместе с группой наших магов-стажеров, которые как раз прогуливали лекции по истории Тамриэля. В один прекрасный момент старший промахнулся и вместо мяча со всей силы пнул оказавшийся рядом валун, после чего младший, выслушав не очень связный поток цветастых эпитетов, решил отомстить валуну и… тоже пнул его. В итоге стажеры, справившись с приступом веселья, отконвоировали нордов в госпиталь, в красках описали мне ситуацию и отправились-таки на лекцию, от греха подальше. Стараясь сохранить ровное лицо, я быстро проделала пару дыхательных упражнений, осмотрела пострадавшие ноги и довольно легко залечила перелом большого пальца и плюсневых костей, после чего вручила героям отрезвляющее зелье и отправила отдыхать, попросив не нагружать ноги еще несколько дней.       В остальном день прошел на удивление спокойно. В госпиталь кроме героев нордов никто не обращался, мастера не нагрянули с просьбой срочно предоставить отчетность на вчера, и даже дежурившая на кухне Лидия не просила «срочно, и честно в последний раз» поменяться с ней дежурствами. Поразительно.       Внезапно в дверь постучали, и, не дожидаясь разрешения войти, в комнату влетел юный стажер Мартин. Он явно всю дорогу бежал и был сильно взволнован — соломенного цвета волосы всклокочены, дыхание тяжелое, в лице ни кровинки. Кажется, даже веснушки побледнели.       — Маг Летиция!.. Вас срочно вызывает мастер Тиберий! — с порога выпалил он громким шепотом.       Кажется, я поражалась чересчур спокойному дню? Мастер Тиберий был одним из заместителей архимага Коллегии, а также моим неформальным опекуном после гибели родителей. И раз он зовет меня в столь поздний час, дело серьезное.       — Что случилось? — негромко спросила я, чувствуя, как в груди закручивается такой знакомый липкий клубок.       Страх и предчувствие.       — Ничего не знаю… Мастер сам объяснит! Идёмте, я провожу!       Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Медленно выдохнула. Мне нельзя паниковать… Несколько секунд ушло на то, чтобы слегка успокоиться, после чего я накинула зеленую робу с капюшоном и вышла вслед за Мартином.       Лестница. Поворот. Выйдя из общежитий, почти бегом пересекаем уже темный сад, в котором сейчас ни души и так чудесно пахнут яблони. Еще поворот, к башне мастера. Винтовая лестница, ведущая в покои, кажется бесконечной. Наконец, мы подошли к дубовой двери и постучали.       — Войдите, — услышали мы приглашение, прозвучавшее как-то слишком глухо.       Мартин распахнул дверь и буквально втолкнул меня внутрь. Просторная комната с дюжиной магических светильников под потолком служила рабочим кабинетом. Почти каждый свободный дюйм стен занимали книжные шкафы и полки, неприметная дверь напротив входа вела в личные покои. В середине комнаты за массивным дубовым столом сидел маг, оперев подбородок на сплетенные в замок пальцы. Он выглядел напряженным, и, кажется, встревоженным: обычно аккуратный хвост из темных волос был небрежно переброшен через плечо, между густых бровей залегла глубокая складка, губы сжаты в тонкую линию. Цепкий взгляд ярко-синих глаз буравил лежащие на столе пухлые папки для документов из желтоватой бумаги.       — Вот, мастер Тиберий, привел! — нервно отрапортовал стажер.       Маг поднял взгляд на Мартина. В следующую секунду он вытянул руку — и бедный стажер остолбенел, пораженный заклятием, которое словно подсветило его изнутри слабым бирюзовым светом.       — Спасибо, Мартин, — проговорил мастер, не опуская руку. В глубине его глаз зловеще сверкнули бирюзовые огоньки. — Но ты не должен помнить, что видел меня и Летицию сегодня вечером. Ты перебрал с вином и уснул в кладовой пищеблока. Можешь идти.       Я ошеломленно проводила взглядом Мартина, который с отсутствующим выражением лица попятился к двери. Когда он скрылся за ней, я рискнула посмотреть на мага, снова сложившего руки в замок.       — Что происходит, мастер? — спросила я, подходя поближе.       — Лета… присядь, — негромко пригласил мастер Тиберий, кивнув на кресло для посетителей, стоящее возле стола.       Я медленно опустилась на краешек кресла. Неформальное обращение испугало меня даже больше, чем внезапное вторжение Мартина. Речь пойдет явно не о повседневных делах. Мастер глубоко вздохнул и, чуть прикрыв глаза, заговорил:       — Час назад в конце восточного спуска к озеру Румаре нашли мертвым твоего целителя Маркуса. Обнаружили его по счастливой случайности — одному стажеру приспичило искупаться, и он, раздеваясь на берегу, буквально споткнулся о тело, с которого тут же слетели маскировочные чары. Стажер, к счастью, встретил меня первым, когда побежал в Коллегию за помощью. Я поспешил на место преступления, и после осмотра тела пришел к выводу, что если бы его обнаружили завтра — выглядело бы так, будто Маркус упал со скалы. Но сегодня еще сохранился след маскировочных чар и… кое-каких похуже, — договорив, мастер остановил пристальный взгляд на моем лице.       Внутри все похолодело, а сердце болезненно сжалось. Все четыре года после войны именно целитель Маркус наблюдал за моим состоянием, и именно ему я обязана установившимся хрупким душевным равновесием…       — Более того, — продолжал мастер, — после осмотра тела я сразу отправился в архив проверить, на месте ли записи о ходе твоего лечения. И не ошибся — записи исчезли.       Я вцепилась пальцами в подлокотники кресла в попытках переварить услышанное. Целитель мертв… Записи явно похитили… Но кому и чем интересна моя болезнь?       — Отвечу на твой незаданный вопрос, — сказал маг, внимательно наблюдая за каждым моим жестом. — Твой случай… в каком-то плане уникальный. Талморцы вряд ли забыли, что ты сделала в ту ночь, и наверняка хотели бы найти виновника. А если вышли на тебя и знают, чья ты дочь…       — Но ведь талморцы разбиты, — не очень уверенно возразила я, — их пребывание запрещено на территории Сиродила…       Мастер Тиберий невесело хмыкнул.       — Эти подонки не успокоятся, пока снова не разрушат Башню Белого Золота. Они будут копить силы для новой войны и разрабатывать новые планы, как ослабить и пробить нашу оборону, особенно магическую. А законность деятельности их всегда волновала в последнюю очередь — им законы людей до одного места. Как бы там ни было, Лета, здесь ты в огромной опасности. Тебе нужно немедленно уезжать.       Когда смысл сказанного окончательно дошел до меня, в висках застучало, дыхание сбилось, а к рукам подкатил жар. Началось…       Мастер среагировал незамедлительно. Он извлек из ящика стола бутылку с голубоватой жидкостью и плеснул на два пальца в невесть откуда взявшийся граненый стакан. В воздухе поплыл запах голубого горноцвета и мяты.       — Успокойся. Пей, — он протянул мне стакан.       Я мигом влила в себя успокоительное, не ощутив вкуса. Если среагировать быстро, приступ можно предотвратить… Кажется, сегодня повезло — через несколько минут жар отступил, а в голове слегка прояснилось. Уехать из Коллегии, в которой я родилась и выросла, обнаружила и оттачивала свой дар, пережила войну…       — И куда мне бежать? — хрипло спросила я.       — В Скайрим, конечно. К твоему дяде Алвису, — с готовностью ответил мастер.       В памяти тут же всплыло то лето, когда мне было восемь лет. Мама с папой взяли длинные отпуска в Коллегии с официальной формулировкой «показать дочери мир». И мы отправились в грандиозное путешествие: проехали величественный Скинград с раскинувшимися вокруг него виноградниками, суровый Кватч, в котором после Кризиса Обливиона почти все здания построили заново с двухуровневыми подвалами, шумный Анвил, пахнущий морем и разнотравьем Золотого Берега, после чего на корабле отплыли в жаркий Рихад, утопающий в запахах пряностей и цитрусовых. Оттуда мы выдвинулись в длительный, но не менее увлекательный путь в Элинир — крупный приграничный город, в котором причудливым образом переплелись хаммерфелльская, сиродильская и скайримская культура. Мне строго-настрого запрещалось кому-либо рассказывать про наш дальнейший маршрут — по «официальной версии», пробыв некоторое время в Элинире, мы выдвинулись в Сиродил через Коловианский перевал и, пройдя Коррол, вернулись в Имперский город. Мы в самом деле возвращались в Сиродил именно так, но перед этим, преодолев перевал Странников, мы пересекли границу Скайрима и направились в Ривервуд, в гости к папиному брату Алвису и его жене Матильде. Дядя Алвис был единственным из семьи отца, кто не отрекся от «предателя Ларса» за его магические способности и выбор стези боевого мага, а не воина — как известно, норды в большинстве своем презирают магию, и иногда это презрение и неприятие доходит до абсурда. Тем не менее, дядя и тетя радушно приняли нас и мы провели у них в гостях чудесные две седмицы. С тех пор прошло двенадцать лет, в Скайрим мы больше не приезжали, а наличие в тех краях родни тщательно скрывалось, хоть отец при жизни и поддерживал с братом тайную переписку. А когда пришла вторая война с талморцами, родители погибли и связь прервалась…       — Но с ним не было связи четыре года, — медленно проговорила я. — Вряд ли он обрадуется невесть откуда взявшейся племяннице. Насколько я знаю, у него подрастает дочь.       — Лета, ты недооцениваешь своих родителей, — хмыкнул мастер Тиберий. — Существование родни в Скайриме, как ты наверняка уже понимаешь, скрывалось, чтобы тебе было где искать защиту в случае необходимости. Рано или поздно такая необходимость возникла бы, учитывая неминуемость войны, деятельность твоих родителей и особенности твоего дара. Между Ларсом и Алвисом давно существовала договоренность, согласно которой в случае смерти отца твоим опекуном становится дядя. Но если сразу после войны не было смысла прерывать твое обучение, и тем более — лечение, то сейчас ты в огромной опасности. Я поддерживал связь с Алвисом все эти годы, и уже сообщил ему о случившемся. Он ждет тебя.       — Уже?.. — только и смогла выдавить я.       — Призванные дреморы прекрасно доставляют срочные послания, — с ноткой самодовольства заметил маг. — И никому не скажут ничего лишнего.       На самом деле дреморы слушаются не магов, которые их призывают, а своих даэдрических лордов, с которыми сливки магического общества заключают соглашения, чтобы вызывать для различных поручений некоторых низших дремор. Чем приходится расплачиваться за аренду таких своеобразных слуг, я предпочитала не знать.       — Как мне пересечь границу Скайрима? — собственный голос показался мне чужим и глухим.       — Правильный вопрос, — удовлетворенно кивнул маг и взял со стола одну из папок с документами. — Вот здесь, — он открыл папку и протянул ее мне, — давно собраны документы на передачу опеки Алвису до момента, когда тебе исполнится двадцать один год. Также прилагаются твои документы с измененной фамилией.       Я взяла папку чуть подрагивающими руками. Свидетельства о смерти родителей, свидетельство об опеке, справка об основаниях для пересечения границы Скайрима… А также мое новое удостоверение личности с фамилией дяди. В своё время обида отца на семью была настолько сильной, что, женившись на маме, бойкой бретонке-магичке по имени Элисса Тирани, он взял её фамилию, а не наоборот. Соответственно, до этого дня я была Летицией Тирани. Теперь же выходит, что моё имя — Летиция Мелдон.       — Но, мастер, — внезапная мысль больно кольнула в висках, — все мои свидетельства о рангах боевого мага и целителя действительны для моей фамилии. В смысле прежней фамилии… Как теперь быть с ними?       Мастер Тиберий тяжело вздохнул и машинально сжал в пальцах лежавшее на столе перо. Опомнившись через несколько мгновений, отложил перо в сторону и посмотрел на меня с сожалением:       — Думаю, ты понимаешь, что выдать тебе новые свидетельства невозможно, а старые будут, во-первых, недействительны, а во-вторых, тебе лучше не светить прежней фамилией, — он взял мой стакан и плеснул еще успокоительного. — Вот, выпей… Тебе придется полагаться на свои знания и умения, а не на бумажки. Помни: норды не любят бумажки, да и магию в подавляющем большинстве случаев тоже. Но ты можешь заставить себя уважать как целителя — вряд ли в Ривервуде много лекарей, и любым умелым рукам будут рады. К тому же, тебе нужно ежедневно пользоваться магией.       Я сидела, опустив голову, и старалась осознать и принять все услышанное. После второй дозы успокоительного эмоций практически не осталось. Только пустота, холод и смирение перед неизбежным.       Наконец, я сглотнула вязкую слюну и подняла взгляд на мага:       — Когда мне выезжать?       Кажется, мастер еле сдержал вздох облегчения:       — Я бы сказал, прямо сейчас, но глупо ехать с пустыми руками. Иди собери самое необходимое, особенно теплые вещи. Все документы и награды, где фигурирует старая фамилия — оставить. Оружие — взять обязательно, на территории Скайрима за магию разрушения, направленную против людей, могут казнить даже при использовании в целях самообороны. Возьми деньги, а кое-какой походный инвентарь я дам. И вот еще, — с этими словами маг извлек из ящика стола заколку для волос из какого-то темного материала и брошь в виде лилии. — Артефакты, заряда которых хватит максимум на седмицу, до границы Скайрима этого времени — с запасом. Заколка в волосах окрасит волосы в черный цвет, а брошь наведет на тебя чары рассеивания внимания. Не снимай их ни днем, ни ночью как минимум до пересечения границы.       Приняв заколку и брошь, я с восхищением взвесила их на ладони. Артефакты с длительным зарядом магии иллюзии… Такие подлежат строгому учету и без веских оснований кому-попало не выдаются. Впрочем, мне лучше не знать, какие еще махинации провернул мой неформальный опекун. За всю жизнь в Коллегии он много раз выручал и моих родителей, у которых был наставником, и меня, поэтому оснований не доверять ему у меня не было. Гнетущее ощущение внутренней пустоты начало постепенно сменяться готовностью действовать.       …Два часа спустя, с помощью призванного дреморы приторочив к неприметной серой лошади объемные седельные сумки и легкий эльфийкий меч, когда-то подаренный отцом, я выехала за ворота Коллегии и направилась на северо-запад, в сторону Вейе. Брошь теперь украшала темно-серый теплый шерстяной плащ с капюшоном, а чудо-заколка скрепляла тугой узел на затылке. Напоследок я повернула голову и бросила прощальный взгляд на Башню Белого Золота, которая, казалось, чуть светилась в кромешной тьме. Нет, они не разрушат её снова!..