Там, где встречается рассвет

Убранство полицейского участка Раккун-сити поражало своими просторами. Леону, конечно доводилось слышать от неумолкающего по телефону рекрутера о том, что участок был преобразован от реконструированного музея, однако даже для него он был довольно огромен: высокие потолки, готически украшенные каменные стены с боковыми нефами, отбрасывающие приглушенный свет музейные люстры. Мрачно. Блистательно. И слишком роскошно. Все то, чем полицейский участок, по скромному мнению Леона, точно не должен быть. Не тратя лишнего времени на осматривание местной фауны, в отличии от Риддл, что то и дело останавливалась дабы рассмотреть очередное пятно крови или опрокинутую мебель конца девятнадцатого века, Леон сразу направился к пункту наблюдения, где располагались мониторы камер безопасности, пытаясь найти хоть какие-нибудь подсказки, сумевшие пролить свет на происходящее. — Знаешь, — со всезнающим видом протянула она, пиная носком ботинка разбитую лампу. — Для полицейского участка это место слишком… готическое? Серьезно, кто проектировал это здание — фанат фильмов ужасов? Склонившийся над клавиатурой Леон только покачал головой: — Лучше сосредоточься на поиске выживших. — Ну конечно, — закатила глаза Азалия, подходя ближе и по-свойски укладывая локоть на его плечо, заглядывая на экран. — Потому что в фильмах ужасов поиски выживших всегда заканчиваются хорошо… Стоп, а это что? На одном из мониторов внезапно мелькнула движущаяся фигура — молодой офицер в заляпанной кровью форме отчаянно пытался сдержать зараженного товарища резиновой дубинкой, в которую тварь вцепилась зубами, пятясь назад спиной. — Помогите! — донесся до них крик несчастного через динамики. — Я нашел выход! В восточном коридоре есть… Паренек сумасшедше оглянулся в направлении камеры, чем воспользовалась монстр, выдернув у того дубинку, отчего офицер наконец повернулся тому спиной и помчался дальше. Запись оборвалась с неприязненно тихим шипением, которое врезалось в уши отмершего Леона оглушающим раскатом грома. Абсолютно точно — один из худших рабочих дней в его жизни. — Нужно ему помочь, — решительно вывел он для себя, скидывая с себя ее руку. — Серьезно? — закатила глаза уперевшая руки в бока Азалия. — Слушай, красавчик, я понимаю твой героический порыв, но эта запись могла быть сделана часы назад. Он уже наверняка… — Мы не можем быть в этом уверены, — отрезал Леон. — К тому же, он говорил про некий выход. — А как же Клэр? Мы же договорились её найти, — с упреком напомнила она. — Знаешь, твоя тяга к спасению всех подряд когда-нибудь тебя точно погубит и я не хочу стать по этой вине чьим-то вкусным обедом. С минуту он просто изучал ее напряженным взглядом похолодевших осколков своих омутов, прежде чем наконец вздохнул: — Можешь подождать здесь. Я скоро вернусь. Явно настроившись на горячую сцену, Азалия сдулась, растерянно раскрыв рот. — То есть теперь теперь ты готов оставить «главную подозреваемую» без присмотра? — возмущенно посмотрела она на него. — У тебя есть оружие, — пожал плечами Леон. — И ты доказала, что умеешь им пользоваться. — Ха! Значит, когда тебе удобно, я уже не такая подозрительная? — зафыркала разозлившаяся девушка, после чего небрежно махнула рукой. — Знаешь что? Иди. Играй в героя. А я посижу тут, в относительной безопасности… Словно и дожидаясь лишь такого ответа (что так и было) Кеннеди благодарно кивнул и пожелав удачи, направился к выходу из разрушенного холла, пока она с удобством устроилась в кресле, закинув ноги на полицейскую стойку. — И даже не думай геройствовать! — крикнула она ему вслед. — Серьезно, если тебя сожрут, я даже не буду пытаться спасти твою задницу! Между прочим, ОПЯТЬ! Леон улыбнулся, махая рукой и скрылся за поворотом. Интересно, сколько минут ей понадобится, чтобы устремиться следом за ним? Он успел сосчитать двадцать шагов, прежде чем заслышал за спиной тяжелый топот знакомых ботинок на плоской, но высокой платформе. — Эй, суперкоп! — крикнула она, нагоняя его в коридоре. — Тебе реально повезло, что ты в моем вкусе, хотя в блонд покраситься тебе бы не помешало. — А как же «я не буду спасать твою задницу»? — не удержавшись, поддел ее Леон. — Заткнись, — сердито буркнула она, отворачиваясь, взмахнув темным хвостом. — И вообще, я просто не хочу оставаться одна. Знаешь, как в фильмах — стоит героям разделиться, сразу появляется монстр с бензопилой… — Ты слишком много смотришь ужастиков, — со вздохом качнул головой Леон. — Зато теперь я хотя бы знаю, что делать в такой ситуации! — гордо вскинула подбородок. — Например, никогда не говорить «Я скоро буду» или «Тут безопасно». И ни в коем случае не разделяться — это вообще просто классика жанра. И… Ее прервал грохот в конце узкого, мрачного коридора. — Ну вот, — в назиданье подняла палец Азалия, строя заумный вид. — А я как раз собиралась сказать «тут тихо». Хорошо, что не успела — это была бы самая тупая ошибка новичка. С трудом сдержав неуместный для их обстоятельств смешок, он двинулся вперед, вынимая табельное с кобуры и с тихим щелчком снимая его с предохранителя, что стало почти привычным действием. В академии Леон всегда предпочитал теоретическим урокам практику, но теперь даже как-то жалел об этом. Кто бы мог подумать, что в один день он всерьез будет скучать по нудному голосу профессора Милтона… — Знаешь, я начинаю жалеть, что не пошла в актрисы, как хотела в детстве, — внезапно заговорила Риддл. — Может, сейчас снималась бы в таком фильме, а не участвовала в нем по-настоящему… Хотя папаша всегда говорил, что приличные девушки не становятся актрисами. Как будто быть «приличной» — это такое уж достижение… — Тише, — шикнул Леон, осторожно перепрыгивая через опрокинутые ящички с бесполезной отчетностью. — Да-да, знаю — не отвлекать героя во время важной миссии, — закатила глаза Азалия. — Но серьезно, тебе не кажется странным, что полицейский участок пестрит такой готикой? И эти статуи повсюду… Серьезно, кто додумался поставить статую льва в полицейском участке? Местный шеф полиции, что, какой-то богатый мафиозный дон? — Сосредоточься. — Я и сосредоточена! — возмутилась она. — Просто пытаюсь отвлечься от мысли, что мы идем прямиком в ловушку. Потому что, давай честно, это всегда ловушка.