Пелена

– Что с тобой? – шептала Снежок, поглаживая руку подопечной, которую сжимала минуту назад так сильно, что наверняка оставила кровоподтёки. – Кто это? Она что-то тебе посылает мысленно? Маруся, ответь! – альбинос развернула девушку и тряхнула за плечи. – Я видела её уже в Тëмной долине. – Медленно произнесла девушка, отходя от оторопь. – Она тогда была в каких-то спортивках. Я думала, мне померещилось. А неизвестная сталкерша в этот момент шла, радостно подпрыгивая и размахивая руками. Снежок, скрежеща зубами, изо всех сил пыталась послать пугающие раскаты грома, которые обычно пугали всех. Но сталкерша, к удивлению альбиноса, продолжала радоваться жизни по причинам одной ей известным. – Марка… – прошептала Маруся. – Манюня! Подбежавшая Ирина радостно заключила в крепкие объятия сестру. На глазах Маруси навернулись слëзы, потекли по щекам. Руки висели плетьми, а дыхание едва не остановилось. Снежок, глядя в эти заполненные слезами глаза, затягивающиеся зеленоватой поволокой, тянулась к метательному ножу, спрятанному в голенище, всё ещё не отойдя от своего “громового” провала. Она уже была готова занести нож для удара, чтобы вонзить его в незащищённую шею незваной гостьи, которая вызывала в ней необъяснимую ревность, как вдруг руки Маруси зашевелились. Тёмная посмотрела на свою наставницу, окутанную грязно-фиолетовой аурой с пятнами бордового, переходящего в алый. Страх, ярость и вожделение – перевела для себя чувства Снежки Маруся. Альбинос опустила руку, державшую нож, удивляясь собственным чувствам, которые Маруся смогла прочитать. “Это получается ревность?” – мысленно спросила подопечная. Удивлению Снежки не было предела: она ревновала девушку к девушке, хотя раньше не замечала за собой влечение к женщинам. Да и вообще она никогда не испытывала привязанности к человеку настолько сильную, чтобы ревновать. Её одолевали сомнения в собственных чувствах, отчего аура, которую “читала” Маруся, быстро сменяла цвета. Подопечная же наконец обняла сестру, которой собственноручно вложила когда-то гранату в зомбированные руки. – Ты же умерла… – шёпотом сообщила она обнимающей её Марке. – Да ты гонишь, – оспорила новость Ирина, отстраняясь от младшей сестры, – как выброс пережила не помню, спорит не буду, но вот же я, перед тобой стою. Маруся трогала волосы Марки, гладила лицо, не веря в происходящее. Снежок, опустившая нож, не убирала однако его и держала на голове. – Мне срочно нужно объяснение, – сказала она, – думаю Бык уже заметил, что тут посторонний. – А мне нужно укрытие, – саркастически передразнила альбиноса Марка, – и побыстрее. Где у вас тут спрятаться можно? “С ней что-то не так”, – сказала Маруся Снежку, – “возможно она тоже тёмная, как мы“. Альбинос пожала плечами и повела подопечную и гостью в сторону базы. Как она и предчувствовала, Бык уже стоял на воротах, несмотря на то, что караул несли Пакля и Болька. Снежок очень завидовала в этот момент двум телепатам, Бык мог читать и посылать мысли, а Маруся только транслировать всем вокруг, но при должном усилии кому-то конкретному. “С ней что-то не так”, – повторил Бык слова Маруси, ухватив проходящую Снежку за локоть, – “есть у меня подозрение одно”. Караульным он махнул рукой, подавая знак, что постороннего человека можно пропустить, и те, как ни в чём ни бывало, продолжили спокойно стоять и наблюдать в пять глаз за периметром. “Быстро к Ипполиту, он уже ждёт “, – скомандовал бывалый тёмный. Марка разглядывала стены тоннеля, плесень и мох, лужи под ногами. Морщилась от запаха сырости и гнили, распространяющейся по подземному строению. Обратившая на это внимание Маруся хотела что-то сказать сестре, но заметила, что та жуёт губы, как было в прежние времена, когда её Ирина, та, которую девушка знала до выброса, видела что-то подозрительное. Отвлëкшись, Маруся не заметила, как перед ними возникла дверь в кабинет рыжего. Бык постучал и после разрешения открыл дверь. Марку словно общались горячим вонючим, смрадным воздухом, она пошатнулась и попросилась зайти последней. Маруся переглянулась со Снежком, пожав плечами. Она не могла читать ауру сестры, о чем поспешила сообщить наставнице. Та в свою очередь сильно удивилась такому повороту. Марка в этот момент быстро обдумывала ситуацию, в которую попала. Ей категорически не нравилось всё: запах, атмосфера, сырость и сам тоннель, угрюмость тёмных. Она удивлялась, как в такой обстановке могут жить люди. – Ковой-то вы привели севодня? – спросил шамкающим голосом Ипполит, – зачастили к нам новобранцы. Марка неверно сглотнула и попятилась к выходу. Это вовремя заметил Бык, перегородив доступ к двери. – Ох ты ж, кака пугливая цаца. Откель буишь, трусишка? – Отвечай, – услышала Марка из-за спины и в неё же получила болючий тычок от Быка. Маруся и Снежок косились на незваную гостью, начиная испытывать страх. – Я с Тёмной долины пришла, – заплетающимся языком начала вещать Марка. Её страх усилил и страх Маруси, ведь это была слишком резкая перемена в поведении сестры, которая пятнадцать минут назад радостная прыгала по полю с аномалиями и мутантами. – Очнулась на юге Затона после выброса, хотя встряска застала меня на севере, долго шла сюда, в Кишку. Меня тянуло к ней, – девушка показала на Марку, съежившуюся у стены. Рыжий долго всматривался и вщуривался в черноволосую гостью, так сильно напрягшись, что даже свет замигал, и на минуту потянуло тухлятиной. – Чëйта не чую ничё от тебя, – выдавил из себя наконец глава тёмных, поджав затем губы. Повисла тишина, охарактеризовать которую могло только слово “зловещая”. Бык сдерживал рвотный позыв, тяжело дыша через нос, Снежок тряслась мелкой дрожью, Маруся пыталась устоять, ощущая сильнейшую головную боль. И только Марка стояла, как ни в чем не бывало. С тем же недовольным лицом. По тоннелю раздавался топор, приближаясь в кабинету Ипполита. Ввалившийся Хорёк, тёмный сталкер, тощий как швабра, с лицом, покрытым не то волосами, не то шерстью, врезался в Быка. Тот срыгнул в ладонь, которой зажимал рот, сдерживаясь до толчка дверью, и выскочил из кабинета, уже не стесняясь, изливающихся из него рвотных масс. – Ипполит! Там дичь какая-то творится, все попадали, блюют, воют, за бошки хватаются! Это ж контролёр рядом, Ипполит! – измазанный рот Хорька и красные глаза, приправленные характерным запахов блевотины, были красноречивее его слов. Рыжий не находил слов, переводя взгляд с одного посетителя его кабинета на другого, задержавшись на Марке. – Что ты молчишь, Рыжая ты тварь, – обезумев от ужаса Хорёк не следил за языком! – Она – контролёр, – выдал наконец Ипполит, указывая на Марку. – Нет, – не раздумывая ответила Маруся, заслоняя сестру, – она кто угодно, но не контролёр. Она зомбированной была, после выброса, я её гранатой подорвала, а потом встретила в Тёмной Долине, вот такой, здоровой. Не может она быть контролёром! Снежок металась между своим лидером и подопечной, к которой прикипела за время обучения. Выбор был сложным, между семьёй и, неожиданно для самой себя поняла альбинос, возлюбленной. Вошёл проблевавшийся Бык, утирая рот. – Она не мутант, она не контролёр, Ипполит, я бы понял. Ты же сам к сказал, я самый сильный телепат. Она даже не тёмная. – Недостаточно ты сильный телепат, выходит, – внезапно чётко, без пришамкивания произнёс Рыжий, – скажи мне, что там в глубине тоннеля? – Тяжело мне, Ипполит, да и подтягивается народ сюда, сейчас сами расскажут. Подошедшие тёмные сталкеры входили шатающимися походками к лидеру, с каждым новым заходящим нос Марки сходил с ума от вони. – Нам полегчало, ушёл гад, мимо видимо проходил, вёл своё стадо, да и нас зацепило, – сказал один тёмный. – Голова кружилась, мерещилось всякое, будто в чаю черви, а вдоль стен трупы стоят. Народ галдел, гудел, описывая их злоключения, голоса приходили к единому выводу: контролёр прошёл мимо, причинив ощутимый дискомфорт. Пожевав губы, Ипполит скомандовал отбой тревоге и велел всем разойтись и успокоиться, вернувшись к своим делам. Марку определил к Быку, тёмному покрепче физически и посильнее в телепатии. Они ушли в то самое купе рядом с кухней, где свою первую ночь провела Маруся. Бухтение о произошедшем длилось около двух часов после отбоя. Маруся со Снежкой тоже перешептывались. Альбинос пересела на кровать к подопечной, прижавшись, чтобы успокоиться. Они обсуждали смерть, точнее несколько смертей Ирины, её странное появление, резкую радость, сменившуюся отвращением по заходу в тоннель. Рассуждали о том, тёмная ли она сталкерша, и есть у неё какие-либо способности или мутации. К счастью Снежка Маруся читать мысли не научилась, не было ей это дано. А вот то, что аура вокруг человека выдаёт его эмоции, альбинос отчего-то забыла. Для подопечной она к концу разговора, когда речь зашла о дальнейшем развитии сил Маруси и её жизни в рядах тёмных, сияла не фиолетовым туманом страха, а переливами белого перламутра и голубой нежной радости. Что же мог значить белый перламутр, Маруся поняла бы, случись у них со Снежкой откровенный разговор. Но ни одна ещё не поняла до конца, насколько важна была их встреча. Они так и уснули, в полусидячем положении, прижавшись другие другу. Из сладкого сна, где Маруся гуляла по полю, срывая на ходу цветы, и раскидывая их, как дорожку, мимо аномалий, девушку вывела сестра. – Надо срочно поговорить, – Марка настойчиво трясла младшую за плечо. – Ты тут на птичьих правах, – ответила вместо подопечной Снежок, достав метательный нож. – Я и с тобой могу поговорить, – без тени страха сказала Марка, – и с Быком этим, бугаëм блевотным. Лёг спать даже зубы не почистил. Тут и без того воняет, ещё изо рта его несёт дай Боже. – Ну, говори тогда, – потребовала альбинос. Марке очень не хотелось разговаривать прямо в вагоне. Не то чтобы в вагоне, она в тоннеле не могла находиться без отвращения, а местный главарь Ипполит вообще вызывал у неё стойкое желание убить его. Для Ирины оставалось загадкой, как и почему остальные спокойно жили под его предводительством. Пересилив себя, она села напротив девушек и наклонилась к ним, понизив голос. – Вы вообще ничего не видите? – спросила она. Сталкерши переглянулись. Что они должны были увидеть? По их недоумëнным лицам Марка поняла, что они под лютым контролем. – Девчат, ваш Ипполит – не милый старикан рыжий, это жирный, покрытый язвами, смердящий контролёр. А вы чуть ли не по трупам ходите. Вдоль стены от полусотни до сотни скелетов, полуразложившихся трупов, гниют и воняют. Чай ваш вообще отрава, там чего только не намешано, кроме ромашки. Способствует видимо вашему ослаблению, чтоб такую ораву проше держать было. Рыжий ваш боль головную вызвал у всех. Я хэзэ почему не действует на меня евоная ментальность, но чётко вижу, кто он на самом деле. Вы вообще понимаете, что тут база Грешников? Здесь всё в их символике. Марка замолчала. Маруся нервно жевала губы, Снежок смотрела на новенькую широко раскрытым глазом. – Да ты гонишь, – отозвался Бык. Услышав повторяемые в голове Снежки слова Марки, он проснулся, и, не обнаружив вверенную ему новобранец, прокрался купе до девушек. Никто больше не проснулся во всём вагоне: Марусе пришлось постараться, чтобы запереть свои способности в мягкой комнате. Иначе она точно бы всех подняла на уши. – Кто последний подключался к общей сталкерской сети? – Спросила Марка, требовательно протягивая руку к девушкам. – Все же в ней? Там есть новости касательно всех группировок, особенно резонансные. Маруся протянула свой КПК. Старшая сестра стала быстро тыкать в экране, листала, пока не нашла нужную ей новость. – Вот, как раз после Выброса, который меня выкинул на время из реальности, тут была бойня. Читайте. В протянутом гаджете по запросу “грех” было несколько новостей. В одной из них речь шла о инциденте в тоннеле Кишки. За ночь Тёмные сталкеры вынесли всю базу здешних грешников. Маруся начала вспоминать. Эту новость ей читал Полено, ещё до того, как она ушла на Лесопилку жить с зомбированными. Но только сейчас двое тёмных старожилов признались, что ничего подобного они не помнят. Хотя оба уже на дату совершения массовой расправы состояли в клане Тёмных. Немного пролистав ленту, четверо неспящих нашли упоминание о ритуальных жертвоприношениях зомбированных, которые совершили Грешники. Всё складывалось в весьма неприятную картину. Бык до конца не хотел верить в такую версию событий. Он не понимал, как он, сильный телепат, не смог распознать, что его взял под контроль мутант. – Он же тебе сказал, “значит не такой ты и сильный”. Бык, повторю, он меня пытался взять, а вас всех чуть не вывернуло наизнанку. – Какого хера тогда он тебя не взял? – прошипел Бык, хватая Марку за шею. – Потому что она – шатун. Копия, созданная Зоной. – Расстроенно сказала Снежок. – Отпусти её. – Тебе откуда знать, кто она? – Не отпуская шеи Марки, Бык вцепился в куртку Снежка. – Потому что я уже умерла. И даже дважды. Так ведь? – Марка пристально посмотрела на сестру. – Это ты и сказала, когда пыталась меня защитить там в комнате на входе. Я тоже не совсем была честна. Меня ранили, после того, как ты убежала в Тёмной долине. Меня не долго выхаживал Сидор, а потом продал наймитам. За мной пришли Батя и Приёмник. – При упоминании этих людей лицо Маруси вытянулось от удивления. – Вижу, помнишь Вадика. Он не виноват в моей смерти, прости уже ему это. Короче я сбежала от них, и снова шла к тебе. Про то, что меня к тебе тянуло, я не соврала. А ещё я очень многое вспомнила. Знания о Зоне, сталкерские навыки, людей, естессно. Бык расслабился и отпустил девушек. Он пытался переварить всё сказанное о его жизни в тоннеле. Силился вспомнить, как они вообще оказались тут. Создавалось впечатление, что все собравшиеся здесь тёмные сталкеры-мутанты с самого начала обживались. – Я слышал про шатунов, –– сказал Бык, – красивые девки, иногда безглазые, в платьицах. Призраки былой Припяти. Так их как-то называли сталкеры, когда байки травили у костра. – Ну, а я чë, – ответила Марка, перекидывая косу на плечо, – уродка штоли? Ты на остальных баб здешних погляди: кожа серая, поры сальные с ЧАЭС видно, зубы жёлтые, под глазами мешки. – Ну всё, всё, – перебила Маруся, – вот щас вообще обидно. Тут не те условия, чтобы выглядеть как с обложки “Орифлэйм”. Мы поняли общий концепт шатуна. Как вспомню твои красные лосины, в дрожь бросает. Ты слишком сообразительная для шатуна, это настораживает. – А-ха, – хохотнула старшая сестра, – а кто-то говорил с ними? Пулю в лоб и делов-то. Кароч, тут не всё так хорошо, как вам кажется. Надо валить… Завершить разговор им не дала тревога, поднятая караульным: по системе оповещения под шелест помех голос сообщил, что на них идут зомбированные, от двадцати пяти до тридцати единиц.