Коль вниз ползет живая ртуть

      Первый выход на лед оказался намного проще, чем Эрен предполагал, поэтому и дальнейшие тренировки проходили уже в более насыщенном режиме, хоть все еще и под наблюдением доктора. Спустя еще некоторое время и его присутствие перестало быть необходимостью.       — Ханджи, я ведь могу уже делать поддержки! Это несправедливо — настолько облегчать программу, мы ведь не сможем даже за бронзу с такой сложностью биться. — Эрен буквально навис над Зоэ, вынуждая ту сделать шаг назад.       — Я уже все озвучила. Этот Чемпионат не для вас. Хотите участвовать, согласитесь на то, что я предлагаю. Нет — ждите следующего, что по моему мнению — намного правильнее. Или ты опять хочешь рискнуть всем, а потом валяться под боком девчонки?! — Она говорила грубо, не жалея Эрена, прекрасно понимая, что иных увещеваний он просто не услышит. — Отрабатывай то, что есть сейчас. Дальше — посмотрим.       Отшвырнув в сторону бутылку с водой, Йегер нервно скинул с лезвий чехлы и вышел на лед, принимаясь нарезать круги с ненормальной скоростью, словно нарочно пытался убиться, врезавшись в борт.       — Может, все же дашь нам шанс? — Микаса снова врубила режим кота из «Шрека», прижимаясь руками к бортикам. — Хотя бы взгляни, можем мы или нет.       — А потом тебя или его по кусочкам чтобы собирать? В этот раз, ты знаешь, вам обоим повезло, но ведь не может везти так постоянно. Микаса, я знаю, ты умная и сообразительная. И у вас, на удивление, получается уже просто невероятно чувствовать друг друга, вы нашли какой-то свой общий язык, но… Если я добавлю вам в программу сложные элементы, а он не выполнит их чисто, вы получите бронзу или вообще не встанете на пьедестал, но, думаешь, к следующему Чемпионату он в каком состоянии подойдет? Ты посмотри на него — он же весь, как оголенный провод, чуть что. Золото ему подавай, а остального не нужно. Будет рвать себе жилы. — Ханджи глубоко вздохнула, видя, что Эрен начинал успокаиваться и уже не источал ту жуткую испепеляющую энергетику. — Если только он повторит свою сложную программу, а я увижу, что его больше не беспокоит нога, тогда подумаю, что еще вам можно добавить, чтобы увеличить сложность. Но, Микаса, тебе нужно научить его радоваться и серебру, пока у вас такая полоса. Понимаешь? Пусть готовится, если согласны.       — Ты же знаешь, что это бесполезно. — Микаса отъехала обратно на лед, упирая руки по бокам, думая, как бы все обставить так, как нужно. Ведь Ханджи права: им нужно подождать. — Ты будешь сильно зол, если я скажу, что стоит пока пропустить сезон?       — Глупый и ненужный вопрос, Микаса. Ты знаешь ответ на него и сама. — Эрен замедлился, вырисовывая фигуры рядом с ней, хмурясь и бросая недовольные взгляды в сторону Зоэ. — Но вот от тебя не ожидал такого предложения.       — Я не хочу, чтобы ты слег на антидепрессанты или из-за ноги после неудачных соревнований. — Микаса подъехала ближе, сжимая его ладонь. — Мы вернемся еще сильнее, чем раньше. Просто позже. И заберем все золото.       — Ты тоже не веришь, что у меня получится, что я восстановился? Для чего я сейчас так выкладываюсь? — Он покачал головой, не соглашаясь, но не одернул руку. — Все катаются с травмами, получают золото, чем я хуже? Какой смысл всего этого, если отказываться от выступления на Чемпионате? Всего лишь усилить программу. Я не так многого прошу.       — Это бесполезно. Какой же ты упрямый. — Она отъехала в сторону, вскидывая руки в сдающемся жесте. — Хорошо. Откатаешь сейчас свою сложную, и она согласится.       — Я просто хочу добиваться того, чего мы достойны. — Подъехав, он взял Микасу за руку, улыбаясь, и поцеловал внутреннюю сторону ее ладони и подмигнул. — Скоро вернусь, только подготовлюсь.       Конечно, Эрен понимал, что та программа требовала максимум концентрации и сил. В раздевалке, порывшись в сумке, Йегер достал аптечку и, закинувшись анальгетиком, прошелся спреем по ноющей ноге и — в заключении — сделал блокирующий боль укол. Раз уж от этого зависело их участие в Чемпионате, то он сделает все, чтобы не упустить эту возможность.       Дождавшись, когда началось действие, Эрен сделал несколько глотков воды и вышел на лед. Ханджи смотрела на него, скрестив руки на груди.       Элементы выстраивались в памяти сами собой. Йегер и забыл, сколько удовольствия приносило ему одиночное катание. Безусловно, парное теперь ему нравилось ничуть не меньше, но сольные выступления всегда останутся для него тем, на что он тратил все свои силы так много лет.       Прыжки, дорожки — все складывалось в гармоничный номер. Довольный собой, Эрен, возбужденно дыша, подъехал к Ханджи.       — Черт с тобой, Йегер. Считай, что выбил вам место в этих соревнованиях, но только не высказывай мне, если займете не первое место, что из-за меня прервалась твоя победная серия.       — Ну? — обратился он уже к Микасе. — Ты видела, да?       — Видела. — Микаса как-то устало взглянула на него. — Ты молодец, но ты же понимаешь, что на соревнованиях таблеток не будет? Давай так: Если тебя будет сильно беспокоить нога, и я это замечу — мы возьмем перерыв. Если все будет удачно, то заявимся на Чемпионат.       — Да я не так много и принял. — Он отмахнулся, сразу же меняясь в лице. — Мы должны вернуться как можно скорее, чтобы показать, на что способны. Ты ведь сама хочешь, я знаю. Но, если что-то вдруг случится серьезное, то будем решать, что делать. В любом случае, узнаю, какие уколы сейчас разрешены.       — Не налегай, это может выйти нам боком. — Микаса откатилась в сторону, хмурясь.       На удивление, его травма не особо мешала их прокатам. Либо, он не показывал, что ему дискомфортно. Заняв желанное первое место на чемпионате Европы, тренировки только усилились. Весь год они работали на износ, и теперь Аккерман стояла напротив выхода на лед, щелкая пальцами. Короткий желтый костюм, усыпанный небольшими стразами отблескивал от софитов.       — Слушай, меня напрягают эти фотографы, — нервно зашептала Аккерман. — В этот раз их слишком много.       — Ты в любом случае ярче этих вспышек, mein Sonnenschein. Настраивайся на то, что мы, как и всегда, откатаем все прекрасно, — тихо ответил Эрен, обняв ее со спины и поддерживающе сжал ее руки.       — Хорошо. — Микаса улыбнулась. — Sonnenschein? Решил дать мне кличку или вдохновился костюмом?       — Не цепляйся к словам. Все равно значения не узнаешь. — Он ткнулся лбом в ее затылок, усмехаясь. — Может и костюм. Или ты в нем. Ты ведь действительно сияешь, когда на льду. Теперь спокойнее?       — Ты сказал и думал, что я не заинтересуюсь? Святая наивность. — Микаса хмыкнула, всматриваясь в результаты только что откатавших противников. — Тут уж придется попотеть.       — Повод начать учить немецкий? Это интересно. — Он чуть нахмурился, мельком взглянув на табло, но сразу повернул Микасу к себе, устроив ладонь на ее затылке, и плавно опустил ниже — на шею. — Мы все равно сильнее их. Лучше. Опытнее. И откатаем все отлично. Даже не смотри туда, и сделаем все, как и всегда — я доверяю тебе, а ты — мне.       — Ладно. — Микаса улыбнулась. До выхода оставались считанные минуты, когда Ханджи привычно похлопала их по плечам. Большая часть программы была выполнена идеально, пока на одном из прыжков стоящие рядом фотографы не защелкали аппаратами. То ли одна из вспышек на долю секунды ослепила ее, то ли волнение, но факт в том, что приземление оказалось грязным. Микаса чудом вытянула, избежав падения, сразу же продолжая программу так, словно ничего и не произошло. А может просто испугалась выкрика «Стоять!» от Зое, и устояла.       На лице Эрена ни одна мышца не дрогнула и не выдала его волнения. При первой возможности он прошептал Микасе что-то вновь на немецком, сохраняя улыбку и запал до самого финала проката. Едва музыка стихла, а они замерли в позе, обнимаясь, Йегер чуть рассеянно поцеловал Аккерман в уголок рта. Совершенно непонятно было, куда он вообще метил: в щеку или в губы. Или вообще сам не понимал этого.       — Ничего. Бывает всякое. Просто небольшая заминка. Такое случается. Никто не упал ведь. Не страшно. — Он озвучивал словно чьи-то мысли, но крепко прижимал к себе, держа за плечо.       — Нет, я все запорола. Я же вижу, что я все испортила. — Натянув улыбку, они снова встали в позу, после чего удалились со льда. — Пиздец!       — А ну убрать эти свои расстройства. — Ханджи крепко сжала их руки, сев посередине. — Дорогая, ты как? Ничего не подвернула? Выстояла — просто умничка! У меня аж сердце чуть не остановилось, но знала, что ты вывезешь.       Йегер молча уставился на свои руки, вертя в них какую-то подобранную мягкую игрушку, брошенную на лед, когда они уходили.       — Нет, не подвернула. Я не понимаю, триста раз прыгали, и все было в порядке. — Микаса надела защитные чехлы на лезвия. — В самый неподходящий момент. На самом неподходящем элементе. Какая глупая, грубая помарка. Сколько баллов отнимут, как думаешь?       — И не переживай. Вы все равно молодцы, и я ни разу в этом не сомневалась. Программа трудная, волнение. Себя винить не смей, поняла? Я сейчас серьезно говорю, Аккерман, знаю я тебя — начнешь сейчас копаться и себя винить. А ты чего молчишь? — Ханджи притянула к себе Микасу, крепко обнимая.       — Что? Да нет, не молчу. Действительно случайность. — Эрен согласно кивнул, хмуро всматриваясь в табло, где уже начали появляться цифры.       — В каком смысле «Не винить»? Я не удержала, виновата. — Микаса попыталась отстраниться, но Ханджи не дала ей этого сделать. Цифры показали, что разница между ними и первым местом — жалкие сотые баллы, которые с каждой секундой все больше и больше утекали вниз. — Еще четыре пары.       — И что? Конец света наступил? Ты смогла устоять, когда другая бы рухнула на задницу, распластавшись, как ламантин на камнях. Умей хвалить себя за то, что смогла выйти из ошибки, которую допустить может совершенно любой. — Зоэ нахмурилась, повернувшись к Микасе, и погладила ее по голове, успокаивая.       — Может, я как-то не так зашел и не ту амплитуду взял в поддержке, поэтому так. — Йегер стал совсем смурным и, хмурясь, вложил в руки Микасы мягкую игрушку. — Все действительно случайно. Всякое бывает.       — Нет, все было как обычно. — Микаса отрицательно покачала головой. Присев на диван, она вертела в руке цыпленка, стараясь не смотреть на экран.       — Пойдемте уже к остальным. Будем надеяться, что остальные не прыгнут выше своих голов, и удержим тогда второе. — Ханджи поднялась и потянула Микасу за собой. Эрен устало поплелся следом.       — Подумаешь. Второе. — Он нервно дернул плечом, бросив еще раз взгляд на экран.       Микаса долгое время стыдливо молчала, сидя с остальными, которые нервно ждали окончательных результатов.       — Я скоро вернусь, — прошептала она на ухо Ханджи. Идя по длинному пустому коридору, Аккерман случайно стала свидетелем обсуждений двух тренеров из другой сборной.       — Тяжелая, вот и не удержала. — Высокая кучерявая брюнетка покачала головой. — Британия вытаскивает пока только Йегером, девочка пресная. Не понимаю, почему вокруг нее столько шума. Чуть не распласталась, как корова на льду.       Микаса застыла. Глубоко вдохнув, она скрылась в туалете, вымыла холодной водой руки и быстро вернулась к остальным.       Время пролетало за разговорами в своем странном темпе, и вскоре официально оглашали результаты. Золото было упущено, но, запрыгнув привычно на пьедестал, правда, чуть покачнувшись, Йегер поднял к себе Микасу за талию, прижав сразу к себе. Он нервно кусал губы, даже не замечая этого, но все же продолжал улыбаться, оставаясь в отношении Микасы все еще заботливым. Сказав, что в таких условиях и серебро можно считать победой, он утянул Аккерман переодеваться.       Спустя время, Эрен стоял с какой-то достаточно высокой девчонкой ровно напротив раздевалок сборной Великобритании.       — Мы все ждем, когда ты вернешься. Ну же. Без тебя совсем не то, Эрен. Мы скучаем, и я скучаю. — Говоря с каким-то сильным акцентом на английском, она склонила голову, из-за чего ее короткие черные волосы чуть скрыли лицо, и Йегер свободно поправил их, заведя ей за уши, улыбаясь.       — Ты же знаешь, что я не могу. Зачем просишь? — Он оперся плечом на стену, разглядывая девушку, а после изучил небольшой кулон на ее шее, но быстро потерял интерес.       — Эви тоже хочет, чтобы ты вернулся. Ну правда, Йегер, ты всегда такой упрямый, как баран! Просто подойди к ней, поговорите… Она вернет тебя, даст лучшую программу. Или же мы ведь можем выступать вместе, раз ты ушел в парники. — Она словно нарочно вытащила чуть растрепала свои волосы, но Эрен только коротко усмехнулся и убрал руки в карманы.       — Эта Эви… Захотела бы, подошла лично. А так — пусть сидит себе и дальше, локти кусает. Да и я не уйду отсюда. У меня прекрасная пара, мне нравится тренер. Наконец-то. И, знаешь, даже если бы и захотел бросить их, предать, то не смог бы. Я отказался от гражданства Германии в пользу Англии, я обрубил все мосты, чтобы никогда больше туда не вернуться. Так что, пошла Эви на хер. Уверен, она знает туда дорогу.       — Так ведь нельзя, Йегер. — Девушка тяжело вздохнула и покачала головой. — Вот увидишь, что захочешь еще вернуться, скучаешь по той атмосфере, которая у нас была.       — Конечно. Особенно по всем ограничениям скучаю до жути. Давай не будем продолжать тему, но если вдруг решишь поболтать просто так, то звони. У тебя, думаю, есть мой номер. — Улыбнувшись, Эрен вновь поправил волосы девушки.       Когда же она все же ушла, то Эрен прижался спиной к стене, выдыхая.       — Что, пристали к тебе? — Микаса коротко улыбнулась, но скрыть подавленное состояние не получалось. — Тебя там Ханджи искала.       — Да так, старая знакомая. Зовет обратно, хотя прекрасно знает, что я с этой ненормальной работать и под дулом пистолета больше не стану. Будто я их там развлекал спорами с Эви. Мне и здесь комфортно. Ты как вообще? — Он внимательно всмотрелся в ее лицо, чуть нахмурившись.       — Я? В порядке. — Микаса улыбнулась уже шире. — Странно, что они, спустя два года, решили тебя пригласить обратно.       — Сомневаюсь, что приглашение вообще будет. Скорее это ребята. Сама команда у нас была неплохая, хоть и проблем у всех своих хватало. Пока я там был, Эви тратила силы на споры со мной, и остальным доставалось меньше. Сейчас, как понимаешь, хватает каждому ее дурацкого внимания. Но я туда точно не вернусь. Как и сказал: не для этого пришлось отказаться от гражданства страны, где родился и вырос, чтобы потом бежать обратно при первом свисте. Надоело. Я и здесь достаточно косячить умудряюсь. Там бы меня выперли за подобное. — Он хмыкнул, а после рассмеялся. — Собственно, и выперли, можно сказать. Не расстраивайся, я вижу, что ты грузишься.       — Я не гружусь. — Микаса поправила шарф, глядя в сторону выхода. — Ладно, я устала. Подожду вас на улице, наверное.       Городской воздух пробирался под одежду и холодил, раздувал полы пальто, и когда Эрен вышел, он и сам сильнее затянул шарф и поднял воротник. Поправив перчатки, он подошел к Аккерман, сразу беря ее под руку.       — Ханджи задержится еще надолго. Пойдем лучше до отеля пройдемся, я карту закачал. — Поправив на плече сумку, он потянул Микасу прочь от здания. — Ты ведь умеешь ориентироваться?       — Здесь — нет. Первый раз в Австрии. — Микаса съежилась. Лежащий на крышах снег отблескивал от теплого света множества фонарей. — А ты?       — Если верить карте, то нам нужно пройти до конца этой улицы, и там повернуть направо. Дальше, думаю, разберемся. — Пройдя немного, Эрен вздохнул и, остановившись, расстегнул свое пальто, сразу прижимая Микасу к себе, укрывая ее своим теплом. — Так дело не пойдет. Если будешь дрожать, то придется вызывать такси, а это будет значить, что никакой прогулки. Скажи, когда согреешься.       — Я тепло одета! Просто сильно устала, — возмутилась Микаса, но все же просунула руки ему за спину. Простояв так несколько минут, она тяжело вздохнула и отстранилась. — Пойдем. Я уже согрелась.       — Давай еще скажи, что тебе не понравилось, что я так сделал. — Хмыкнув, и быстро застегнувшись, Йегер убрал руку в свой карман, а второй придерживал ремешок от сумки. — Дурацкий, напряженный и выматывающий день. Хочу завалиться в ванну и проваляться так с бокалом шнапса.       — Ничего говорить не буду. — Микаса улыбнулась. — Вот бы поспать… А потом уже все остальное.       Тяжело вздохнув, Эрен взял ее за руку, привычно пряча ее ладонь вместе со своей в кармане, переплетая их пальцы. Казалось, что теперь идти иначе уже было нельзя.       — Слушай, ты ведь видела сегодня такую неприятную женщину, у которой волосы на пуделиные похожи?       — Ну… Наверное, видела. — Микаса нахмурилась, внимательно разглядывая аккуратные здания, пытаясь избегать встречи с его взглядом. — А что?       — Эви. Она та еще сучка. Тренер сборной Германии. Я знаю, что она любительница оказывать психологическое давление на других. Меньше, чем на членах сборной и своих подопечных, но все же способна на многое. Просто хотел, чтобы ты это знала. Ее слова не стоит воспринимать вообще никак. — Повернувшись к Аккерман, Эрен поджал губы, словно мог рассказать про эту женщину еще очень много разного.       — К чему ты сейчас все это говоришь? Мне плевать на нее. — Аккерман напряглась. — Серьезно. Ну, взяли серебро и взяли. Тоже хорошо. Такое бывает. Подумаешь, рвали на себе жилы, тренируясь без остановок. Значит, я плохо работала.       — Плевать — и ладно. — Он пожал плечами, смотря себе под ноги. — Я знаю, что мы были способны на золото. Дурацкая случайность. Приедем, надо будет придумать дополнительный элемент, чтобы увеличить возможность более высоких оценок. У нас должен быть отрыв всегда.       — Да. Обязательно. — Микаса снова поправила раздражающий шарф, который так и норовил развязаться. — Обязательно прижмем Ханджи и хореографа.       — Она должна была дать нам более сложные элементы, но опять пыталась убедить меня, что я слишком рано пытаюсь залезть туда, куда не следует, забывая о собственном здоровье. А мне что, так и сидеть, ничего не делать? Ну уж нет. Я бедро все еще не чувствую, так что, вполне справился. Они просто не понимают, на что я способен. И на что мы с тобой способны. — Усмешка вышла немного горькой, и Йегер предпочел не смотреть на Микасу. — А ты что думаешь вообще?       — Думаю, мы сделали все, что могли, — рассеянно ответила она. — Смотри, какой чудик в костюме быка! Я совсем забыла, что скоро Рождество, а потом новый год.       — Бык, да. Решила, где отмечать будешь? — Эрен перевел тему, хоть и совершенно нехотя.       — Не особо. Закажу себе чего-нибудь в ресторане и буду есть под какой-нибудь клишированный фильм. — Микаса улыбнулась. — Меня устраивает такой расклад.       — Вполне себе по-девчачьи. — Рассмеявшись сдержанно, Йегер вобрал носом холодный воздух и выдохнул паром через рот. — Я бы еще представил, что у тебя странный пучок на голове, и закутана ты в розовый плед. Не спрашивай, почему розовый. Просто так подумалось.       — Будто бы ты оденешься и сделаешь укладку ради того, чтобы есть перед телевизором. — Она закатила глаза. — Да, а еще грязная старая футболка и стремные трусы. Могу себе позволить.       — Вообще-то, да. Если выпадало так, что я оказывался дома, то даже в одиночестве я делал укладку, надевал что-нибудь удобное, но новое. Смотрел поздравления, какой-нибудь фильм, нажирался шнапсом и отключался в какой-то момент. На утро я себе заранее готовил все от головной боли, чистые вещи. И никаких стремных трусов. Это просто исключено. — Он говорил совершенно серьезно, что непонятно было, присутствовала здесь хоть доля шутки.       — Тогда нам не по пути, серьезный дядька. — Микаса рассмеялась. — Я слишком неряшливая, получается.       — Я и не предлагал. — Он закатил глаза, цокнув языком. — Это было бы крайне интимно. Хотя, как мне кажется, журналисты бы ссались кипятком за подобные фото.       — Будто бы я тебе предлагала… Делиться еще с тобой едой, разбежался… — Микаса хмыкнула. — Ну, знаешь. Кажется, интимнее того, что было года два назад, уже быть не может.       — Ну, раз не может, то и не может. Значит, останется нашим рекордом, который заведомо не получится никак побить. — Став более серьезным, Эрен сжал ее пальцы в своем кармане. — Ты чересчур колючая, Микаса. Или причина в том, что так и не решаем побить рекорд?       — Хочешь опять прочитать восемнадцать плюс фанфики? А не слишком ли ты для этого староват? Не боишься, что от новых инфаркт получишь? — Микаса ухмыльнулась. — В любом случае, тогда выходит, что ты со своей колючей требовательностью думаешь о рекорде ежесекундно. Смешно? Нет. Вот и мне не смешно, нельзя использовать то, что я тогда сделала вот так.       — Я староват? Ты назвала меня старым, ты серьезно? Тебе не стыдно — наступать на больное человеку, которому уже говорили о том, что пора на пенсию и валить из одиночного? Ну ты, конечно, стервозная, Аккерман. И как я только с тобой умудряюсь работать столько времени. Это даже не можно быть вопросом. Ответа все равно не будет. — Удерживать в голосе и внешне серьезность стало почти невозможно, поэтому Эрен едва ли успел приставить ко рту кулак, чтобы рассмеяться как можно тише. — В любом случае, сейчас стоит думать не о фанфиках и сексе, а о том, чтобы выкладываться на занятиях. Буду теперь соответствовать роли ворчливого деда.       — Ты и до этого ей соответствовал. — Микаса ущипнула его за ладонь. — Еще большего деда я не выдержу.       — Я просто требовательный, потому что мне важен результат здесь и сейчас. Тем более, когда я вижу, что это возможно. — Он бросил на Аккерман короткий взгляд. — Так уж вышло, что в паре с занудным и дотошным мной. Терпи теперь.       — Ладно. Я это уже поняла в достаточной мере. — Мика поджала губы. — Это там не наш отель случаем?       — Судя по всему, да. И меня ждет горячая ванна, шнапс и просмотр сегодняшнего проката. Вдруг я где-то ошибся и что-то сделал не так. Да уж. Немало планов перед вылетом домой. — Вздохнув, Эрен опустил голову, смотря себе под ноги.       — Удачи. А меня ждет здоровый десятичасовой сон. — Аккерман вошла в здание, быстро продиктовала свою фамилию и забрала ключи. — Спокойной ночи.       Пробыв еще день в Австрии они наконец вернулись домой. Дни сменялись неделями, прыжки становились хуже, грязнее. И в один момент, после достаточно сильного падения Аккерман, у Ханджи кончилось терпение: она вызвала ее в кабинет для разговора.       — Слушай, Микаса. Не знаю, что ты там себе надумала, но пока ты все это не съешь на лед не вернешься. Тебя же ветром скоро сдует! Сил на прыжки нет вообще. Таких грязных результатов я давно не видела. Ты меня удивляешь, ей-богу, с вами вообще расслабляться нельзя. Одни ругаются, другие бойкотируют другую пару, а теперь и ты рассорилась с гравитацией!       — Ханджи, ну зачем? Я завтракала дома. — Микаса отодвинула контейнеры с блюдами. — Я пытаюсь выложиться на максимум…       — Чем? Воздухом? Да ты бледная, как смерть! Ешь, говорю. Я не отстану. Иначе придется звонить твоей маме. Серьезно думаешь, что я должна звонить женщине, у которой дочке двадцать два года? Не стыдно?       Микаса закатила глаза, сразу же начиная неохотно перебирать вилкой фасоль. Ханджи тут же взорвалась, села рядом и, набрав овощей на ложку горкой, заставила Аккерман это съесть.       — Я тебе тут шутки не шучу. Мои дети в голодные обмороки не летают.       — Вот это я понимаю — шведский стол. А меня чего не зовете, а втихую тут уплетаете? — Эрен потянулся было к какой-то замысловатой булке, но сразу получил по руке и шикнул. — Так в честь чего праздник?       — Ну? Давай расскажем, что с тобой происходит. — Ханджи скрестила руки на груди. — Вы у меня скоро обедать и ужинать будете вместе. Завтраки уж на ваше личное усмотрение оставлю. И будете записывать, сколько съели, понятно? — Она строго взглянула на Аккерман.       — Не понял. Я вроде вполне нормально питаюсь, и вес в пределах допустимого. Зачем все это, Ханджи? — Эрен непонимающе уставился на Зоэ, потом прикинул что-то. — Микаса? И что такое произошло, из-за чего я скоро начну волноваться, улетишь ты или нет? Я же чувствую, что в весе сбрасываешь, но не думал, что Зоэ не в курсе. Черт, что случилось такого?       — Ничего не случилось! На кой черт разводить такую драму? — Микаса тут же начала злиться, поднимаясь из-за стола. Словно загнанный в угол дикий зверь она отошла от них двоих в сторону, хмуро сдвигая брови. Просчитав момент, она попыталась выйти из кабинета.       — Нет, Аккерман, никуда ты не пойдешь! Я знаю, чем ты занимаешься, и это ничего тебе не даст! — Ханджи остановила ее, загородив собой дверь. — Если ты не наберешь в весе, я опять запихну тебя к психотерапевту, и тогда можешь забыть о соревнованиях в этом чертовом году. Я тебе клянусь, Аккерман, поселюсь в твоей квартире и буду поить таблетками с руки.       — Ты не можешь просто взять и упечь меня туда! Со мной все в порядке, что ты заладила? — Микаса стала заметно нервничать. — Хватит, это больше не смешно! Выпусти меня, пожалуйста, у нас тренировка.       — А то, что все повторяется. Мне срать на то, что кто-то там проехался по твоим триггерам. Это профессиональный спорт, и ты должна уметь игнорировать все эти вещи. — Ханджи поправила очки, ожесточаясь. — Прекрати заниматься самоуничтожением. И не надо сейчас плакать, ты знаешь, что я права.       Микаса застыла, молча разглядывая лицо Ханджи, а после, все же, вышла из кабинета, скрываясь в раздевалке.       — Что-то зря я, наверное, так жестко… — Тут же опомнилась Ханджи, но Микасы и след простыл. — Со мной она говорить не станет, так что, ступай.       Несколько секунд Эрен смотрел на Зоэ, а после кивнул. Согласился, но что он скажет Микасе? Ему еще никогда не приходилось записываться в группу поддержки, помогать кому-то с подобными проблемами. Но все-таки он шел по небольшому коридору, на стенах которого висело множество фотографий — бывших и настоящих сборников. Где-то там наверняка будет и их фото, но для этого нужно постараться. Вздохнув, он понял, что вариантов у него было не так много, чтобы хоть как-то помочь Аккерман. Но понимать, какая именно беда гложила ее… страшно? Однако Эрен сделал глубокий вдох перед дверью.       — Можем поговорить? Несколько минут, я больше не займу. — На удивление быстро возникший рядом Йегер звучал мягче обычного. И даже как-то понимающе.       — Нет, не можем. — Она скинула с себя коньки и стала рыться в своем шкафчике. — Если решил тоже проехаться по моим триггерам, будь добр — отвали. У вас здесь у всех хобби такое? Надави на больное место Аккерман и посмотри, что из этого выйдет?       — Перестань, я не думал пытаться вправлять тебе мозги. Или как там еще называется? Неважно. Сегодня тренировка в любом случае завершена. Я всего лишь хотел спросить, когда у тебя не будет никаких планов, чтобы прогуляться. Я понял и так, что ты не в духе.       — Не хочу я гулять. — Сев на скамью, она тяжело вздохнула, упираясь взглядом в свои ладони. — Прости, не хотела тебе грубить.       — Забыли. Я сам часто не сахар. И Ханджи, как мне кажется, сейчас немного так перегнула с подачей. — Присев рядом, Эрен накрыл ее ладонь своей.       — Она права. — Микаса нахмурилась, не убирая ладонь. — Но это не меняет того, что она развела драму.       — Я могу сказать, что понимаю тебя. Как и то, что Эви сильно уж любит ломать людей через лишний вес. Есть он или нет — неважно. У нее свои расчёты. Лишь бы оправдать то, что неспособна на оценку подхода к каждому. Если я покажу тебе кое-что, обещаешь никому не рассказывать?       — Обещаю. — Микаса села кучнее, приобнимая себя за плечи. — И что это?       — Я лишь хочу сказать, что понимаю, как ты себя чувствуешь. Это было не лучшее мое время в плане здоровья, но самое результативное, если говорить о наградах. Никто не знает, что за всем стояло, и вся эта мешковатая одежда… — Эрен нервно сглотнул, словно вновь оказался в том времени, протянув Микасе смартфон с найденной фотографией уставшего в край паренька, смутно напоминавшего Йегера сейчас: тусклые глаза, но выдавленная улыбка, острые черты и специфичный, нездоровый цвет кожи. Он нервничал, но старательно прятал все это, сохраняя внешнее спокойствие, как мог. — Гляди, листай. Она постоянно говорила мне, что нужно терпеть, что я слишком много вешу, поэтому лед трещит. Я что, тут похож на того, кто вообще ест хоть что-то? Она довела меня до жуткого истощения, а потом сказала, что я слишком слаб и никчемен, когда отключился во время прогона. Тогда я взял серебро. Но оказался в больнице. Ей же было плевать. Она сказала, что, если не вернусь к тренировкам, найдет другого на мое место. Лучший тренер. И я сперва продолжал выкидывать еду. Пока не понял, что от этого становилось только хуже. Мне пришлось дохера всего сломать в своей голове. Самое главное — слепую веру в тренера, а именно — в Эви. Я ей не был нужен, а уж она тогда не нужна была мне. Потребовалось время. Она не хотела брать меня после перерыва, да еще и с набранным весом, хоть это и были уже мышцы преимущественно. Да, я занимался по своей программе, не по ее. Занимался на уличном катке, на другом закрытом — с любителями. Только чтобы она не видела и не смогла вновь сбить меня с нового пути. И ради насмешки она взяла меня. А я взял золото. И еще. Потом еще. Ей нечего было мне сказать, ведь я оказался прав. Другие ребята смотрели на все это и задумывались. Сейчас меня нет в сборной. И мне больно видеть их. Эви просто делает из них инвалидов. Ей плевать на людей, она берет от них все, а после находит новых.       — Да уж. Не понимаю, почему она все еще работает. Это ведь абьюз чистой воды. — Микаса вернула ему телефон.       — Люди показывают результаты. — Он пожал плечами, хмыкнув. — Я бы выгнал ее взашей. Но, как видишь, ушел в итоге сам. Многим нужна именно победа, а кто ее добьется, и что станет с этим человеком — неважно. Это просто продукт. Нескончаемый. У меня до сих пор проскальзывают нездоровые вещи, сама знаешь. Я тренировался с травмой, рискуя собой. Словно это — наш последний Чемпионат. И я это понимаю, но решился, лишь убедившись, что это не отразится на тебе, попробовав тренироваться без уколов. Я всего лишь хочу, чтобы все запомнили надолго, какая ты талантливая, поэтому так стараюсь. И я буду крайне недоволен, если с тобой что-нибудь случится. Поэтому можешь не говорить, что ты услышала от Эви в отношении себя, если не хочешь. Я и без того догадался, кажется. Просто знай, что ты в идеальной форме, и завидуют многие именно мне, что ты со мной в паре. Я знаю, что говорю, mein Sonnenschein.       Эрен осторожно приобнял Микасу за плечо, чуть прижимая к себе.       — Но ошиблась я, а не ты. — Микаса обняла его в ответ, вздыхая. — Слушай. Давай просто закроем тему.       — Нет, подожди. Откуда знаешь? Может, я допустил ошибку, когда вывел тебя из поддержки, крутанув сильнее. Выбоина во льду… Не хочу, чтобы эта сучка еще и на тебя повлияла так, как когда-то на меня. Этого никто не знает до сих пор, конечно. И буду благодарен, если Ханджи тоже не узнает. Не хочу контроля за питанием, тогда я лишусь шнапса. Поэтому, давай договоримся, что просто будем продолжать есть так, чтобы искусственно себя не ограничивать. А калории… Ну, найдем, как сжечь. Хоть на тренировках, хоть в зале. Да те же пробежки. Лучше нагрузим себя физически — больше выгоды. В прошлый раз я знаешь как подкачался… — Он достал вновь смартфон, демонстрируя несколько фотографий. — Вдруг получится снова?       Она так и не взглянула на фото, последняя попытка оттянуть такой всплеск эмоций оказалась неудачной, из-за чего Аккерман зажмурилась, пытаясь сдержать слезы.       — А ты… Ну… Не знаешь, что там в кино сейчас? — Его голос звучал немного растеряно, Эрен не сразу прижал ее к своей груди, обнимая двумя руками. Вышло неловко и растеряно, словно и не делал так никогда прежде.       — Нет. — Аккерман всхлипнула, из-за чего все же не удержала слез. — На кой мне это кино?       — Не знаю. Просто так. Вдруг там что-то стоящее идет, что нельзя пропустить. Шайсе. — Он провел ладонью по ее голове, по спине. — Мики, Schnucki, давай-ка… Ладно. Думаю, лучше поплакать. Перенервничать легко. Ты из-за этих соревнований дурацких расстраиваешься? Но ты же не должна, ты же такая вся лучшая. Ханджи тебе правильно все говорила. Давай оденемся, и отведешь меня куда-нибудь, где никого нет? Есть ведь где-нибудь здесь такое место?       Прижавшись губами к ее макушке, он продолжил обнимать ее, поглаживая по спине, едва касаясь.       — Не знаю. — Аккерман отстранилась, сразу же вытирая ладонями свое лицо. — Все в порядке. Я просто вымоталась.       — Тогда, наверное, лучше провожу тебя домой. Давай, все равно одеваться. — Эрен склонил голову, подхватывая пальцем слезинку и смахивая ее. — Помнишь, ты ругала меня за то, что я винил себя за ошибки, что у нас что-то не получалось? И за то падение? Я тоже умею ругаться. А тут есть за что. Лучшая фигуристка, а изводит себя из-за какой-то оценки на хреновых соревнованиях, которых будет еще много.       Поднявшись, Йегер подхватил кофту Микасы, расправил ее, подготовив, чтобы она начала одеваться.       — Давай-давай. Уходим.       — Я не лучшая фигуристка. — Микаса поднялась, просовывая руки в рукава. — Была бы лучшей — не сделала бы такую глупую помарку.       — Значит, и я хреновый партнер, раз ты до сих пор считаешь себя хуже других. Да и ошибок у меня полно. Пойдем, нажремся с горя и завершим карьеру. — Он помог ей застегнуться, а после достал шарф и обмотал ее им наподобие, как завязывал себе.       — В двадцать два года? — Микаса рассмеялась, пытаясь выпутаться из шарфа, но не вышло. Он был слишком крепко завязан. — Я-то думала лет в тридцать, но так тоже сойдет.       — Ну а что? Мы оба — бездарные фигуристы, которые постоянно ошибаются. Пусть вон — французы выигрывают. Как там того зовут? Маугли? Один хрен — он ведь лучше меня. А та блондинка его так вообще всегда чисто катает. Вот и все. Предали Королеву и ее доверие. Сейчас меня, думаю, должны схватить люди в черном, нет? — Присев, Йегер достал обувь Микасы из шкафа и кивнул ей на скамейку.       — Маугли? — Аккерман быстро обулась, смеясь громче. — Конечно. Королева уже вызвала премьер-министра на обсуждение нашего серебра, и даже выбрала цвет шляпки, в которой будет, когда мы завершим карьеру.       — Думаю, меня будут пытать, как якобы засланного агента, который был нанять, чтобы подорвать авторитет короны в мире. И я больше не увижу просторов родной Германии. Ужасная судьба. Давай лучше продолжим выступать, а? — Он поднялся, скрестив руки на груди и улыбаясь.       — Хорошо. Только потому, что я против пыток. — Микаса все же перевязала шарф так, что он прикрывал ее голову. — Я бы переговорила с Ханджи, но она не выпустит меня из кабинета.       — Я скажу, что мы пойдем сейчас и съедим по огромному бургеру с двойным сыром. Тогда выпустит. Как такой вариант? — Подмигнув, он направился к выходу, заметно расслабляясь.       — Она не поверит, пока не увидит лично. — Микаса остановилась, глядя в сторону лестницы, но решила оставить это на следующую тренировку, из-за чего лениво плелась следом за Йегером.       — Хорошо. Пришлем ей фото-отчет. Со всех ракурсов. — Эрен прошел к раздевалке, стянул с себя футболку и надел пуловер. Он одевался размеренно, никуда не торопясь. Когда шнурки были завязаны со всей ему присущей аккуратностью, он протер ботинки губкой и убрал ее в карман сумки. — Я серьезно, устал настолько, что прихватил бы в ближайшей бургерной какую-нибудь гадость, чтобы заесть весь стресс и порадовать организм. Мы заслужили это, соглашайся.       Обвив шарф вокруг своей шеи, одним пшиком он оставил на запястье аромат из маленькой бутылочки с пульверизатором и застегнул пальто.       — Я пойду домой. — Микаса покачала головой, выходя из раздевалки. — Ты можешь сходить и сам.       — Ладно. — С непониманием Эрен посмотрел на нее, но, пожав плечами, согласился, хоть явно и не хотел этого. Видимо, сыграло его нежелание как-то давить сейчас на Аккерман, либо собственная усталость. — Как хочешь.       Он не стал ее задерживать, просто молча собрал сумку и, попрощавшись, направился по обычному маршруту к себе. Но вот когда они пришли на следующую тренировку, то Ханджи поставила обоих перед фактом, что на несколько дней они уезжают за город. Минивэн уже ждал их, и им оставалось только заехать к себе, чтобы собрать в экстренном порядке необходимые вещи.