Прикоснувшиеся к Солнцу

      

Город курил устало, Остановилась стрелка, Прошлое исчезало – Так мы дождались снега! Он опускался плавно И приземлялся в лужи… Пусть это даже странно, Но мы становились лучше. Когда маленький, баллончик с дихлофосом пугает Над изголовьем кровати иконка Мотры Едва с утра встает он на лапки, бегом работать Не каждый так доживет до имаго - его прихлопнут

Полтора месяца спустя...       Гермиона стояла в совятне, обеспокоенно смотря вслед школьной сипухе, уносившей её очередное письмо родителям. На улице была метель, и продрогшая девочка, крепко прижимая к себе бутылку с синим огнём, очень надеялась, что птица не замёрзнет в такую бурю. Сегодня был вечер 20 декабря. Уже завтра школьники, весело переговариваясь друг с другом, сядут на поезд и разъедутся по домам на зимние каникулы, покидая пустой холодный замок на долгие две недели. Без неё. Она останется здесь. "Дорогие мама и папа, простите меня. Я не смогу приехать на Рождество". Гриффиндорка надеялась, что у неё будет ещё хотя бы пол года, чтобы подумать, как она объяснит им возникновение шрама на щеке. К тому же, одной из причин её желания остаться в замке было то, что сейчас девочка просто не могла себе позволить тратить время на отдых. Теперь, когда последние уроки в этом году закончились, Гермиона собиралась вплотную засесть за бестиарии и различные справочники по магическим животным: ей нужно было знать, как пройти мимо цербера. Ну и ещё прочесть все учебники по зельям хотя бы за третий курс. "Помните, я писала вам, что теперь ассистирую профессору Снейпу? До сих пор удивляюсь тому, что он допустил именно меня в свою лабораторию... Он же самый молодой Мастер Зелий за последние 200 лет! А я всего лишь первокурсница. Это большая честь для меня, и я очень стараюсь не ударить в грязь лицом. Поэтому, к сожалению, у меня вряд ли получится отойти от библиотеки дальше, чем на 500 метров: мне нужно прочесть слишком много дополнительной литературы, чтобы больше узнать о Зельях (а точнее о ингредиентах и способах их нарезки и подготовки, это именно то, чем я пока занимаюсь). Я ужасно боюсь сделать что-то не то, из-за чего его эксперимент сорвётся или, не дай бог, взорвётся котёл... Даже страшно представить, что тогда будет. Наверно, меня больше никогда не пустят в лабораторию." Профессор действительно превратил её незаслуженные "отработки" в дополнительные практические занятия, совмещённые с собственными исследованиями или варкой снадобий для больничного крыла. Естественно, к самому котлу её пока не подпускали, но Гермиона совсем не обижалась. Куда ей до его уровня! Напротив, она была в восторге: декан Слизерина полностью доверил ей подготовку всех простых ингредиентов и ведение дневников: во время работы он надиктовывал ей, как продвигается эксперимент, какие реакции происходят в котле и тому подобное. Вот где пригодилось умение девочки быстро конспектировать! И если сначала она проводила в лаборатории только вечер воскресенья, то потом профессор вдруг начал выдёргивать её и среди недели: он назначал наказания прямо на уроках, ужасно критикуя ее работы, язвил и придирался. Иногда это даже доходило до абсурда: например, она могла получить взыскание за слишком подробно написанное эссе или за то, что Невилл снова испортил зелье. А один раз мужчина вообще просто наткнулся на неё в коридоре и влепил отработку за "возмутительно хмурое выражение лица"... Кто бы говорил! Сам профессор, казалось, вообще не умел улыбаться. Гриффиндорцы уже смеялись над тем, что она на Зельях стала получать больше замечаний, чем Лонгботтом и Поттер вместе взятые, (особенно самодовольно на неё посматривал Рон, всем своим видом выражая "я же говорил, что он гад!"), но, как ни странно, слизеринцы сразу же просекли фишку и жутко ей завидовали. Особенно Блейз. С ним вообще была интересная история. Парень нашёл Грейнджер на следующий же день после той безобразной ссоры с профессором, и, эмоционально жестикулируя, всё-таки поведал, что на него вчера нашло и зачем ему была нужна гриффиндорка... — Грейнджер, вот ты где! — Забини поймал её на выходе из Большого зала, выпрыгнув из тёмного угла, как чёрт из табакерки. Гермиона от испуга схватилась было за палочку, но Блейз тут же поднял ладони вверх, словно показывая, что не собирается нападать. — Спокойно! Я только поговорить. Идём! — и слизеринец потащил девочку в один из коридоров, подальше от большого скопления людей. — Куда? О чём поговорить? — немного нервно спросила она, но пошла за итальянцем. — Если ты хочешь меня прибить в тёмном уголке... — Прибьёшь тебя, как же! Даже если у меня каким-то чудом это получится, то меня потом наш декан отравит, воскресит и снова отравит, — хмыкнул Забини. — В общем, Грейнджер, дело есть. Понимаешь, моя мать зельевар, и у неё скоро юбилей. И я бы очень, очень хотел бы подарить ей печень тролля! Но на неё такой спрос сейчас, что фиг найдёшь. Окажи услугу, продай именно мне, а? Гермиона нехотя согласилась, но предупредила, что продажей занимается не она, а декан Слизерина, после чего однокурсник сразу же повёл её к кабинету зельевара и там, продолжая так же активно жестикулировать, начал в красках рассказывать профессору о том, как не мог найти Гермиону на матче и как узнал, что она проспала. Даже не дослушав до конца, мужчина просто махнул на него рукой, нетерпеливо бросив, что уже знает "о невиновности мисс Грейнджер во вчерашнем инциденте". Гриффиндорка была очень удивлена неожиданным заступничеством слизеринца, но, видимо, тот просто не хотел оставаться в долгу, прося об одолжении сам. Кстати, профессор охотно согласился продать печень Блейзу, и намекнул, что будет рад, если его подопечный сможет найти покупателей и на другие части тела тоже. Весь этот разговор ужасно напомнил Гермионе старинные романы, где главные герои постоянно интриговали и говорили всякими намёками. Также она в тот день поняла, почему профессор в прошлый четверг упомянул её "слизеринские замашки", ведь фраза "услуга за услугу", оказывается, была одним из негласных девизов Слизерина. Этот факультет вообще был странным. Змеи уважали силу, умели хранить секреты (они никому ещё не разболтали про тролля, чему гриффиндорка была ужасно рада), почти всегда говорили совсем не то, что думают на самом деле, и слишком большое внимание уделяли своей и чужой репутации. Всё это девочка выяснила, начав чаще общаться с представителями серебристо-зелёного факультета, которые теперь не только перестали её задирать, но и периодически разговаривали с ней, на удивление вполне доброжелательно. И поэтому Гермиона совершенно не обижалась на ехидные и иногда даже злые замечания профессора: нужно же ему как-то поддерживать имидж "Ужаса Подземелий", чтобы маленькие дети были на уроках внимательными и не подорвали школу? К тому же на "отработках" мужчина вел себя совершенно иначе. Порой ей казалось, что она разговаривает с двумя разными людьми: этому способствовало и то, что на время проведения своих экспериментов зельевар переодевался в тонкий свитер (естественно, чёрный), и белый халат поверх него, такой, который носят маггловские химики или врачи. Однажды, после того, как они все выходные провели в лаборатории (с перерывом на сон, конечно), в понедельник утром невыспавшаяся девочка даже не сразу узнала декана Слизерина в его обычном образе "Летучей мыши" и чуть было не спросила у Перси, кто там сидит за учительским столом. Неудивительно, что с таким плотным графиком Гермиона едва находила время на выполнение домашних работ. Да она даже по боевой магии ничего читать не успевала! Проснулась-пошла на занятия-сделала уроки-отработка-спать, и так по кругу! Поэтому за все те полтора месяца, которые прошли с начала её "отработок", она бы ни на каплю не продвинулась в своих исследованиях, касавшихся Николаса Фламеля, если бы не чистая случайность. Девочка неожиданно наткнулась на запись о знаменитом алхимике и филосовском камне в одном из учебников по зельям, которые штудировала уже далеко за полночь, чтобы повысить свои шансы случайно не ляпнуть какую-нибудь глупость в присутствии профессора. Это произошло примерно неделю назад. А сейчас первоочерёдной задачей стало узнать, как же пройти мимо цербера и какие ещё испытания могут ожидать её на пути к камню. И значит, пора было заканчивать с размышлениями: её ждали владения мадам Пинс.

***

      Северус уже час сидел в библиотеке, стараясь понять, где же болтается эта бестолковая девчонка. Обычно каждый вечер она проводила здесь, если не была в его лаборатории. А так как в его зельеварне её точно не было (он проверял), то Снейп пошёл искать свою ассистентку сюда, чтобы дать задание на каникулы, о котором он совершенно забыл на прошлой "отработке", увлёкшись реакцией лирного корня с чешуёй рунеспура. К тому же ему нужно было договориться о совместном походе в Косой переулок на каникулах, чтобы отдать деньги за тролля: Лукас вчера написал, что смог продать последний ингредиент из списка. Северус ни на миг не сомневался, что Грейнджер уедет на Рождество к родителям, как и большинство учеников, у которых были нормальные, благополучные семьи, и уже заранее чувствовал недовольство. За эти полтора месяца он слишком привык к тому, что у него появилась помощница. "О, явилась наконец, принцесса. И где только тебя носило?", мысленно фыркнул зельевар, увидев около входа корону из густых каштановых волос. Девочка огляделась, а затем прошла мимо профессора к стеллажам, в которых хранились книги по Уходу за магическими существами. Это было забавно. Впрочем, Северус не сомневался в качестве своих маскирующих заклинаний, которые он набросил, чтобы перед каникулами не пугать студентов своим мрачным видом. Он остался на месте, с насмешливым любопытством наблюдая, как его гриффиндорка внимательно осмотрела полки, набрала себе томов побольше, а затем... направилась прямо в ту сторону, где он сидел, видимо, подумав, что это место пустует. Плюхнув кучу бестиариев на стол, девочка деловито примостилась напротив мужчины, который решил наконец-таки снять свои чары, и, оторвав взгляд от книг, тихо пискнула: — Ой! — Ой, — подтвердил Снейп. — Мисс, Вы где гуляли? Я еще час назад надеялся найти Вас здесь с какой-то заумной книжкой в руках, — с наигранным раздражением заметил он. — Простите, профессор. Я ходила в совятню, отправляла письмо родителям, — виновато ответила она, глядя в стол. — Зачем? Вы же с ними уже завтра вечером встретитесь, — удивился зельевар. Девочка бросила на него странный взгляд и отрицательно покачала головой. — Я на Рождество остаюсь здесь, профессор. Слишком много нужно успеть прочитать. — Впервые вижу человека, который предпочитает книги встрече с семьёй, — наглая ложь. Он сам был таким. Готовым на всё, лишь бы подольше не видеть бесхребетную мать и пьяницу-отца. Но почему девчонка хочет здесь остаться? У неё проблемы дома? Нужно будет узнать при случае... — Я знаю, это не очень хорошо. Но, думаю, родители поймут и примут мой выбор. Сэр... — задумчиво протянула она, заинтересованно склонив голову чуть набок. — А зачем Вы меня искали? — Хотел пригласить на чай с пирожными, — сказал он, всё ещё продолжая размышлять о семье Грейнджер. Кажется, они были дантистами? МакГонагалл говорила о чём-то таком в учительской... — Вы не пьёте чай, сэр, только кофе. И ненавидите пирожные, — не купилась гриффиндорка. — В таком случае скажите сами, зачем я вас искал, — предложил Снейп, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. Ему было интересно послушать её предположения. — Мммм, феникс директора простудился и мы сейчас пойдём в лабораторию, и не выйдем оттуда, пока Вы не изобретёте для него лекарство? — невинно захлопала ресницами она. Вот вредина! Кажется, они слишком много общаются в последнее время: вон, девчонка уже заразилась от него ехидством. Впрочем, Северус давно признался себе, что подобные почти дружеские разговоры ему нравятся гораздо больше, чем то нервное молчание на первых отработках. Поэтому не только позволял ей подобное, но даже поощрял и, как ни странно, его маленькая подопечная еще ни разу не перешла ту границу, которая отделяет шутку от хамства. — Спасибо за веру в мои силы, мисс Грейнджер, — ехидно фыркнул зельевар. — Но феникс не может простудиться. Само его тело — это огонь, просто принявший определенную форму. Ещё предположения? У вас остались 2 попытки. Гриффиндорка нахмурилась, что-то быстро соображая: — Скоро Рождество... Мистер Хагрид уже установил ели, профессор Флитвик наколдовывает снег, профессор МакГонагалл трансфигурирует ёлочные игрушки... а мы должны будем сварить пунш? Сэр? — она вопросительно приподняла брови, всё ещё продолжая строить наивную мордашку, хотя внутри наверняка покатывалась от хохота. Северус и сам едва сдерживал улыбку. Ох, если б она знала... — Ещё чего. Пусть сами варят себе свой пунш. Последняя попытка, — он сделал на собой усилие, и его голос прозвучал почти равнодушно. — Тогда... — она задумчиво посмотрела в потолок. Зельевару казалось, что он даже слышит, как шестерёнки скрипят в её мозгу. — Боже, неужели Невилл пробрался в Вашу лабораторию и что-то там взорвал? — Снейп аж передёрнулся от ужаса, представив это. — Нет? Ээээ... В таком случае я не знаю, профессор. Сдаюсь. Зельевар снова фыркнул, пытаясь изгнать из своей головы кошмарный образ Лонгботтома, находящегося рядом с его котлами: — Ну у Вас и фантазия... Всё гораздо проще, мисс. Я думал, что Вы уезжаете, поэтому хотел передать список литературы для дополнительного чтения, пока Вы ещё здесь. Но сейчас вот выяснилось, что Вы остаётесь в замке на Рождество... — он протянул ей свиток с названиями тридцати книг, исписанный мелким убористым почерком. Девочка развернула его и вчиталась. — Так, это я читала, это начинала, это тоже прочитано... Северус с удивлением слушал её бормотание. Уже читала? Когда только время нашла? Даже он в последний месяц успевал лишь просматривать по диагонали "Вестник зельеварения": эксперименты полностью поглотили его, и ни на что другое сил не оставалось. Наконец девочка оторвалась от пергамента: — К какому числу это нужно?... — Я думал, Вы едва управитесь к началу второго семестра. Но, вижу, Вы как всегда бежите впереди паровоза, оправдывая своё звание "невыносимой всезнайки", — усмехнулся декан Слизерина. — Просто скажите мне, когда закончите, и я укажу новые названия. — Спасибо, сэр, — кивнула гриффиндорка, убирая список в сумку, которая неизвестно как ещё не рвалась от гигантского количества книг. — Также хотел Вам сообщить, что мой... друг смог продать тролля. Он утверждает, что долго торговался, стараясь выбить из покупателей наибольшую сумму, так что, думаю, Вы не против отдать ему 4% за хлопоты? — они с Лукасом, конечно, договаривались на три, но Северус, увидев цену, за которую Олбэйну удалось сбыть тролля, хотел предложить целых четыре. Оказалось, туша стоила гораздо больше, чем думал даже зельевар. Девочка посмотрела на него удивлённым, немного наивным взглядом: — Конечно нет, сэр! А Ваш друг — аптекарь? — Он... нет, не совсем. Да Вы сами скоро с ним встретитесь и познакомитесь. Нужно же нам будет забрать деньги? Сейчас в Лондоне в связи с подготовкой к празднику слишком много людей, поэтому предлагаю отправиться туда прямо в вечер Сочельника, раз уж Вы всё равно остаётесь здесь. В это время большинство магов будут сидеть по домам, и суматоха немного схлынет, — предложил профессор. — Мы пойдем в Косой Переулок? — Не совсем, — снова повторил Северус. Он чувствовал себя ужасно неловко. В конце концов, не каждый день признаёшься первокурснице в том, что часто сбываешь ингредиенты на чёрном рынке у друга, который и является теневым правителем этого самого рынка. — Мы направимся в Лютный. Надеюсь, смелую гриффиндорку это не пугает? — немного ядовито добавил он, пытаясь скрыть нервозность. Гермиону это, похоже, совсем не пугало. Наоборот, глаза цвета кофе зажглись любопытством. — Я читала об этом месте, но никогда там не была! — с восторгом сказала девочка, а затем немного печально добавила. — Только в Косом переулке, но там не так интересно. Хотя я видела проходы и на другие улицы, но мы туда не сворачивали... — На самом деле магический квартал Лондона не так велик, — утешил её Северус. — И мы вполне можем по нему прогуляться после того, как положим деньги в банк, — немного замявшись, добавил он. — Я так понимаю, у Вас ещё нет собственного счёта? Гриффиндорка отрицательно помотала головой. — Ну значит будет. И зельевар, кивнув на прощание, встал из-за стола и покинул библиотеку. Ему ещё нужно было зайти к директору: сообщить о том, что пунш уже готов.

***

21 декабря, утро. — Грейнджер, ты идёшь? Тут в карете осталось одно свободное место. Не хотелось бы ехать с каким-то тупицей. — И тебе доброго утра, Паркинсон! Нет, я просто вышла полюбоваться на то, как из замка исчезнет большинство раздражителей, называемых людьми, — любезно ответила Гермиона, гладя фестрала, запряжённого в карету слизеринцев. На улице было солнечно и морозно. После вчерашней бури подобная погода особенно радовала. — Вижу, тебя снова покусал декан, — закатил глаза Тео, помогая Забини затащить внутрь свой чемодан. — Узнаю его характерное ехидство. Ты поэтому остаёшься в замке? Не можешь ни дня прожить без его язвительности? — Если бы, — вклинился в разговор Малфой, кутаясь в тёплую мантию. — Скорее тут всё наоборот. Думаю, крёстный просто шантажирует Грейнджер, чтобы та никуда не уезжала. Ведь это он и дня без неё прожить не может, постоянно на отработки таскает. Да Северус даже к нам на Рождество приезжать отказался! — немного обиженно добавил блондин. Гермиона тихонько хмыкнула, ничего на это не ответив. Она не собиралась никому рассказывать о том, что Рождество они с профессором, кажется, будут отмечать вместе. А как иначе можно было интерпретировать его фразу о том, что они могут потом погулять по магическому Лондону, когда закончат с делами? — Ну, не буду тебе желать весело провести время, — усмехнулась Панси, забираясь в карету. — Всё равно ты все каникулы либо просидишь в библиотеке, либо провозишься со склянками профессора... — Поверь мне, это лучше, чем находиться в одной гостиной с толпой Уизли и Поттером, — ответила Гермиона, с улыбкой покачав головой. Несмотря на специфичный и иногда хамоватый стиль общения, порой змеи бывали ужасно милыми. — Мерлин! — ужаснулся Драко. — Мне тебя даже немного жаль. — Тебе? — Совсем немного, — быстро добавил он. ....       Проводив слизеринцев и пожелав Невиллу, Симусу и Дину которых встретила около замка, удачных каникул, Гермиона решила прогуляться вдоль озера. Ей нужно было немного упорядочить свои мысли, прежде чем приступать к занятиям. "О чём так переживаешь?", проснулся её внутренний зверь. Он всегда приходил, когда девочка начинала волноваться или испытывать какие-либо сильные эмоции. "Не знаю, что подарить профессору на Рождество", печально ответила она, закусив губу. Как назло, в голову не приходили никакие мысли. Была бы она чуть посильней и повзрослей, отправилась бы в Запретный лес, убила бы кого-нибудь (желательно редкого), и подарила бы зельевару ингредиенты. А так? Что она могла сейчас сделать? Такая маленькая? "А если никого не убивать?", внезапно спросил Зверь. "Очень странно, что это предложил мне именно ты", хмыкнула гриффиндорка. "Дурочка, многие ингредиенты можно и так собрать, просто пройдясь по лесу", рыкнуло Оно, явно обидевшись. Гермиона виновато попыталась погладить Зверя, но тот только фыркнул, ускользая из-под её руки. Решив дать ему время немного остыть, девочка задумалась над предложенной идеей. Что такого можно собрать в зимнем лесу, и никого при этом не убить? — Думай, Грейнджер, думай, — пробормотала она и вдруг остановилась как вкопанная. Её озарило. Единороги! Она же только вчера читала о них! Их шерсть, рог, молоко... Всё это используется в зельеварении и очень ценится. Они водятся у них в лесу, и их не только не нужно, а даже запрещено убивать! А так как она маленькая девочка, то и шанс подойти к ним у неё гораздо больше, чем у других! Гермиона быстро взглянула на часы. До обеда у неё была куча времени. Прищурившись, она огляделась и, не увидев никого поблизости, быстрым шагом направилась в сторону леса, чувствуя азарт. На всякий случай проверив, хорошо ли вытаскивается палочка, гриффиндорка растерянно остановилась около деревьев. Только сейчас до неё дошло, что уже наступила зима, а значит все тропинки давно замело. Впрочем, на снегу отчётливо виднелись её следы: в крайнем случае она всегда сможет по ним вернуться, если вдруг заблудится. Глубоко выдохнув, девочка сделала первый шаг. Ничего не произошло. "Да не трусь ты", подбодрил её Зверь. "В крайнем случае мы уже освоили Секо". Услышав, что Зверь снова начал с ней разговаривать, Гермиона облегчённо улыбнулась. Теперь, когда она поняла, что не одна, ей стало совсем не страшно. И она решительно направилась вглубь леса.

***

      В гостиной Гриффиндора было тепло и очень уютно. Везде висели рождественские украшения, а в углу стояла большая ель: в воздухе пахло пряниками, шоколадом и наступившими каникулами. Гарри думал, так пахло счастье. Это будет его первое Рождество, которое он встретит вдали от Дурслей. Что может быть лучше? Они с Роном устроились у камина и жарили зефирки на прутьях, которые им наколдовал Перси, лениво играли в шахматы и говорили обо всём на свете. Рон выигрывал уже третий раз подряд, когда вдруг неожиданно вход в гриффиндорскую башню распахнулся и из-за портрета Полной Дамы выскочили близнецы Уизли: — Эта МакКошка просто завидует, Дред! — сказал тот, что находился справа. — Согласен, Фордж! — кивнул брату тот, что был слева. — Именно поэтому и сняла баллы со своего факультета! — Что случилось? — поинтересовался Рон у братьев, отрываясь от партии. Фред и Джордж переглянулись. — Мы только что заколдовали снежки... —...так, чтобы они сами летали... —...и попадали прямо по затылку... — Профессору Квиреллу! — хором закончили парни. Рон заржал, да и Гарри начал подхихикивать. Хотя ему и было немного жаль профессора. — И МакГонагал это не понравилось? — спросил он, отсмеявшись. — Конечно! Она такая: мальчики, насилие недопустимо!!! — высоким голосом передразнил декана один из близнецов. — Что недопустимо? — мрачно спросила Гермиона, входя в общую гостиную. На её лбу кровоточила царапина, мантия была изорванной, а вся одежда — грязной и мокрой. Словом, у неё был такой вид, будто она только что подралась с половиной школы. — Ого, — присвистнул Фред, оглядывая девочку. — Кажется, кто-то провёл первый день каникул гораздо веселее, чем мы! — Да-да, а мы-то думали, что мисс Заучка не умеет развлекаться! Признавайся, что стряслось? — встрял Джордж. — Тебя твой любимый Снейп пытался в котле утопить, предварительно оглушив поварёшкой? Или ты накостыляла своим обожаемым слизеринцам? — Ничего особенного, просто поцапалась с гигантским кальмаром, — буркнула Гермиона первое, что пришло в голову, и направилась в свою комнату. Честно говоря, эти шуточки о ней и профессоре девочку уже порядком достали. И если Малфой со своей компанией подкалывали её по-доброму, как бы странно это ни звучало, то гриффы... Ррррр! Поднявшись в свою спальню, доставшуюся ей на время каникул в единоличное пользование, Гермиона сбросила мантию на пол и со злостью запнула её под кровать. Чёрт бы побрал этих пикси! Мелкие отвратительные твари! — Увижу ещё раз — поотрываю нафиг крылья! — раздражённо пробормотала гриффиндорка, ища чистую одежду. Единорогов она так и не нашла. Зато успела пару раз упасть в овраг, встретить стаю разозлённых пикси и чуть не попасться на глаза кентаврам, патрулировавшим лес. И, да, ей снова срочно нужно было в библиотеку: она собиралась посвятить день разучиванию заклинаний компаса, отвода глаз и комплексу чар для ухода за одеждой — возвращаться в замок грязной оказалось неприятно. Кроме того нужно было узнать, как можно подманить этих рогатых лошадей: снова рыскать в их поисках по лесу девочке совершенно не хотелось.

***

      Когда Гермиона ушла к себе, Гарри и Рон обменялись многозначительными взглядами. Дождавшись, пока Фред и Джордж снова покинут гостиную, Гарри тихо спросил, чуть нахмурившись: — Интересно, зачем она соврала? — И где была на самом деле? — подхватил Рон, нанизывая на железный прут очередную порцию зефирок. — Может быть, это связано с... — задучиво начал Гарри, но Рон его перебил: — Тссс! Молчи. Может быть да, а может быть и нет. Видел, она явно расстроена? — громким шёпотом поинтересовался Уизли. — Ага, — кивнул гриффиндорец. — Словно у неё что-то не получилось. Она обычно так же злится, когда мы делаем что-то, что ей не нравится, и не обращаем внимания на её советы... — Пхах, — прыснул Рон. — Именно! Знаешь, что это значит? — Что? — снова нахмурившись, переспросил Гарри. — Это значит... — Рон наклонился к своему другу и с азартом во взгляде снова зашептал, — ...это значит, что она наверняка пойдёт "куда-то" ещё, чтобы завершить это "что-то". А мы за ней проследим. Мальчики заговорщически переглянулись. Гарри нравилась эта идея. Если вдруг Гермиона помогает профессору Снейпу в деле о том-что-спрятано-на-третьем-этаже, они должны это знать. Да, они обязательно узнают правду, чего бы им это ни стоило!