На сближение

      

***

      Вечер, уже довольно поздний прямо скажем, был теплым, тихим, уютным. Жара уже спала. В воздухе улавливался аромат где-то неподалеку цветущей черемухи, и ни с чем не сравнимый запах свежескошенной травы — по всей видимости садово-парковые службы сегодня "подстригали" газоны, мимо которых шли неспеша капитаны федеральной экспертной службы. Но даже если бы на улице погода была не такой располагающей к романтическим прогулкам, Стёпе все равно было бы тепло и уютно. Потому что он шел рядом с Ритой по парковой дорожке, и не на какой-нибудь очередной труп, а просто так, гуляя, наслаждаясь этим вечером. Потому что держал её за руку, переплетя их пальцы. Потому что она улыбалась как-то для него по-новому, чуть смущённо что ли. И вообще, разве жизнь не должна казаться самой прекрасной, когда тебя поцеловала та, о которой мечталось? И хоть и проскальзывал в последние месяцы между ними очевидный флирт, и витало предчувствие, предощущение, Стёпа совсем не ожидал этого поцелуя сегодня, хоть и безусловно о нем мечтал, моделировал ситуацию, представляя, как бы это могло быть... И сейчас, когда это произошло, Данилова накрыло с головой такой волной эйфории, что кроме как о прекрасном и волнительном не думалось от слова совсем.       Рита, идущая рядом, позволяющая этот интимный жест сплетённых пальцев рук и поглаживания своего запястья, на самом деле вовсе не разделяла его состояние , все больше погружаясь в смятение. И улыбка у нее была вовсе не смущенная, какой она казалась Данилову, а скорее с нотками нервного перенапряжения. На самом деле ей хотелось сбежать вот прямо сейчас, спрятаться в своей норе, заняться самокопанием по поводу своей импульсивности, и в конце обязательно решить, что зря она все это затеяла, ни к чему хорошему не приведет служебный роман и все пойдет под откос — и служба, и дружба. Адреналин, который разлила по венам вся эта гремучая смесь из ревности, желания показать место этой возникшей из ниоткуда Алисе, уже вывелся из крови. И теперь Рита только и могла, что думать о последствиях своего поступка...       Какого черта ты творишь, Власова? Ужин, ты просто должна была ужин! А теперь что?! Да, тянет к нему. Да, снится. Да, пока целовались, страсть так захлестнула, что хотелось прямо там в машине продолжить. Да, даже от одного воспоминания об этих секундах тело реагирует и болезненно сжимается низ живота. Но что дальше-то???!!! А я тебе скажу, Власова: дальше ты сломаешь жизнь и себе, и ему. Ещё один несчастный человек в твою копилку! А уж ему несчастий и без тебя хватило...       Они дошли до конца аллеи. Несмотря на хорошую погоду прохожих практически не было. Может это только в этой, не столь популярной части парка, а может нормальные люди давно поужинали и готовятся ко сну. Стёпа издалека заприметил скамейку в небольшом углублении разросшегося кустарника, и потянул женщину за собой. По-доброму усмехнувшись и чуть покачав головой, все еще не веря в то, что этот поцелуй случился, он посмотрел будто бы по сторонам, набираясь смелости и наконец развернулся к Рите.       — Знаешь, я догадывался, что поцелуй с тобой, если он конечно случится, будет... Эффектным... Но даже не ожидал, что настолько... – Голос немного сел и отдавал хрипотцой, Стёпа слегка смущался и смотрел на напарницу изподлобья. – И мне, если честно, и не верится ещё в него до конца.        Данилов сделал шаг, чтобы оказаться ближе, взять её руки в свои, но Рита остановила его, положив руку на грудную клетку мужчины и как бы даже чуть отталкивая его.       — И это замечательно. — она обошла напарника, и, подойдя к скамейке, опустилась на неё. Стёпа явно не понял, о чём она говорит и почему оттолкнула его. Но пояснение не заставило себя ждать. — То, что не верится. Это была ошибка. Моя ошибка. Давай мы с тобой будем думать, что этого поцелуя не было. Так будет лучше.        Рита, проговорив эти слова без каких-либо эмоций и очень твердо, смотрела при этом куда угодно, но только не на Стёпу, и даже вовсе развернулась чуть в сторону. Вся её уверенная поза суровой оперативницы кричала о том, что решение это окончательное и бесповоротное. Уже поддавшись власти своих страхов, и полностью погрузившись в них, она не видела, как буквально одной этой фразой изменила облик мужчины.       Стёпа переступил с ноги на ногу, его брови, которые было поднялись удивлённо, опустились, и лицо приобрело серьезность. От лёгкости, которая наполняла его ещё каких-то несколько минут назад, не осталось и следа. Он молчал. В его кармане вибрировал мобильный телефон, но Данилов его будто не замечал вовсе. Вдруг пришло ощущение, что он словно снова начал погружение на дно, только успевши сделать глоток воздуха и получив, как оказалось, призрачную надежду. Сердце стучало в груди часто-часто, дышать стало тяжело, в ушах зашумело. Руки сжались в кулаки и сразу же разжались, будто разом растеряв всю свою силу.       Вдох – выдох... Взять себя в руки....        — Извини. Не знаю, что на меня нашло, и как вместо обещанного в качестве благодарности дружеского ужина я допустила то, что допустила, но раз уж так вышло... — Чуть остановившись, как бы решая, а верно ли то, что она собирается сказать, Рита продолжила. — Я, Стёпа, одиночка. Есть такие люди, которым... не дано... вот это всё: любовь, счастливые отношения, семья... Я уже пробовала, и даже не единожды — сам знаешь. И ты знаешь лучше других, чем это оборачивалось: каждый раз меня выбрасывало из этого поезда на полном ходу, после чего приходилось собирать себя по частям. — Она сорвала с куста акации, в зарослях которой стояла скамейка, веточку с листочками, и принялась методично их обрывать, смотря прямо перед собой. Краем сознания Рита отметила, что вибрация мобильного, только затихнув, снова пошла из Стёпиного кармана. — Для меня удобна стабильность в моей нынешней жизни. Я люблю свою работу. Я... ценю тебя... — скорость обрывания листочков нарастала, и хоть поза по прежнему оставалась очень уверенной, руки слегка подрагивали, выдавая нервное напряжение их хозяйки. — Глупо все потерять. И тебе это тоже не нужно.       — Тебе не кажется, что наши отношения ещё не дошли до той стадии, когда ты можешь решать, что мне нужно, а что нет? — Стёпа подошёл и, присев на корточки перед Ритой, накрыл её руки своей, прекращая терзания веточки, на которой уже не осталось листьев. — И даже когда они до этого дойдут, я предпочитаю конструктивный диалог, а не четкие указания.       — Мне кажется, что наши отношения сейчас в той стадии, на которой им и нужно остаться... — Власова вернула свою руку себе, встав со скамейки и отойдя чуть в сторону от поднявшегося вслед за ней напарника. – И даже...       – А мне кажется, – Стёпа, одним шагом снова сократил расстояние между ними до минимума и решительно развернул ее за плечи к себе лицом. – что ты попросту испугалась. Струсила.        Брови Риты удивлённо и в то же время надменно изогнулись в ответ, руки сложились на груди в закрытую позу, всем своим видом говорящую: "Да что ты говоришь? Ну-ка ну-ка, продолжай". Хотя конечно она знала: Стёпа прав. Он вообще как ни странно очень тонко её чувствовал. Даже больше: он был пожалуй единственным человеком в ее окружении, кто знал о ней почти всё. И речь здесь идёт не о биографических сведениях её жизни, которые по крупицам иногда всплывали для её сослуживцев и зачастую удивляли и даже шокировали их, а о том внутреннем мире, который женщина так тщательно скрывала ото всех, и даже частично от себя самой. И это при том, что Данилова она туда тоже не допускала. Отгораживалась. Дистанцировалась. Старалась контактировать с ним только по работе, да и там была гораздо более отстраненной с ним, чем с остальными напарниками. Особенно с тех пор, как в какой-то момент почувствовала свою тягу к нему, но сразу же пресекла даже мысли об этом. И все же, несмотря на все это, Стёпа все равно всегда оказывался рядом и при любой возможности сокращал эту дистанцию. Осознанно, или нет, шел на сближение.        Мужчина сжал слегка ее плечи, пытаясь через это движение то ли набраться смелости перед тем, как говорить дальше, то ли выиграть пару секунд на то, чтобы собраться с мыслями и не дать Власовой отвернуться и разорвать контакт. Уверен Данилов ни в чем не был - лишь предполагал, лишь чувствовал её. Боялся ошибиться в своих предположениях и сделать ещё хуже. Но если все же он прав и всему виной её страх что-то поменять в своей жизни и перешагнуть через созданный ею блокпост под названием "Меня все устраивает", то допускать то, что она прямо сейчас даёт задний ход из-за этого он не намерен.       – Ты можешь и дальше прятаться за стеной.– Данилов продолжал удерживать Маргариту, чуть сместив руки ниже. – Снова оттолкнуть меня. Снова закрыться. – перевел дыхание, потому что эмоции зашкаливали. – А можешь послать эти страхи к чертовой матери! Вместе можем! И попробовать жить иначе... – Стёпе показалось, что её руки немного расслабились и в глазах что-то промелькнуло мимолетно, - сомнение? - но она молчала. Не врезала - уже хорошо...       – Риит... Мне тоже страшно. Но я не готов из-за этого отказаться от того, что для меня важно и дорого... От своих чувств к тебе. От тебя. Понимаешь?        Степан притянул ее к себе и обнял, зарывшись носом в её волосы . Он чувствовал, что его слова дошли до цели. Теперь её ход. Но Рита продолжала молчать, хотя не пыталась вырваться или как-то оттолкнуть его, и даже заметно расслабилась. А он готов был так стоять, кажется, целую вечность. Дышать ею, впитывать её запах, чувствовать её сердцебиение (или это его?)        Сколько они так стояли в тишине засыпающего парка - неизвестно. У обоих не было слов: у Данилова, потому что он все сказал, а у Риты...       – Стёёп...       Из-за того, что Власова стояла, уткнувшись в плечо мужчины, голос прозвучал очень тихо, сдавленно. Первая мысль у Данилова была, что всё: сейчас она озвучит свой приговор, оттолкнет и закроет все двери напрочь, на все обороты, и ещё и навесные замки для верности нацепит. Даже немного смешно стало от того, как он себе это нарисовал. Поэтому он проигнорировал и никак не отреагировал на свое имя, продолжая прижимать напарницу к себе.       – Стёпа!        Уже громче. Уже не проигнорируешь. Данилов разомкнул объятия и дал женщине немного свободы. Она вдохнула воздуха и наконец-то сказала:        – Возьми трубку. Уже раздражает, правда.       Только сейчас капитан заметил, что телефон в его куртке вибрирует. Рита сделала шаг назад, и кивком указала на вибрирующий карман, напоминая о своей просьбе.       – Да это Алиса. Я же говорил, что не хочу разговаривать с ней. – он раздражённо нажал на сброс вызова и выключил телефон.        Власова вздохнула, опустила руки в карманы брюк, развернулась и сделала несколько шагов в сторону выхода из парка. Затем остановилась, обернулась через плечо и посмотрела на Стёпу: – Ты мне дверь откроешь? Очень есть хочется, а ужин ещё приготовить нужно.