Подари несвободу

      Джон резко делает шаг вперёд и, подхватив девушку на руки, выносит из своего кабинета, направляясь в её спальню… Дочь замирает в страхе и не сопротивляется, пока отец входит в комнату и усаживает её на кровать, а сам садится на корточки напротив. — Крис… — Джон ласково проводит загрубелыми пальцами у кромки её лба, убирая с глаз непослушную чёлку. — Ты… Боишься? — улыбается по-доброму. — Только что, в моём кабинете, ты была достаточно смелой. Девочка поднимает на Винчестера синие глаза и, сейчас кажется, что они светятся праведным гневом! — Ясно. Мне… Побыть с тобой, пока ты успокоишься? Или… Ты хочешь побыть одна? — Не уходи… — вдруг, говорит она и берёт широкую ладонь Джона в свои, изящные. — Мне… Интересно. Ты, правда, не понимаешь или… — Того, что ты пытаешься спровоцировать меня подобным видом? — хитро смотрит отец. Ребёнок кивает несмело. — Конечно, я понимаю. Но… Мало отсутствия одежды на человеке, чтобы он был привлекательным. Кристина смотрит с удивлением и, сейчас ей кажется, что ничто не подорвало бы авторитет Джона в её глазах, после того, что он сказал сейчас. — Тогда… Может быть… Может, ты скажешь мне, что ещё мне нужно сделать? Потому что… Я устала уже пытаться обратить твоё внимание на меня, — говорит устало и тихо. — Кристина… — отец вздыхает тяжко. — Я думал… Что ты не захочешь больше меня, после… Я думал, мы оба считаем это ошибкой. — Нет… — девушка качает головой, разбрасывая по плечам молочного цвета кудри. — Почему ты решил, подумать и за меня? Да, ты… Поступил не очень хорошо, оставив меня одну тогда и… Но, подумав над тем, что у тебя могли быть дела мировой важности, я постаралась понять. — Да… — Джон улыбается грустно, и расстёгивает верхнюю пуговицу рубашки цвета хаки на себе. — Примерно, так всё и было. — Значит… Дело не во мне? — с надеждой спрашивает она. — Конечно, нет. Нет… — Отец садится рядом и обнимает её хрупкие плечи. — Скажи мне, — тихо спрашивает отец, нежно убирая прядь белых волос с её плеча, — У тебя… Был кто-то ещё? — Да. Крис опускает голову и, внезапное чувство вины от такого признания вытесняет как будто свободу и волю из её сознания. Она не хотела, чтобы отец узнал о ней это, но в его семье не принято врать… Она и не смогла бы обмануть Джона — он охотник, что даёт редкий талант видеть насквозь людей. Джон встаёт резко и отходит на шаг. Он сканирует дочь пристальным взглядом с оттенком укора и гнева, никак не желая связать в своей голове её ангельский лик с услышанным. — Кто?.. — спрашивает с неприкрытой угрозой в заставляющей вздрогнуть хрипотце голоса. — Кто касался тебя, Кристина? Отец смотрит давяще, ожидая ответа. — Это был не один человек, — тихо признаётся девочка и с сожалением качает головой. Она думала, что больше никогда не увидит Винчестера и, подобно Дину, попыталась найти что-то похожее на то, что чувствовала рядом с ним. — Сколько? — после нескольких секунд молчания, тихо и чётко вопрошает Джон. — Сколько их было, Крис? Отвечай. — Трое, — едва слышно говорит девочка и со стыдом закрывает руками лицо. Отец приближается и садится на корточки напротив. Он небрежно отнимает от лица её руки и одним взглядом заставляет смотреть на него. — Трое? За год? Говори. Джон чувствует, как закипает внутри ненависть и отвращение к тем, кто вошёл в этот список… — Да. Прости… Дочь отчаянно краснеет и на её глазах появляется влажный блеск. Она с трудом выдерживает такой взгляд от любимого папы… Он смотрит с обвинением, с сожалением, с болью и гневом, и одним взглядом подавляет чужую волю и её собственное я. — Хочешь, чтобы я простил тебе это? — Джон с горьким удивлением качает головой. — То, что ты впускала в себя посторонних мужчин. Зачем ты делала это, Крис? — Я… Не хотела задеть тебя этим. Папа… Прости меня. Я не знала, что ты собирался вернуться за мной. Я думала… Что больше никогда не увижу тебя. — Ты хотела… Чтобы это был я, — на миг прикрыв обжигающе карий взор, догадался отец. Девочка вздыхает безысходно и едва заметно кивает: — Каждый раз, когда… Каждый раз, я закрывала глаза и представляла, что это ты. Что это ты обнимаешь меня и… На секунду дав волю чувствам, Джон раскрытой ладонью ударяет свою девочку по лицу… Не сильно. Но ощутимо и унизительно. Ответная реакция почти не удивляет его: девочка хватает его руку, ту, что нанесла удар и целует… горячо и виновато. — Да… — она тяжело дышит и говорит с надеждой: — Может быть… Может быть есть что-то, чем я могу заслужить прощение, папочка? Даже если это что-то подобное. Пожалуйста, папа… — Можешь. — надменно и властно смотрит отец и, желая проверить, насколько необходимо это девочке говорит: — Помнишь, ты упомянула, как с Дином? Ты должна заслужить моё прощение, Кристина. Джон смотрит выжидающе и осторожно касается пальцами внутренней стороны её бёдер. Девочка кивает быстро и обречённо, соглашаясь даже на это. Она не готова потерять то, что неожиданно вернула себе недавно. Она хочет довериться папе и совместить вещи, которые неприемлемо у людей сплетать воедино… Но она знает, что не совсем человек, и что в этой семье не работают законы привычные остальным людям. В её синих глазах читается трепетный страх и готовность ко всему, что может предложить или приказать ей отец. И Крис замирает, прислушиваясь к ощущениям, когда отец ведёт загрубелыми и шершавыми пальцами по нежной её белой коже на бёдрах всё выше… — Ты хочешь… Чтобы мне было больно? — полушёпотом спрашивает она и робко кладёт ладонь поверх большой отцовской, с неосознанной попыткой остановить. — Да, Кристина. — Джон смотрит строго и кивает. — Я хочу, чтобы тебе было больно. Чтобы ты даже думать не смела, подпустить к себе кого-то ещё. Потому что… Каждый раз, когда кто-то приблизится к тебе на небезопасное расстояние, ты вспомнишь, что я могу сделать с тобой, в наказание за это. — Да… — девочка кивает часто. — Хорошо, папочка. Как скажешь. — Хорошо… — Отец встаёт и говорит: — Я даю тебе время подготовиться. — Он посмотрел время на своём запястье. — Вечером, ровно в девять, ты спустишься в гостиную. Только лишь в этой майке. Больше никакой одежды. Ты поняла меня, Крис? Дочь застывает словно, услышав такое распоряжение… Она нервно сглатывает и кивает медленно, ощущая, как стучит в висках прилившая к лицу кровь.       Джон покидает комнату дочери, а затем и дом, отправившись к Питу, которому обещал помочь в гараже.       Кристина застывает на несколько мгновений, упав на кровать и обняв себя руками. Ей страшно представить, что может сделать отец. Особенно после того, что она узнала о них с Дином. Полежав и немного успокоившись, девушка понимает, что она вновь чувствует то странное ощущение внутри… Оно появляется примерно через каждые две недели и заставляет волноваться каждый уголок её души. Это ощущается, словно кто-то пытается притянуть к себе магнитные полюса её юной души, заставляя тихо рокотать спокойное море её чувств. И чуть больше года назад, она поняла с чем это связано. Девочка поднимается с кровати и выходит на балкон… Смотрит вниз и ещё раз убеждается, что это чувство никогда не подводит её — напротив их дома остановился чёрный «Bugatti». Плавно вышедший из машины стройный мужчина одетый в чёрный смокинг поднял обрамлённое тёмными волосами лицо и посмотрел вверх… Кристине показалось, что он смотрит прямо ей в глаза. Она просто смотрела на него… И ощущала, как и много раз до этого, странную связь с ним. Сердце Кристины замедлилось как будто, и ей стало странно спокойно. Она смотрела на него вниз ещё с минуту, а потом, словно опомнившись, быстро отвернулась и ушла обратно в комнату. Умом Крис понимала, что по логике вещей её должно пугать подобное преследование. Но глубоко внутри она не ощущала никакой опасности от этого джентльмена, следившего за ней, а скорее даже наоборот — когда он оказывался рядом, как сейчас, она чувствовала словно нерушимую защитную стену вокруг себя и удивительное спокойствие. Кристина всегда знала, чем занимается её отец и здравый рассудок подсказывал ей, что наблюдатель на чёрном «Bugatti», скорее всего может быть одним из тех, на кого охотится Джон. Но пока она не говорит о нём папе, интуитивно ощущая, что он не представляет для неё никакой угрозы. То странное чувство внутри проходит, и Крис понимает, что автомобиль снова увёз своего пассажира в неизвестном ей направлении. Она возвращается мыслями к дому и семье, пытаясь совладать разумом с тем, что сказал папа, перед тем, как ушёл. Кристина вспоминает крики и стоны Дина, что ей доводилось случайно слышать иногда, и понимает примерно, что ожидает её. Вспомнив брата, Крис вдруг наталкивается на мысль, что разговор с ним может помочь ей настроиться на предстоящий вечер… Встав с кровати, девочка решительно выходит из своей комнаты и, пройдя пару метров по коридору, стучит в комнату братьев. Дверь открывает Сэм. Он, как обычно, улыбается по-доброму: — Крис. Привет! Заходи. Сэм пригласительно открывает дверь и отступает на шаг, пропуская сестру внутрь. Тихо ступая босыми ногами по серому паркету в комнате братьев, Кристина подходит к кровати Дина. И садится около него, до этого бездумно смотревшего в потолок. Сэм садится напротив, на свою кровать, выказывая, что готов слушать. Осматривая сестру с ног до головы, он улыбается, не скрывая ничуть зарождающиеся искры в ореховой зелени своих глаз. Она одета вызывающе… И Сэму сложно не смотреть на слишком высоко оголённые узкие бёдра и выпирающие соски под тонкой майкой. Сэм уверен, что устои их семьи позволяют ему так смотреть на сестру… Единственное, в чём он сомневается — хочет ли Кристина полностью вписаться в эти устои. — Зачем пришла? — немного резко спрашивает Дин, потому что одним своим видом сестра напоминает ему, чего он лишается из-за неё. — Дин. — Сэм одёргивает брата строго. — Сейчас же извинись за свой тон. Крис не виновата в сложившихся обстоятельствах. — Извини, Крис, — мрачно улыбается Дин, подумав о том, что это и вправду вовсе не сестра лишает его необходимого. Девочка кивает неловко и, не знает, с чего начать неприятный для неё разговор. — Папа… — несмело говорит она, переводя взгляд с одного брата на другого. — Он назначил мне наказание. Девочка краснеет и опускает лицо… Неловко теребит край покрывала на кровати брата. Услышав озвученное сестрой, Сэм встаёт с кровати и смотрит серьёзно на Кристину. Затем кивает понимающе. — Папа не назначил бы наказание незаслуженно, — серьёзно и тихо говорит он. — Ты совершила серьёзный проступок, Крис? — Да, Сэм, — тихо отвечает сестра. — Я действительно виновата перед нашим отцом. Дин немедленно забывает свой враждебный настрой к сестре, как только она говорит о наказании от папы. Дин со страхом и сочувствием смотрит на её тонкую фигуру и отчаянно хочет, чтобы она никогда не испытала на себе хоть что-то из того, что чувствовал он в этом смысле. — Кристина… — Сэм смотрит серьёзно и спрашивает осторожно: — У тебя… Что-то было с папой? Ты понимаешь, о чём я. Конечно, Сэм спрашивает не просто из любопытства. Ему нужно понимать, почему папа назначил наказание Кристине. Ведь, само это сочетание слов «назначил наказание», говорит о том, что папа имеет над ней немного больше власти, чем просто отец над ребёнком этого возраста. И Сэму нужно понимать, как это может касаться его, если он правильно понял ситуацию. Сестра кивает нехотя… — Да. — Крис вздыхает тяжело и решается рассказать всё братьям. Ведь они имеют право знать, о происходящем в семье и в их доме. — Чуть больше года назад… Папа заехал ко мне и… Я призналась ему, что хотела бы ещё что-то. Что-то, что недозволено людям связанным между собой родством. Отец он… Я не знаю толком, чем он так остро врезается во все чувства и все аспекты жизни… — Крис с пониманием посмотрела на Дина. — Я не знаю, почему он поддался на мои желания. Может… Потому что думал, что мы больше никогда не увидимся. А после… Он исчез надолго. И… — И ты попыталась найти ему замену? — нервно сглотнул Дин, сразу ощутив, как зудят всё ещё фиолетовые следы ремня, под грубой тканью джинсов. — Пыталась… — сокрушённо вздохнула девушка. — Но быстро убедилась, что ничего похожего не существует в мире. — Да… — Дин кивнул с пониманием. — Я знаю. — Он спустил ноги на пол и сел близко к сестрёнке, с сочувствием посмотрев ей в глаза. — Прости, Дин. Я не знала тогда, что ты… Что у вас с папой всё так. — Ничего. — Дин улыбнулся сквозь боль, неожиданно поняв, что нашёл единственного в мире человека, который понимает его. Он обнял сестру за талию и заботливо поцеловал в висок. — Мне жаль, Крис… Я не хотел, чтобы ты… — он посмотрел вдруг с догадкой: — Кристина, ты…? Папа не поступил бы так, если… Ты согласилась на это? Он должен был предупредить тебя. — Да, — тихо ответила Крис, согласно прикрывая веки. — Да, Дин. Ты же понимаешь, что это единственный шанс… Дин понимал всё слишком хорошо… Он был в таком же положении, года полтора назад. Он просто обнял сестрёнку в знак поддержки и больше не говорил о том, что ей не стоило соглашаться на что угодно. Он и сам согласился бы точно так же, если бы получил вторую попытку прожить тот момент. — Отец сказал, к чему тебе стоит готовиться? — обрывая момент, спрашивает Сэм. Всё так же пряча лицо у изгиба шеи старшего брата, Кристина передаёт слова папы. Сэм сразу понимает, почему отец распорядился так. И догадывается, что предстоящий вечер отца рассчитан не только на двоих. Он кивает задумчиво и достаёт из тумбочки у своей кровати прозрачный пакетик с набором для клизмы. Протягивает его сестре: — Справишься? — спрашивает слишком обыденно. И добавляет: — Если передумаешь, просто скажи об этом папе до того, как всё начнётся. — Она не передумает, — с глубокой уверенностью говорит Дин. Кристина смотрит на время и понимает, что осталось всего ничего — полтора часа. Она встаёт и собирается к выходу из комнаты братьев. — Крис! — окликает Дин, когда девочка уже у двери и, когда она оборачивается, говорит: — Приходи ко мне, после ванной. Не хочу, чтобы ты ждала папу одна. Кристина кивает и выходит, оставляя братьев наедине. — Ты… О чём-то догадываешься? — с тревогой спрашивает у брата Дин. — Дин… — Сэм смотрит на брата с любовью и с сожалением. — Она сама это выбрала. Помни. Сэм садится рядом с братом и любяще обнимает его. Сэм никогда не спрашивал Дина, что он чувствует рядом с отцом и почему пренебрегает собой в угоду папе. Он не хочет заставлять брата чувствовать себя неуютно, отвечая на подобный интерес. Пока Сэм просто находится рядом… Когда Дину нужно утешение, когда Дин плачет, не понимая поступок отца, когда Дин нуждается в ласке и нежности, что Джон даёт ему слишком мало, чтобы не чувствовать холодный ветер в душе… Сэм находится рядом. И находится рядом, когда замысел Джона кажется ему слишком жестоким. В такие моменты он может уговорить отца истязать Дина его руками. И незаметно для папы быть мягче и более щадящим, чем мог быть отец. От недавна, Сэм начал осознавать, что ему нужно учиться давать Дину столько же слёз и боли, сколько причиняет отец… Джон сказал ему, что в решающий момент в деле всей их жизни он должен будет исчезнуть без предупреждения. И Сэм предельно понимает, что это значит для них с Дином. И теперь Сэм думает о том, будет ли Кристина ещё одним аспектом его ответственности, когда отец покинет их дом. Сэм обнимает брата… Осторожно заводит руки под белую майку на нём, гладит ласково и ненавязчиво всё его тело, желая унять его переживания за их сестру. Младший брат знает, что Дин как никто понимает страх и отчаяние девочки и прижимает его к себе, желая заразить брата своим спокойствием. Слышится робкий стук в дверь и Крис появляется на пороге их комнаты… Дин сразу протягивает ей руку, приглашая к себе на кровать. Сэм встаёт и долго смотрит на Крис, пытаясь понять, чего именно хочет отец… Составляющие предъявленной ей вины подбрасывают в его сознание определённые картинки с его участием, в чём он почти не сомневается. Сэм выходит из общей с братом комнаты и идёт на кухню… Слишком много всего падает на плечи младшего брата и он пытается удержать своё сознание в равновесии между отцом и другими его детьми. Младший Винчестер наливает себе чай и задумчиво садится за стол. Припомнив, как задорно Кристина улыбалась, когда Джон впервые привёл её в дом, он тоже улыбается неосознанно. Медленно отпивая короткие глотки чая, Сэм вспоминает, как неожиданно приобрёл сестру… Как она ворвалась светловолосым лучиком в их дом и в их жизнь, и, как раздавила своими улыбками мрак на душе их отца. Сэм думает о том, в самом ли деле папа готов толкнуть эту девочку на то, что приходится терпеть Дину… И не может определить вектор своих мыслей ни в одну сторону из существующих. Он вспоминает тот факт, что Джон был отцом для Кристины уже больше двенадцати лет, о чём они с Дином узнали не так давно, а это значит, что Крис тоже хорошо знает папу и знает, на что идёт. Сэм качает головой своим мыслям и ему хочется сделать что-то, что заставило бы отца встрепенуться и вспомнить прежнего себя — того, который пытал только нечисть, а не собственных детей.

…

      Джон звучно хлопает крышкой капота синего «мустанга» и вытирает руки засаленной тряпкой… удовлетворённо смотрит на друга-соседа и улыбается. — Вызов мастера на дом и… Замена тормозного цилиндра. С тебя сто пятьдесят. — Винчестер смотрит на Пита и изображает деловитый вид. Кудрявый брюнет улыбается и тоже шутит в ответ, достав из машины бутылку «Джони…»: — Сто пятьдесят долларов? Или граммов? А? — он заманчиво сверкает синими глазами и достаёт стакан. — Да. — Джон кивает и смотрит на друга слегка вверх, из-за разницы в росте. — Но если граммов, то не больше. Меня ждут дети. Питер скептически приподнимает бровь и наливает, усмехается шутя: — Дети, это… Женатый сын с зятем и недавно появившаяся почти взрослая дочь? Э́тих детей ты до сих пор няньчишь? — Да. — Джон кивает и тоже смеётся над иронией шутки. Принимает выпивку из рук приятеля. — Посмотрим, что ты скажешь, когда Трейси встретит кого-нибудь. — Джон с издёвкой подмигивает и опустошает стакан залпом. — Это… Будет не скоро, — с улыбкой парирует Пит. — Майкл положительно влияет на неё и… Я пока не беспокоюсь об этом. — Майкл? — Винчестер заинтересованно приподнимает подбородок. — Он… Брат Холли. Трейси с рождения привязана к нему и… Мне спокойно. — Да… — Джон кивает задумчиво. — У меня нет брата, который мог бы присмотреть за моими детьми, так что… Мне пора. Питер слегка виновато опустил взгляд после его слов, но Джон не придал этому значения. Он дружески хлопнул соседа по плечу и собрался на выход.

…

      Вернувшись в свой дом отец Винчестеров идёт в свою спальню, чтобы сменить рабочую одежду на что-то подходящее для домашнего вечера. Он надевает просто чёрную футболку с коротким рукавом и тёмно-синие джинсы, не забыв втянуть за пояс потёртый офицерский ремень из прочной кожи. Джон выходит в коридор, и подходит к комнате сыновей, желая умыться там, чтобы не спускаться в ванную на первом этаже… Осторожно открыв дверь, отец входит и осматривает обстановку, останавливая свой взгляд на кровати старшего сына. Джон с удивлением смотрит, как Дин обнимает Кристину, которая прижимается к нему всем телом и, видимо, чувствует себя спокойнее рядом с братом. Джон проходит в ванную и умывается… Смотрит время на своём запястье и выходит обратно в комнату. Он грозовой тучей приближается к своим детям и резко хватает за руку дочь, немедленно вытаскивая её из объятий Дина. — Ты не улучшаешь своё положение подобным поведением, Кристина, — строго и с угрозой говорит отец, и смотрит на девочку тем самым взглядом, что способен вывернуть душу наизнанку. Дин смотрит встревоженно и встаёт рядом с Крис: — Папа… Это я виноват. Я пригласил Крис к себе, — решительно говорит он. — Отлично, — гневно и с пренебрежением сверкает глазами отец. — Ты всё так же любишь мой ремень, Дин. Не так ли? — Папа… — Дин шепчет смущённо и его лицо затапливает яркий стыд из-за того, что он не в состоянии возразить отцу на это. — Прошу тебя… — Молчи. — Джон переводит взгляд на Кристину и поднимает её лицо пальцами под подбородок, спрашивает: — Ну?.. Передумала? — отец смотрит пристально девочке в лицо выискивая там хоть тень сомнения. — Нет, — решительно говорит дочь и качает головой. Отец надеялся, что около трёх часов на раздумья сыграют свою роль и Крис поймёт, что не готова к такому… Конечно, Джон распорядился так, пытаясь оттолкнуть дочь. Он проклинает себя за то, что поддался на её мягкую ласку в момент, когда вернулся в её дом слишком уставшим и весь в кишках очередного чудища. Отец думал, что его сегодняшнее поведение разочарует девочку навсегда и отнимет всякое желание видеть в нём что-то помимо отцовских чувств. Он надеялся на это. — Крис… Немедленно иди к себе и не выходи оттуда, — боясь самого себя, строго командует отец. Не решаясь вызвать ещё больший его гнев, Кристина быстро покидает комнату братьев и идёт к себе. Джон бросает на сына уничижительный взор и тоже отправляется прочь.

…

      Лёжа у себя на кровати, Кристина невидяще смотрит в потолок… Она возвращается сознанием в момент, когда сжимала бёдрами широкий пояс отца и, закрыв глаза, почти наяву ощущает жар его дыхания на своей шее. А затем неосознанно вспоминает вечер, когда предала эти воспоминания с мужчиной похожего типа внешности… И это единственное, что может быть похожего между любым другим мужчиной и её отцом. Встряхнув белокудрей головой, девушка поднимается с кровати и с чётким намерением выходит за дверь. Она спускается по лестнице и осторожно стучит в дверь рабочего кабинета, что располагается напротив комнаты под лестницей… Не дожидаясь ответа, Кристина толкает дверь и переступает порог. — Крис… — отец отрывается от документов на столе перед ним и поднимает на девочку обжигающий холодом взгляд. — Я сказал, чтобы ты оставалась в своей комнате, — напоминает строго. — Я помню. Дочь замирает на пару секунд, но смотрит упрямо. Она медленно подходит к отцу и садится на подлокотник его кресла. Сейчас она почти верит себе в том, что совсем не боится такого взгляда отца и его царапающего душу тона. Джон выдыхает медленно, давая себе время поймать хоть одну из хаотично бегающих в сознании мыслей. — Кристина… Чего ты хочешь добиться, нарушая все мои запреты? — спрашивает он строго и старается не смотреть на обнажённые бёдра дочки, что почти не скрывают короткие шорты. — Папа… — Кристина вздыхает грустно. — Я не хочу огорчать тебя. Я не нарочно. Просто… Я растеряна. Я не думала, что ты просто забудешь произошедшее между нами тогда. Джон внимательно слушает девочку и его взгляд становится более снисходительным и начинает отдавать теплом… Кристина будто чувствует это и, поймав момент, пересаживается к отцу на колени, спиной к нему. — Крис… — беззлобно, но предупреждающе говорит отец. — Ты уже слишком большая девочка, чтобы сидеть у папы на коленях. — Так не честно, папа… — Крис оборачивается и, смотрит открыто и тепло в лицо родителя. — Говоришь, что я большая, чтобы забраться к тебе на колени, но считаешь меня слишком маленькой, чтобы принимать решения самостоятельно и обходиться без твоей опеки. — Кристина… Так нельзя, — запрещая и самому себе, качает головой отец. — Теперь ты мой ребёнок в том числе и официально, и… — И кто же обвинит тебя? — перебивает нетерпеливо Крис и смотрит с запретным желанием в синем пламени своих глаз. — М? И когда это ты стал таким законопослушным? И почему родного сына тебе можно… А меня… Или всё дело в этом? — девочка мрачнеет резко и отворачивается. Говорит тихо и с болезненной догадкой: — Я не родная. — Кристина… — эти слова девочки раскалённой иглой прошили и отцовское сердце, что отразилось и в сменившем интонации голосе. Джон кладёт руки на её тонкую талию и упирается лбом между лопаток: — Я больше никогда не хочу слышать подобного. Ты родная мне… С тех самых пор, когда мы познакомились. И родство вовсе не биологически подтверждается. По крайней мере у нас. Девочка недвижимо слушает слова папы и они греют не хуже, чем его горячие ладони на боках. — Папа… — Крис разворачивается к родителю лицом, перебросив бёдра через его и крепко обнимает отца вокруг шеи. — Ты вовсе не обязан был… Но ты всегда был мне родным и был отцом. Я благодарна тебе, ты знаешь, да? — Знаю. — Джон обнимает девочку и сильно прижимает к себе, позволяя ей прятаться от всего у себя на руках. — А ты была моей единственной доченькой, — с иронией говорит он. — И я обязан, конечно. Даже больше, чем сыновьям. Потому что ты девочка. В голосе отца слышится забота и нежность, и Джон ловит себя на мысли, что дочь способна без особого труда усмирить его гнев и это не всегда хорошо. — Пойдём спать? — расслабленно спрашивает Крис, прижимаясь щекой к щеке папы. — Или… Ты не передумал насчёт моего наказания? — Назови причину, чтобы я передумал, — серьёзно и без шуток говорит Джон и отстраняет слегка девочку, внимательно смотрит в её лицо. — Мне жаль, что так вышло, — с сожалением говорит Крис. — Может быть, это достаточно веская причина? Отец кивает, согласно прикрывая веками обжигающий свой взгляд. — Да, Крис… Этого достаточно, чтобы я передумал. Обхватив рукой талию доченьки, Джон встаёт с кресла и она автоматически обвивает его пояс ногами и держится руками вокруг шеи отца. Винчестер выходит из кабинета, выключает свет и поднимается по лестнице, чтобы положить спать свою единственную девочку.