В краю золотого солнца и чёрных туч

Окутывавших остров морских маршрутов с лихвой хватило бы на несколько небольших стран на континенте. Многие жители этого зелёного государства жили морем. Те, что поосторожнее и похитрее – торговали с соседями. Те, что попроще и победнее – ловили рыбу и разнообразных морских тварей. Те, что похрабрее и побыстрее – нападали и грабили. Отец Маккари, обладая хорошо подвешенным языком и отрядом преданных вояк; зная, как повернуть удачу в свою сторону, занимался со своими людьми всем понемногу. Их маленькая флотилия, начавшаяся с двух корабликов, теперь насчитывала уже десять вместительных быстроходных парусников. И это не считая стаи рыболовецких куррахов и кораклов, ежедневно выходящих на промысел. Так он обеспечивал семью сверх необходимого. Привозил дорогие подарки, балуя заморскими диковинами. Маккари постоянно просила привозить побольше книг, потому что однажды он привёз монаха, научившего его детей читать и писать. Но, по собственному мнению отца, главным было то, что он заручился преданностью остальных горожан, выбравших его в качестве главы несколько лет назад. Этот дальновидный мужчина, кажется, всё предвидел (или просто упорно шёл к своей цели): как-то сразу отстроился новый дом, обзавелись богатыми одеждами дети и многомудрая жена, были взяты несколько человек прислуги. Власть ему нравилась, да… И её атрибуты, собственно, тоже. Пора было расширяться, заводить ещё больше новых связей. Последние пару лет младшие дочери стали совершенно невыносимы, и это было ему понятно: они хотели замуж. А по правилам, заведённым ещё далёкими предками, вперёд старшей сестры выходить было нельзя. Маккари тормозила их, мешала на пути к счастью. Сама же девушка искренне не могла взять в толк, как можно обменять свободу на рабство. Только так она и видела семейную жизнь. В конце лета отец вернулся из плавания со своим отрядом, пополнившимся новой кровью. Их встречали на пристани успевшие соскучиться родственники. У некоторых мореходов за время похода успели народиться дети, которым сегодня суждено впервые увидеть своих отцов. Весла в едином порыве и ритме загребали воду подле родных берегов. У Маккари кольнуло в груди, когда девушка увидела, сколько новых поселенцев везёт отец. Это тоже была его черта: разбавлять чужаками свою общину. «Чтобы не застаивалась кровь», – так он говорил. Собственно, если бы не эта его черта характера, сейчас бы девушка и не стояла здесь: маму, красавицу с эбеновой кожей, отец точно так же привез из дальних краёв двадцать лет назад. Спустя несколько месяцев после высадки мать родила её – главное разочарование своей жизни. Мужчины схлынули галдящей толпой, оставив корабли на попечение нескольких холостяков, которые присматривали за тем, как подростки вперемешку с рабами разгружали добычу. Маккари от отца достался в качестве приветствия кивок и крепкое похлопывание по плечу. От неё не укрылось, как он критическим взглядом оценил её внешний вид, типичный для этого времени года: длинная легкая туника и брюки, пышные волосы связаны узлом у шеи, ноги босы. Негоже. Она выбивалась из толпы даже этим. Мать отправила её вместе со служанкой, дав чёткий приказ переодеться. Маккари закатила глаза, но препираться не стала: так было каждое отцово возвращение. Эта маленькая радость, подаренная родителям, для неё была посильна. Пока служанка заплетала ей волосы, Маккари наскоро обтёрлась мокрой тряпкой, нанесла пахучее масло за уши и на запястья и нанизала на пальцы несколько колечек. Нырнула в тёмно-синее платье, сидящее по фигуре, и завязала на лодыжках тесёмки кожаных сандалий. Сёстры хлопотали вокруг мужчин, поднося им то напитки, но новую добавку еды. Старшие из братьев хвалились результатами похода перед младшими, показывая добытые трофеи. Дорогие кольца и мечи, снятые с трупов, не вызывали у Маккари ничего, кроме желания проблеваться. А другим нравилось. Сколько серёжек выйдет из такого дочкам, если переплавить? Она поёжилась и машинально пробежалась пальцами по своим украшениям. Не из такого ли золота и они? Выдохнув, девушка заняла место недалеко от отца. Она пыталась – честно, изо всех сил – вслушаться в беседу захмелевших уже мужчин, но никак не могла сконцентрироваться. Оставалось только попивать из кубка и делать вид, что полностью сосредоточена на тарелке с едой. Стало быть, пир по случаю возвращения шёл своим чередом. Девушки на выданье облюбовали себе колени воинов. Даже у её отца на руках сидели две заливисто смеющиеся девчонки, которых он то и дело слюняво целовал или мял за бёдра. Мать на такие выходки уже давно не реагировала публично: он всё равно вернётся к ней в постель, а эти соплячки нужны ему поддержания хорошего настроения и статуса. Маккари даже не могла представить, сколько детей было у её отца вне брака. Девушка искоса поглядывала на эту картину с нескрываемым презрением. Захмелевший отец принял это за другое чувство: – Не завидуй, доченька! Скоро и твою справим свадьбу. Вот, привёз тебе жениха. Добрый воин! Он любовно ткнул в грудь верзилу, который плотоядно смотрел на Маккари весь вечер. У неё глаза чуть не вылезли из орбит от таких новостей. Окружающие разговоры превратились в ликующие поздравления, но она слышала только равномерный гул. Маккари что-то пробормотала, вышла из-за стола и тихо испарилась из поля зрения. В спину ей летели скабрезные шутки. Девушка ворвалась в мастерскую, тяжело дыша. Даже запах трав, сушащихся в пучках под потолком, не мог её успокоить. Что за бред?! Отец, который никогда с этим не торопил, теперь тычет носом в какого-то чужого человека. Попыталась вспомнить, как выглядит выбранный отцом претендент, и не смогла. Подумав, она затворила на ночь дверь мастерской и открыла люк в крыше, пропустив внутрь свежий воздух и сияние россыпи звёзд. Хотела бы она сейчас быть так далеко, как они… По щекам покатились непрошеные слёзы. Маккари упала на тюфяк и провалилась в беспокойный сон. Её разбудила какой-то неясный шум, как из-под толщи воды, и яростный стук в дверь. Девушка разлепила глаза и непонятливо проморгалась. Свеча давно прогорела. В дверь явно ломилась пьяная толпа, судя по заплетающейся речи и изрыгаемым проклятьям. Она на цыпочках подошла поближе, пытаясь различить голоса: кажется, это был тот самый жених со своими дружками. Они ломали дверь, сопровождая действо развязными и пугающими рассказами о том, что собираются с ней сделать. Её прошиб холодный пот. Дверь ходила ходуном. Решение пришло к девушке в одну секунду. Она двигалась бесшумно, скользя словно мягкий весенний ветерок. Запихнула в котомку лёгкий плащ, маленький бурдючок и несколько кусков хлеба, оставшихся с утра; повесила на пояс ножик. Мысленно чертыхнулась, осознав, что всё ещё одета в праздничный наряд. Но времени больше не было: засов, на котором держалась дверь, начал трещать – оставались секунды. Она приставила лестницу к люку в крыше и ловко забралась вверх. Едва успела зацепиться за землистую кромку, когда ввалившиеся внутрь пьянчуги выдернули лестницу из-под ног. Девушка подтянулась на руках и встала на крыше, у грядок с репой. Внизу послышалось сразу многое: ругань, звон разбитых склянок, треск дерева. Она слышала, как её место, бывшее тихой гаванью, разносят в пух и прах. Когда раздался оглушительный свит и крики, Маккари словно вышла из транса. Она увидела, что у берега зажгли сигнальный огонь. Теперь оставалось только бежать изо всех сил. Перепрыгивая с одной ступенчатой крыши на крышу, растаптывала уже соврем взрослые всходы урожая. Так им и надо. Вдруг почувствовала, как рядом просвистела стрела. Маккари испуганно, словно в попытке защититься о следующей, выкинула руку вправо. То, что последовало дальше, девушка не могла осознать ещё долгие дни. С кончиков тонких пальцев соскользнул огненный шар и полетел прямиком в соломенную крышу ближайшего сарая. Испуг от этого зрелища только усилился и заставил кинуться что было мочи в сторону соседнего леса, темнеющего в какой-то миле от их городка. Она слышала, как заржали кони, которых потревожили в самый разгар ночи. Она прибавила скорость, сама не понимая, как может так быстро двигаться. Послышался топот копыт и мужские крики. Маккари не разрешала себе оглядываться. Переступив границу леса, сбавила скорость и осторожно, не оставляя следов, проскакала по чаще. Знала место, известное ей одной, где можно спрятаться хотя бы до утра. Добравшись до сердца чаши, она услышала, как ввалились во владения лесных духов те, кто был так решительно настроен её поймать. Эти варвары совсем не уважали тишину этого места, валя напролом сквозь сучья и ветви. Девушка просочилась через узкий проход в пещеру, скрытую за раскидистыми еловыми лапами. Маккари ещё не успела перевести дыхание, когда увидела поисковый отряд с факелами, сплошь состоящий из пьяных молодцов и ведомый вперёд усилиями её отца, едва держащегося в седле. С ними не было собак, что значительно увеличивало шансы на то, чтобы остаться незамеченной. Они прочёсывали лес до самого утра, поэтому она не сомкнула глаз и почти не двигалась, чтобы не зашуметь. Когда занялся рассвет, мужчины выдвинулись обратно в город. Что ей помогло? Их нетрезвость? Расположенные к бедняжке лесные духи? Вовремя открывшееся второе дыхание? Удача? Слово «магия» она даже в мыслях боялась произносить. Все знали, какая судьба уготована ведьме. Маккари шумно выдохнула, когда они скрылись за деревьями настолько, чтобы она перестала их слышать. Девушка опустилась на листву и хвою, покрывавшую пол пещеры мягким одеялом, и провалилась в сон.