Хайкью мальчики и их вселенные

      В ночную смену работать удобно.       Почти никто не посещает круглосуточный магазин в такое время. Можно просто сидеть и разглядывать бесконечные стеллажи с продуктами. В абсолютной тишине.       Тишина.       Наверное именно из-за неё Ойкава и выбрал такую выматывающую подработку. Дома его ждали нравоучения отца и надоедливые сетования матери.       «Тебе пора всерьёз взяться за учебу, Тоору. Ты не сможешь занять хорошую должность, если не будешь старательно учиться.»       Вообще-то Ойкава давно охладел к своей специальности в университете и единственное, что держало его в строю, что не давало совсем на себя плюнуть и отчислиться — это волейбольная секция. Ойкаве нравилось играть в волейбол. Больше ему на данный момент ничего не нравилось.       Разве что тишина.       Но и ей пришёл конец, когда автоматические двери разъехались и в магазин зашёл парень в капюшоне. Тоору начал боковым зрением следить за ночным покупателем, прервавшим его размышления. Покупатель тем временем, снял капюшон, глубоко вздохнул и ушёл в сторону стеллажей с напитками. Вскоре он вернулся, выставив на ленту два энергетика, протеиновый батончик и жвачку. Ойкава начал пробивать товары отточенными до автоматизма движениями, одновременно пытаясь незаметно разглядеть лицо парня.       И лучше бы он этого не делал, потому что, вау, его лицо просто невероятно красивое. Более того, это 100% попадание в типаж кассира. Острые и чёткие скулы, сухие, слегка потрескавшиеся розоватые губы, чуть вздернутый нос и завораживающе серые глаза, в которых читается немой вызов.       Ойкава хотел завести диалог с этим парнем. Хотел узнать, почему тот не спит так поздно ночью, почему травит себя энергетиками, почему так отчётливо прорисовываются синяки под его глазами и откуда пластырю на носу. Хотел, но не мог сказать ни слова, потому что от ночного посетителя так и веяло аурой «не трогайте меня, не злите, оставьте в покое».       Тоору прекрасно это ощущал, ведь он и сам периодически излучал эти мысли.       — И Мальборо рэд. Классический. — голос парня оказался сухим и низким. Ему подходит.       — Паспорт?       Покупатель выудил из кармана джинсовки потрёпанный паспорт и показал Ойкаве. «Ивайзуми Хаджиме, 21 год». Получается они одногодки.       Ойкава наконец пробил все товары и озвучил цену, продолжая исподтишка разглядывать Ивайзуми. Тот лишь поморщился, и во взгляде промелькнула такая тоска, что даже Ойкаве стало не по себе.              — Отмени пожалуйста батончик, я извиняюсь — слишком вежливо, для такого парня. Видимо ему действительно неловко.       — Не нужно — Тоору принял смятую купюру Ивайзуми и докинул в кассу мелочь из своего кармана, протягивая опешившему парню чек.       — Не стоило — вместо благодарности пробубнил Хаджиме.       — Не тебе решать — задумчиво сказал Ойкава и впервые за последние три дня улыбнулся — Приходите к нам ещё.       И он пришёл.       Это стало их негласной традицией. Ивайзуми приходил около четырёх часов ночи, всегда брал энергетик и что-нибудь ещё. Иногда это были мятные конфеты, иногда батончик, но чаще всего пачка сигарет. Красных Мальборо.       Они почти не разговаривали, но им было комфортно рядом. Едва заметная улыбка на губах Ойкавы, грубая шутка Ивайзуми, долгий взгляд, случайное касание пальцами — все эти едва заметные детали поддерживали тлеющий огонь в двух едва живых людях, находивших успокоение в ночи, тишине, и друг друге.       У них появились общие привычки. Ивайзуми прикуривал после выхода из магазина, а Ойкава закрывал кассу и присоединялся. Поначалу они молчали. Тоору завороженно смотрел на белые клубы дыма, срывающиеся с губ парня и честно говоря им завидовал.       Однажды Хаджиме бросил какую-то фразу про бессонницу и Тоору подхватил ее. С тех пор они разговаривали. Тихо и неспешно, в основном во время перекуров.       Эти разговоры были чем-то очень интимным и драгоценным для обоих парней.       «Интимнее поцелуев» — подумал Ойкава и сразу залился краской, представив как Хаджиме целует его.       «С тобой все в порядке?» — спросил Ивайзуми, после затянувшейся паузы. Ойкава повернулся к нему и сердце сделала глухой удар. Хаджиме смотрел на его губы.       Ойкава в эту ночь осознал, насколько сильно он влюблён.       Они все равно держали некоторую дистанцию, но скорее от смущения, чем от нежелания сблизиться.       Первым не выдержал Хаджиме, в одну из ночей крепко обняв Тоору перед уходом. Он сжал его в объятиях и потрепал волосы, а затем сразу развернулся и убежал. Тоору был благодарен, ведь его слёзы на глазах остались незамеченными.       Следующие два дня Ивайзуми не было. Ойкава безумно скучал. Ему больше не нравилась тишина, она обостряла одиночество. Парень вздохнул, вытянул с прилавка пачку Мальборо и откопал в кармане зажигалку. Кассир давно бросил курить, но сейчас так хотелось ощутить знакомый запах.       На улице было холодно, или может просто так ощущалось. Дым заполнял легкие и отвлекал от неприятных мыслей. Тоору закрыл глаза, и настолько ощутимо почувствовал перед собой Ивайзуми, что в глазах защипало. Когда он их открыл, перед ним действительно стоял человек.       Не Хаджиме. Тоору разочарованно вздохнул.       — Хэй, не поделишься сигареткой? — незнакомец облокотился на стену рядом с кассиром, закрывая ему путь в магазин.       — Держи — апатично сказал Ойкава и бросил ему всю пачку, собираясь вернуться внутрь.       — Подожди, давай поболтаем, куда спешишь? — парень схватил кассира за предплечье и притянул к себе.       Ойкава не растерялся и плюнул ему в лицо, толкая свободной рукой и разворачиваясь, чтобы сбежать. Но его ждало большое разочарование, потому что за спиной стояли ещё два быдловатых парня и противно скалились.       — Ты обидел нашего друга, красавчик, придётся заплатить за это.       Ойкаву начала накрывать паника. Он попытался увернуться, но парни облепили его со всех сторон и схватили за руки. Глаза застелила пелена слез и Тоору зажмурился, чтобы не видеть, что происходит вокруг него.       Вдруг один из нападавших пошатнулся и упал на колени. За ним стоял Хаджиме.       Запыхавшийся, в помятой майке, с перебинтованными костяшками и битой в руках. А главное: до одури злой.       — Значит так блять, живо отошли от него, подонки, или больше никогда не сможете стоять на ногах.       Ивайзуми был комком ярости, он настолько сильно сжал рукоять биты, что она чудом не треснула. Но ярость затуманивает сознание, и сосредоточив все внимание на Ойкаве, парень не заметил, как лежавший до этого на асфальте ублюдок резко вскочил и выбил из его рук биту.       Завязалась драка, в которой к удивлению выигрывал Хаджиме. Но долго противостоять троим людям очень сложно, и вот-вот преимущество перейдёт на сторону нападавших. Ойкава, о котором уже успели забыть, понял, что либо он что-то сделает, либо от Ивайзуми к утру ничего не останется. Он влетел в эпицентр схватки, резко толкнув ногой одного из парней в спину. Послышался хруст позвоночника, Тоору выигрывал время. Ивайзуми пихнул локтем второго и наткнулся на взгляд Ойкавы.       В глазах обоих парней горел огонь, безумие и что-то неуловимое, еле заметное, что могли прочитать только они. Их мысли стали одним целым и через секунду, они уже бежали изо всех оставшихся сил, схватившись за руки.       Парни остановились в глухом переулке и уставились друг на друга судорожно переводя дыхание. Им не нужно было ничего говорить вслух, все слова неоном горели в голове каждого, они как два оголенных провода, в которые наконец-то пустили электричество. Ивайзуми сплюнул на землю кровь. Тоору подлетел к нему, сжимая плечи парня дрожащими пальцами.              Их поцелуй был с привкусом крови и невероятной страсти двух, нашедших в друг друге стимул жить, людей. Ивайзуми в последний раз облизнул нижнюю губу Ойкавы и оторвался, чтобы заглянуть в заворачивающие карие глаза.       — Живой?       — Теперь да.