Души, а хотя...

Фриск, напевая под нос тихую мелодию, шла по Водопадью, разведя руки в стороны, и балансируя, точно акробат. На ее талии была стянута старая балетная пачка, и девочка воображала себя балериной, выступающей на театральной сцене. Она огляделась. Из-за разыгравшегося воображения Фриск представляла, что перед ней рядами сидят зрители, а влажный воздух сотрясают аплодисменты. И, на удивление, они все же прозвучали. Фриск повертела головой по сторонам. Позади нее, прислонившись к стене стояла девочка в балетном костюме. Ее темные волосы украшала белая лента, на талии, как у Фриск, была стянута сиреневая пачка с золотой каймой, а ноги были обуты в синие пуанты. На правом плече красовался розовый цветок. Ее фигура тоже была расплывчата, как у Джин и Джеймса. Ее синие глаза горели восхищением, на губах играла улыбка. — Ты хорошо танцуешь, — похвалила она, глядя на Фриск. — Откуда у тебя такая же пачка? — она заострила внимание на одежде Фриск. — Я нашла ее в комнате, спрятанной за одним из первых водопадов, — ответила девочка, подходя к собеседнице и протягивая руку. — Я Фриск. — Я Берта, — представилась она, присев перед ней в реверансе. — А ты была балериной, да? — спросила Фриск, чувствуя, что спрашивает очевидное. — Да, — Берта улыбнулась, сделав пируэт, повернувшись на одной ноге. — мне очень нравится танцевать, а тебе? — Ну-у-у… — протянула Фриск, задумавшись. Честно, танцы никогда не интересовали ее так, что бы увлекаться ими на постоянной основе, но ей не хотелось врать, и уж тем более как-то обидеть Берту. Поразмыслив немного, она все же решила сказать правду: — Честно, не очень. — Оу, — Берта слегка поникла. В эту минуту она напомнила Фриск завядший цветок. Утративший свою прошлую красоту, но все равно сохранивший очарование. — жалко. Я была бы очень рада, если бы ты станцевала со мной… — Послушай, почему-бы и нет? — быстро проговорила Фриск. Она не могла смотреть, как кто-то грустит. Особенно если этот кто-то — ее новый друг. — Я могу потанцевать с тобой, ну, как могу, конечно. Берта улыбнулась. Фриск, как могла, старалась сохранить самое серьезное выражение лица. Улыбка Берты, как и у Папируса, была заразной. — Хорошо, давай танцевать. Делай все, что тебе захочется, ладно? Выражай себя. Фриск кивнула, встав в позу ласточки. Берта прокрутилась вокруг своей оси, сделав плие на одной ноге. Они продолжали танцевать следующие несколько минут. Фриск была крайне удивлена тем, что у Берты от долгих танцев не закружилась голова. В конце концов девочка, в очередной раз встав в замысловатую позу, Фриск не удержала равновесие, и упала бы в воду, если бы Берта не придержала бы ее. — Спасибо, — поблагодарила ее Фриск, садясь на землю и опуская ноги в воду. От долгих танцев у нее перехватило дыхание, и она глубоко вдохнула, пытаясь его перевести. — Тебе тоже, — сказала Берта, садясь рядом с ней. Хрустально чистая вода отражалась в ее синих глазах, точно в зеркалах. Она поглядела на мостовые семена, лежавшие в середине комнаты. После того, как девочки на них потанцевали, они выглядели слегка помятыми. — Слушай, — обратилась она к Фриск, которая, закрыв глаза, запрокинула голову вверх. — построй мост на этой стороне реки. — она указала пальцем на небольшую комнату, находившуюся по левую руку от них. — Мне кажется, что там тебя может что-то ждать. И это что-то очень приятное. Или что-то очень вкусное. Берта слегка улыбнулась. Вид у нее был какой-то странноватый, мечтательный. Выглядела она так, словно сейчас снова начнет танцевать, или петь. Сейчас она как никогда напомнила Фриск нежный цветок, который вот-вот распустится. — Спасибо, Берта, — Фриск тепло улыбнулась.