Три Головы Цербера

Атмосфера этой главы:

Unlike Pluto - Worst In Me Rabia Sorda - The Shape Of A Name

  Намджун всегда считал, что его навыки управления собственным гневом если не идеальны, то близки к тому. Даже в детстве он был абсолютно тихим и покладистым ребёнком, делал все так, как ему говорили взрослые, не капризничал. Однажды его бабушка взяла его с собой в гости и наказала сидеть на месте, а сама ушла с подругами пить чай на веранде. Каково же было ее удивление, когда, вернувшись спустя часа четыре, она обнаружила своего внука сидящего в кресле в той же самой позе. «Бабушка, а теперь мне можно в туалет?» - спросил он тогда и на вопрос, почему он не сходил раньше, ответил: «Ты же сама сказала: сидеть на месте».   — Намджун… - тихо произносит Юнги в повисшей тишине.   — Намджун-а, прости, - испуганно прижимает пальцы к своим губам Чонгук. — Я не специально… ты же не прибьёшь меня?   — Нет – если он включится, - тихо произносит Намджун, потерянно глядя в погасший монитор своего ноутбука, который теперь украшает огромная трещина. Сохранить на флешку он ничего, само собой, не успел, а значит, исход всей их работы зависел только от… — Ну, давай…   Но ноутбук упорно не желал включаться. Да и шутка ли: прямое попадание тяжелым костылем по экрану? О чем Чонгук только думал, швыряя им в Юнги? Впрочем – вздыхает про себя Намджун – об умственных способностях Чона Чонгука можно начинать слагать баллады. Или анекдоты. Нет, есть идея получше – матерные частушки.   Хотя какие уж тут частушки…   — Ладно, - спустя минуту невыносимой тишины произносит он, так и не добившись включения ноутбука. – Перепишу по памяти. Времени у нас остаётся не так уж много: поеду домой, буду делать с ноута отца. Все равно у нас здесь плохо получается сосредоточиться.   — Я вообще насчёт этой поездки не парюсь, - произносит Чонгук. – Главное, трояк натянуть. А вот за ноут реально сорри, верну за ремонт деньги, как… встану на ноги.   Намджун стискивает зубы, запихивая свой ноут обратно в сумку, но ничего не говорит. «Трояк натянуть»? И это вся их мотивация? Почему никто из них совсем не хочет стараться?   Молчи, молчи, молчи…   — Да, разберёмся, главное, поправляйся. Ну, я пошёл.   Он выскальзывает из дома Чонгука просто в рекордные сроки: ему совсем не хочется снова пересекаться со странной сестрой Чонгука. Уже завязывая на улице шнурки, он вспоминает, что они так и не съели купленный им марципановый торт из новой кондитерской, открывшейся рядом с его домом. И это не говоря уж о совершенно провальной половине дня. Вот ей-богу, лучше б сам все делал. Как там говорил Юнги? «Залупа конская»? Во-во, она самая…   — Ну что, позанимались? Голодный? – Добродушно улыбается ему мать и осекается, увидев его руку. – Боже мой, Намджун, что случилось?   — А, это… обжегся в гостях, чайник неудачно схватил…   — Чайник?   — Ну, да, он у них не электрический…   — Намджун, - качает головой мама. – Мне ты можешь сказать…   Намджун смотрит на неё во все глаза: серьезно?   — Но это правда…   — Намджун, - снова останавливает его мама, кладя кухонное полотенце и отодвигая для него стул. – Сядь, пожалуйста.   Он опасливо присаживается на предложенный стул: с мамой у него всегда были хорошие отношения, но сейчас легкая тень на ее лице не давала ему покоя.   — Я хотела поговорить с тобой, раз уж ты сегодня пораньше освободился, ну и…   Она не договаривает фразу, но ей и не нужно: Намджун понимает и так.   «Потому что отца сейчас нет рядом».   Нет, не то, чтобы господин Ким был плохим человеком. Или жестоким. Каждый день он вставал в пять утра, шёл на пробежку, потом на работу, ужинал в кругу семьи, по выходным занимался благотворительностью, а перед сном всегда читал книгу. Он не жалел денег на свою семью: с ним они были, как за каменной стеной, у них всегда было все самое лучшее, а Намджун вообще не знал, что такое бедность или голод.   И все же иногда ему хотелось рядом не Идеального Отца, а просто папу, с которым можно поговорить по душам. Хотелось не Каменную Стену, а уютные посиделки у горящего камина, тепло которого согревает озябшие ладони. Хотелось быть сыном, а не прилежным сотрудником в корпорации под названием «Счастливая Семья INC». Хотелось…   — Я знаю, что ты, возможно, рассердишься, что я опять сую нос не в свои дела, - осторожно начинает мама. – Но я только хотела сказать, что ты живешь свою жизнь. И ты должен прожить ее счастливо.   — Ээ, - теряется от такого лирического вступления Намджун. – Я итак…   — Нет-нет, - со смешком закрывает пальцами свой глаз и половину щеки мама. Намджун почему-то с детства очень любил этот ее жест. – Я примерно знаю, что ты сейчас скажешь. Просто… Я не могла не заметить, как ты расцвёл в последнее время, и хоть с момента твоего поступления в школу прошло около недели, я вижу, что у тебя появились новые интересы, что ты… больше не тот Джун, который всего боялся и спешил после школы домой. Ну и я… каюсь, подсмотрела твои переписки с твоей девушкой. Прости.   — Мам! – Смущенно прячет взгляд Намджун. – Это…   — Я знаю, я не должна была, но мне было очень любопытно, в чем причина твоих изменений – оу, я говорю совсем как папа, хах – а свой пароль ты так и не поменял, вот и…   Намджун, подчиняясь неожиданному порыву, бросается к ней и крепко обнимает.   — Я не злюсь, мам, - тихо произносит он. – Я просто не умею, ты же знаешь.   — Знаю, - обнимает в ответ она. Заглядывает ему в глаза и снова мягко улыбается. – Так и когда позовёшь ее на свидание?   — Мама!!   — Все-все, я больше не лезу! – Вскидывает ладони она и кивает на руку сына. – Так тут и правда просто ожог? Обработал хоть? Как вообще день твой прошёл? Все нормально?   Врать ей - неправильно, но…   — Все хорошо.   Ноутбук отца он находит в его кабинете – чем быстрее он начнёт работать, тем меньше времени на объяснения ему понадобится. А может, и вообще не понадобится.   Он открывает крышку ноутбука и натыкается на незакрытую вкладку со статьей, где фигурировал какой-то новый препарат от рассеянного склероза. Производители утверждали, что лекарство может давать поистине впечатляющие результаты, но побочные эффекты ещё не до конца изучены, поэтому желающих принять участие в эксперименте очень мало. Намджун досконально помнил перечень лекарств матери, и названия препарата с этого сайта среди них, к счастью, не было. Скорее всего, папа просто случайно наткнулся на эту статью.   Что ж, ему предстоит много работы, не время тут отвлекаться…     ***   — Ну, как ты? – Спрашивает его Юнги вместо приветствия и, не дожидаясь ответа, добавляет. – Выглядишь не очень.   — Ничего нового я не услышал, - закатывает глаза Намджун и замечает во взгляде Юнги тень беспокойства. – Презентация готова.   — Правда? Ты… ты успел? – В хриплом голосе Юнги слышится неприкрытое облегчение. – Не шутишь?   — Нисколько, - довольно улыбается Намджун. О, да, черт возьми. Он строчил как проклятый весь оставшийся день, вечер, и ещё пол-ночи. Разумеется, он не шутит. – Твой материал тоже помог, знаешь ли.   — А, ну ещё бы, - самодовольно тянет Юнги, и они с Намджуном, переглянувшись, прыскают. В этот момент дверь в класс распахивается и в класс эффектно впрыгивает Чонгук – на одной ноге и с костылем наперевес – и прицеливается им на манер ружья во все ещё смеющихся Намджуна и Юнги.   — Никому не двигаться! Накостыляю!   — Чонгук, - морщится Юнги. – Ты пьян. Скачи домой.   — Ну, нет, - изящно перехватив костыль, заявляет Чонгук. – Я проделал сегодня такой путь не для того, чтобы уйти домой. Авторитетно вам заявляю: я хочу учиться. Юнги, пошли курить.   — Эк ты переобулся. Но не, - качает головой тот. – Я уже. И вообще…   Договорить ему не даёт синхронный возглас сразу нескольких их одноклассниц, а причиной всему – появление Его Величества Сокджина-мать-его-Старосты. С боевым ранением.   — Ах, боже мой, Сокджин-щи, что случилось? – Ахает На Рым: ее пальцы томно замирают в десятке сантиметров от руки Сокджина – будто он хрустальный. – Кто тебя покалечил?   — Ах, это кошка поцарапала, ничего страшного, - поддерживает светскую беседу староста, и Намджун скорее чувствует, чем видит, как у Юнги кривится челюсть от переслащенного тона их голосов: в них запросто можно консервировать персики или ананасы. — На самом деле она мирная, просто я, видимо, переборщил с уделённым вниманием.   — Да, кошки, каки и девушки – такие, - с неприкрытым кокетством произносит другая одноклассница. – Даже Пушкин говорил: «чем больше женщину мы любим, тем меньше нравимся мы ей…»   — Чонгук, - медленно поворачивает к пирсингованному свою голову Юнги, и Намджун старается не выпасть с его лица – настолько оно перекошенное. – Я передумал насчёт покурить. Только давай скорее, а то меня щас стошнит.   Они возвращаются как раз к звонку: за это время Сокджин успел показать всем желающим фотографии Мардж на своём телефоне, и мельком заглянувший ему через плечо Намджун отмечает, что кошка выглядит очень даже хорошо, плюс богатенький староста заказал ей ещё красивый кожаный ошейник с золотистым сердечком и надписью «Мардж». А, на это у нас время, значит, нашлось…   Да и пофиг, если честно, главное – дело сделано, а остальное – неважно.   Намджун сжимает и разжимает похолодевшие пальцы: у одной группы, что шла со своим проектом перед ними, оказываются проблемы с подготовкой, у другой вообще материал завирусовался и напрочь отказывается открываться на «неопознанном устройстве». Через што, простите, они готовились, может, через тетрис? Когда очередь наконец-то доходит до команды Намджуна, он чувствует, что его состояние скатилось чуть ли не до какой-то панической атаки – вот всегда же старался идти первым, сейчас-то чего тянуть было?! – и он нервно теребит ворот своей рубашки – так мало воздуха в этом классе, черт побери…   — С тобой все нормально? – Не очень аккуратно пихает его локтем Юнги. – Такое чувство, что ты собрался блевануть…   — А это идея, - слабо отмахивается от него Намджун, дрожащими пальцами вставляя флешку в ноутбук учителя. И выдыхает – у них, слава богу, материал нормально открывается, да и в своей презентации он не сомневается – самое время выдохнуть.   Или нет…   — Хм, - прикрывает тонкими пальцами свои губы учитель Кан. – Довольно-таки неплохо. Пока что это лучшая работа из всех, что я сегодня услышал. Но я не понял в одном моменте у вас вот что…   Намджун уже хочет ответить на вопрос, как учитель Кан поднимает руку с раскрытой ладонью и вытягивает в его сторону:   — Нет, вас я уже услышал. Дайте возможность проявить себя другим членам вашей группы. Господин Мин, прошу?   Намджун поворачивает лицо к Юнги, силясь понять, знает ли он правильный ответ или нет, и…   Это провал. Нет, даже не так, а…   П Р О В А Л   В повисшей тишине Намджун чувствует, как каждая буква набатом отдаётся в черепной коробке, пульсируя в висках.   Юнги не знает.   — Что ж, - укоризненно качает головой учитель Кан. – А могло бы быть первое место.   Намджун шлепается на свой стул так, словно весь его позвоночник так и остался стоять там, у доски – куда сейчас вышла следующая команда. Он чувствует себя просто куском мяса – зачем мясу готовиться, тратить на учебу время, которое можно было бы потратить на сон, когда можно просто существовать и не париться, вон, как тот же Чонгук. Да и Юнги тоже.   — Что ж, - подводит итог учитель Кан. – Как и ожидалось, идеальной командной работы я сегодня не увидел. Но были работы, которые меня приятно удивили. И раз уж мы говорим о сюрпризах, то вот вам один: на следующей неделе ваш класс отправится в так называемую «выездную школу»: это экскурсия по главному зданию корпорации «Seungwoo» с возможностью побеседовать с «корифеями» информационного бизнеса.   Весь класс начинает возбуждённо перешептываться: а кто не мечтал попасть в «Seungwoo»? Это же работа мечты!*   — …Я не закончил, - усмехается учитель Кан, вновь поднимая ладонь. – Самое главное. Из каждого класса командам, занявшим первые места, достанется приз – возможность присоединиться к фуршету, устроенному главой компании и ночевка в лучших номерах на самом верхнем этаже – с видом на ночной Сеул.   Глаза загораются не то, что у Чонгука – у Юнги. Намджун растерянно смотрит на учителя Кана: что, это все взаправду? Такие шикарные подарки возможны, когда ты обычный ученик старшей школы? Как-то не верится…   — Но, - разводит, улыбаясь, руками, учитель Кан, - победителя я пока не выбрал.   В классе повисает напряженная тишина, которая спустя буквально секунду мигом взрывается предложениями – начиная возможностью ответить на дополнительные вопросы и заканчивая – на полном серьезе - стриптизом. Кто высказал последнее, Намджун, как ни вертел головой – не нашёл, но вот на первое отреагировал учитель Кан:   — Один из основных постулатов компании «Seungwoo» - командная работа. Сегодня я увидел выступления разной степени подготовки: были получше и похуже, но я… не увидел ни одной командной работы. Предыдущие классы показали лучший, чем у вас, результат.   Учитель Кан вздыхает и сняв очки, устало трет переносицу, пока ученики кисло переглядывается.   — Впрочем, - продолжает он, надевая очки обратно, - я пойду вам навстречу и задам каждому участнику двух понравившихся мне групп по два вопроса. Команда, у которой наберется больше правильных ответов, победит.   Намджун с надеждой вскидывает голову: пожалуй, у них всё-таки есть шанс. Мизерный, но есть.   — Тогда с вас же и начнём, господин Мин. – Поправляет очки на переносице учитель Кан, но, не успев произнести и слова, отвлекается на вскинутую вверх ладонь Сокджина. – У вас есть вопросы, господин Ким?   — Учитель, - в озорном голосе старосты слышны ехидные нотки. – Вы только сильно не давите. У нас итак несколько участников поломалось – смею взять на себя смелость и предположить, что это - из-за тяжести добываемого материала.   Класс хохочет – да что уж там, сам учитель Кан безуспешно пытается замаскировать кашлем смешок. Юнги, однако, не спешит присоединиться ко всеобщему веселью:   — А кое-кто вообще этот самый материал не искал.   Намджун стискивает под партой кулаки: ну вот, только у них появился шанс, опять эти двое начинают собачиться!   — Это на самом деле очень легко проверить, - раздаётся в повисшей тишине вкрадчивый голос Сокджина. – Учитель Ким, пожалуйста, спрашивайте.   Преподаватель именно так и поступает. И, к удивлению Намджуна, Сокджин превосходно отвечает на оба заданных ему вопроса. Чонгук ожидаемо проваливается. Намджун отвечает на оба вопроса верно.   — Итак, господин Мин, - снова поворачивает к Юнги голову преподаватель. – Остались только вы. В каком году, согласно статистике, приведённой в вашей работе, размер оборотного капитала достиг низшей отметки?   — В 2006, - после недолгого размышления отвечает Юнги.   — Правильно. А что вы скажете по поводу инвестиционных издержек компании в 2006 году?   По выражению его лица Намджун догадывается, что дело снова дрянь: Юнги вряд ли даже знаком с понятием «инвестиционные издержки». Ну, очень вряд ли: Намджун буквально видит парящие над его головой математические формулы, как в том самом меме.   — Да… херово там все было, судя по всему, - после минутного размышления разводит руками Юнги. — Одно хочу сказать: хорошо, что сейчас не 2006, да?   — Что ж, не могу не согласиться, - вздыхает учитель Кан под всеобщее хихиканье. – Только вот эту вашу реплику как ответ я засчитать не могу. Итак, ваша команда набирает пять баллов из восьми.   Другая команда набирает четыре – и Намджун чувствует, что его настроение стремительно улучшается. На перемене он в порыве благодарности сгребает за плечи Сокджина и Юнги, но не успевает притянуть к себе, как последний ловко выскальзывает из его рук:   — Отстань, не буду я с вами обниматься.   — Но я так хотел, - преспокойно отвечает на объятия Сокджин, а смотрит при этом прямо в глаза Юнги. – Тем более, судя по всему, в вашей семье это отлично умеют.   Лицо Юнги вмиг становится пепельным, а обычно отрешенный взгляд наполняется такой животной ненавистью, что Намджуну сейчас хочется оказаться где угодно – только не здесь. Не между этими двумя. Он только и успевает, что перехватить поперёк туловища двинувшегося на старосту Юнги:   — Перестаньте! – Шипит он. – Мы еле выбили этот приз. Вы серьезно хотите все похерить?   — Руки убрал! – Вырывается из его хватки Юнги. – И не лезь не в своё дело.   — Ой, да не парься, Намджун-щи, - лениво тянет Сокджин, - ничего мне не будет, а этот хоть душу отведёт – если, конечно, дотянется, доходяга…   Звонкий шлепок от пощёчины – и Сокджин отшатывается, потрясённо держась за свою щеку, которая сейчас окрасилась в несвойственный ей ярко-алый цвет. В повисшей тишине слышен изумленный выдох Юнги – и только тут до Намджуна доходит, что это его рука пульсирует от удара.   Это он ударил старосту.