По взмаху волшебной палочки

🎂

      Он хорошо помнит, как мама не единожды говорила избегать ожиданий подарков в ответ, правило «я — тебе, ты — мне», работает криво, поэтому в свой семнадцатый день рождения он остался с носом. Совершенно один, с кучей сообщений друзьям, игнорировавших его с самого утра и даже без мамы, которую неожиданная, но удачная командировка прибрала к рукам. Таким одиноким он себя не чувствовал даже в обычный день, даже в день, когда не хотелось вылезать из постели. Мо, привыкший к постоянному вниманию, не думал, что в долгожданный праздник ни одного его друга не посетит идея написать хотя бы три поздравительных слова. В общем, прямо сейчас он сидел один-одинешенек в парке аттракционов и думал, за что ему игнор.       Почему он в парке совершенно один? Потому что ему показалось отличной идеей попробовать справить день рождения одному — накупил себе еды, покатался на карусели и сел на скамейку, тяжело вздохнув. Весело. А экран блокировки телефона по-прежнему пустой, только мама недавно звонила, как только освободилась и обещала посидеть через неделю. Мо Гуаньшань доел пирожок с морской капустой, это едва ли было съедобно, и думал, чем ему заняться дальше. Делать совсем было нечего, казалось, его покинула даже надежда. А солнце высоко стояло в небе, что не пестрило ни единым облачком, вокруг только гул радостных детей и природы. И всё же, за что ему такой позорно ужасный день?       Когда некое озарение пришло на его голову, парню показалось интересной затеей попробовать колесо обозрения. В день разочарования и глубокой обиды ему вдруг захотелось испытать нечто новое, а как раз перестроенное колесо обозрения гордо стояло перед ним. Выглядело оно массивней прежнего и двигалось со скоростью ленивца. Что ж, было бы ещё меньше народу на этот аттракцион, было бы куда легче жить. Очередь длиною в километр рассасывалась не быстрее скорости колеса, поэтому ближе к её концу Мо успел даже пожалеть, что потратил столько времени в ней. Однако, в итоге он сел в кабинку, весьма вместительную, неприятного алого цвета, и немного расслабился. Напротив него плюхнулся черноволосый парень, в котором он сразу признал ненавистного Хэ Тяня.       — Ты что здесь делаешь, долбаеб?       — Эй! Вообще-то у меня к тебе тот же вопрос. Сам долбаеб!       — Ты меня преследуешь, да? — Мо прищурился, складывая руки на груди.       — Делать мне нечего, несёшь какую-то ахинею, — Тянь фыркнул, закатив глаза.       — Упаси Господь, я буду заниматься подобной ерундой!       Они замолчали и испепеляли друг друга гневными взглядами, и минуты не вынося данного общества. Будто по взмаху волшебной палочки судьбы этот строптивый червь оказался рядом с Мо в такой неподходящий момент. Если бы у него было боевое настроение и вера в себя, он бы такую нервотрепку устроил Хэ Тяню, что так отвратно вторгся в его личное пространство сейчас и говорил чушь. Гуаньшань совсем не любил этого парня, у которого мнение о себе выше крыши, возле которого толкались ещё больше людей на переменах, чем у рыжего, который иногда позволял себе грубые взгляды в его сторону. Он был отвратителен, и именно он мог испортить его день рождения окончательно.       — Истеричка.       — Закрой рот, говноед. Если бы все знали, какой ты на самом деле гнилой человек, ни одна бы девочка не терлась своей грудью о тебя!       — Ты ревнуешь или завидуешь? — широко улыбнулся Хэ Тянь.       — Ничего из перечисленного, придурок!       — Вот скажи, я хоть раз твою недовольную рожу обозвал? Ты же меня всеми обзывательствами мира обозначил! А ведь ты хрен рыжий, на самом деле.       — С тобой не о чем говорить, абсолютно. Мне хочется спрыгнуть с этой кабинки, — вопреки всем запретам инструкций Мо пытался отстегнуть себя от сидения, пока они ещё на маленькой высоте. Тот же с интересом наблюдал за этой сценой с улыбкой.       — Прыгай, я посмотрю.       — Вот чего ты вечно ко мне лезешь, тебе так нравится вставлять везде свои три юаня? Если это так, то мне абсолютно не нравится выслушивать то, что льётся из твоего рта, — Мо Гуаньшань нахмурился и попытался ногой задеть от злости парня, ибо отстегнуться у него так и не вышло. Зато Хэ Тянь по сравнению с собой грустным пару минут назад теперь был очень весёлым и раззадоренным, будто большой пёс. Их кабинка настолько медленно поднималась, что каждое мгновение секунды было подобно часу, а высота ещё прилично маленькая.       — Но ты первый присосался ко мне, будто банный лист со своим извечным недовольством! — Гуаньшань готов был опять разразиться гневной тирадой. — Повеселее, малыш, хватит хмурить бровки, будто от этого ты станешь грознее, только угнетает обстановку вокруг!       — Какой я тебе малыш, блять? — Мо всё-таки пнул Хэ Тяня, а тот поймал его за ногу с игривостью в глазах. Если происходящее продолжится до самого конца этой забавной поездки на колесе обозрения, он сойдёт с ума. Он совсем не хочет играть с ним, трогать его, однако колесо обозрения и застёжка сидения были другого мнения. Хэ Тянь почти вывернул его лодыжку, вот только Мо оказался поворотливее и вернул ногу обратно. — Пожалуйста, не трогай меня, а я не буду трогать тебя, и так весь день поганый.       — С моим приходом он наверняка стал светлее, не может быть иначе, — рассмеялся сам со своей шутки парень.       — Точно нет.       — Жаль, ведь так или иначе, ты скрасил мою тоску, — Хэ Тянь после сказанного только широко улыбнулся, а Мо понял, что взобравшись в эту алую кабинку, Тяню всё-таки было грустно, ему не привиделось, но это чувство тоски сгладилось, как только они встретились. То ли это щекотало что-то внутри, то ли вызывало нервную улыбку на лице Гуаньшаня. Ведь ситуация была идентичная, какое бы сильное чувство раздражения не присутствовало рядом с ним, он позабыл о своих неверных друзьях ненадолго, о том, как несправедлив этот мир к его дню рождения. Может, черный, как тьма, день и стал чуточку светлее.       Когда они оказались на макушке колеса, их ослепили яростные лучи солнца, и Мо зажмурился, отворачиваясь в другую сторону и слыша немного дурацкий смех. Хэ Тянь хихикал, вертя телефоном и попадая солнечным зайчиком в лицо парня. Гуаньшань ненадолго застыл, он никогда не видел такого простого Тяня, который готов был беззаботно искать на солнце зайчиков и хохотать с этого. Он расплылся в улыбке, думая про себя, какой же он всё-таки дурак. В голове промелькнуло, что вся эта картина такая милая, а колесо обозрения слишком быстро начало приближаться к концу. Он хочет побыть с простым Хэ Тянем ещё недолго.       — Приятно видеть тебя спокойным, — черноволосый парень запрокинул голову назад, широко улыбаясь. Мо нахмурил брови.       — Так…Почему ты грустил?       — Тебе правда интересно? — его ухмылка уже раздражала.       — Да нихуя! — его терпение опять кончалось, он то сочувствовал наглому парню, то хотел хорошенько проехаться кулаком по его лицу из-за этой самодовольной улыбки и взгляда выскочки. Рыжий уже не ожидал ничего адекватного от Хэ Тяня, но тот удивил серьезностью в голосе и повествования.       — В общем-то, я хотел повеселиться с друзьями в этот день. Мы планировали прокатиться на всех аттракционах, ну, с моими лучшими друзьями. Но пошло всё не по моему плану, мы с ними поссорились. И вроде конфликт вообще пустяковый, но ни один из них не захотел со мной дальше выяснять отношения и мириться, они развернулись все и ушли. Я остался один в скверном настроении, и как бы не хотелось идти домой, решил выжать из этого дня хоть что-то и прокатиться на колесе обозрения. Не думаю, что после такого у нас с ними будет ещё что-то общее, — Гуаньшань слушал очень внимательно и так норовился задать вопрос о причине ссоры, но всё же остановил себя, так как по лицу собеседника понял, как ему некомфортно от обсуждаемой темы. И казалось бы, Хэ Тянь ему не нравился по многим причинам, но сейчас он мало того выглядел несчастным, его хотелось пожалеть, так ещё и Мо проникся его чувствами, ибо был также брошен всеми.       — А у меня сегодня день рождения, и все мои так называемые друзья решили проигнорировать этот факт. Я не знаю почему, зачем, но ни один ни поздравил, ни пришел увидеться, ни подарил ничего. Чтобы ты понимал, я никогда не чувствовал себя настолько нищенски, таким брошенным и отчужденным. Когда ты спросил, почему я здесь один, я бы тоже очень хотел узнать ответ на этот вопрос. Все мои ожидания от этого дня просто рухнули, а тут ещё ты, мистер кринж пришёл, — Тянь приготовился ругаться, но он продолжил. — и всё же, ты пока не навредил ещё больше этому дню или моему настроению, потому что к удивлению с тобой…приятно общаться.       — Вау, ты умеешь думать и говорить, что на самом деле думаешь, — посмеялся тот.       — Ой, да пошёл ты, — их кабинка приближалась к земле, а это означало только то, что пора было прощаться и возвращаться в одиночество. Никому из них не нравился такой расклад.       — Ладно, на самом деле, я сочувствую тебе, предательство друзей всегда трудно даётся. Но даже не будучи твоим другом, я могу тебя поздравить. С днём рождения, малыш Мо! — это было так просто, искренне и заботливо, что рыжий подумал о том, как ему не хватало такого беззаботного общения и высказывания своих мыслей, как давно он не получал поддержки или одобрения. Мо даже не стал придираться к приторному прозвищу, ему было хорошо от внимания после длительного одиночества. И это внимание ему подарил Хэ Тянь.       — Спасибо, — довольно добродушно с его стороны улыбнулся Мо и отвёл взгляд серых глаз.       Когда они оказались в нескольких сантиметрах от земли, и заботливый инструктор уже начал расстегивать ремни безопасности, рыжий никак не ожидал, что Хэ Тянь схватит его за руку, потянув ещё и за рукав кофты, и утащит за собой. Не то чтобы хотелось идти за ним в неизвестном направлении, он только начал ему доверять, так что это не значит, что его можно уносить, будто тряпичную куклу, но сил сопротивляться не было.       — Хэ Тянь, куда мы идём? — назвав его впервые по имени, а не «говноедом» и прочим его сленгом, он не ожидал такого удивления на его лице. Неужели от него вообще нельзя услышать обычное обращение? — Мне совершенно не нравится, что сейчас мою сиську все увидят…       Тянь обернулся ещё раз, смутившись от произнесённого парнем, и даже не сразу понял, о чём речь. Но заметив, как кофта съехала с его нежного, почти костлявого плеча уже до ключиц, из-за того, что он тянет за рукав, он остановился и бережно поправил ворот одежды. После он продолжил движение и дотащил его до прилавка с разноцветной сладкой ватой, Мо закатил нервно глаза и вздохнул, к такому идиотизму его жизнь не готовила.       — Я, конечно, мог бы арендовать весь этот парк аттракционов в подарок к твоему дню рождения, но лучше поешь сладкой ваты и улыбнись, — Хэ Тянь глупо лыбился, так что отказать ему не представлялось возможным, несмотря на то что Гуаньшань не любил сладкое с рождения. Возможно, это было каким-то романтическим жестом, который заставил его покраснеть и нахмуриться, но, может, Мо показалось, и реальность уже поплыла от солнца и жары. Как только девушка вручила каждому по овалу ваты каких-то кисло-зеленых цветов, Мо все-таки высказался в привычной манере.       — Лучше бы арендовал парк, чем это…— он кинул беглый взгляд на продавца, что наблюдала за ними, но продолжил, — дерьмо. Я ненавижу сладкое, а это чуть ли не самый худший подарок.       — Охуеть. Тебе же вообще никто ничего не дарил сегодня, а ты при мне же высказываешься про мой подарок! — Хэ Тянь притворился, что утирает скупую слезу. — Теперь ясно, почему они все отвергли тебя, с таким-то отношением.       — Да нет, я так отношусь только к тебе, ведь ты долбаеб, — Мо так или иначе решил съесть сладкую вату.       Они сели на лавочку и устремили взгляд на набережную рядом, по которой без раздумий шагали несколько человек, лопающих мороженое и гуляющих с собаками. Оба задумались о чем-то своём, Тянь даже мечтательно изредка вздыхал. Всё же, несмотря на то что Мо готовился выплеснуть съеденное на траву, а его зубы ныли от большого количества сладкого, он был благодарен парню, что хоть как-то обратил внимание на его день рождения, чего не сделали его прежние друзья. И пускай, сахарная вата была действительно ни о чём, в сердце теплело, что почти незнакомый и такой раздражающий человек был ближе всех сейчас.       Мо в один момент захотелось просто положить голову ему на плечо и дальше смотреть, как протекает жизнь у всех вокруг. И от своих же мыслей его дёрнуло, будто от удара током и накатившего ветра. Для Хэ Тяня это не осталось незамеченным, и он своим пристальным взглядом прошел от и до по телу парня, задавая вопрос:       — Что-то случилось?       — Твою рожу вспомнил.       — Ха-ха. Ладно, пора двигаться дальше, раз Его Величеству не по душе сахарная вата, возможно, стоит прокатить его на каком-нибудь аттракционе, — подмигнул Тянь почти блеванувшему от этого Мо и встал со скамейки со звуком треска. Он пощупал свои джинсы и пришёл в полнейший шок, пока рыжий хохотал по всей покрашенной скамейке со словами: «У тебя жопа чёрная!». Вот только до него не доходила одна очевидная вещь. — Так у тебя, блять, жопа тоже чёрная теперь. Ты чем смотрел, когда садился сюда?       — А чем ты смотрел, безглазый!? — вспыхнул парень, подскочив со скамейки так, будто не ожидал, что и сам испачкается. Оба стояли и прикрывали свои задницы руками, пока прохожие косо поглядывали в их сторону. Никто из них не заметил бумажку прикреплённую сзади с надписью о покрашенной скамейке. — Треш, какой же ты тупой, испачкал мне джинсы.       — Чего блять? Ты сам сел, тебя никто не заставлял, да и можно было разуть глаза, в конце концов! Я не твоя нянька, чтобы предупреждать тебя обо всём, что происходит вокруг.       — Тогда какого хуя и ты меня отчитываешь за то, что я слепой? Ты вообще видел свою жопу, придурок? У тебя задница негра, — Мо снова засмеялся.       — Будто твоя жопа осталась белой, — Хэ Тяню стало неловко, от того, как он его стыдил в оживленном месте. Он рывком развернул парня спиной к себе и рассмотрел его с ног до головы, помимо черных джинс была испачкана и его белоснежная кофта. Мо выглядел так, будто его потрогали детские шаловливые ручки в чёрной краске, но его верхнюю одежду все-таки было жаль. Убедившись, что ему повезло больше, Тянь хмыкнул. — Кто в выходной жаркий летний день красит лавочки? Кто этот умный человек…       — Мне кажется — это мог сделать только ты, мистер умник.       — Я не работаю маляром на полставки, это больше подходит для тебя.       — Всё, я иду домой! Этот день больше ничего не исправит, я проснулся в шесть утра из-за кота, не получил ни одного поздравления, маму не увидел, начал гулять в парке аттракционов в одиночестве, два часа стоял в очереди на колесо обозрения, встретился с идиотом и сидел с ним полчаса на расстоянии одного метра, потом съел зелёное дерьмо, а потом сел на покрашенную скамейку, и мои вещи теперь будто обосраны, — Гуаньшань развернулся, выбравшись из хватки парня, и начал стремительным шагом удаляться, желая вернуться домой и лечь спать, чтобы проснуться в завтрашнем дне. Хэ Тянь, если бы не был собой, так и остался бы стоять, но он догнал Мо и придержал за руку.       — Я понимаю твой гнев, это были мои любимые джинсы, а друзья, казалось, останутся навсегда, — он вдруг широко улыбнулся, и, к удивлению, Гуаньшань внимательно его слушал. — но ты так напоминаешь зебру…       Мо хотел вдарить ему в нос, но увидев тупую, такую искреннюю улыбку на его лице, он глубоко вздохнул, не сумев долго злиться, скрестив руки на груди. В конце концов, что ещё можно было ждать с этого придурковатого парня? Они стояли грязные, посреди толпы, однако прятаться со стыда не хотелось. Наверное, Тянь заразил его какими-то своими флюидами или феромонами и заставил забыть об атмосфере вокруг. Как бы ему не хотелось признавать, но рядом с этим парнем, когда он просто улыбался или смеялся, ничего не говоря, всё было отчужденным и ненужным.       — Скоро солнце будет садиться, надо скорее попробовать новый супер крутой аттракцион! Уверен, тебе зайдёт, это просто пушка, — Хэ Тянь по дороге наговорил ещё столько добра этому аттракциону, что он должен был быть золотым и сделанным руками Боженьки. Но реальность снова снизошла до Мо, они встали в очередь на детский, малоразмерный паровозик в виде гусеницы. — Ну что, как тебе? Как раз для твоего возраста.       — Ты просто идиот, — закатил глаза Гуаньшань, и всё же послушно выстоял очередь и занял место в паровозике с ним, согнувшись пополам. Это было бы без сомнений комично, если бы не недовольные лица мамочек и болящие спины. Мо никогда бы не подумал, что столь статный, хотя и глупый, мажор, вроде Хэ Тяня, своими же руками и ногами залезет в вагончик паровоза для детей до девяти лет. Сегодня происходят просто упомрачительно странные дела.       Они вылезли, и Мо со стоном схватился за шею, которую он согнул до компактных размеров, что требовал аттракцион. Также себя повёл и Тянь и после рассмеялся. Хотя, завтра, оба смеяться не будут, ведь этот их проезд на паровозике не останется для позвоночника незамеченным. Гуаньшань, как только Хэ Тянь ещё раз оглядел свои джинсы и испачканную кофту Мо со смехом и слезами на глазах, предложил двигаться в сторону дома. Уже вечерело.

🎂

      Парни шли пешком, до дома Мо было совсем недалеко, поэтому самим Тянем было предложено прогуляться до него. Солнце садилось и уже почти не освещало прекрасную улыбку Хэ Тяня, но всё ещё окрашивало некоторые дома рыжим цветом. Между ними воцарилась тишина, о которой ещё с колеса обозрения мечтал Мо и которую сейчас хотел нарушить. Вот только его опередили.       — А почему мы вообще друг друга ненавидели? — Хэ Тянь убрал руки в карманы и повернул голову на собеседника. Гуаньшань и понятия не имел, поэтому пожал плечами. — Сегодня я выяснил, что ты не такой уж и зануда, что ты даже улыбаться умеешь. Я думал, ты только злишься и обзываешься, но как оказалось, у тебе есть милые стороны. А самое непонятное для меня было, почему я тебе никогда не нравился, ведь это с тебя первого пошли ругательства в мою сторону.       — Не знаю, мне казалось, ты пользуешься людьми, так как твой статус в обществе и статус твоего брата гораздо выше всех в школе. В общем-то, просто однажды ты в средней школе посмотрел на меня с нахмуренными бровями и надменным взглядом. Я даже обомлел на секунду, всё в тебе говорило мне исчезнуть, так что, возможно, всё началось с тебя, — Гуаньшань чувствовал, как собирается ветер между многоэтажек и как его тело заливается мурашками.       — Вот как ты сбросил на меня вину, — хихикнул он. — Я игрался со многими людьми перед поступлением в старшую школу, ты прав, я пользовался положением братца, а сам я никудышный. В паровозик детский тебя затащил, чтобы порадовать, боже.       — Мне понравилось, — он бы соврал, если умел, но это было действительно весело, как раз таких эмоций ему не хватало последние несколько часов. — Я хоть и пытался отчаянно от тебя сбежать весь этот день, даже с колеса обозрения бы спрыгнул, но...       — Но?       — Наверное, мне немного было хорошо рядом с тобой, — его лицо залилось краской, а сам он отвернулся, чтобы тот не видел его смущения. — Да, пожалуй, сегодня был лучший день в этом году.       — Безумно рад это слышать.       Они прошли ещё несколько метров в молчании, как, не удержавшись соблазна и собственных чувств, Хэ Тянь притянул к себе за шею парня и впечатался в его губы нежным поцелуем. Сказать, что тот был в шоке — ничего не сказать. Сердце Мо забилось в тысячи раз быстрее, а градус тела будто повысился. На минуту стало так плохо от этого поцелуя, но так приятны были мимолётные секунды их соединения, что ему даже подумалось, будь это поцелуй с кем-либо другим, такие эмоции он испытывал бы только с Тянем. Опять же, если бы он умел врать, то соврал бы, что ему не понравилось.       — Ч-что это было? — когда парень отпустил его, любвеобильным взглядом обвёл всё лицо и начал стремительно удаляться в сторону его дома, то Мо вообще не догнал ситуации и решил, что над ним посмеялись. — Куда ты идёшь, говноед? Я тебя спрашиваю!       Мо побежал за ним, сердце почти ухнуло вниз.       — Готовить к тебе торт на день рождения! Ты ещё ни одной свечи не задул! Куда же ещё? — Хэ Тянь обернулся к нему с доброй улыбкой, что в свою очередь вновь заставила Мо оторопеть. Он закатил глаза и всё же на душе стало легче, что прошедший с этим парнем день не станет последним, а станет первым из тысячей следующих. Зачем ему вообще друзья, если они даже поздравить не могут, а Хэ Тянь устроил ему самый лучший день рождения?