Патриоты

      Владимир ненавидел попрошаек на улицах. Тебе даны руки и ноги, так иди с миром, вступай в рабочий класс. Футурист лишь высокомерно смотрит в душу этому горожанену, и идёт дальше укутывшись в чёрное пальто. В Петрограде нынче весна совсем уж «Северная». Маяковский пытается быстрее дойди до дома Бриков. Там ждёт его Лиличка. Сегодня у Владимира поэтический вечер. Для него это важное события, там будут все «лучшии» поэты России. Владимир повздорил с Лилей из-за его очередной ревности. И по этому после двухнедельных дней тоски, сейчас Маяковский светится как никто другой. И это просто чудо, что Брик согласилась пойди на такое важное мероприятие для Владимира.              Маяковский стоял у парадной и курил сигарету. Лиля опаздывает уже на десять минут. Брик- женщина пунктуальная, но в тот же момент была и гордая и знала себе цену, поэтому Владимир думал, что Лиля просто издевается над ним и всё же хочет проучить его за ту выходку ревности. Прошло двадцать минут и не смотря на все принципы и запреты. Маяковский уже хотел сам идти к Лили и упасть к её ногам, извиняясь за такого дурака, как он. Но тут до него доходит женский смех. Владимир поворачивается и видит как ему на встречу идёт Лили под руку с Александром Краснощёковым. Кажется футурист был готов рвать и метать, как это так? Лили замечает Владимира и останавливается с ним рядом.       -Оу, Щен, прости, я забыла, что мы сегодня договорились идти вместе, — Владимир чуть ли глазами не убивал Александра, а потом перевёл грустный взгляд на Лили.       -Как так, Лиличка? Ты не могла забыть, ты до сих пор в обиде на меня? Прости! Прости, меня дурака! — Владимир держался, чтобы не устроить очередную сцену ревности. А Брик будто на радость. Она знала, что он вернётся и не раз.       -Ну что ж ты, Владимир? У меня и правда из головы вылетило, а я с Александром уж договорилась на чашку чая, — Маяковский уже не мог сдерживать себя и резко схватил за шиворот Краснощёкова.       -Что ж, ты, к моей Лиличке пристал, щенок?! — Александр отталкнул Маяковского, поправляя рубашку, Краснощёков выпрямился и прокашлился.       -Да, что вы Маяковский, «великий» поэт, разве Лиля ваша? Немного ли вы берёте на себя? — мужчины убивали глазами друг друга.       -Вы просто увлечения, Александр, Лиля вас не любит! — Брик положила руку на плечо Маяковского и покачала головой.       -Володя, уходи, сегодня я проведу вечер с Александром, а ты кажется опаздываешь, — Владимир перехватил руку Лили и поцеловал в костяшки, но девушка резко выхватила руку и улыбнулась Александру, намекая что им пора. Владимир хотел сказать, что-то ещё, но Александр его перебил.       -Эх, Маяковский, жаль мне вас, — Зло улыбнулся Краснощёков. Пара уже заходила в парадную. А Владимир так и стоял то сжимая, то разжимая кулоки.       -Себя пожелайте, подстилка общества, чёртов эмигрант! -крикнул уже пустоте Владимир. Футурист резко развернулся и направился на встречу поэтов. В горле застрял рёв, а в глазах застыли слёзы. Владимир хотел выпить, сильно хотел выпить, его душа разрывается на тысячу частиц. Как Лиличка могла променять его, на какого-то предателя?       Маяковский чуть ли не залетает на мероприятие. Даже музыка кажется стала играть тише. Все уже привыкли, что этот человек как буря. Владимир на ходу снимает пальто, которое уже забрал один из работников и отнёс в гардеробную. Маяковский подошёл к столу и взял в руки бокал шампанского и опустошая его сразу же. «Нужно покрепче» -подумал поэт. И стал искать ещё алкоголь. Не найдя больше других напитков. Он выпивает ещё два стакана шампанского.       -Владимир, ты чего так налегаешь? Не думаешь, что так и до алкоголизма не далеко? — завёл разговор друг Маяковского Якобсон.       -Роман, у меня проблемы, у меня душа метается, не может успокоиться от горькой боли, -Грустно, но в тот же момент грубо ответил Владимир.       -У тебя может быть только одна проблема, по имени «Лиля Брик», — Немного посмеявшись от этого, сказал Роман. Маяковский от этих слов, выпил ещё один бокал. Владимир подумал, что побыть одному сейчас лучше всего, по этому резко направился к лестнице, отправляясь на второй этаж.       -Куда ж, ты, друг мой? — Крикнул Роман Владимиру.       -Пойду покурю, — сухо ответил Маяковский и направился наверх.       Владимир курил и смотрел в окно, на проходящих людей, а в голове были лишь новые строки стихов. Маяковский не мог так, он любил Лили, или думал что любил. Может это была привязанность? «Или меня проклялили! Тьфу, бред какой! " — подумал футурист. Неожиданно для поэта кто-то взади его окрикнул. Владимир лениво повернулся и увидел золотые кудрявые волосы. Это был как никто иной, как любитель берёз. Чёртов имажинист.       -Здравствуй, Маяковский, что сидишь тут, как изгой общества, ей-Богу, — положив руки в карман брюк, посмеивался Есенин смотря на Маяковского.       -Не твоё дело, — грубо ответил Владимир и дальше смотрел на проходящих мимо людей.       -Неужели снова твоя муза, довела тебя до такого? — Сергей своим миловитным лицом делал только хуже. Маяковский и Есенин всегда враждуют, но это лишь всего политика Литературы. Футуристы ненавидят имажинистов, а имажинисты футуристов. Но Владимир не ненавидет Сергея, а наоборот занимает в нём милого, весёлого и талантливого человека.       -Не понять тебе мою боль, крестьянен, ты лишь Родину и себя любишь, что тебе до моей боли? — лишь отгавкался Владимир, даже не посмотрев на Есенина. Сергей запрыгнул на подоконник и смотрел своими голубыми глазами на строгий костюм Маяковского, а потом на его идеально уложенную причёску. Сергей тяжело вздохнул и резко начал читать свой стих.       -Утром в ржаном закуте, Где златятся рогожи в ряд, Семерых ощенила сука, Рыжих семерых щенят. До вечера она их ласкала, Причесывая языком, И струился снежок подталый Под теплым ее животом. А вечером, когда куры Обсиживают шесток, Вышел хозяин хмурый, Семерых всех поклал в мешок. По сугробам она бежала, Поспевая за ним бежать… И так долго, долго дрожала Воды незамерзшей гладь. А когда чуть плелась обратно, Слизывая пот с боков, Показался ей месяц над хатой Одним из ее щенков. В синюю высь звонко Глядела она, скуля, А месяц скользил тонкий И скрылся за холм в полях. И глухо, как от подачки, Когда бросят ей камень в смех, Покатились глаза собачьи Золотыми звёздами в снег.       Когда Есенин закончил, он вытер свои глаза рукавами пиджака и посмотрел в чёрные глаза Маяковского.       -Никогда бы не подумал, Сергуй, что ты такой сентиментальный, — Тихо посмеялся Владимир, сам ели сдерживая слёзы, но держась камнем.       -Все мы поэты- романтики и ранимы в душе, — Есенин улыбнулся Владимиру, а тот выдохнул дым от сигареты и затушил её об пепельницу. Сергей слез с подоконника и покрутился вокруг своей оси снова глядя на Маяковского. — Ну что романтик — мученик, пошли вниз, а то встреча «лучших поэтов» России без «лучших поэтов» России уже будет не та, — Владимир хмыкнул, и пошёл за Сергеем. Даже вести эту «холодную» войну с Есенином, сейчас не хотелось. Хотелось просто идти за ним и забыть о Лили хоть на время.       Вечер уже подходил к концу. Все выступили со своими новыми или известными стихами. Многие уже расходились домой, а кто-то дальше развлекался и ввёл светские беседы. Маяковский следил за гостями и думал, что хорошо было бы уже направляться к дому. Но тут он подумал о имажинисте, он же точно сейчас пьяный где-то валяется и жаль его. Владимир встал с своего места и пошёл искать своего «приятеля». Есенин сидел в окружении женщин и двух мужчин. Девушки прижимались к нему и смеялись. А мужчины говорили Сергею что-то про его стихи, но тот был в состоянии «свиньи», и всё что его интересовало, это сон. Владимир подумал, что у него достаточно поклонников и добровольцев помочь ему добраться до дома точно найдутся. «Зачем вообще суечусь?» — подумал Маяковский и направился в гардеробную, но взади его стали окрикивать и он остановился.       -Володя… Володя, подождите я с вами, — Есенин передвигая ноги ели как, пытался идти быстрее догоняя Владимира. Когда они вышли на улицу, Маяковский вытащил сигарету и закурил. Сергей пытаясь удержать равновесия упёрся на столб. Владимир смотрел на пьяного Есенина и не мог удержать смешок. Сергей хмуро смотрел на Владимира не понимая, что не так. Он стал рассматривать свой внешний вид, чтобы убедится, что это не из-за его вида Маяковский смеётся в голос.       — Володя, я никогда не слышал как вы смеётесь искренни, вам идёт, — Владимир поднял брови от удивления, таких признаний.       -Есенин, а я вас постоянно вижу в пьяном состоянии, вам не идёт, — снова притворяясь камнем произносит Маяковский. Сергей хмыкнул и всё же немного поёжившись от такого положения, упал рядом с столбом. Владимир сделал последнюю затяжку и выкинув сигарету, пошёл на помощь Сергею.       -Что ж, вы так себя не бережёте! — подняв имажиниста, Владимир опрокинул руку Есенина за свою шею и понёс тушу к себе домой. Зайдя в свою родную квартирку. Маяковский снял с Есенина верхнюю одежду и обувь, и уложил на диван в гостиной. Владимир укрыл одеялом Сергея, положив на всякий случай тазик рядом с диваном. Маяковский ещё раз понаблюдал за Есенининым. «Чертовски красив!» — подумал Маяковский. Неудивительно, что он пользуется таким спросом у женщин. Владимир выключил свет в гостиной и ушёл в спальню. И на своё удивления уснул быстро без мук тревоги и навязчивых мыслей.