Любимая внучка адмирона Винчесто

      Это был один из тех нечастых вечеров, когда Самаэль вовремя вернулся после слушаний демонического Совета, не опоздав к ужину.       — Неужели кто-то пришёл домой? — Хмыкнула дьяволица, вертя в воздухе смычок от скрипки. Она преступно редко брала в руки инструмент, но те счастливчики, кто хоть раз слышали её игру, наперебой судачили о феноменальном таланте. — Я уже не надеялась заполучить слушателя, не говоря уже о компаньоне на вечернюю трапезу, а ты вот даже здесь. Удивил.       — Ты знаешь, в какой стороне выход, если тебя что-то не устраивает. — Не глядя в её сторону, недовольно бросил мужчина.       — Та-ак… — Протянула Лилит, отставляя скрипку в сторону. Её женской проницательности хватило, чтобы по одному только отрывистому резкому тону распознать, что кто-то или что-то уже испортило настроение её мужу. — Не хорохорься. Что случилось?       — Тебе какое дело? — Наконец посмотрел на бестию властитель. Она распахнула глаза, почти обидевшись на грубость, насупилась и демонстративно отвернулась к окну, но затем вернула встревоженный взгляд на мужа, ведь Лилит видела его насквозь, а последние слова владыки лишь подтвердили её догадку о его подавленном расположении духа.       — Я вообще-то твоя законная супруга. Вторая или единственная, тут уж как посмотреть. — Она встала с мягкой тахты, на которой сидела до появления мужа, и подошла к нему. — И люблю тебя.       — Я просил не говорить мне этого. — Медленно произнёс сатана, угрожающе понизив голос.       — Ну, я думала ты сделаешь исключение в виду нашего затянувшегося медового месяца.       — У меня аллергия на сладкое. — Проворчал дьявол, пускай мгновением спустя затянул рыжеволосую в глубокий поцелуй.       Целовал он всегда настойчиво, без всяких нежностей, вгрызаясь в губы и ловя стоны бестии, притягивал ближе, пытаясь насытиться. Она не сопротивлялась и пропускала его язык в свой рот, потому что любое сопротивление только сильнее заводило рогатого, и после этого движения его языка становились более требовательными. Но, вопреки своему жестокому характеру, Самаэль никогда не делал жене по-настоящему больно. За долгие годы, что длился их первый брак, он научился различать грань между обычной болью и болью, приносящей Лилит удовольствие.       Когда спустя несколько минут, показавшихся им обоим бесконечностью, супруги отстранились, щёки каждого горели ярким пламенем, а дыхание ещё долго восстанавливалось.       — Теперь мне лучше. — Одними уголками губ улыбнулся дьявол.       — Расскажешь, что у тебя произошло? — Вновь попытала удачу Лилит.       — Давай не сейчас, я очень устал. — Отмахнулся мужчина, выходя из гостиной.       — Ужинать будешь? В столовой уже накрыли стол. Если желаешь, еду принесут в покои.       — Нет, не хочется ничего есть. — Он скрылся в их спальне, желая побыть в одиночестве. Присел на край кровати и на некоторое время замер, подперев голову.       Последовав за ним, рыжеволосая обогнула постель и залезла на неё с обратной стороны, на коленях двигаясь в сторону несговорчивого муженька. Оказавшись за спиной владыки, она разместила ладони у него на плечах.       — Хочешь, помогу расслабиться? — Поинтересовалась она, прежде чем начать какие-либо дальнейшие действия.       — Каким же образом? — Вопросительно поднял бровь Самаэль.       — Например… — Её пальцы скользнули к воротнику его рубашки и, нащупав верхнюю пуговицу, расстегнули её. Демон почувствовал нежные руки, обхватившие его сзади. Распущенные огненные волосы щекотали кожу шеи. Дымка от его затухающего гнева окончательно растаяла и исчезла. Самаэль беспомощно пожал плечами, оборачиваясь к жене.       — Сат, приди же в себя! — Бестия замахнулась и неожиданно отвесила ему звонкую, но безболезненную пощёчину. — Мужчина обескураженно тряхнул головой и, заметив руку, занесённую для очередного удара, быстро перехватил её.       — Чертовка! — Дьявол закатил глаза, раздражённо выдохнул и, удерживая её за одно запястье, второй рукой схватил за бёдра, плотно притянул к себе, впиваясь в губы, целуя крепко и упоительно.       Лилит положила руку ему на грудь, почувствовав тревожно неровный ритм сердца, так бьётся птица, попавшая в силок. Пуговица за пуговицей бестия расправилась с рубашкой и провела пальцами по скрытым под ней мышцам, а после ненавязчиво огладила ширинку на его брюках.       Самаэль недолго боролся с собственным желанием. Желанием до того сильным, что дьявол был не готов терять и нескольких секунд на то, чтобы раздеться и раздеть её. Он разорвал поцелуй и развернул жену спиной к себе, вынудив встать на четвереньки. Послышался лязг ремня и шорох молнии. Лилит слегка качнула бёдрами, вызвав его тихий сдавленный стон.       Властитель сразу взял быстрый темп, не размениваясь на ласки и прочие нежности. Он яростно вдалбливался в её ягодицы, жёстко и требовательно пронзая бестию пульсирующим членом. Будучи позади, он жадно целовал изящную спину, прикусывая тонкую кожу.       — Сат… — Ожидание оргазма было для Лилит мучительно. Недолго думая, сатана положил руку ей между ног, помогая достичь пика. Он ускорился, сделав последний рывок, закончив почти синхронно с дьяволицей.       Самаэль почувствовал, как супруга упёрлась лбом ему в плечо, и сбивчивое дыхание возле уха. Он шумно сглотнул и поднялся с постели, натягивая брюки. Морщины на лбу говорили о глубокой задумчивости. Лилит подошла к мужу и, обхватив его голову руками, нежно коснулась грубых губ поцелуем. Ожесточённое лицо и стальной взор стали мягче. Она провела рукой по его сильному плечу и ласковым, мурлыкающим голосом сказала:       — А теперь мы поговорим. — В её взгляде Самаэль увидел беспокойство и трепет за своего мужчину. Он хмыкнул, не скрывая горьковатой насмешки, но напряжение явственно читалось в глазах правителя преисподней. Возможно, дьявол хотел избежать обсуждения неприятной для него темы, но оказался в западне. Мрачно кивнув жене, он дал понять, что готов начать диалог.       Когда их разговор стал медленно подходить к концу, Самаэль, поджав губы, едва слышно произнёс:       — Ты незаменима, Лили. Даже сейчас, когда я захотел сдаться, ты вызволила меня. Прости за мою резкость. Забудь, что я сказал в начале вечера. Никогда не уходи от меня, слышишь? — Прошептал он, смотря прямо в колдовские глаза бестии.       — Я и не собиралась. — Прошептала она в ответ. — Что касается нашего разговора, не принимай решение импульсивно, лучше ещё раз всё обдумать в спокойной обстановке.

***

      Бессмертные не отмечали Новый год. Во-первых потому, что времяисчисление на небесах отличалось от земного, а во-вторых, обречённым на вечную жизнь сложновато было понять все тонкости праздника, придуманного смертными. Но Викторию такой расклад не радовал и не устраивал, она отчаянно хотела провести свой первый Новый год в браке по всем традиционным, семейным правилам. Вместе нарядить ёлку, посидеть около камина и поговорить по душам. Кроме того, это был отличный повод познакомить Кристэль с миром, к которому она не принадлежала, но с которым ей придётся столкнуться, чуть повзрослев. И пусть наследница была ещё слишком мала, чтобы хоть что-нибудь запомнить о торжестве, которое так любила её мамочка, это не имело значения. Люцифер особого энтузиазма не выказывал, но и не мешал суженой воплощать в жизнь очередную «выдающуюся» идею.       — Значит, наряжать ёлку ты мне не поможешь? — Демоница поставила руки на пояс, стараясь выглядеть до ужасного грозно.       — Нет. — Ответил брюнет без тени сомнения.       Полагая, что вопрос исчерпан, Вики подобрала с пола заранее приготовленную коробку с новогодними игрушками и вышла из его кабинета в резиденции под недоумённый, глубоко обескураженный и даже обиженный взгляд муженька. Она дала ему возможность выбора: держаться за свою мужскую гордость или просто хорошо провести время с женой.       Перед двухнедельным отъездом в санаторий с супругом, Лилит позаботилась о новогоднем символе и по её указаниям пышную ель установили в гостиной. Рыжеволосая не была особой поклонницей земных традиций, но сочла правильным порадовать невестку и поддержать её авантюру. Терпкий запах ароматной хвои заполнил самые отдалённые уголки замка. Вики готова была визжать от счастья и сутками напролёт проводила в гостиной, любуясь зелёной красавицей и вдыхая запах детства и волшебства. Оставалось только нарядить.       — Ладно, я понял, ты бьёшь по моей совести. — Демоница нисколько не удивилась появлению муженька. — У тебя получается, клубничка, поздравляю. — Он выхватил коробку с игрушками из её рук и поставил на кресло, рядом с деревом. — Можешь поставить галочку напротив выполненного пункта на своём воображаемом листе с оглавлением, Как сделать из меня подкаблучника.       — Хорошая идея, надо составить список и вычёркивать пункты! — Рассмеялась Вики на его шутливые причитания.       — Какая красота! — В гостиную вошёл адмирон с внучкой на руках. Если бы Кристэль умела говорить, то наверняка согласилась с такой оценкой полуторачасовой работы её родителей.       — Папа, что ты тут делаешь? — Виктория отвлеклась от декорирования ели. — Почему Кристэль с тобой? Где её няня?       — Отлыниваю от работы. — Ответил Винчесто, улыбаясь. — Общение с внучкой приносит мне куда больше удовольствия, чем с подчинёнными. А вообще, у меня обеденный перерыв, поэтому пусть не ропщут. Няню я сам отпустил, дай думаю, чуток отдохнёт от нашего бесёнка. — Он подошёл к наряженному дереву, чтобы малышка могла вблизи полюбоваться большими стеклянными шарами, золотыми звёздочками и сосульками из разноцветного хрусталя.       — Странно всё это, адмирон.       — О чём ты, Люци? Не понимаю.       — Об отце. Он веками не отдыхал, а тут укатил в полноценный отпуск, да ещё в канун праздника, который презирает, как и всё человеческое.       — Но ведь…       — Знаю, что вы сейчас скажете. Все те пьяные заварушки не в счёт. Вы действительно не догадывайтесь о его намерениях?       — Не имю ни малейшего понятия, Люцифер.       — Уверены?       — Я бы стал тебе лгать?       — Вы же демон, Винчесто, конечно, стали бы. — Адмирон громко хохотнул и малышка на секунду притихла в его руках, слушая знакомый и родной звук. Через секунду она заразительно заулыбалась, как умеют только дети, и агукнула.       Винчесто осторожно передал внучку её отцу, заговорщицки направившись к падчерице.       — Я подобрал кое-что для Ребекки. Не знаю, понравится ли ей моя находка. Нужен экспертный женский взгляд. — Он, будто даже смутившись, достал из внутреннего кармана пиджака коробочку с рубиновыми серьгами.       — Чудесный выбор! Мне кажется, не бывает женщин, которые бы ни любили драгоценности. Есть женщины, не привыкшие их получать. Не сомневаюсь, мама будет счастлива носить их.       — Спасибо, милая, мне важно было услышать твоё мнение.

***

      В хамаме повсюду стояли зажжённые благовония и свечи, наполнявшие помещение тёплым дрожащим светом и приятным древесным ароматом.       — Здесь есть кто-нибудь? — Томно проговорила бестия, уверенно проходя сквозь густой пар хамама.       — Не делай вид, что пришла сюда не из-за меня, или что ещё не почувствовала мою энергию. — Негромко отозвался властитель. Лилит всегда с интересом подмечала, что, даже когда он понижал громкость, с которой говорил, его голос не терял в силе и вибрациях.       — Очень самоуверенно. — Она направилась к купели, где сидел мужчина, подошла к самому её краю. Повернулась спиной и медленно развернула полотенце, позволив ему соскользнуть на пол.       — И хоть я там уже всё видел, это не перестаёт интриговать. — Сатана картинно приподнял брови, прицокнув языком.       Лилит соскользнула в купель. Придвинув жену ближе и усадив к себе на колени, дьявол провёл кончиками пальцев по её медным волосам, убирая их за уши. А одну выбившуюся прядь стал накручивать на палец, непроизвольно завивая.       — Ты такая красивая. Моя женщина, свет моей жизни, мой самый страшный грех, огонь моих чресл…       — Я всегда говорила, Сат, комплименты тебе не даются. — Ответила с сарказмом. Привыкла, ведь училась у лучших.       Бестия улыбнулась, захватив немного пены. Она вытянула руку и с силой дунула на неё. Всё, что было на ладони, в ту же секунду оказалась на лице у её спутника, который стал сплёвывать попавшие ему в рот пузырьки.       — Ну, держись, чертовка! — Пригрозил он, загребая побольше пены.       Шалости демонов редко не заканчиваются сексом, в особенности, когда те вдвоём оказываются в замкнутом пространстве, где воздух влажный и горячий, а мягкая пена так и манит забыться в блаженстве своих пузырьков. На время насытившись друг другом, супруги ещё долго не приходили в себя, наслаждаясь приятным головокружением.       — Я ведь пришла сюда для того, чтобы спросить… — Первой нарушила тишину Лилит. — Ты не изменил своего решения?       — Нет. — Ёмко и спокойно ответил демон.       — Ты же понимаешь, что не обязан делать это сейчас, ты можешь…       — Время пришло, Дорогая. — Самаэль сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. — Я чувствую, что так будет лучше. — Он улыбнулся, чувствуя разливающуюся по венам уверенность.       — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Сат. Я буду рядом и, уж поверь, не дам тебе закиснуть без дела.       — Ты же прекрасно знаешь, Дорогая, что добропорядочного пенсионера из меня не получится. — И снова его самодовольная ухмылка, сглаживающая следы недавних переживаний.       — Я на это надеюсь.

***

      Ребекка ставила на празднично сервированный стол корзиночку с имбирным печеньем собственного приготовления, когда адмирон поймал её за руку, отводя к пышно наряженной зелёной красавице.       — Ты потрясающе красива в этом наряде.       — Льстец. Платье как платье. — Она шутливо и чуть застенчиво опустила взгляд, принявшись разглаживать фантомные складки на безупречно выглаженной ткани.       — Нет, в моих словах нет и капли лести. Далеко не каждой женщине идёт этот благородный оттенок сольферино. Я мог бы любоваться тобой вечность.       — Ты преувеличиваешь.       — А мне наоборот кажется, что преуменьшаю. — С этими словами он достал из внутреннего кармана пиджака заготовленный сюрприз.       — Это рубины! Какая изумительная огранка, должно быть, стоят целое состояние! — Ангел стала примерять украшение. А мужчина наблюдал за ней, сияя оттого, что смог порадовать возлюбленную.       — Моя мать черпала силу из драгоценных камней. Она верила, что каждый из них обладает уникальными чертами, сродни характеру, и что если камень правильно подобран, он принесёт владельцу удачу и процветание, а если нет — может погубить.       — Что же, согласно этой логике, значит рубин?       — Это камень страстных темпераментных личностей. И в особенности тех, кто привык прятать свой внутренний огонь от прочих. Он также способен приносить душевный покой и тепло. Но кроме этого… Мне бы хотелось, чтобы эти серьги стали талисманом наших чувств, одним из тысячи напоминаний о том, как сильно я тебя люблю.       — Где-то на земле сейчас очень холодно, падает снег и смертные кутаются в шарфы и шапки, а мне повезло оказаться в аду. Здесь не бывает холодов и морозов, но греют меня отнюдь не адские костры. Мне повезло быть согретой твоей любовью, Винчесто. — Ребекка притянула его к себе, обнимая, затем отняла голову от груди мужа и заглянула в глаза.       — Любимой быть тебе, однозначно, идёт. — Демон поцеловал её так нежно и бережно, так задумчиво и неспешно.       — Ну до чего же трогательно! Браво-браво! — Патетично воскликнул сатана, застав сладко воркующую друг с другом супружескую пару.       — Шепфа, кто? — Ангел тотчас отскочила от мужа, будто была застукана за чем-то непристойным.       — Чёрт в пальто. — Невозмутимо ответил Самаэль, заходя в гостиную с видом полноправного хозяина, но почему-то без упомянутого пальто.       — Вы?! Вы же должны были быть в санатории. — На лице Ребекки отпечаталось неподдельное удивление. Назвать его радостным можно было с большой натяжкой.       — Я не собирался присоединяться к вашему заунывному торжеству, но как только представил ваше, милейшая, ликование, вызванное моим отсутствием, тотчас передумал. — На губах властителя проступила фирменная ухмылка. От этой его улыбочки у старшей Уокер всегда ногти чесались, так и хотелось запустить их в холёную морду. Раньше сделать это мешали сугубо деловые отношения, теперь ещё и родственные узы.       — Добро пожаловать домой, босс. — Винчесто поздоровался кивком головы и символическим поклоном.       — Благодарю, адмирон. Выглядишь здоровым, как на самом деле? Ведь не так-то просто всё время поддерживать лицо счастливого семьянина.       — Сат! Ты обещал мне, что сегодня будешь меньше зубоскалить. — В гостиной показалась Лилит. Голос её прозвучал донельзя обыденно, ибо бестия не раз становилась свидетельницей сцен, когда её муж решал позабавляться, подпортив кому-то нервишки.       — Я помню, Дорогая, но удержаться бывает так сложно. На каждом приличном застолье присутствует гость, который произносит невинную фразу, после которой начинается драка. Обычно что-то вроде: «Надеюсь, после этих слов никто не обидится».       — Постарайся не стать таким гостем, Дорогой.       — Сделаю то, что в моих силах.       — Де-де-де! Де! Де-де! — Послышалось умилительное лопотание у двери.       — Отец, мама… Охренеть! — Люцифер, державший на руках дочь, обомлел, завидев преждевременно вернувшихся родителей.       — Надеюсь, за тебя сейчас говорит искренняя радость от встречи. — Сатана усмехнулся.       Малышка в руках Люцифера неугомонно завертелась, норовя дать дёру, отправившись на любознательное изучение мира вокруг. Пока папаша ни сдался и добровольно ни усадил её на пушистый ковёр, который теперь убирали чаще, чем всю резиденцию, ведь наследница переступила тот возрастной барьер, когда вчерашний младенец превращается в активного и ужасно проворного тоддлера.       Оказавшись на полу, Кристэль уверенно поползла в ей одной ясном направлении, пересекая комнату и, уже через пару минут она захлопала ручками по кожаным туфлям адмирона, просясь поднять её, что он немедленно сделал.       — Де-де-да, де-да, де-да. — С упорством проговаривала она по слогам обращение, гладя назывного дедушку по лицу и волосам.       — Кристэль, ягодка, солнышко, красавица моя! — Винчесто едва не прослезился от переполнявших чувств. — Заговорила! Умница наша заговорила! Ещё ведь малютка совсем, а такая смышлёная.       — Не захваливай ребёнка, Любимый. — Произнесла Ребекка, взглянув на внучку. Столько гордости было в этом взгляде.       — Стоит отлучиться на неделю, а девчонка уже говорит. Ещё неделя и что? Школу закончит или замуж выйдет. — Дьявол выглядел воодушевлённым, но в глубине души его задела избирательность наследницы. Сватья, будто бы почувствовав это, не упустила случая его поддеть.       — Жаль, конечно, что внучка не обратилась так к вам, Самаэль. Говорят, дети чувствуют нутро и привязываются к определённым взрослым, с этим ничего не поделаешь.       Сатана подошёл к блондинке близко-близко и приторно-дружелюбно улыбнулся ей, прежде чем сказать: — Должно быть, именно поэтому Кристэль не выбрала вас. Как вы сказали, Ребекка? Чувствует нутро.       — Может, хватит? — В гостиную важно зашла Виктория со сворой слуг, заносящих подносы с горячим и разносолами, часть из которых молодая хозяюшка приготовила сама. — Это первый семейный Новый год для всех нас, для Кристэль, а вы устраиваете балаган, эгоистично выясняя, кого сильнее она любит.       — Прости, детка. — Искренне пристыдилась серафим, что вот уже продолжительное время дорожила чувствами дочери и старалась не огорчать её лишний раз.       Самаэль укорённым не выглядел и, как ни в чём не бывало, предложил: — Давайте уже к столу. Мы с Лилит проголодались с дороги.       — Судя по тому, как пристально ты оглядываешь кувшин с Глифтом, у кого-то ещё и в горле пересохло. — Недовольно подметила бестия.       — Читаешь мои мысли, Дорогая. — Воодушевился сатана, отодвигая для супруги стул.       — На земле в этот день многие смертные пьют шампанское, и мне бы хотелось, чтобы мы…       — Спиртное, от которого мы не пьянеем, звучит как полнейшая бессмыслица, дорогуша. — Запричитал властитель. — Ну да чёрт с ним, адмирон, наливай! И пусть прислуга принесёт второй бокал.       — А зачем тебе два бокала, Сат? — Поинтересовалась Лилит.       — Из одного я буду пить бурду, придуманную смертными, а из второго с Глифтом буду запивать содержимое первого.       — Вики! Я неоднократно доводил до твоего сведения, что не люблю лук в котлетах. — Пожаловался Люцифер после отведанных деликатесов.       — Хорошо, в следующий раз я просто выложу на твою тарелку сырой фарш. — Прыснула демоница, ехидничая над притязаниями муженька в еде.       — Так, пока никто не отравился уокерской стряпнёй и не потерял рассудок от количества выпитого, я собираюсь сделать важное объявление. — Сатана поднялся с места, найдя глазами сына. — Когда-то давно, до твоего рождения порядок престолонаследия в аду был весьма примитивным и жестоким: каждый новый правитель убивал предыдущего, насильно присваивая себе его власть, могущество, а иногда даже его жену, если таковая имелась. Твой дед, как ты знаешь, положил конец кровопролитию, установив монархию. Но власть — это, прежде всего, бремя. И если она не отобрала у правителя последние мозги, сделав своим рабом, он никогда об этом не забывает. Даже очень властолюбивому и амбициозному правителю свойственно уставать от власти и тогда наступает момент, когда нужно уйти…       — Отец, ты… — На лице Люцифера отразилось растерянное неверие.       — Не перебивай! — Голос владыки прозвучал молотом, бьющим по наковальне. — Если не сделать это вовремя, правление превратится в жалкое зрелище и все прошлые заслуги будут забыты под натиском фанатичной пустоты властолюбца и полнейшей бездуховности. И я принял решение, сын, какое в своё время принял и мой отец, я добровольно отрекаюсь от трона в твою пользу.       — Это всё так неожиданно, отец. Я не уверен, справлюсь ли.       — У тебя была неплохая практика. На примере работы мусоропровода, ты изучил, как всё функционирует в аду. — Дьявол осклабился, но уже в следующую секунду заговорил с предельной серьёзностью. — Ты молод, сынок, твоя энергия бьёт ключом. Я вижу в тебе настоящем себя прошлого. Конечно, твоей руке не хватает жёсткости, а разуму степенности и хладнокровия, но это придёт с опытом. Безусловно, на новом месте ты наломаешь дров, однако, на собственных ошибках учатся успешнее и быстрее, чем на чужих советах. Впрочем, мудрыми советчиками не пренебрегай, они ещё послужат тебе добрую службу. — Без пяти минут бывший правитель покосился на своего заместителя, кивнув.       Адмирон понимающе улыбнулся с толикой грусти в глазах. В конце концов, всем чем он обладал к данному моменту времени, ни умаляя личных и профессиональных качеств Винчесто, в той или иной степени был обязан Самаэлю: головокружительной карьерой, высокой должностью, статусом второго по значимости демона после членов правящей семьи и даже законным браком с Ребеккой. Ведь занимавший должность адмирона мог официально оформить отношения с избранницей только после утверждения её кандидатуры самим сатаной. Причин этому было несколько. Прежде всего, видному политическому деятелю для поддержания репутации надлежало выбирать в жёны спутницу аристократического происхождения, из демонического рода, лояльно настроенного по отношению к монархии. В случае внезапной, чаще всего насильственной смерти бездетного правителя законная власть переходила к адмирону, и если ему удавалось выжить и удержать престол, уже его сыновья становились законными наследниками, формируя новую династию.       После отмены закона Неприкосновения смешанные пары могли заключать официальные браки, но не могли иметь общих биологических детей, так как рождение метисов угрожало безопасности шаткого мира и Равновесия. Из этого следовало то, что брак Винчесто с Ребеккой с самого начала был обречён быть бездетным, что в некотором смысле противоречило положению о плодовитой невесте-дьяволице голубых кровей. Согласно этому же негласному положению, Ребекка не проходила ни по одному из пунктов, а значит, причин саботировать её брак со своим заместителем у Самаэля было достаточно. Да и не стоит забывать о присущей любому дьяволу мелочной вредности и редкостном непереваривании конкретным дьяволом одной только фамилии «Уокер». И всё же, к собственному удивлению, Самаэль не препятствовал воссоединению любящих сердец и с первого раза удовлетворил прошение Винчесто на заключение его брака с златокрылой.       Нетрудно догадаться, что и по сей день серафим не знала об этой бюрократической формальности и своеобразном «благословении» её семейной супружеской жизни, дарованном некогда злейшим врагом, а теперь «горячо любимым» сватом.       Но что-то мы, дорогой читатель, отвлеклись.       — Вы действительно собираетесь уйти на покой, Самаэль? — Лицо Ребекки потеряло выражение привычной невозмутимости и на считанные секунды даже сделалось комично удивлённым.       — Не хотелось бы мне давать тебе лишний повод для радости, златокрылая, но ты верно всё понимаешь.       — Как… благородно. Я, можно сказать, уверовала в новогоднее чудо.       — Пока пессимист спорит с оптимистом, выясняя, насколько стакан пуст или полон, реалист выпивает содержимое, не закусывая, что я и предлагаю сделать. — Самаэль протянул вперёд бокал с шампанским.       — У вас весьма философский склад ума. — В уголках рта старшей Уокер заиграла ухмылка, когда она чокнулась своим бокалом со сватом.       — Чёрт, это даже сносно. — Прокомментировал Самаэль, смакуя непривычный вкус земного напитка.       — Чем планируете заняться после оставления полномочий? — Поинтересовался Винчесто.       — Пока не знаю, адмирон. Может, первым делом засяду за мемуары, а там видно будет. Но сначала нужно всё подготовить и провести достойную инаугурацию нового сатаны. Вверяю тебе приготовления, пусть всё пройдёт на высшем уровне.       — Будет исполнено. — Винчесто с уважением склонил голову.       — Мальчики, ну сколько можно трещать о делах за праздничным столом? — Вмешалась Лилит, разбавляя почти рабочую атмосферу застолья.       Вскоре после этого замечания Кристэль задремала, устав от продолжительных разговоров взрослых, и Виктория отправилась укладывать дочурку в колыбель. Люцифер тоже вскоре покинул гостиную, сославшись на желание присутствовать при трудоёмком процессе укачивания и баюканья маленькой госпожи. Но в большей степени из необходимости обдумать всё услышанное за семейным ужином. Решение отца явилось для него полнейшей неожиданностью, но он был благодарен ему за доверие и чувствовал, что внутренне готов к этой ноше, что в скором времени великолепной короной опустится на его голову, своей холодной тяжестью напоминая об ответственности и обязательствах правителя перед своими подданными.       — А, может, вам того… свой сад-огород намутить? — Весело предложила серафим, чувствуя, как от количества выпитого потеплели щёки.       — Как вариант, златокрылая, как вариант… — Собеседник тоже не отличался трезвостью. Он вальяжно качнул бокалам, расплескав немного алкоголя на стол, но казалось, появившаяся неловкость ничуть не обеспокоила его.       — А то, что трон сыну передал - молодец, рогатый, уважаю. Красивый жест. — Умиротворённо вздохнула блондинка, положив голову на плечо сидевшего рядом Винчесто.       — А ты думала, златокрылая? Душа у меня, как пузо у троянского коня… многое вместит. — Ребекка фыркнула от смеха.       — За это надо немедленно выпить. За твою, рогатый, вместительную душу.       — На брудершафт! — Воскликнул дьявол, вприплясочку подобравшись к сватье.       — С удовольствием! — С энтузиазмом отозвалась ангел. Бокалы зазвенели, соприкоснувшись.       — К своему стыду, Уокер, и как я раньше не разглядел в тебе стóящую собутыльницу? Столько попоек прошло впустую.       — Ничего, ещё наверстаем! — Сатана откинул голову назад и разразился долгим утробным хохотом.       — Бекки, мне кажется, на сегодня тебе хватит. — Высказал опасения по поводу состояния жены Винчесто.       — Что за напасть такая? Адмирон, не будь занудой в праздничную ночь! — Возразил руководитель, шутливо дёрнув бровями.       — Тебя, Сат, это тоже касается! — Лилит бросила на него убийственный взгляд. — Пора прекращать этот поток взаимного обожания. Не понимаю, как вы вдвоём умудрились так нехило накидаться со слабоалкогольного напитка, придуманного смертными.       — На земле в таких случаях обычно говорят: мастерство не пропьёшь! — Деловито изрекла Ребекка.       — Звучит как тост, златокрылая! — Оживился собутыльник.       — А тебе что ни ляпни - всё звучит как тост! — Зло всплеснула руками бестия. — Баста, господа! Расходимся по койкам. Желающие могут переночевать прямо под новогодней елью и по-отравлять перегаром вырабатываемый ею кислород. Впрочем, дерево не заслужило такой участи. Чую, некоторые завтра будут мучиться чудовищным похмельем. — Заключила рыжеволосая злорадно.