Детективное агентство "Анна и её духи". Снежный цикл. В снегах Великобритании. Лондон.

Дом встретил Штольмана и Коробейникова детским гулом и степенно развалившимся на половину прихожей Леопольдом, которого, видимо, заездили дети - свои и человеческие, вот он и сбежал сюда. Веселая горничная приняла у мужчин пальто, шляпы и трость и убежала помогать кухарке. Хозяйка сегодня в школу не пошла, а осталась дома, поэтому атмосфера в коттедже стояла очень деятельная. Яков услышал, как Аня что-то живо рассказывает Элизабет, и почувствовал даже отсюда, что несмотря на радостный тон её гложет тревога. Судьба Джейми Стюарта не оставила её равнодушной, нужно было пойти успокоить её. Штольман уже двинулся вперед, думая, с какой стороны обойти Леопольда, который, казалось, занял всё доступное пространство, когда в прихожей появилась удивительная группа, от которой и у Якова, и у Антона глаза полезли на лоб. Первой шла Лидочка, и на голове у неё был летный шлем (откуда он появился предположить было сложно, потому что в Баркинге никто полетами на каком-либо виде транспорта не увлекался, а в доме таких головных уборов отродясь не было). За ней, заливаясь от смеха, вышагивал Андрей, разведя руки в стороны и, видимо, имитируя среднюю часть самолета. За ними на веревочке шла Мальва, смешно виляя задом - хвост самолета имел самый натуральный пушистый собачий хвост. - Папочка! - возликовала Лидочка и, улыбнувшись, бросилась к отцу. Возникла сумятица, летательный аппарат распался, полет пришлось прервать. Кроме того Андрей не отставал от подруги и тоже решил выразить своему родителю радость от его приезда. Мальва, увидев, что все обнимаются, принялась лаять и подпрыгивать на месте. - А мы тут летаем! - пояснила Лида, как следует облобызав Штольмана и любовно его осматривая. - Раз уж дирижабля у нас нет, то будем хоть так! Яков почувствовал, как внутри щелкнул рычажок, который выключил безумное напряжение, которое терзало его с того момента, как он посмотрел в глаза Эдмонду Питсдейму и услышал плач его жены. - А ты? - спросила Лидочка и погладила отца по припорошенным снегом вискам. - У тебя всё хорошо? - Теперь да, - улыбнулся Яков и поцеловал дочь прямо в кончик носа. Девочка расхохоталась. - А Джейми? - вдруг посерьезнела она. - Жив, - коротко сказал Штольман, - но нездоров. Лида поджала губки и кивнула. Всё относительно хорошо, но она в родителях и не сомневалась. Мальчика обязательно вылечат, а плохих людей накажут, так всегда бывает, когда папа вступал в дело. Так будет и в этот раз! - Пойдём в гостиную! - сказала девочка. - Там Алекс уже начертил целый самолет! - Целый самолет? - поразился Штольман. - Тогда конечно надо идти! В комнате сыщиков встретили очередной порцией восторгов, волнения и объятий. Их напоили чаем и накормили горячими пирожками с мясом и только после этого решили, что пора выслушать всю историю целиком. Закончился рассказ в полном молчании, которое изредка прерывалось "штоканьем", которое на разные лады произносил Миша. Все были поражены циничностью произошедшего и неприглядной сутью людей, выползшей на свет из-под масок приличных состоятельных горожан и заботливого воспитателя. Аня и Элизабет, разумеется, решили о Джейми заботиться, и всю неделю, пока не пришло время собираться в дорогу, они ходили домой к Стюартам и помогали всем, чем могли. Патрик Стюарт даже перестал ошиваться в кабаках и стал присматриваться к тому, что происходит у него в семье. К сожалению, это было не из-за великой любви к родным, а из-за желания стрясти с Питсдейма кругленькую сумму. Поскольку сейчас шло разбирательство, шансов на это было мало, но надежды Стюарт не терял. К концу шестого дня Джейми стало легче, Элизабет с Аней немного успокоились и стали проводить больше времени дома. Анне было жаль, что их английское путешествие подходит к концу, но всё когда-нибудь заканчивается. Несмотря на трагические события, оно вышло теплым, дружеским и очень душевным. Дети и собаки сдружились категорически и дни напролет проводили то на улице за снежными битвами, то в доме за прятками, догонялками и прожектами аэропланов. Штольман с опаской на это посматривал, потому что планы и в самом деле были наполеоновскими, и авиаконструкторы уже начали обсуждать добычу материалов для макета. К счастью, время отъезда было ближе и ближе, а поскольку "суперлегкого и полностью просохшего тончайшего дерева" в Баркинге было не достать, можно было надеяться, что во дворе коттеджа Коробейниковых аэроплана не появится. Взрослые проводили время не менее увлекательно, чем дети, откровенно радуясь, что могут друг друга видеть и слышать. Слишком многое их связывало, чтобы время и расстояние могли их разделить. Есть такая категория друзей - ты можешь и десять лет их не видеть, а потом продолжить разговор так, будто ты его и не прерывал. Это редко, но такое случается. Когда пришло время прощаться, Антон поехал в Лондон, чтобы посадить Штольманов на поезд, а потом долго стоял на перроне, маша в ответ на активные движения Лидочки, которой было жаль заканчивать их зимнее приключение. Поезд тронулся, и вскоре ни Коробейникова, ни вокзала уже не стало видно. Лида убрала от окна свою любопытный носик, прилипший к замершему стеклу, и, с горечью вздохнув, села на сиденье. - А всё-таки жаль, что Мальва не едет с нами, - печально сказала девочка. - Я бы её всю дорогу держала, чтобы ей не было плохо в пути! - А кто сказал, что она не едет с нами? - вдруг спросил Штольман и лукаво улыбнулся. Все трое детей замерли соляными столбиками, неверяще глядя на отца. - Не может быть! - покачал головой Алекс. - Она же не ехала с нами! - воскликнула Соня. - Она ехала с Антоном Андреевичем! - объяснила Аня, улыбаясь. Восторг детей перекрывал все возможные неудобства. - А сейчас она едет в специальном собачьем вагоне, - добавил Штольман. Вопли радости из их купе донеслись, вероятно, до самого Парижа. Аня и Яков мужественно пережили эмоциональный ураган, а когда всё успокоилось, Лидочка села к отцу на колени и крепко обняла его за шею. Она всегда знала, что её родители немножко волшебники, а теперь в этом убедилась. Это было хорошо. Миру нужны волшебники. Без них он пропадет, станет черным и тусклым. Зло возьмёт верх, и крупицы добра в нем потухнут и перестанут иметь значение. Поэтому Лидочка промолчит и никому не скажет, что её мама и папа умеют сделать всё вокруг лучше. Так будет надежнее и вернее. Она обо всем позаботится. И всё будет хорошо.