Моя любимая межзвёздная семья

Часы показывали сорок минут после полуночи по Стандартному Планетарному времени. Постоянное освещение осталось только в коридорах и на палубе, сменившись на ночной режим. В полной тишине можно было услышать только гудение механизмов на грани слуха… И звучание гитарных струн. Филза хмыкнул. Поаккуратнее сложил в стопку документы, которые были как бумагами, так и голокартами. Он занимался ими в гостинной, на диване — рабочее место и место отдыха, конечно, было лучше разделять, но сейчас дела требовали не только концентрации, но и комфортной обстановки. Для сохранения настроя. Птичьи ноги неспешно поднялись по лестнице на второй этаж. В полутёмном помещении быстро вырисовался силуэт, сидящий на стуле по левую сторону от пульта управления, рядом с огромным окном, протягивающимся на три стены корабля. Музыка теперь слышалась ещё лучше. Авиан приблизился так тихо, как мог. Как только можно было разглядеть внешность спины силуэта, тот замер и едва заметным движением оглянулся в сторону капитана. Фил стоял молча. Спустя пару мгновений силуэт расслабился, выдохнув, и повернулся на колёсах стула в пол-оборота. Он продолжил игру. Бледно-синее освещение очерчивало контуры вьющихся волос и гладкой кожи Уилбура. Его выражение лица было отстранённым и слегка задумчивым. Мелодия изливалась в пространство тихим, сентиментально-меланхоличным потоком нот. Космос по ту сторону окна, чёрный, с точками вечно горящих звёзд, делал картину совсем неземной. Должно быть, имело место сравнение с сиреной. Пожалуй. Фил наблюдал за младшим с лёгкой улыбкой, не сдвигаясь с места и просто мирно дыша, наслаждаясь музыкой. Через минуту мелодия постепенно подошла к концу. С паузой после последней ноты, мерлинг прислонил гитару к стене рядом и вскинул голову с живой ухмылкой и бодрым, как всегда будто немного насмешливым взглядом. — Красиво. Уил хихикнул. — Спасибо. Филза развернулся, чтобы положить документы на одно из посадочных кресел, а после подошёл ближе к сыну. — Ну и почему не спим? — Могу спросить тебя о том же самом. Авиан посмеялся. Действительно, они оба знали, почему Уилбур не спит: нехарактерно для своего вида предрасположенный к сумеречной активности мерлинг поймал настроение для игры на гитаре, и ушёл на второй этаж, чтобы никому не мешать. Капитан, чья комната находилась здесь, либо спал достаточно крепко, либо всегда был не против послушать игру младшего. А сам Фил… — Разбирался с кое-какими бумагами, — он кивнул в направление позади себя. Вздохнул, крылья немного расправились. — насчёт мальчиков. Уилбур понимающе кивнул. — Это хорошо. Но, надеюсь, ты держишь своё желание сделать всё сразу и как можно лучше под контролем, старый ты наш дуралей? — Хей, ну что за грубости. Ты снова ранишь моё бедное сердце, — авиан усмехнулся, закатил глаза и повертел свою подвеску в виде анатомически правильного сердца, — Постараюсь не переусердствовать. Хотя вообще-то я планировал заняться не только ими, но и кое-чем другим– — Фи-и-ил! — Ладно, ладно! — капитан негромко рассмеялся и поднял руки в капитуляции. Уилбур вздохнул и покачал головой с ухмылкой. Медленно моргнул. Ушное оперение авиана приопустилось. Он выжидательно смотрел на младшего. Пустота мерцала за окном. Лампы освещали тьму. —...Как настроение? — голова Филзы по-птичьи наклонилась вбок. — Мм. По-ночному печальное. Знаешь. То самое. Но не лёгкое, а уже сонное и плотное. Авиан кивнул. Мерлинг встал со стула, потянувшись. Зевнул. Сонно провёл ладонью по лицу и по волосам. Фил положил ладонь Уилбуру на щёку и погладил скулу большим пальцем — жест заботы в культуре мерлингов. Тот в ответ мягко улыбнулся, закрыл глаза и прильнул к прикосновению. Может быть, Филза слегка теряется во времени из-за своих немало прожитых лет, и ему не стоит поддаваться сердцу, которое восторженно щебечет "птенец!", когда видит его уже вполне взрослых сыновей. Но во имя Леди. Сколько бы им ни было бы лет, какими бы взрослыми и самостоятельными они не стали, для Фила эти дети всегда будут детьми. И сейчас он видит, как на месте молодого юноши в расцвете сил стоит мальчишка, тощий, в изношенной одёжке и с разваливающимися сапогами. Волосы отросшие, до плеч, вьются спутанными вихрами. На лице — зубастая улыбка, весёлая и уверенная, будто не он только что украл чужой кошелёк. Больше десяти лет прошло. Изменилось одновременно так много и так мало. В конце-концов авиан притягивает младшего в объятье. Уилбур легко смеётся, прижимается щекой к светлым волосам и обнимает в ответ. Они стоят в тишине, в синеватом освещении корабельных ламп, проплывая мимо звёзд в чернильной тьме. Крылья охватывают мерлинга, защищая от всего мира. Так навевает воспоминания. Двое слегка покачиваются, как бы на манер колыбели. Филза гладит чужой затылок и чуть щебечет. Уилбур мерно дышит, глядя полуприкрытыми глазами куда-то вперёд и в никуда. Но потом он хихикает и отодвигается, тряся головой. Острые зубы складываются в широкую улыбку. — Какой же ты Дадза, Дадза. Я, если ты не в курсе, уже вполне себе взрослый, а ты со своими нежностями. — То же самое ты говорил в двенадцать. — Потому что мне было двенадцать! — мерлинг рассмеялся. Фил рассмеялся вместе с ним, а после, когда оба затихли, чирикнул что-то и произнёс: — Проводить тебя до комнаты? — О Прайм, ты неисправим, — Уилбур фыркнул, качая головой. Зевнул. Поднял сонный взгляд на авиана, щуря глаза, — Я не против. Уголки губ Филзы приподнялись в улыбке. Мерлинг взял гитару, и они вместе отправились на первый этаж. По пути Фил тихо, так, чтобы было слышно только им двоим, мычал мотив колыбельной. Эту колыбельную он пел Уилу и Техно раньше, и уже тогда он не помнил половину слов и выдумывал что-то своё на ходу. Они всё равно не могли этого понять, песня была на староавианском, но мужчине было жаль, что большая её часть так потерялась. Надо будет как-нибудь поискать в своей памяти недостающие кусочки. Это была хорошая колыбельная. Когда они подошли к комнате, и дверь открылась, отъезжая в сторону, мерлинг остановился на её пороге. Повернулся. Посмотрел на отца с нежностью, настойчивостью и лёгким укором. — Фил. Пожалуйста, не забывай о себе. Авиан легко усмехнулся. — Всё будет в порядке. — Ну смотри, если что, я тебя предупредил. Уилбур поднял брови, ухмыляясь, развернулся и шагнул в комнату. Перед нажатием на панель для закрытия двери добавил после короткого зевка: — Спокойной ночи, Дадза. — Спокойной ночи, птенчик, — последнее слово Филза сказал на авианском.

***

Сегодня он работал над медицинской частью. С Туббо и Ранбу сложностей не возникло: они находились в системе с раннего детства — у Фила от этого заныло в груди — и все документы у них были в порядке. Здоровье мальчиков опасений также не вызывало, разве что у Туббо имелись некоторые проблемы с выносливостью при полёте, и была отмечена не слишком хорошая память у Ранбу. Вот только у них на борту находился ещё и, немного немало, человек. А с его документами в порядке всё точно не было. Потому что их вообще не было. Как законно обустроить Томми в их галактике, чтобы он не просто имел право существовать, а хотя бы получить в случае чего врачебную помощь? Да ладно врачебную, что насчёт остальных жизненных возможностей? Фил не знал. Он слышал, что примерно сто пятьдесят лет назад здесь оказалась человеческая женщина, которой Галактический Совет дал разрешение остаться, но как она обустроилась и что вообще случилось с ней дальше — неизвестно. По крайней мере, некоторый опыт работы с детьми без никаких удостоверений личности у него имелся. Техно. Кстати о нём. Авиан зашёл в тренировочный зал машинально, в момент размышления. Но сейчас, увидев свет из-за неплотно закрытой двери в мастерскую, понял, что не он один не спит в почти два часа ночи. Капитан подошёл ближе и заглянул в комнату. Стоя у стола спиной к нему, пиглин механическими движениями полировал один из мечей. Бессонница? Техноблейд был из тех, кто либо спит непробудным сном и злится, когда ему мешают, либо живёт только на кофе, который, на минуточку, является ядом для большинства видов. Ещё у пиглинов был ежегодный период длиной в пару месяцев, когда они спали гораздо больше обычного и в целом становились менее энергичными. Однако у Блейда в этом году он уже прошёл. Возможно, Чат шумел. Филза сложил руки на груди и привалился плечом к дверному проёму. Ухо Техно слегка приподнялось, но тут же вернулось в прежнее положение. Никакой реакции не последовало. Авиан понаблюдал ещё пару секунд, вздохнул с улыбкой и неспешно пошёл к пиглину. Когти тихо цокали по металлическому полу. Подойдя, Фил положил подбородок на чужое широкое плечо, для чего ему пришлось немного приподняться на ногах. Угол зрения был не лучшим, но он мог видеть идеально отполированное лезвие оружия, блестящее в свете лампы. Подумать только, сейчас он с трудом доставал до него. А ещё совсем недавно на него смотрел невысокий и худой поросёнок, с грязным мехом и спутанными волосами. Грубая, изношенная одежда висела мешком. Копыта были босы, открывая вид на мелкую россыпь шрамов. Глаза смотрели с нервозностью и затаённым страхом, но одновременно с решимостью и яростью вот-вот проиграющего битву воина. Этот взгляд впечатлял, но совсем не подходил ребёнку. — Знаешь, мне кажется ты скоро протрёшь бедный меч насквозь, — усмехнулся Филза. Техно совсем прекратил свои ставшие вялыми движения и прогрохотал вздох, отложив вещи подальше. Веки закрылись, брови осели. Пиглин повернул голову и мягко уткнулся лбом в лоб Фила. Фил довольно прижался ближе и начал чесать левой рукой чужой висок. Техно загудел. Они простояли так ещё несколько мгновений, прежде чем авиан медленно повернул младшего к себе. Тот лениво приоткрыл глаза. — Пойдём спать? Техно нахмурился и недовольно зафыркал. — Давай, приятель, тебе нужно отдохнуть, и отдохнуть в своей мягкой постели, а не в мастерской. Фил нежно улыбнулся сыну и обнял его. Пиглин вздохнул и снова расслабился, приобнимая в ответ. Филза мягко гладил густые волосы и напевал. После он стал слегка покачиваться и накрыл его крыльями. Техно отстранился и потёр глаза. Посмотрел на авиана. Во взгляде плавала доверчивость и сонливость. — Ладно, пошли. Авиан улыбнулся шире, выключил свет в комнате и повёл его вниз. Вышли из мастерской, из зала. Спустились по лестнице. Прошли мимо комнаты Уилбура. Техноблейд широко зевнул, блеснув бивнями, и взглянул на Фила уже более осмысленно. — Позволь узнать, с каких пор ты стал вести ночной образ жизни? — Да брось, Тех, — авиан весело прощебетал, посмеиваясь, — просто работа. Пиглин фыркнул и проворчал что-то на своём языке. — Уил знает? — Конечно. Всезнайки вы мои. — Бра. Нажатие панели. Техно в последний раз оглянулся на Филзу. — Береги себя, старик. — Добрых снов, родной.

***

Кристин. Он не видел её около полугода. Ещё около полутора лет она не ступала на корабль. Это было нормально. Так нужно, если они хотят провести больше времени в будущем. В конце-концов, всё это окупится. Так много планов. Так много счастья. Интересно, как чем больше близких появляется у Филзы — тем больше он начинает действительно планировать. Не только очередной день, не только что ему хочется посетить за ближайшие пару месяцев, а годы. Долгие, хотя и всё же такие короткие годы. Он заботится о совсем молодых созданиях. Созданиях, которые живут тут, все вместе, под одной крышей. У Фила этого не было: он, чуть выпав — вылетев из гнезда, сразу отправился изучать мир. Стаптывал ноги. Перегружал крылья. Гробил руки. Дышал ярко и свободно, одним мгновеньем настоящего. И вот сейчас авиан хочет приостановиться. Отдышаться. Осесть. Со своей семьёй. Ему не жаль. Пожалуй, он счастлив также, как в лихой молодости, а возможно, и чуточку больше. — О-опс. Засиделся. Фил зевнул, отодвинул стул от стола и потянулся, вытянув крылья. Спина громко хрустнула. Капитан встал, потирая глаза, сложил бумаги и планшет по местам, придвинул стул обратно и прощебетал. Щебет прервался на хрипе из-за сухого горла. Авиан прокашлялся и решил попить воды, а потом уже лечь спать, в 3:23 ночи. Порядок. Он спустился по лестнице на первый этаж и уже собирался пойти дальше, к гостиной и оттуда на кухню, когда резко застыл. В тёмном коридоре с металлическими стенами, в тусклом синем освещении стоял силуэт. Худой, сгорбившийся и высокий. Некто стоял спиной и был практически неподвижен, лишь покачивался длинный хвост и плавно наклонялась туда-сюда голова. Пальцы то сжимались, то разжимались, ладони коротко подёргивались. Филза с изумлением узнал в нём Ранбу. — Ранбу? Приятель, что ты здесь делаешь? Эндермен не отреагировал, лишь чуть сильнее дёрнул головой и ушами. Авиан подошёл поближе. — Ранбу? Ранбу, птенчик, что с тобой? Ничего не происходило. Фил нахмурился и решил попробовать кое-что. Он сказал на эндерспике: — Ранбу? Голова резко повернулась вправо. Уши навострились. Глаза подростка ярко светились фиолетовым цветом и были широко раскрыты. — Ранбу, всё хорошо. Это я, Фил. Ты меня слышишь, милый? — продолжил Филза, постепенно подходя ближе. Гибрид уже полностью развернулся к нему и молча смотрел. Потом издал тихий ревущий звук, какие издают эндермены. — Тшш, тш. Ранбу, ты… Ты можешь проснуться? Пожалуйста. Подросток склонил голову вбок, не делая больше ничего, кроме тихого дыхания и покачивания хвоста. — Ранбу, пожалуйста, проснись. Эндермен медленно моргнул. Свечение уменьшилось. После он зажмурился, уши приподнялись, а вновь открывшиеся зелёный и красный глаза смотрели сонливо и расфокусировано. —...Пап? — голос прозвучал потерянно. Филза проигнорировал сделавшее кульбит сердце и аккуратно обхватил руками плечи Ранбу. — Хей, приятель. Это я, Фил. Всё хорошо, ты в безопасности. Можешь сказать, где ты сейчас? — мягко спросил мужчина. — Я... — Ранбу сглотнул хрипотцу, сморгнул пелену с глаз и огляделся, — ..Я в коридоре?... Авиан кивнул. — Да, верно. Как ты себя чувствуешь? — Это... В-всё нормально. Я в порядке. Он ещё немного помолчал, смотря в пол, а потом издал жалобный звук в глубине горла, сложил руки на груди и уткнулся Филу в изгиб шеи и плеча. Фил сразу же обнял младшего, прижавшись щекой около основания рога. Двухцветный хвост обвился вокруг ног их обоих. Смоляное крыло прикрыло эндермена. — Тшш, Ранбу, — говорил авиан, поглаживая чужую спину, — всё хорошо, я тут, не беспокойся. Подросток угукнул. Лампы неярко освещали пространство. Темнота на металле была мягкой. — Я... Это случалось раньше, — голос был приглушён воротом рубашки, — Я иногда хожу во сне. Гм. Кисточка хвоста эндермена слегка покачивалась. Они простояли так ещё некоторое время. Младший отстранился. Опустил глаза в пол. — Э-это, должно быть, побочный эффект, потому что, ну, у меня ведь не сон, а медитация, и... Сейчас это стало совсем редкостью... Последний раз был несколько месяцев назад. — Хм, — Филза задумчиво потёр руки Ранбу, которые тот сложил на его ладонях, — В твоих записях от Приюта об этом не было сказано. — Не думаю, что кто-нибудь из старших видел это лично, — неловкое пожимание плечами, взгляд направлен в сторону, — я же там относительно недавно. Хотя в предыдущем приюте, на Энде, это должно где-то быть. Может, не нашли как официально оформить. Или не сочли достаточно важным. Авиан вздохнул и кивнул. — Хорошо. Значит, такие ночные прогулки не опасны, верно? — Нет! Ой, ну в смысле... Да. В смысле нет, не опасны, — подросток потряс головой, прогоняя сонливость, — Обычно я просто хожу туда-сюда и прихожу обратно в кровать. Хотя иногда засыпаю где-нибудь ещё. Бывает и так. — Ладно, приятель, разобрались... — мужчина взглянул на пытающегося не зевнуть эндермена и усмехнулся, — А теперь, проводить тебя в комнату? Ещё далеко до утра. Ранбу посмотрел на Фила, застенчиво приподнял уголки губ в улыбке и махнул хвостом. — Да, конечно. Авиан улыбнулся и повёл подростка по коридору, держа его за руку. — Кстати о времени, Фил, — лицо Ранбу было очень милым сочетанием сонливости, сконфуженности и озадаченности, — А почему ты не спишь? Филза отмахнулся от вопроса. — Дела, малыш. Как раз собирался. Младший выдохнул через нос и отвернулся, снова полуприкрыв глаза и слегка покачиваясь, удовлетворённый ответом. Дверь в комнату мальчиков была открыта. Двое остальных подростков спокойно спали в своих кроватях. Эндермен вошёл в темноту, слегка освещённую бледно-жёлтым светом по углам. — Доброй ночи. Ранбу в ответ улыбнулся со слипающимися глазами, кивнул и рухнул на постель. Фил усмехнулся и закрыл дверь.

***

Гостиная была приведена в относительной порядок: не валялись беспорядочно подушки, пледы аккуратно сложены стопками, всё красиво и опрятно. И посреди всего этого уюта сидел Фил, подтащивший к дивану столик и теперь работающий над ним. Лежало много бумаги, в основном черновики для заметок. Рядом — планшет с многословными текстами на экране. Сегодня мысли были слегка рассеянными. Перескакивали с одной темы на другую, отвлекались, клонило в сон… Глупости. Он может выдержать ещё немного. Авиан подпёр лоб ладонью и отстранённо водил глазами по строчкам. Вдруг его уши поднялись, уловив приближающиеся шаги. Повернув голову, он увидел стоящего в дверном проёме Туббо, одетого в пижаму и сонно потирающего глаза, возможно, от света в гостиной. — Хей, Туббо, привет. Почему ты до сих пор не спишь? — Ээ… — меллисианец покачал головой и слегка недовольно бзыкнул. — Я как раз собирался! Но, ну, потом зашёл в мастерскую и случайно увлёкся теми старыми деталями, которые принесли со склада. А вот сейчас шёл прямо в кровать, но увидел свет, и… Решил зайти. Подросток стал отрешённо покачиваться на пятках взад-вперёд. Фил отметил, что сейчас у него какое-то менее жизнерадостное, чем обычно, настроение. Может, дело в позднем времени. — ...Что ты делаешь? Капитан снова обратил внимание на бумаги. — Да так, разбираюсь с кое-какими документами насчёт вас троих. Ну и обдумываю всякое. — В час ночи? — Ну-у… — Филза отвёл взгляд, неловко ухмыльнувшись, — Да? Почему бы и нет? Подросток хмыкнул и снова ушёл в себя, всё ещё стоя в коридоре. — Значит, идти спать ты не хочешь? — Бу-у-у, — Туббо смешно насупился и шаркнул ногой. Авиан коротко посмеялся. — Раз так, — он махнул рукой, как-бы подзывая, — ложись здесь, будем не спать вместе. Меллисианец, услышав это, сразу заметно оживился — поднялись усики, распахнулись глаза, а спустя мгновение лицо тронула искренняя улыбка. Туббо шагнул в сторону и с глухим звуком стукнулся о стену. Фил встревожено чирикнул, но подросток лишь бзыкнул, потёр ушиб, надул щёки и посмотрел на стену так, будто та его лично оскорбила. Потом быстро повертел головой и помчался к дивану. Схватил довольно громоздкую подушку, которая была для него слегка тяжеловата, и устроил её у правого бока Фила. Сам вновь обежал стол, затормозил перед врезанием в диван и залез на него. Туббо улёгся спиной на колени авиана, свесив ноги на диван и устроив голову на подушке. Довольно улыбнулся, жмуря глаза, сложил руки на животе. Филза нежно усмехнулся и придвинул крыло так, чтобы оно бросало тень на лицо мальчика. Зашуршали бумаги, замигал экран. Рука с чёрным оперением зарылась в пушистые каштановые волосы и начала мягко почёсывать кожу. Ручка перекочевала в левую ладонь. Чернила плавно ложились на бумагу. Ручка отрывисто скользила по листам, вычерчивая буквы, цифры и случайные завитки в моменты размышлений. Фил не заметил, как подросток открыл глаза, неотрывно глядя на документы, как улыбка медленно сполза с его лица. Палец перелистнул страницу на планшете. Взгляд зацепился за какое-то слово, и размышления ушли в сторону мероприятий. Надо подумать. Туббо мог бы испытать себя в каких-нибудь инженерных конкурсах. Можно также посетить выставку растений или экскурсии по садам. Ранбу бы подошёл вариант музеев и картинных галерей, он любил подолгу рассматривать вещи. Ещё было бы интересно сходить в театр. Томми бы понравились спортивные юношеские соревнования. Для боевых он пока ещё маловат, большинство из них были доступны минимум с шестнадцати. Неплохо было бы ещё рассказать им о возможностях дальнейшего обучения, вдруг кто заинтересуется… — Фил. Мужчина вынырнул из своих мыслей и вопросительно промычал. — Фил, ты... Мы с Ранбу. И Томми тоже. Жизнь на корабле, подарки, вся работа, которую ты сейчас делаешь. Это всё ведь не просто обычная ответственность за случайных детей, не так ли? Авиан замер. Медленно положил ручку, откинулся назад. Посмотрел на меллисианца. Тот смотрел прямо на него со сжатыми в линию губами и жёсткостью в глазах. — ...Да. Подросток чуть отвёл взгляд. — Мы не против. Нет движения ни на дюйм. Время застыло. Выражения лица младшего смягчилось. Он крепче обнял себя руками. — ...Ты серьёзен? Действительно серьёзен насчёт этого? Филза выдохнул и мягко погладил чужую голову. — Я серьёзен, Туббо. Мне бы очень хотелось быть для вас... Кем-то, на кого можно положиться. Подарить вам всё, чего ваша душа пожелает. Дать вам дом. Уилбур и Техно тоже. Потому что вы этого заслуживаете. Мгновение. Другое. Тихое дыхание едва слышимо в тишине открытого пространства. Вдруг маленькие ладони мёртвой хваткой вцепляются в руку Филзы до побеления костяшек, а медовые глаза смотрят с ревущим огнём и калёной сталью в глубине взгляда и рябью непролитых слёз на поверхности. — Фил, пообещай. Пообещай, что позаботишься о нас. Пообещай, что никогда, никогда не бросишь нас! Пообещай! Авиан улыбается невероятно нежно. Печаль во взгляде окутывается чем-то другим, мягким, но надёжным. Он слегка сжимает чужую ладонь. — Я обещаю, Туббо. Я клянусь. Я позабочусь о вас, я никогда и ни за что не брошу вас. Не оставлю. Всегда, до последнего своего дыхания я буду на вашей стороне. Клянусь тебе сердцем и душой. Глаза напротив ещё сильнее налились слезами. Мальчик прильнул к прикосновению Фила, притягивающему его в объятие. Всхлип. Руки поглаживают маленькую спину, слегка задевая прозрачные крылья. Через некоторое время Туббо приводит дыхание в порядок и шмыгает носом. Немного отодвигается. Смотрит мимо. — Мне... Извини за это. Извини, я просто– — Тшш, Туббо. Не извиняйся, — улыбка становится ещё нежнее. Ладонь успокаивающе лежит на затылке, — Я понимаю. Туббо снова шмыгает и утыкается в Фила, обхватывая его руками. Тёмные крылья оборачиваются вокруг него. Авиан слегка покачивает младшего, будто укачивая ребёнка, и мычит мотив колыбельной до тех пор, пока тот не расслабится, а тихое дыхание не замедлится.

***

Сектор двенадцать, область шестая, по направлению к созвездию Нижнего Планоминуса от Планетарной Станции. Именно там находилась планета, которую они собирались вскоре посетить — совсем небольшая, даже маленькая, находится на некотором отдалении от других. Ближайшая планета населённая, в дне лёта на обычной скорости. Та планетка никем не заселена. В отчётах помечена "безопасной", никаких особых отличительных признаков не имеет. Тем не менее, странно, что ей так и никто не заинтересовался — по мнению Фила, в последний раз, когда он там был, местечко было просто прекрасным, хотя и не то что бы удивительным. Чудо, не иначе. Нужно было не упустить шанс и присмотреться к ней. Однако прежде следовало посетить как раз ту, соседнюю планету — пополнить запасы и прикупить нужные вещи. Туда команда SBI отправится завтра. Авиан удовлетворительно кивнул самому себе. Постучал немного заострённым чёрным ногтем по столу, всматриваясь в планшет с картой. Свет от экрана раздражал глаза, и капитан, поморщившись, потёр их. — Выглядишь как дерьмо. Филза резко поднял уши и обернулся назад. В дверному проёме стоял Томми. На нём пижама. Причёска растрёпана даже больше, чем обычно. В руках он держал Генри. Фил фыркнул. Да, конечно, его волосы в беспорядке и выбиваются из небрежного хвоста, перья кое-где слегка помяты, а под глазами успели образоваться тёмные круги, но он в порядке! Даже если мозги ощущаются слегка плавучими. Сегодня он намерен поспать все пять часов, а если снова не подскочет из-за нервов, то даже немного больше! Это отличный план. — Чего там у тебя? А, ясно, пути планируешь. Томми подошёл к столу и взглянул на него, но, решив, что это просто скучные взрослые штуки, потерял интерес и плюхнулся на диван рядом с Филом. Авиан стряхнул сонливость, повертев головой. — В чём дело, приятель, почему проснулся? — Ай, — человек отмахнулся и подтянул ноги на диван, пересаживая плюшевого телёнка в левую руку, — сон плохой. Даже не плохой, а знаешь, дурацкий. Он подтянул ладонь к шее, пригладив волосы на затылке, кои за почти три месяца успели отрасти на пару сантиметров. — Вот вроде и не страшно тебе нифига, ну вообще, и даже не то что бы тревожно, просто неуютно. Но неуютно не в страшном плане, а в таком, фэ, и чувствуешь ещё себя часто потерянным, что-ли. Вот я во сне иду по улице, улица вроде безлюдная, дома все высоченные и серые, да и вообще всё серое, как какая-нибудь старая мелодрама, а ещё она, улица, в смысле, узкая, даже наверное больше на переулок похожа… Подросток прервался. Запнулся, будто что-то вспомнив. Посмотрел на Фила выжидательно. Фил ободряюще улыбнулся, приподняв ушное оперение во внимании. Томми помолчал ещё несколько секунд, изучая мужчину. Потом выдохнул, глаза смягчились, уголки губ сложились в робкую улыбку. Он снова обнял Генри обеими руками и откинулся на спину. — Так вот, стою я, значит, на этой улице, и почему-то знаю, что позади пустота, будто непрогрузившаяся игра, а впереди дорога продолжается далеко-далеко. Я начинаю идти по этой дороге, стараясь держаться подальше от зданий, а когда иду, то воздух руки мои морозит, и шагаю я перекатами, с пятки на носок, и дорога гладкая такая, я это почему-то через подошву чувствую, и так странно… Авиан слушал рассказ подростка, положив локоть на спинку дивана и изредка кивая. К концу человек уже устал, голос слегка охрип, так что ему пришлось прокашлятся. — ...И вот эти мокрицы ползут назад, а мне холодно, ноги голые и мокрые от дождя, и все люди вокруг продолжают головами качать, а мне не страшно, мне противно, потому что дождь капает, и воздух стрёмный… Короче в итоге я просто подумал “да ну нахрен, я проснуться уже хочу, надоело!", и в тот же момент проснулся. Томми выдохнул и замолк, довольный своей работой. Филза щебетнул. — Но ты уже чувствуешь себя лучше? Смог бы уснуть? — Хмм, — подросток задумался, — ну да, вполне. — Хорошо, — авиан зевнул и потёр ладонью лицо, — проводить тебя до комнаты? Томми закатил глаза, но на лице играла счастливая улыбка. — Ты ещё мне одеяло поправь и в лобик поцелуй, — он смешливо фыркнул. — Поце... Луй? — авиан склонил голову вбок, не поняв иноязычное слово. — Ээ, да, такая штука, знаешь, — человек стал водить руками в воздухе, как будто пытаясь вырисовать объяснение, — это демонстрация привязанности там, любви, между друзьями, родственниками, влюблёнными, такая хрень. Есть такие когда люди рты друг другу облизывают, это для парочек хреновина. А есть, ну, как бы объяснить… А! Он взял Генри и чмокнул его в макушку. — Вот так вот. — А, поцелуи, — Фил кивнул, вспоминая мерлингов, гемлитосов, Кристин, — в некоторых культурах они практикуются. — По-цец-лъи... — Томми повторил слово на общем, — Поцелуи? Правильно? — Да, молодец, — капитан легко рассмеялся. Подросток гордо ухмыльнулся, усадил Генри рядом и откинулся на спинку дивана. — Я охренеть какой крутой ученик! И плевать, что там говорили мои учителя! Если биг мэн Томми Иннит смог выжить в космосе и слёту выучил космический язык, то это значит, что он самый великолепный мужчина в мире и все должны любить его! Фил хихикнул, сонно моргая. — А что значит конкретно поцелуй в лоб? Человек замер. — А... Ну... Это, — он отвёл глаза, — Ты говорил про укладывание спать, как будто я ребёнок, хотя я не ребёнок, и я, э, посмеялся, потому что ты такой старик и... Э-э-э... Томми нерзвозно сжался, сгорбившись и обхватив себя руками. Его щёки порозовели. — ...Родители на ночь целуют своих детей, чтобы пожелать спокойной ночи. — О, — уши Филзы поднялись, — Хочешь, чтобы я поцеловал тебя в лоб? Щёки младшего мгновенно вспыхнули алым, он пискнул и с шокированным выражением лица резко повернулся к Филу. Потом ещё больше распахнул глаза, отвернулся и уткнулся носом в руки на коленях. — Ха-ха-ха-ха, Филза, ты такой дурацкий, честно говоря, я не ребёнок, говорю же, мне не нужны глупые ритуалы перед сном. Неа. Молчание. Человек немного поднял голову, не отводя взгляд от пола. —...Но это можно было бы сделать. Потому что. Э, — брови нахмурились, — Потому что я жалею твои старые птичьи чувства. Ага. Ничего больше. На губах авиана растянулась ласковая улыбка. — Хорошо, приятель. Как скажешь. Он протянул руки и обхватил ими плечи Томми. — Тогда я официально прогоняю Вас спать, юноша. Мне не нужны вялые люди на моём корабле, — усмешка. Фил притянул младшего в объятья. Прижал губы ко лбу, одновременно целуя пушистые пряди волос. Затем придвинул подростка ближе и положил голову ему на макушку. Руки крепко охватили его в ответ. Он почувствовал, как рубашка слегка намокла. Авиан укрыл Томми крыльями.

***

Сегодня утром команда приземлились на Мегалискале восемь — небольшой планетке со смешанным населением. План обыкновенный: закупка, снабжение корабля, прогулка и весёлое времяпровождение. Приземление прошло под контролем Техно — Фил был не настолько глуп, чтобы доверять себе управление космическим судном сейчас. Тем не менее, не стоит забывать, что он всё ещё в порядке. Скоро проветрится, подышит воздухом, походит по земле, может, полетает чутка — и всё пучком! Но пока все ещё находились на корабле. Выйти готовились через час. Филза решил провести этот час с пользой: стол снова был завален бумагой. Рядом валялись планшет, одна исписанная ручка, сломанный огрызок карандаша, недопитый чай… Вокруг раздавался гомон голосов, шагов и шумов от других членов команды. Кипела жизнь, и вокруг постоянно мельтешило движение. Он как раз занимался вариантами обучения мальчиков. А, нет, погодите, это он отложил на потом, сейчас шла работа над… Профилактическом осмотре корабля, верно. Или речь шла о перепроверке сроков годности лицензий? Мысли то запутывались, то вяло текли, размягчаясь на пути и отваливаясь, как переваренная лапша. Глаза предательски слипались. Ну что такое. Несправедливо. Он даже не может выпить кофе для бодрости, потому что для него это яд! Волосы спадали на лицо. Авиан покачал головой и заправил их за оперение. Да, точно, транспортные пути. Капитан зажмурил глаза и тут же распахнул их, отгоняя сонливость. Зажмуривание не помогло. Фил заметил, что как-то слишком низко наклонился над столом, подперев щёку ладонью. Попытался раскачаться, чтобы вернуться в прежнее положение. Ничего не поменялось. Он не заметил, как голоса стихли. Авиан хотел потереть переносицу, но не было сил поднять руку. Кажется, ручка была вот-вот готова выскользнуть из неё. Наверное, было не очень хорошим решением работать в гостиной. Тут слишком уютно, слишком комфортно… Так мягко… Филза сонно промычал. Почему так темно? Ой, он закрыл глаза. Когда глаза открылись, зрение было совсем размытым. Ладно, можно посидеть немного, собраться с мыслями. На плечах оказалось что-то мягкое. Это его крылья? Нет, не они. Их кто-то гладил. Приятно и успокаивающе. Опять стало темно. Дыхание начало потихоньку замедляться. Знакомый голос что-то мелодично напевал. Темно, но так уютно. Уютно, тепло, тепло, мягко, спокойно… Сонно… Филза засыпает.

***

...Просыпаться всё ещё мягко. Медленно разлеплять глаза, смотря несфокусированным взглядом вокруг, не желать шевелиться, потому что лежишь так удобно — на животе, обхватив руками подушку. Картину портит только лёгкая жажда в горле. Авиан мычит и садится, не спуская с плеч одеяло. Чириканье разносится по комнате. Мужчина зевает и оглядывается. Никого нет. Он озадаченно моргает и вертит головой, но всё остаётся неизменным. Ни души. Потом Филза опускает взгляд ниже, на стол, и недоумённо щебечет. На столе — чистом, прибранном столе — стоят тарелка с супом, накрытая прозрачной крышкой, и большой стакан воды. А посередине, придавленная ложкой, лежит записка. Со смущённо-счастливой улыбкой и наполняющейся нежностью душой авиан берёт её, узнавая почерк Уилбура. " Приветик Фил, доброго времени! Первое, что тебе стоит знать, это то, что мы поговорим о твоём поведении. Но только после того, как ты выспишься. Мы ушли на планету, сделаем все дела и вернёмся около шести. Документы сложили на стол в твоей комнате. Хорошо поешь и попей, не напрягайся. Обязательно поспи ещё, мы притащили дополнительных одеял и немного своих вещей, чтобы твои птичьи мозги радовались. Добрых снов, Дадза, любим тебя! — твоя команда " Он аккуратно кладёт её обратно. Молчит. Смотрит. Смотрит. Вздыхает со счастливой улыбкой. Боже, его дети. Его семья. Фил клянётся, что когда-нибудь его сердце точно треснет и выльет всю ту бесконечную любовь, которая его переполняет, и из трещины будет всё лить, лить и лить, пока во Вселенной просто не останется больше места. Чёрт, он кажется плачет. Бессонница до добра не доводит. А может это от старости. А может он всегда таким был. Кто знает.