Святая вода

Вы когда-нибудь ловили экзистенциальный кризис, глядя на моющихся в луже голубей? Если Ваш ответ — «Да», добро пожаловать в мой мир. Собственно, а как его можно было не словить-то? Ну вот представьте себе Церковь Святого Грыхора, построенную по всем нынешним канонам. Высокие остроносые купола, пронзающие бескрайнее чистое голубое небо… Мощённая белоснежной галькой площадь… Колокольня с позолоченным колоколом, который слышен в радиусе четырёх миль в тихую погоду… Всё на месте, короче. А идти до нашего Церковного холма полтора километра от ближайшего жилого места. А пока идёшь — ничего, кроме поля и холма, не видишь. А взбираешься на холм — и всё поле, и все жилые места как на ладони… А садишься на скамейку отдохнуть после непривычно долгой и длинной дороги — рядом голуби. В луже моются. Лужа, поди, со вчерашнего дождя ещё осталась. Но ничего, быстро высохнет — вон какое солнце сияет. Жарит так, что рясу хочется снять — да нельзя… В Церкви я нахожусь или где? На самом деле, Церковь эта, куда меня новым пономарём назначили (читать как «сослали») не совсем Церковь. Ну, то есть её Бацка освятил, благословил всех приходящих сюда, простил грехи всем присутствующим и отсутствующим… А место это отмечено не было. Ну, вы же помните, как места для Церквей отмечаются? Молния там жмыхнет и дерево родит, ключ забьёт из-под земли с ни с чего, земля вокруг плодородит, что деваться некуда, дети в ближайших жилых местах поголовно рождаются с гетерохромией или ещё что такое… А эта Церковь просто на холму стоит. И голубей купаться на площади манит. Она — некий эксперимент наших Учёных. Они решили выяснить, может ли место отметиться само по себе или нет. Все же знают, что отметину важно вовремя заметить и усилить, иначе все её Святые свойства сгинут; Грыхор подарков людям просто так не дарит. …что за свойства чудные? Хей! Ну нельзя же такими быть! Неужто вы думали, что вода из обычной становится Святой просто потому что так Бацка захотел? Безусловно, есть подделки, и наши Духи усиленно с ними борются. Не сказал бы, что успешно: сам лично в родном жилом месте двоих на таком деле прищучил, так они просто в другое сбежали! А Дух моей прошлой, уже настоящей Церкви, только руками развёл — мол, не в его компетенции за грешниками бегать. Пусть сами на смертном одре покаятся. «Боюсь, до одра этого им ещё лет сорок», — подумал я тогда, но промолчал. И сейчас молча смотрю, как голуби плещутся в луже. Откровенно говоря, я сейчас считал себя таким же прохиндеем, как те разбойники. Ну не было ни одного случая во всём нашем Мире, чтоб Церковь без отметины Грыхора сама по себе Святой становилась! Не то чтобы кто-то это так нарочно проверял, но… Безусловно, это не моё дело, что там Бацка с Учёными мутит; моё дело — это пыль с алтаря сдувать и стаявший воск со свечек собирать. Однако же мне хотелось бы остаться в родной Церкви, в родном жилом месте. Там не такой красивый пейзаж, это да. Моя Церковь стоит посреди базарной площади. Никаких полей, холмов и голубых небес. Там не настолько белоснежная и чистая галька. Ну, а что, на Святом месте её построили триста лет назад! Площадь столько приходских ботинок видела, сколько мне и не снилось! И купола там уже изрядно пообтесались — сейчас пожертвования на краску собираем, ибо Бацка до моего захолустья своим взглядом ещё нескоро дотянется. Да и колокол бы стоило если не новый отлить, так подлатать имеющийся… Единственное, что у этой Церкви общего с моей — голуби. Они моются в луже абсолютно одинаково, видимо, в любой точке Мира. …но я всё ещё не имею ни малейшего представления, как буду жертвовать приходящим Святую воду. Потому что, ну… Она же не Святая! У меня есть несколько запасов с собой, но их едва ли хватит на десять человек. Раз в неделю мне будут прикатывать три десятитонные бочки с водой, дабы она здесь зарядилась. Собственно, первая партия ко мне вечером прибудет. Либо завтра, либо ночью, если не усну, разолью её по бутылкам… Но от чего воде заряжаться? Место-то не отмечено! Можете себе представить, что начнётся во всём Мире, когда люди узнают что Церковь, построенная Бацкой и им же лично принародно освящённая жертвует фальшивую Святую воду? Я тоже не могу представить. Больше того — не хочу представлять… Пока я размышлял, последний голубок уже покинул лужу и улетел куда-то по своим голубиным делам. «Мне тоже стоит полететь по своим делам. Скоро десять утра, и Церковь надо будет потихоньку открывать», — поймал я себя на мысли. Эта мысль показалась мне довольно логичной. Я встал со скамейки, отряхнул рясу и медленно пошёл к чёрному входу. *** Мне страшно везло всё это время. Я крестил детей и поминал усопших, проводил праздничные сессии и еженедельные благодарности за хорошее время, отпускал грехи и наставлял на путь истинный… Что я, Грыхор меня побери, не делал все эти три месяца, но только не жертвовал нуждающимся Святую воду. И вот везение кончилось. Я это почувствовал, как только услышал в третьем часу ночи стук в дверь. Нет, безусловно, это был не первый мой ночной визитёр за три-то месяца жизни здесь! Но то ли мне Святой Грыхор на миг шестое око открыл, то ли ещё что, но… — Сергей, у Вас есть Святая вода? — не здороваясь, спросил меня из темноты плачущий голос. Я медленно отошёл, давая незнакомке пройти в мой домик. Комната тут же пропахла свежескошенной травой, коровьим молоком и пирожками с капустой. Дешёвая электрическая лампа, которую я успел включить, когда встал, осветила мокрое лицо немолодой женщины. Кажется, её зовут Алевтина? Не уверен… — Ко мне домой пробралась…! Страшная до ужаса… Всю посуду перебила, птицу удушила, детей напугала! И спряталась где-то в углу под кроватью… Шипит и не вылезает! Алефтина пыталась казаться передо мной храброй: утирала набегающие слёзы и искренне сдерживала рыдания, вырывающиеся из груди. В это же мгновение я страшно пожалел, что эта Церковь находится так далеко от жилых мест. Я банально могу не успеть на помощь! Особенно если это чудище — то, о ком я думаю… И почему только Духи запретили всему Освятлённому народу пользоваться телепортными амулетами? Один такой мне бы ох как пригодился! Хоть от рясы отрекайся, честное слово… Алевтина что-то продолжала мяукать, пока я надевал куртку и искал по закоулкам свой запас Святой воды. Она, конечно, за три месяца почти вся разрядилась… Но это лучше, чем ничего! Я оббегал дом раза четыре, прежде чем вспомнить, что всю свою Святую воду я чуть ли не в первый день отнёс в Церковь. — Я оставил всю воду в Церкви. Пожалуйста, подождите меня здесь, — бросил я Алевтине и утопал наружу. Луну как нельзя некстати заволокли тучи. Открывал я Церковь наощупь. И как тут ориентироваться, в такой тьме непроглядной? Свечку не зажжёшь — ночь! Нельзя! «Да ну тьфу ты… Грыхор побери всю эту чушь, я ж даже не помню, куда свои бутылки поставил!» — я изо всех сил сдерживался от нелицеприятной ругани прямо в Церкви и тыкался по углам, как новорождённый котёнок. …Нашёл! Святое Вознесение, хоть бы эта бутылка была хотя бы наполовину полна! Когда я вышел из Церкви, Алевтина стояла прямо под дверью чёрного хода уже довольно спокойная. Она знала, что я ей помогу, а значит, бояться ей больше было нечего. *** — Идите к мужу и детям в сарай. Я выгоню эту тварь и приду к вам. Алевтина кивнула и рысью убежала за разваленную деревянную дверь. Я же вооружился бутылкой и вошёл в дом. Да. Я оказался прав. Это была марра. Тварь, что похожа на человека лишь внешне. Питается тем, что мы, Освятлённый народ, называем Душой, а Маги и Учёные — Звездой. Но что-то я не помню в ближайшей местности ни одного болота… Откуда она здесь? Марре же было глубоко плевать на то, что её здесь не должно быть. Она с упоением высасывала остатки Души из курицы Алевтины. Бедная птица светилась бледно-зелёным, словно гнилушка. «Потом разберусь с этим. Сейчас гораздо важнее избавиться от неё». — Святой Грыхор, услышь мою мольбу… — завёл я шёпотом привычные слова, которые знаю с пелёнок, и начал потихоньку раскручивать крышку бутылки. Марра на меня даже не обернулась, слишком увлечённая курицей. Продолжая монолог, я умыл руки и лицо Святой водой, взял некоторое количество в рот и начал потихоньку подкрадываться к марре. «Схватить за голову, надавить на виски, посмотреть в глаза и отпустить. Схватить за голову, надавить на виски, посмотреть в глаза и отпустить», — твердил я про себя. И тут у меня под ногами что-то хрустнуло. Позже я узнал, что это была перепёлка. Секунду мы с маррой смотрели друг на друга, совершенно шокированные обстоятельствами, которые нас свели вместе. А потом она на меня бросилась. Я даже не пытался увернуться — у меня против неё никаких шансов, я не Маг. Обожравшаяся Душами куриц, она была сильна, как никто. Её когти впились в мои запястья и разодрали их мгновенно. Несмотря на худосочное телосложение, она весила явно больше меня. И моя непорочная Душа ей явно пришлась по душе. Единственное оружие, которое у меня было — Святая вода во рту. И я не замедлил ею воспользоваться. …Святой Грыхор. Честно скажу: до нынешней ночи мне не доводилось видеть действие Святой воды на Магических тварях. И так же честно добавлю — лучше бы не видел и дальше. Марра завизжала так, что в доме Алевтины полопались окна, и тут же отпрыгнула от меня на другой конец комнаты. Когда она на секунду ко мне обернулась, мои привыкшие к тьме глаза различили, что на её лице лопнула кожа, а из глазниц вытекло нечто, что раньше было её глазами. С диким воем марра сиганула в пустую раму. Я услышал, как на заднем дворе под её весом рухнул забор. «Долго она в таком состоянии, конечно, не проживёт», — подумал я, вставая с пола. — «Но отчитаться вышестоящему руководству надо. Пусть хотя бы труп найдут». *** Алевтина уже заканчивала забинтовывать мою вторую руку, когда один из её сыновей принёс мне уже пустую бутылку из-под Святой воды. Я сначала лишь мельком на неё взглянул… А потом не смог оторвать взгляда. Мне говорили, что я начинаю походить на филина, когда слишком сильно удивляюсь. Удивиться было чему, поверьте мне… Бутылка-то не моя оказалась. А местная. Значит… Я воспользовался местной Святой водой? Учёные оказались правы? Место отметилось исключительно за счёт веры людей в него, а не из-за благословения свыше?! — Сергей, что-то случилось? — Алевтина с тревогой смотрела на моё шокированное лицо. — Нет-нет… Всё… Всё хорошо, — я нервно захихикал. Местным при строительстве Церкви по понятным причинам не говорили, что это будет научным экспериментом. — Я просто немного устал… Алевтина понимающе кивнула. Её муж, Андрей, немедленно ушёл куда-то вглубь дома, чтоб достать мне постельное бельё: «Извините, но мы Вас такого усталого и раненого обратно не отпустим. Переночуете у нас». Против этого я ничего не имел… Единственное, в чём я сомневался, так это в том, что я в принципе после такого способен уснуть.