Твой личный Монстр

Если Малфой не выделял хотя бы час на приведение себя в порядок, даже в случае внезапно собравшейся в гостиной всей верхушки Ордена Феникса, это был бы уже не Малфой. Тихо проскользнув в спальню, он с отвращением снял с себя убогую одежду. Мерлин, как только Поттер мог носить этот ужасный свитер?! Помня последнее утро дома, и как Блэк ворвался к ним в спальню, Драко нарисовал палочкой на двери руну, которая разрешает вход лишь Гарри. И быстро направился в душ, воспользовавшись моментом. Внизу гремели возбуждённые голоса. Ведь в руки Ордена попалась не какая-то там шестёрка, а один из членов Либератореса, близкого круга Волан-де-Морта. Сейчас Орден обдумывает, как с ним поступить, убивать нельзя — слишком много информации хранит этот сукин сын. Так что нужно решить, где и как держать Яксли. Драко знал ответ на этот вопрос, но сначала нужно поговорить с Тео… Но слизеринцы, которые даже в походных условиях, стараются выглядеть более-менее достойно, подавятся своей желчью, если увидят Малфоя в таком виде. Поэтому сначала нужно привести себя в порядок. Да и перед Гарри, честное слово, неловко уже за свой внешний вид. То, что Поттер выглядел не намного лучше, Драко не волновало. Он с наслаждением встал под тёплые струи воды, которые окутали его словно кокон. Побывав сначала в центре пожара, а затем взрыва магической энергии, провалявшись трое суток в лихорадке, и пропотев целый день, лазая по чужим закоулкам разума, он ощутил, как вода и чистота дарят невероятное блаженство. Ещё прекраснее стало, когда к нему присоединился Гарри. Ласково обняв Драко со спины, он прислонил голову к его плечу и тихо произнёс: — Я чертовски устал. — Я тоже. Что они там так громко обсуждают? — Драко повернулся к Гарри лицом и взял с полки шампунь с цитрусовым ароматом. — Спорят о том, что делать с Яксли. Взяли у тебя в лаборатории сыворотку правды, напоили его. Добились только передозировки. — Гарри вытянул шею подставляя голову под руки Драко, которые взбивали пену в его волосах. — Придурки. Пожиратели обучены сопротивляться действию сыворотки. — закончив мыть голову, Драко перешёл на тело, нежно скользя руками по пене, смывая грязь и следы усталости с Гарри. — Тогда как нам получить информацию? Снейп пробовал легилименцию, но у ничего не вышло. — Гарри прикрыл глаза, отдаваясь успокаивающим прикосновениям воды и рук Драко. — Комбинация сыворотки, легилименции и боли. Других вариантов я не вижу. — задумчиво произнес Драко, обводя пальцами контуры плеч Гарри. — Ты предлагаешь пытать его? — Я ничего не предлагаю, это уже пускай решают Кингсли и остальные. — говорить о делах стало затруднительно, когда Гарри также, начал мыть Драко. Однако мысли о происходящем внизу не давали им полностью расслабиться. Звуки голосов, доносящиеся из гостиной, напоминали о нерешённых проблемах. Драко тихо вздохнул, чувствуя как вода смывает напряжение, но не тревогу. — Когда ты поговоришь с Ноттом? — Гарри зарылся в волосы Драко смывая с них следы пепла и пота. — С утра. Давай хоть на время забудем о делах, хорошо? — Драко склонил голову и поцелуем прикоснулся к губам стоящего перед ним парня. Гарри ответил, обволакивая Малфоя теплом и нежностью. На мгновение они оба погрузились в тишину, которая нарушалась лишь шумом воды. В этом коротком мгновении все беспокойства и тревоги отступили, освобождая место простому человеческому желанию быть рядом с тем, кто дорог. Но даже так в голову Драко закрадывалась поганая мысль о том, что скоро он получит неприятный приказ от Ордена. Драко первым выбрался из душевой кабины и, стоя напротив зеркала, внимательно посмотрел на себя. Отражение в зеркале подсказало ему, что выглядел он куда лучше, чем мог ожидать после всего, что ему пришлось пережить в последние дни. Рядом встал Гарри, проведя пальцем по одному из его шрамов на теле. — Ты к ним начал привыкать… — Я просто забыл о них. — с удивлением ответил Драко, понимая, что действительно забыл о шрамах и не вспоминал о них с самого Рождества. Гарри улыбнулся, провел рукой по влажным волосам Драко и тихо добавил: — Как по мне, они только добавляют тебе мужественности. Знаешь, как легенды о рыцарях, которые к концу своих приключений покрываются шрамами, но становятся сильнее духом. Драко усмехнулся и кивнул, отворачиваясь от зеркала и направляясь в спальню. А может к черту всё? Остаться ночевать здесь. В конце концов они с Гарри заслужили одну ночь спокойного сна. Похоже Поттер даже не раздумывал над этим вопросом, он сбросил покрывало на пол и забравшись под одеяло поманил к себе Драко. — Мы оба похожи на старых воинов, вернувшихся с поля битвы, — задумчиво произнёс слизеринец, глядя в потолок. — только вот бой, ещё не закончен. Гарри протянул руку, переплетая свои пальцы с длинными пальцами Драко, как будто пытаясь передать частичку безмолвной поддержки. Драко улыбнулся, чувствуя уютное тепло рядом. Ночью, когда темнота словно укрывала их от внешнего мира, казалось, что проблемы и тревоги отступили на второй план. Он знал, что утро принесет с собой новые проблемы, но сейчас хотелось просто раствориться в этом тихом моменте покоя. Он смог проспать лишь несколько часов. Драко разбудил тихий стук в дверь и сигнал руны, сообщавший, что кто-то страстно желает войти в комнату. Нехотя расставшись с теплом постели, он натянул брюки, на ходу накинул рубашку и вышел в коридор, тихо прикрыв за собой дверь. В доме не осталось никого, кроме мирно спящих Гарри, Андромеды и Тедди. А также Снейпа, охранявшего Яксли. Именно он разбудил Драко, попросив сменить его, так как ему нужно было вернуться в горы. Драко уселся на диване. У его ног лежал скрученный толстыми верёвками Яксли. На запястьях пленника холодным блеском, в предрассветной мгле, отливали стальные, широкие браслеты. Драко поморщился, вспоминая знакомые ощущения от этих «украшений». Браслеты были выкованы особым способом. В каждую молекулу металла при ковке вплеталось заклинание, блокирующее магию. Довольно редкая вещь, ими пользовались авроры при задержании, а также такие браслеты надевали узникам Азкабана. Для чистокровного волшебника, который был словно соткан из магии, который не представлял жизни без волшебства, не было наказания хуже, чем лишиться доступа к своей силе. Холодная сталь не давала даже дышать без неприятного ощущения своей несвободы. Магия, как и сам воздух, была для таких как Драко или Яксли, неотъемлемой частью существования. Он долго молча разглядывал Яксли, но тот оставался неподвижен. Высокий мужчина с тяжелым, грубым, жестоким лицом, изрезанным глубокими морщинами. Длинные волосы, некогда светло-русые, теперь были полностью седыми, туго связанными в хвост. Одет он был в простую чёрную мантию, со значком Гриффиндора на груди, что выглядело крайне нелепо. Драко посмотрел на первую прорезь света, которая начала медленно, но неуклонно рассеивать тьму за окном. Сквозь первые лучи солнца проступала дымка утреннего тумана, заставляя деревья вдалеке выглядеть, как из потускневшей акварели. Драко был чертовски вымотан. Прошлой ночью, мучимый собственными мыслями, он проспал часа четыре, а этой ночью — и того меньше. От усталости и недосыпа мысли в его голове путались. Он снова и снова возвращался к пожару, устроенному им самим. Несколько раз прокручивал в голове убийство отца Тео. И снова, снова, как мантру, повторял себе фразу, которую гонял уже бесчисленное количество раз: Я не виню себя. Он искренне старался поверить в это, но, как и всегда, понимал, что самообман на него не действует. Если он продолжит в том же духе, если и дальше будет убивать, Гарри рано или поздно отвернется от него. Эта мысль болью сжала сердце. Драко нервно потер лицо, пытаясь развеять дрёму, но усталость как будто приросла к его коже. Ещё до Рождества, Гарри, рывшись в книгах в его лаборатории, нашёл короткий текст. Гласивший, что существует способ собрать расколотую душу воедино. Для этого маг должен отказаться от использования тёмной магии, никоим образом не вредить ни людям, ни другим существам и, конечно же, больше не убивать. Но как отказаться от того, что стало самой сутью Драко? Да, он очень тяготел к тёмной магии, к этому пьянящему ощущению вседозволенности. Но возможно, если бы он попытался, то его душа смогла бы найти покой. Он смог бы избавиться от постоянного ощущения вины, от холода и внутреннего монстра. Но была и другая сторона монеты: отказ от тёмной магии означал бы отказ от силы, и множества полезных заклинаний. Даже мысль об этом вгоняла его в панику. Пока Яксли неподвижно лежал у его ног, Драко размышлял о своей собственной душе, о том, что каждый человек в жизни стоит перед выбором. В последние месяцы его жизнь становилась всё более похожей на хрупкий баланс между светом и тьмой, и он осознавал, насколько сложно удержаться на этой тонкой грани. Мысли о Гарри придавали ему сил, ибо именно Гарри был тем светом, который помогал ему не утратить надежду. Он часто говорил, что Драко должен научиться прощать себя, отпустить прошлое. Но что, если он уже не мог быть другим? Что, если он никогда не сможет стать тем, кем видит его Гарри? Вопросы вихрем кружились в его голове, словно карусель, отравляя сознание. Накинув на себя тёплый плед, Драко попытался сосредоточиться на настоящем моменте. Искры рассветного солнца проникали в комнату, смешиваясь с тенями. Дыхание пленника было глубоким и равномерным, будто его ничто не могло вырвать из сковывающих объятий оглушающего заклинания. Он вспомнил долгие разговоры с Гарри, его веру в искупление и в то, что изменения возможны, если действительно их желать. Поттер часто говорил, что главное — это намерение, после чего похлопывал Драко по плечу, словно говоря, что поддерживает его на этом трудном пути. Осознание ценности Гарри только усиливало страх потерять его. Малфой бросил взгляд в окно. Солнце плавно вставало с горизонта, и первый луч расплылся по комнате, обвив её мягким, ещё не до конца проснувшимся светом. Может быть у него получится измениться ради той капли надежды, которая есть в его душе, чтобы однажды она засияла настолько ярко, что смогла бы заслонит тёмное прошлое? На верху послышалось сначала недовольное сопение, а затем и громкий плач. Дверь в спальню хлопнула, плач стал громче и Драко услышал шаги на лестнице. Сонная и взлохмаченная Андромеда с тёмными кругами под глазами и с Тедди в руках спустилась вниз. Тедди недовольно хмурил светлые бровки и остервенело сосал пустышку. — Доброе утро. — поздоровался Драко, думая о том, что сейчас, наверное, наиболее лучший момент поговорить с тётей. Андромеда удивлённо обвела взглядом Яксли, находящегося до сих пор в бессознательном состоянии, затем, чуть улыбнувшись, поприветствовала Драко. — Ты не мог бы мне помочь? На, подержи, — она сунула в его руки младенца, не слушая робких попыток отказаться. — я смесь пока приготовлю. Драко, вздохнув, присел обратно на диван, разглядывая Тедди, который в свою очередь также разглядывал Драко, при этом продолжая нещадно терзать пустышку. — Что малой, тебя тоже не кормят, да? — Драко ухмыльнулся, глядя в огромные, ещё пока неосмысленные глаза кузена. Тедди, словно почувствовав, что его пытаются развлечь, начал беспокойно извиваться, после чего сосредоточенно застыл, изучая лицо Драко. И он неожиданно для себя, уловил мимолётное чувство тепла. — Эй, не смотри так сердито. — пробормотал он, пытаясь имитировать ласковый тон. — Я не знаю, в чём дело, но мы вместе разберёмся, как только твоя бабушка приготовит тебе завтрак. Драко поймал себя на мысли, что разговоры с младенцем отвлекают его от мрачных размышлений о собственных поступках. Он вспомнил, как Гарри всегда находил в себе силы быть заботливым и добрым даже в самые трудные времена. Андромеда вернулась с бутылочкой смеси в руках. Она мягко забрала Тедди и, встав рядом с Драко, стала кормить малыша. — Ты похож на свою маму, больше чем на отца. — неожиданно произнесла она, и перехватив ребёнка поудобнее, добавила: — Северус рассказал мне, как она погибла. Мне жаль, Драко. — Да, спасибо. — Драко встал с дивана и направился на кухню приготовить себе и Андромеде кофе. Впрочем, он не забывал краем глаза следить за Яксли. Женщина продолжала кормить младенца, тихо напевая что-то себе под нос, создавая атмосферу уюта в комнате. Тедди успокоился, его маленькие пальчики цеплялись за одежду, пока он сосредоточенно сосал смесь из бутылочки, не забывая при этом громко сопеть и чавкать. Драко остановился у кофемашины, наблюдая за этой сценой, и ощущение тепла вновь накрыло его. Взяв две кружки, он налил кофе, наслаждаясь ароматом, который ненадолго заглушил его тревожные размышления. Вернувшись с кухни, он протянул одну из кружек Андромеде. Она благодарно приняла напиток, осторожно, чтобы не разбудить уснувшего на её руках Тедди. — Ты не мог бы присмотреть за ним? Я три дня в душе не была. — она переложила малыша в руки Драко и поспешила наверх.

***

Проснувшись, Гарри с удивлением осознал, что ему удалось выспаться. Драко рядом не было, но по дому разливался аромат кофе, внушающий надежду на то, что любимый никуда не сбежал. Гарри, чтобы не разбудить Тедди, тихо прикрыл за собой дверь и осторожно спустился по лестнице, но на последней ступеньке замер, стараясь даже не дышать, чтобы успеть разглядеть поистине прекрасное зрелище. Драко, нежно державший ребёнка на руках, смотрел на него с ласковой улыбкой. Свет мягко обрамлял их обоих, а едва уловимое ощущение спокойствия наполняло комнату. Даже лежавший на полу возле дивана Яксли не смог нарушить эту гармонию. Гарри задержал взгляд на Малфое, отмечая, как тот внимательно следил за младенцем. В этой сцене было что-то до невозможности трогательное и милое. — Тебе идёт. — с улыбкой шепотом произнёс Гарри, подходя к Драко. — Что, прости? — блондин, настолько увлечённый малышом, даже не заметил приблизившегося Гарри. — Удивительно видеть тебя в такой роли. — сказал Гарри, садясь рядом на диван и лёгким движением поглаживая светлые тонкие волосики Тедди, который тихо посапывал у Драко на руках. — Я и сам удивлён. — произнёс он после недолгой паузы, снова переводя внимание на спящего Тедди. — Никогда бы не подумал, что младенец способен вызвать у меня такой трепет. Он такой крошечный и, знаешь, кажется невероятным, что он когда-нибудь станет взрослым. — Мне кажется, он всё чувствует. — тихо добавил Гарри, продолжая гладить своим пальцем волосы Тедди. — Удивительно, как дети могут воспринимать атмосферу вокруг, даже во сне. Драко кивнул, его взгляд был сосредоточен на каждой крохотной детали ребёнка — как он едва заметно вздыхает во сне, как дрожат его ресницы. Видеть это маленькое чудо в своих руках, ощущать его доверие и нежную теплоту, это пробуждало в нём что-то неожиданно радостное. — В нём больше от Блэков, чем от Люпина. — произнёс Драко, всё также не отрывая взгляда от крохи. — Как ты думаешь, какова вероятность, что Тедди мог унаследовать ликантропию? — Гарри часто думал об этом, искренне, всем сердцем желая, чтобы малышу не пришлось столкнуться с отцовским проклятьем. — Пятьдесят на пятьдесят. — Драко слегка передёрнул плечами, но продолжил. — К году, будет уже заметно. Когда вниз спустила Андромеда и забрала Тедди, Драко начал собираться обратно в лагерь. И как бы Гарри не хотелось продлить момент спокойствия и уединения от посторонних глаз, он понимал, что дела ждать не будут. Трансгрессировав обездвиженного и связанного Яксли в пещеру к Кингсли. Они наскоро рассказали всё Рону и Гермионе. К Малфою вернулась прежняя холодность и отстранённость. С каждой минутой он становился всё более мрачным и задумчивым. Даже с Гарри он разговаривал напряжённо. Причина тому стала понятна ближе к обеду. — Я пойду, найду Тео. — сказал Драко, нервно хрустнув пальцами. Он накинул на себя, прихваченное из дома строгое, чёрное пальто длиною до колен. И вышел из пещеры. Гарри же, не в силах усидеть на месте, спустя пару минут, схватил мантию невидимости и выскользнул за полог. Гермиона бросила на него недовольный взгляд, поджала губы, впрочем, ничего не сказав вслух. Гарри осторожно следовал за Драко, стараясь оставаться как можно тише под прикрытием мантии-невидимки. Он держался на приличном расстоянии от блондина, зная, что тот может почувствовать его присутствие. Ловко лавируя между палатками и людьми, Малфой, а за ним и Гарри, приближались к лесу, возле которого, под раскидистой елью стояла одинокая палатка изумрудного цвета. Он заметил, как Драко периодически оглядывался, будто встревоженный своими мыслями, но, казалось, не замечал скрытого присутствия гриффиндорца. Полог палатки быстро опустился за спиной Малфоя, и Гарри осталось только ждать. Но едва он начал ощущать проникающий под одежду холод, как из палатки сначала вышел взволнованный Тео, а за ним мрачный блондин. Они перекинулись парой слов и Драко махнул в сторону леса, куда все трое и направились. Первым шел Нотт, магией расчищая дорогу от снега, следом Драко, засунув руки в карманы и ссутулив плечи, и позади них, на расстоянии, путаясь в полах мантии невидимости, шёл Гарри. Они удалились на приличное расстояние от лагеря. Лес вокруг сгущался, нависая над головами раскидистыми хвойными ветвями, которые закрывали большую часть неба, из-за чего тени у земли становились темнее. Гарри старался дышать медленнее, чтобы не выдать своё присутствие облачками пара в морозном воздухе. Каждый шаг был осторожным, скрип снежного покрова под ногами казался ему оглушительно громким в этой тишине, и он надеялся, что шум ветра в хвое скроет его от слушателей впереди. Чем дальше они углублялись в лес, тем более напряжённой становилась эта атмосфера. Внезапно Тео встал на месте и поднял руку, останавливая Драко. Парни переглянулись и отошли в сторону, скрываясь за толстым стволом дерева. Это дало Гарри шанс приблизиться к ним немного ближе, осторожно пробираясь сквозь густые кустарники. Чтобы не было слышно скрипа снега под ботинками, он наложил «Оглохни» на свои ноги. В сумраке лесной чащи, на взгляд сложно было определить, кто из двух парней Драко, а кто Тео. Одинакового роста, они обладали схожими стройными телами, длинными ногами. В почти идентичных пальто и с капюшонами, накинутыми на головы. Но разница всё же существовала — в их движениях. Тео двигался плавно, с медленной грацией, сохраняя аристократичную утончённость. Когда-то, ещё в школе, Драко был таким же. Теперь его движения стали резкими, порывистыми, нервными. Он не мог стоять на месте: то переминался с ноги на ногу, то подёргивал коленом, то заламывал руки, а ладонь его время от времени скользила по лицу, словно пыталась стереть неугодное выражение. Гарри не слышал, о чём они говорили, и мог судить лишь по их движениям. Тео был расслаблен и, кажется, даже улыбался. Драко, мрачный и напряжённый, что-то тихо говорил, не поднимая головы. По мере его рассказа улыбка сходила с лица Нотта. Когда он закончил, Тео пошатнулся. Драко положил руку ему на плечо, но Нотт сбросил её и ударил Драко в челюсть. Малфой, удержавшись на ногах, лишь досадливо прикоснулся к месту удара. Затем он с силой схватил Тео за плечи и прижал к себе. От этого внутри Гарри неприятно сжалось. Тео, слегка отстранившись, что-то сказал и, опустив голову, прижался лбом к плечу Драко. Малфой, немного подумав, кивнул, и Тео взял его за руку — не за запястье, а именно за кисть, переплетая пальцы с пальцами Драко. От этого чудовище, живущее внутри Гарри, недовольно заворчало, сдавив грудь так, что стало трудно дышать. Затем оба парня исчезли, трансгрессировав в неизвестном направлении. Сердце неприятно сжалось, будто предчувствуя недоброе. Гарри застыл в заснеженной чаще, ошеломлённый и растерянный, пока холод не проник в самые кости. Он вернулся в пещеру, где Гермиона, как всегда, пыталась сотворить что-то отдалённо напоминающее еду. Рон ворчал, жалуясь на тяготы походной жизни, но подруга одёргивала его, напоминая о войне и призывая к терпению. Увидев Гарри, они замолчали, а Гермиона с тревогой в голосе спросила: — Что-то случилось? — Эм… Нет. Вы Драко не видели? — Гарри стоял у входа, не зная, куда деть руки. — Ты же ушел за ним. — Рон удивлённо поднял брови, одновременно заглядывая в котелок с сомнительным содержимым. Гермиона хотела сказать что-то ещё, но Гарри вышел из пещеры и направился в сторону палатки слизеринцев. В голове звучал голос Драко: «На пятом курсе, Тео признался, что влюблён в меня». Нет, это бред! Драко просто поддержал друга, возможно Тео хотел уединения, узнав о смерти отца. Возможно, ему нужно было время на то, чтобы прийти в себя, и он нуждался в дружеской поддержке. Но вполне разумные доводы не помогали справиться с бушующей ревностью в груди. В палатке слизеринцев он не нашел ничего, кроме издёвок, язвительных замечаний и яда. Гарри шагнул в прохладный воздух, чувствуя, как снег хрустит под его ботинками на обратном пути. С каждой минутой всё усиливающийся ветер оставлял острые неприятные колючки на щеках. Но настоящая боль жгла нутро — это ощущение ревности, которое он не мог до конца осмыслить. Разве недостаточно у него забот? Война продолжалась, у него было много других дел. Да и к тому же, это ведь был Драко… Тот самый Драко, который думая, что взаимность с Гарри невозможна, все равно отказал Тео, даже тогда, когда Нотт предложил вариант с оборотным зельем. Тем не менее мысли о двух слизеринцах не отпускали, отнимая силы и уверенность. Гарри переступил порог дома Малфоя и мельком поздоровался с Андромедой, которая сидела в гостиной с Тедди на руках, совсем забыв, что они уже виделись и общались в этот день. Он стремительно поднялся в их с Драко комнату. Там, как и с утра, на полу лежал плед, сброшенный с кровати, а в углу у стены валялся старый свитер, связанный для него миссис Уизли на Рождество ещё на четвёртом курсе. Зачем Гарри пришёл сюда? Что он думал тут найти? Застать Драко с Тео — безумие. В глубине души он никогда не поверил бы, что такое возможно. Но противоречивые чувства и подлое «а вдруг» подтачивали его уверенность. А вдруг Драко, узнав Гарри ближе, решил, что он ему не подходит? А вдруг он оказался слишком скучен для него? А вдруг разлюбил?.. Нет, нельзя ночью целовать, обнимать, прижиматься всем телом, смотреть с искренней любовью в глазах, а днём вдруг разлюбить. Это невозможно. Так не бывает. Гарри глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бурлящие мысли. Он замер посреди комнаты, устремив взгляд на свитер у стены, словно тот мог дать ответы на все его вопросы. Внутри него бушевала борьба — между уверенностью в их отношениях, доверием к Драко и страхом потерять то, что так неожиданно стало важным и дорогим. Опустошённый, Гарри опустился на кровать. Снова он поддался разрушительной силе своих эмоций. Мерлин, сколько раз он ввязывался в передряги и сколько проблем нажил из-за своей импульсивности. Вспомнить хотя бы пятый курс, когда, поддавшись всепоглощающему гневу, он ударил Малфоя при всей школе, за что его отстранили от квиддича на целый год. И сколько проблем он создал для Дамблдора, Сириуса и всего Ордена, действуя импульсивно и бездумно под влиянием эмоций, когда решил вломиться в Министерство Магии. А шестой курс, когда он использовал на Драко неизвестное заклинание, едва не убив его. За это ему до сих пор стыдно и противно, хотя Драко и не держит на него обиды. Все его глупые поступки были продиктованы эмоциями. Именно из-за них Гарри не преуспел в окклюменции. Именно из-за неумения обуздать чувства он не мог видеть ядро и чувствовать магию. Вот и сейчас он чуть не натворил бед… Как те странные, истеричные женщины из бесчисленных любовных романов, которые на досуге читала тётя Петунья. Гарри стало за себя стыдно. Наскоро простившись с Андромедой, он трансгрессировал в лагерь, намереваясь занять себя делами до возвращения Драко. И был тут же был пойман Кингсли. — Гарри, как раз тебя я и искал. Пойдём, есть дело. — Волшебник направился в просторную пещеру, которая служила подобием штаб-квартиры для Ордена. На полу сидел обездвиженный Яксли, лишь злобно сверкая глазами в сторону двух авроров, стоявших на страже. Кингсли повёл Гарри дальше, углубляясь в пещеру, к небольшому гроту. — Насколько ты близок с Малфоем? — спросил волшебник, переходя сразу к сути. Гарри ответил с лёгкой настороженностью и удивлением: — Эмм, мы… неплохо общаемся. После всего, что произошло в Малфой мэноре. — Отлично. — Кингсли белозубо улыбнулся и продолжил: — Видишь ли, проблема в том, что ни у кого в Ордене нет опыта в… кхм… ведении допросов. К тому же он знает Пожирателей, знает Яксли и имеет представление о том, что может заставить его заговорить. Гарри закрыл глаза, чтобы Кингсли не увидел в них горького сожаления. Как? Во имя Мерлина, как он сможет предложить такое Драко, зная, через что тот прошёл и сколько боли это ему принесло? Кингсли, замечая изменение в выражении лица Гарри, чуть смягчил тон: — Гарри, я понимаю, как жестоко просить о таком, после того, что вы прошли. Но Драко, возможно, наш единственный шанс. Если он хоть немного поможет вытянуть из Яксли информацию о действиях Пожирателей, это может спасти многие жизни. Я конечно мог бы заставить его дать Непреложный обет, а затем приказать допросить Яксли. Он бы не смог отказаться. Но зная Малфоя... Лучше так не поступать. Он же затаит обиду такую, что потом воду и еду придётся проверять на яды. Гарри кивнул, хотя в глазах у него ещё трепетала тень сомнения. Он понимал, что Кингсли прав, но по-прежнему испытывал внутреннее сопротивление. Гарри уже успел осознать, что война состоит из множества сложных решений, и порой они требовали поступков, которые не укладывались в рамки того, что раньше казалось моралью и справедливостью. — Я поговорю с ним, — наконец сказал он, борясь с гулом мыслей в голове. — но я не обещаю, что он согласится. Кингсли одобрительно кивнул и похлопал Поттера по плечу, давая понять, что верит в его способность убедить Драко. Гарри вышел из грота и направился обратно через извилистые проходы пещеры, думая о том, как лучше всего подойти к этому сложному разговору. Слова, которые он подберёт, должны быть не только убедительными, но и бережными, учитывая всё, что он знает о Малфое. Гарри растеряно гулял между палаток, стараясь собраться с мыслями и найти правильные слова для предстоящей беседы. Драко прошёл путь через боль, кровь и страдания и, казалось бы, когда он уже нашёл путь к себе, когда смог почувствовать себя в относительной безопасности, Гарри будет вынужден просить его сделать то, что ранит его. Но Кингсли прав, если кто и сможет развязать язык матерому Пожирателю, то только Драко, который не понаслышке знает, что такое пытки и наверняка знаком со всеми оттенками боли. Драко вернулся в лагерь, когда уже начала сгущаться темнота. Сумерки, нежные и таинственные, окутывали лес, словно шёлковое покрывало, а небо пылало алыми и янтарными оттенками. Воздух был наполнен свежестью и терпким ароматом дыма от костров, разгорающихся по всему лагерю. Гарри сидел на камне неподалеку от их пещеры, всматриваясь в наступающие сумерки. Драко он заметил сразу: тот шёл со стороны палатки слизеринцев. Словно сбросив с плеч невидимый груз, он двигался легко, с прямой спиной и расправленными плечами, высокомерно приподняв подбородок. Его холодный взгляд скользил по всем, кто осмеливался на него взглянуть. Таким он был похож на себя прежнего. Но приблизившись к Гарри, его взгляд смягчился, превратившись в ласковый прищур с едва уловимой хитринкой. С легкой улыбкой, чуть приподняв бровь, он иронично произнёс: — Тебе, наверное, никогда не надоест за мной следить, да, Поттер? Гарри, немного смутившись, тоже улыбнулся: — Я просто люблю на тебя смотреть. Драко встал совсем близко, склонив голову, его дыхание теплом обдало Гарри, он тихо сказал: — Я почувствую тебя даже за сотню километров. — а затем выпрямившись, иронично добавил: — Сцены ревности будешь закатывать или обойдёмся без этого? Малфой выглядел слишком довольным и Гарри видел, что вся эта ситуация его забавляла. — А тебе бы этого хотелось, да? — Гарри невольно улыбнулся, но в глубине души досадовал. У Драко редко бывало хорошее настроение, и именно сейчас Гарри придётся его испортить. Малфой наклонился к уху Гарри и касаясь губами кожи возле уха прошептал: — Очень. От прикосновения и горячего дыхания, мурашки побежали по телу Гарри. — Пойдем домой? — снова прошептал Драко, не отстраняясь. — Да, нам надо поговорить. — Гарри резко отшагнул в сторону, заметив выходящего из соседней пещеры Сириуса. Тот скользнул взглядом по парням и решительно направился к ним. Но Драко, нахально улыбнувшись, чуть приподнял бровь, подмигнул Сириусу и, обняв Гарри за плечи, трансгрессировал. В доме царила тишина, свет не горел. Видимо, уставшая Андромеда, уложив младенца, решила воспользоваться моментом и тоже легла отдохнуть. — Так, о чем ты хотел поговорить? — Спросил Драко, закрывая дверь в комнату и накладывая “Оглохни”. Гарри сдвинул очки на лоб и устало потер глаза. — Драко, я так не хочу этого, если бы ты знал. Тем более сейчас, когда ты стал несколько спокойнее… Но… Гарри не смог договорить, его перебил Драко, приблизившись к нему, он встал настолько рядом, что Гарри мог почувствовать биение его сердца своей грудью: — Но Кингсли и остальные, не хотят марать свои руки, и поэтому тебя попросили передать просьбу, а вернее приказ. Я прав? — Да… — Гарри тяжело сглотнул комок в горле. — Слушай, если ты не хочешь, то ты не обязан соглашаться. — Да? И кто же это сделает? — Драко не отходил, стоял всё так же в плотную к Гарри и внимательным взглядом серых глаз, смотрел на него. — Я не знаю… Что-нибудь придумаем… — Гарри, — Драко ласково обхватил его лицо обеими руками, приподняв, чтобы их взгляды встретились. — я сделаю всё, что не обходимо, чтобы победить. Чтобы у тебя был шанс на нормальную жизнь. Если нужно, я буду твоим палачом, твоим мечом, твоим личным Монстром. — Ты не обязан. — хрипло проговорил Гарри, не в силах отвести взгляда от глаз Драко. — Обязан. — И его губы коснулись Гарри в нежном поцелуе. Поттер закрыл глаза, отдаваясь этим ощущениям. Чувствуя, как дрогнули его колени, и единственным якорем в этом моменте был Драко, чьи руки крепко держали его. Когда, они отстранились друг от друга, их губы всё ещё продолжали ощущать лёгкое покалывание. Гарри сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. Он понимал, что Драко готов на всё ради него, и это пугало и восхищало одновременно. Хотелось говорить, объяснять, умолять, но слова застревали в горле. — Гарри, если я этого не сделаю, больше никто не сделает. А информация нам нужна. И… у меня к Яксли личные счёты. Поттер глубоко вздохнул, понимая, что спорить здесь бессмысленно. — Я в душ. Дождись меня ладно? Не засыпай. — сказал Драко, мягко коснувшись губами его щеки и скрылся за дверью ванной комнаты. Подумав несколько минут, Гарри захотел присоединится, но дверь оказалась заперта руной. Он тяжело вздохнул, падая на кровать, понимая, что Драко сейчас стоит или под кипятком, или под ледяной водой, в попытках справиться с эмоциями, которые не захотел показывать Гарри. Он прислушивался к звукам воды, которые доносились из ванной комнаты. Ему было непросто оставаться в стороне, не вмешиваясь в бережно ограждаемый мир Драко, но он знал, что, иногда, всем нам нужно время, чтобы справиться с бурей внутри. Хотя бы он себя уже не резал, пускай и небольшой, но прогресс… Гарри лежал на кровати, его веки тяжелели, а мысли медленно утекали в мир снов. Комната была наполнена тишиной, нарушаемой лишь мягким шумом воды из ванной. Он уже почти погрузился в дремоту, когда услышал лёгкий скрип двери. Его глаза медленно приоткрылись, и он замер. Гарри мгновенно проснулся. Его глаза широко раскрылись, а сердце забилось быстрее. Малфой вышел из ванной, обёрнутый в белое полотенце, которое едва держалось на его узких бёдрах. Капли воды стекали по его бледной коже, оставляя за собой мокрые следы, которые блестели в мягком свете светильника. Его тело было изящным, но в тоже время сильным — каждый мускул играл под тонкой кожей, когда он двигался. Гарри не мог отвести взгляд. Тонкие шрамы, пересекающие его грудь, плечи, торс только лишь дополняли картину, делая её более привлекательной. Лицо Драко было словно высечено из мрамора: острые скулы, высокий лоб, волосы цвета спелой пшеницы, слегка влажные и растрёпанные. Его серые глаза, смотрели на Поттера с немым вызовом. Гарри не мог оторвать взгляда. Он всегда восхищался красотой Драко, но сейчас, когда тот стоял перед ним таким… беззащитным и в то же время соблазнительным, это чувство стало почти невыносимым. Его взгляд скользнул вниз к длинным, сильным ногам, и он почувствовал, как тепло разливается по его телу, концентрируясь внизу живота. Между ними уже целую неделю ничего не было, и это отсутствие физической близости теперь ощущалось особенно остро. — Ты собираешься просто лежать и пялиться? — раздался голос Драко, слегка насмешливый, но с ноткой тепла. Он подошел к кровати, его длинные ноги двигались с грацией хищника. — Или у тебя есть что-то более интересное в планах? Гарри почувствовал, как румянец заливает его щёки, но смущения не было. Вместо этого в нём разгоралось желание. Он медленно приподнялся на локтях, жадно изучая взглядом каждое движение Драко. — Может и есть, — прошептал он, его голос звучал хрипло от нахлынувшего желания. — Если ты не против. Парень, склонив голову, окинул взглядом лежавшего на кровати Гарри. Уголки его губ приподнялись в едва уловимой усмешке. Он сделал еще один шаг, и теперь они были так близко, что Поттер мог почувствовать тепло, и аромат свежести цитрусов исходящие от его тела. — А если я против? — с вызовом ответил Драко. — Что тогда? Гарри почувствовал, как дрожь пробежала по его спине. Он протянул руку, коснувшись влажной кожи Малфоя, и почувствовал, как тот слегка вздрогнул. — Я найду способ тебя убедить. — прошептал Гарри, его пальцы скользнули по линии бедра Драко, ощущая, как мышцы напрягаются под его прикосновением. Поттер почувствовал, как его дыхание участилось, а сердце заколотилось так, будто пыталось вырваться из груди. Его пальцы дрожали, когда он скользил ими по коже Драко, ощущая каждый мускул, каждый шрам, каждый изгиб. — Докажи. — хрипло выдохнул блондин. Гарри сел, разведя колени в стороны, и притянул Драко ближе к себе. Он положил ладони на талию парня, скользнул ниже по торсу, затрагивая бёдра, прикасаясь губами к влажному телу и оставляя на нём поцелуи, слизывая капельки воды. Полотенце, ставшее совсем ненужным, упало на пол. Он упивался каждым мгновением, каждым прикосновением чувствуя, как блондин отзывается на его ласки, как его дыхание становится глубже и прерывистее. Драко осторожно провел рукой по затылку Гарри, слегка натягивая его волосы, и поднял его лицо к себе так, чтобы их взгляды встретились. Поттер поднял взгляд, утопая в серых глазах, которые смотрели на него с той же страстью, которая была в его собственных. В комнате воцарилась тишина, практически осязаемая, разрываемая лишь тяжелым дыханием обоих. Гарри скользнул рукой ниже к лобку, всё так же не отрывая взгляда от Драко. Обхватывая рукой и чувствуя его возбуждение, он подался вперед, языком обводя очертания головки и двигаясь дальше по стволу. Поднявшись обратно, его губы коснулись кожи, горячей и пульсирующей, а Драко тихо застонал, откликаясь на ласку. Гарри был заворожен этим звуком, каждым движением, каждым вздохом, и ему хотелось большего. Дыхание Малфоя становилось всё более неровным, а его пальцы вцеплялись в волосы Гарри то ли в попытках остановить, то ли наоборот притянуть ближе, дальше, глубже. Поттер ощущал, как пульсирует желание в теле Драко, как напрягаются его мышцы, откликаясь на прикосновения и ласки. Каждое движение придавало им обоим новую волну удовольствия, которая накрывала тёплым потоком наслаждения. Чувствуя, что парень уже близок к концу, Гарри остановился, и взяв его за бедра потянул на кровать. Блондин замер на мгновение, его дыхание стало чуть быстрее. Затем он наклонился, и их губы наконец встретились. Поцелуй был жгучим, полным давно сдерживаемого желания. Они упали на кровать, их тела сплелись в едином порыве. Гарри чувствовал, как его разум затуманивается, оставляя место только ощущениям. Он никогда не переставал восхищаться Драко — его красотой, его силой, его сложностью. И сейчас, когда они были так близко, он понимал, что это чувство никогда не исчезнет. В момент, когда страсть уже взяла верх над разумом, Гарри увидел в глазах Малфоя что-то дикое, почти первобытное. Это было одновременно пугающе и возбуждающе. Драко слегка прикусывал его кожу, стараясь сдерживаться и быть аккуратным, чтобы не оставить синяков, только лёгкие следы, которые исчезнут к утру. Он готовил Гарри медленно, с терпением, которое могло бы свести с ума любого другого. Его прикосновения были ласковыми, почти нежными, и Гарри чувствовал, как его тело расслабляется, как оно начинает отвечать на каждое движение Драко. Они двигались в унисон, их дыхание смешивалось, а мир вокруг просто перестал существовать. В этот момент были только они — Гарри и Драко, их страсть, их желание, их любовь. Пик эмоций был близок, волна за волной накатывало наслаждение, сметая все преграды между телами и душами. И когда они наконец достигли вершины, это был словно взрыв звёздного неба. Их тела всё ещё дрожали, когда последний отголосок страсти распространился в воздухе, оставляя их истощенными, но счастливыми, обнимающими друг друга под тихое покалывание уходящего экстаза. Гарри лежал на кровати, он чувствовал, как капли пота медленно стекают по его спине, а дыхание постепенно возвращается в норму. Рядом с ним, облокотившись, лежал Малфой. Его бледная кожа блестела в свете луны, пробивавшейся сквозь шторы, а глаза, обычно холодные и насмешливые, сейчас были наполнены нежностью и усталостью. Поттер знал, что этот момент — один из тех, когда Драко позволяет себе быть уязвимым, когда его защита ослабевает, и он становится тем, кем был до всех ужасов, которые с ним произошли. — Ты в порядке? — тихо спросил Малфой, его голос был хриплым, но мягким. Он провёл пальцами по плечу Гарри, оставляя за собой лёгкий след тепла. Поттер кивнул, не в силах произнести ни слова. Он знал, что Драко всегда беспокоился о нём, даже в такие моменты, когда, казалось бы, всё должно быть наоборот. Но это было частью их динамики — Малфой всегда контролировал ситуацию, всегда был тем, кто задавал тон, кто решал, как и когда. И Гарри… Гарри позволял ему это. Потому что знал, что для Драко это было важно. Это был его способ справляться с прошлым, с тем, что навсегда оставило шрамы на его душе и теле. — Я люблю тебя. — тихо сказал Гарри, его слова повисли в воздухе, наполненном тишиной и уютом. — И я тебя. — прошептал Драко, его губы коснулись уха Поттера. — Больше, чем ты можешь себе представить. Вместо ответа Гарри обнял парня, и зарылся рукой в его волосы, поглаживая и перебирая мягкие пряди, отчего блондин очень скоро расслабился и уснул. А Поттер лежал рядом с ним, наблюдая за его сном. Он знал, что Драко не просто так всегда стремился доминировать. Это был его способ защититься, взять контроль в свои руки, чтобы больше никогда не чувствовать себя беспомощным. Гарри понимал это. Он видел, когда Малфою снились кошмары, он помнил, как Драко три дня в беспамятстве метался по шкуре в пещере, как сжимался в кровати, и на матрасе в камере мэнора, как его тело напрягалось, а губы шептали: "Не надо, пожалуйста, я не хочу, не трогай меня". Эти слова разрывали сердце Гарри на части. Он знал, что за ними скрывалась боль, которую Драко носил в себе годами. Не сложно было догадаться. Особенно, когда он впервые увидел шрамы от когтей Сивого, идущие по всему телу парня, а так же стал свидетелем панических атак от робких попыток близости. Именно поэтому Гарри никогда не настаивал на том, чтобы Драко отдал ему контроль. Он понимал, что для него это было слишком сложно, что ему нужно время, чтобы справиться с тем, что с ним произошло. И Гарри был готов ждать. Он был готов ждать столько, сколько потребуется. Гарри осторожно провел рукой по волосам возлюбленного, стараясь не разбудить его. Он хотел быть для него опорой, защитой, тем, кто сможет залечить его раны. Но он знал, что это займет время. Когда они впервые оказались близки, Поттер чувствовал, как Драко напрягался, как быстро билось его сердце, а глаза наполнялись страхом. Он видел, что стоит только парню прикрыть глаза, и он начинал терять ощущение реальности, погружаясь в травмирующий опыт. Ему нужно было постоянно слышать голос Гарри, как напоминание о том, где он и с кем. Но когда все получилось, их близость стала танцем, где Драко вёл, а Гарри следовал за ним. Поттер не возражал. Ему нравилось отдавать контроль, чувствовать, как Малфой берёт на себя ответственность, как его руки уверенно касаются его тела. В такие моменты Гарри позволял себе расслабиться, сбросив с себя, хотя бы на мгновение удушающее чувство ответственности за весь магических мир. Гарри знал, что Драко никогда не переступит границы, никогда не сделает того, что причинит ему боль. Он доверял ему полностью. И знал, что их отношения никогда не будут простыми. Слишком много боли, слишком много прошлого. Но он также знал, что они стоят того. Потому что, несмотря на всё, что было, они нашли друг друга. И это было главное. А Драко… Драко был прекрасен. Его волосы, цвета спелой пшеницы, рассыпались по подушке, его кожа, такая бледная и гладкая, во время страсти покрывалась румянцем. Его глаза, обычно холодные и отстранённые, с ним горели желанием и любовью. Гарри не мог оторвать от него взгляд. Он сходил по нему с ума, и это пугало его. Он никогда не думал, что сможет так сильно ревновать, так сильно желать кого-то. Но Драко был его. Его грешный ангел, его спасение и его проклятие. И Гарри знал, что никогда его не отпустит.