Твой личный Монстр

— Драко, мне нужна твоя помощь. — Какая помощь? Что ты собрался делать? - он пошёл быстрым шагом за Гарри, который зашёл в свою комнату за картой. — Проникнуть в Хогвартс, осквернить могилу и забрать Бузинную палочку. Глаза Драко удивлённо расширились, а затем он спросил: — Ты продумал план? —Торжественно клянусь, что замышляю только шалость и ничего кроме шалости. — Проговорил Гарри, касаясь палочкой старого пергамента. И под удивлённым взглядом Драко по пергаменту побежали, надписи, линии, знаки. — Это же... Карта Хогвартса! — воскликнул он удивлённо, забирая из рук Гарри пергамент. Он проследил за МакГоногал, которая шла по направлению к гриффиндорской гостиной, и спросил: — Откуда она у тебя? — Фред и Джордж подарили. А вообще, это карта Мародеров. — Что за Мародёры? — Помнишь, я тебе рассказывал, что отец, Сириус и Петтигрю были анимагами? — Что бы бегать под луной с Люпином? — Да, Сохатый, Бродяга, Хвост и Лунатик это Мародёры. — Сохатый - твой отец... По этому у тебя патронус олень? - Догадался Драко. —Да, Драко, смотри, мы трансгрессируем сюда. - Гарри указал пальцем на самый край карты. — Затем проберемся к гробнице, и заберём палочку. Кэрроу так далеко не заходят. — Он указал на две точки на карте, которые сейчас, как раз, обходили территорию замка. Гарри посмотрел на Малфоя, склонившегося над картой. Он сосредоточенно покусывая губу, над чем-то размышляя. Гарри тем временем пытался разгадать загадку волос Малфоя. От чего золотистый блонд становиться платиновым. Сегодня ночью Гарри был уверен, что у Драко был другой цвет волос. И при воспоминании о ночи, щеки Гарри вспыхнули румянцем. — На гробнице, скорее всего, сигнализация. — Драко оторвался от карты, и оглядел спальню Гарри. — Что за бардак ты развёл? — Зануда. — Я знаю, как снимать сигнализацию, — Драко взмахнул палочкой и грязные кружки и тарелки исчезли, а из ванной комнаты вылетела швабра и начала подметать пол. Тем временем он продолжил говорить: — Только одна проблема, Поттер. Заклинание отмычки создаётся индивидуально, под каждую сигнализацию. Что бы я мог это сделать, мне нужно изучить сигнализацию, — ёщё один взмах палочки и пижама с пола залетела в шкаф. —Кофе хочешь? Гарри кивнул, и они, прихватив с собой карту, спустились на кухню, на которой в раковине губка сама по себе мыла посуду. — Какое ты пьёшь? — Американо, 3 ложки сахара. Спасибо. Драко, ты сможешь на месте сделать отмычку? Малфой подошёл к Гарри, отдал ему кружку с Американо и сказал, садясь на диван: — На месте надо будет подумать. Посмотреть на матрицу заклинания. Иногда можно и сразу сделать, а иногда матрица бывает сложной, с массой векторов и нужно сидеть, рассчитывать. Драко говорит это все так просто, как само собой. Но Гарри не понял ни слова. Что такое матрица, что такое вектор... — Но ты сможешь? Даже если не на месте. — Да, это не сложно, просто нужно будет время. Гарри кивнул. — Хорошо, тогда сегодня ночью. Гарри искоса поглядывал на заострённый профиль блондина, углубляясь в свои размышления о том, все ли вопросы он задал, чтобы ни в коем случае не выдать, что уже прочитал дневник. Малфой не договаривал и изворачивался словной змей когда говорил о мотивации своих поступков. Это было вполне объяснимо: он не собирался признаваться Гарри в своих чувствах, искренне полагая, что они не взаимны. Но неужели он ничего не замечает? Неужели он думает, что Гарри всех подряд тискает под одеялом. Неужели он не чувствовал, как Гарри прижимается к нему ночью, как его тело дрожало от прикосновений, как тяжело и прерывисто он дышал? Возможно, Драко запретил себе даже думать о возможности взаимности. В таком случае всё станет гораздо сложнее. Понадобятся не только действия, но и слова. Чтобы поговорить, необходимо поймать его в подходящем настроении — более расслабленном, более уязвимом. В противном случае физиономия Гарри рисковала столкнуться с кулаком. Сейчас на Драко была холодная отстранённая маска. Взгляд напряжённый и задумчивый. Он смотрел вперёд, не моргая, погружённый в раздумья, копаясь в потаенных уголках своей загадочной души. Интересно, как бы все сложилось у них если бы Гарри пожал протянутую руку 7 лет назад. Возможно они бы дружили. А затем... Или без их вражды не вспыхнуло бы это чувство? — Прости меня. — Вырвалось у Гарри. — За что? — Удивлённо изогнув дугой бровь, спросил Драко. — За то, что не пожал руку тогда. — Мерлин, Поттер, почему ты думаешь что обязан спасти всех и вся? Твой комплекс героя утомляет. — Не знаю. Может быть потому что от меня этого ждут? — Гарри тяжело вздохнул, понимая, что попал в точку. — С того самого момента когда я узнал про магический мир, все от меня чего-то ждут. Сначала правильных поступков и хорошей учёбы, каких-то свершений, магического потенциала. А затем... Затем, что я поведу за собой людей. Понимаешь? Они ждут от меня того, что бы я повел их сражаться за меня, умирать за меня. А я этого не хочу. Никогда не хотел. Ни славы, ни избранности, ничего из этого. Драко слушал внимательно, холодная и отстранённая маска спала с лица. В его взгляде читалось понимание. — Раньше я думал, что тебе это нравиться. Завидовал твоей свободе, что ты волен делать то, что хочешь. — Я никогда не был свободен. Всегда под пристальным вниманием магического сообщества. Всегда должен был соответствовать... Это утомляет. — Да. Так же как необходимость соответствовать своей фамилии. С детства слышать о своей принадлежности к древнему роду. О чистоте крови и о том, что я должен или не должен делать ради своего рода. Например, не иметь собственного мнения и слепо подчиняться. Никого не волновало кто я, какой я. Я должен был соответствовать тому образу который придумал для меня отец. Шаг в сторону от этого образа и Круциатус обеспечен. Обручение с Паркинсон без нашего согласия, дабы мы могли продолжить род. И никого никогда не волновало чего я хочу. В чем-то наши судьбы похожи, — Драко говорил спокойным ровным голосом, но во взгляде была тоска. — Тебе хотя бы не указывали с кем встречаться, кого любить. — Да, в этом мне пожалуй повезло. А чего бы ты сам хотел? — Свободы. Что бы все отстали от меня и перестали указывать, что мне делать. Принятие меня таким какой я есть. Искупления... Только это две самоисключающие вещи. Я не смогу получить свободу, пока не получу искупления. — Драко, как ты можешь получить принятие, если сам себя не можешь принять? — Малфой вздрогнул, а Гарри понял, что попал по больному. — То же самое с искуплением, пока ты себя не простишь, ты его не сможешь почувствовать. Твоя свобода зависит только от тебя. ОНА тебя простила. Попробуй тоже простить себя. — А ты бы смог? Простить меня за то, что я совершал? — спросил Драко, отворачиваясь от Гарри. — Мне не за что тебя прощать. Все, что ты делал было вынужденной необходимостью. Только ты почему-то этого не понимаешь, — Гарри не отводил внимательного взгляда от Малфоя. Он выглядел хрупким, больным и беззащитным. И Гарри хотелось обнять его, защитить. Но он не мог защитить Драко от самого себя. — Твой самый страшный враг — это ты сам. Пока ты не перестанешь заниматься саморазрушением, ты не сможешь себе помочь. — Дружба с Грейнджер пошла тебе на пользу, — Усмехнулся Драко. — Нет. Это я тебе говорю по собственному опыту. Я тоже винил себя сначала в смерти родителей, затем в смерти Диггори. — Ну ты же понял, что ты не был виноват в этих смертях? — Отчасти был. Если бы я не родился, то они были бы живы. Если бы я смог защитить Седрика, он был бы жив. — Это бред. Дети не выбирают родиться им или нет. И тем более ты никак не смог бы спасти Диггори, тебе было всего 15 лет. Хорошо, что сам спасся. — Это... Как ты сказал? Комплекс героя, желание спасти всех и вся. В любом случае, я чувствовал себя виновным в их смертях, но я смог простить себя. Драко, ты тоже попытайся. И жить станет легче, — от пронзительного взгляда серых глаз, у Гарри, пошли мурашки по спине. Сумрак опускался медленно, обрисовывая очертания вокруг. Из окна явственно виднелись последние нежные лучи закатного зимнего солнца, их золотистый свет плавно растекался по поверхности снега, создавая волшебную палитру оттенков. За то время, когда Драко был в отключке, Гарри начал опасаться темноты. Новоприобретенная фобия действовала на нервы. Но сейчас, когда лучи солнца погасли, и комната погрузилась в мягкий полумрак, рядом с Драко было спокойно. Драко, в этот момент читавший книгу, отвлёкся на то, что бы зажечь несколько светильников. В комнате стало чуть светлее, ровно настолько, что бы можно было разобрать буквы в книги. Гарри же листал старый журнал по квиддичу, который впрочем быстро ему наскучил. — Что читаешь? — спросил он, откладывая журнал в сторону. Драко не отрываясь от книги ответил: — Про Мерлина. — Почитай вслух, — неожиданно для себя попросил Гарри. Драко удивлённо на него посмотрел, а затем разжёг огонь в камине. И, захватив несколько подушек с дивана, кинул их на мягкий ковёр возле потрескивающего камина. Гарри тоже взял оставшиеся подушки и устроился рядом с Драко, который сел, вытянув ноги, оперевшись спиной о подушки. — С юных лет Мерлин воплощал в себе все качества, за которые был бы горд любой Слизеринец: амбициозность, острый ум и стремление к власти. Его обучение в Хогвартсе под руководством таких титанов магии, как Годрик Гриффиндор и Салазар Слизерин, подняло его навыки на небывалую высоту. Мерлин активно использовал свои знания, чтобы завоевать доверие и уважение среди королей и аристократии, убеждая их в том, что его способности способны изменить ход истории. — Мерлин был слизеринцем? — Поттер, ты вообще в школе учился? Мы это проходили на первом курсе. — Я ненавидел историю магии, профессора Бинса было невозможно слушать, я сразу засыпал. — Невежда, — Драко недовольно поджал губы и продолжил читать: — После окончания учебы, его магические таланты быстро стали известны. Мерлин стал не только советником Артура, но и его верным другом и защитником. Мудрость его предостережений в критические моменты спасала королевство от множества угроз, будь то внешние враги или внутренние интриги. Круглый стол стал символом единства и справедливости, а Мерлин — его духовным стержнем. Однако злая волшебница Моргана Ле Фэй, одержимая завистью и стремлением к власти, всегда была на шаг впереди. Она настраивала людей против Мерлина, сея семена сомнений в его лояльности к королю. Их противостояние достигло апогея, когда Моргане удалось применить запрещенные заклинания, чтобы подорвать силу Мерлина. В этой борьбе за власть преданность была не менее важна, чем магия, что привело к трагическим последствиям для всех участников. В комнате царил полумрак. Мягкий свет исходил только от светильника, который висел в воздухе возле книги. И от камина, который тихо потрескивая, дарил тепло и аромат костра. Языки пламяни отбрасывали тени которые причудливо изгибаясь, словно танцовщицы, плясали по фигурам Гарри и Драко. Мягкий, чуть с хрипотцой голос Малфоя, вместе с шелестом переворачиваемых страниц и треском горящих бревен в камине действовали на Гарри умиротворяюще, и расслабляюще. Сложно стало держать голову, и он плюнув на все положил её на плечо Драко. Который едва заметно мягко улыбнулся, не отвлекаясь от чтения: — Вскоре после того, как Моргана запустила свои интриги, в королевстве начались смуты. Некоторые из наиболее доверенных союзников Мерлина начали сомневаться в его мудрости и благих намерениях. Разделённые мнения создали атмосферу недоверия, и даже король, оказавшийся под давлением, начал высказывать сомнения по поводу настоящей лояльности своего великого советника. Мерлин, чувствуя предательство, пытался раскрыть истинные намерения Морганы, но её магические чары плели паутину лжи так умело, что даже самые преданные его сторонники начали колебаться. Устраиваясь поудобнее, во сне, Гарри перевернулся на бок и сполз чуть ниже уложив голову на грудь Драко. И, обхватив его пояс рукой, тихо посапывал. Драко, чуть склонив голову, с умилением посмотрел на Гарри и отложил книгу в сторону. Глядя на языки пламени в камине, он расслабленно откинулся на подушки и позволил себе приобнять Гарри за плечи. До полуночи оставалось ещё достаточно времени и можно было поспать. Но сон упорно не шёл. Драко думал о странном поведении Поттера. То, что происходило между ними в камере, было почти нормально в атмосфере ужаса и гнетущего ожидания неизбежного конца. Но сейчас, когда уже ничего не угрожает, Гарри продолжал льнуть к Драко. Его взгляды, улыбки тоже были странные. Поттер так не смотрел даже на своих друзей. И Драко сильно сомневался, что сидя перед камином в гриффиндорской гостиной, Поттер засыпал на груди у придурка Уизли. Не то, что бы Драко возражал, ему конечно это нравилось. Нравилась возможность касаться и быть рядом, пускай это и было мимолетно. Но он наслаждался мгновением. Это было странно и не понятно, а ещё Драко всерьёз начал беспокоится за психическое здоровье Поттера. Когда за окном раздался весёлый и пьяный смех последних завсегда́таев, выходивших из паба "Три Метлы" и усталое прощание мадам Розмерты, Драко с сожалением убрал руку с плеча Гарри и, слегка толкнув его, позвал: — Гарри, нам пора. Поттер отреагировал тем, что сильнее стиснул руку на боку Драко, перекинув на него ногу, тем самым полностью растекшись по его телу. Блядь, может хватить издеваться, над бедным влюбленным мною? Драко поскорее выскользнул из-под Поттера, пока возбуждение не достигло максимального пика и поспешил заварить кофе. Себе эспрессо, для Гарри американо с 3-мя ложками сахара. — Поттер, проснись, нам нужно идти, —Драко склонился над ним, с кружкой бодрящего американо. — М-м-м, угу, — сонно щурясь, Гарри присел, прислонившись лопатками к подушкам. А Драко с трудом подавил улыбку при взгляде на него, до невозможности милого, сонного Гарри. Он принял из рук Драко кружку с кофе, поблагодарив его кивком, и, дуя, отхлебнул обжигающий напиток. Драко тем временем склонился над картой Мародёров. — Петигрю и Долохов ещё обходят территорию замка. —Чем закончилась история про Мерлина? Драко удивлённо на него посмотрел, но ответил: — Он победил. И, совершив ещё множество хороших и великих поступков, мирно почил. — Значит, это заблуждение, что все слизеринцы темные волшебники. — Возможно, — Драко внимательно следил за точками на карте. — Ну... я теперь знаю как минимум 4-х хороших слизеринцев. Что уже для меня является потрясением. — Это кто же? — Драко оторвался от карты и отхлебнув кофе посмотрел на перечисляющего и загибающего пальцы Гарри. — Ты, Слизнорт, Снейп, и Мерлин. — Поттер, ты точно чокнулся. Скажи тебе кто-нибудь год назад, что ты назовёшь меня и Северуса хорошими, ты бы поверил в это? — Нет, я бы подумал что кое-кто, перебрал с медовухой, — засмеялся Гарри. — Сосредоточься на деле, Поттер, — голос Драко был серьёзен и весь его вид излучал готовность лечь костьми, но достать Бузинную палочку. Он начал проговаривать каждый шаг плана, на ходу продумывая варианты не предвиденных ситуаций. Гарри пил кофе и рассеяно слушал. Он больше привык к импровизации и неразберихе. Во всех его приключениях всегда была воля случая и он никогда особо не готовился к ним. Не считая того случая, когда они с Роном и Гермионой проникли под оборотным зельем, в министерство магии за медальоном - крестражем. В конце концов Гарри надоело слушать бесчисленные "если" и "возможно". Внутри него разгоралось знакомое чувство бурлящей от адреналина крови. — Ладно, пошли. Драко с сомнением на него посмотрел, но, кивнув, сказал: — Пошли. Нам придется вдвоем прятаться под мантией. На Хогвартс наложены антидезиллюминационные чары. Они, согнувшись, спрятались под мантию и вышли на крыльцо. Морозный воздух скользнул по лицам парней и они трансгресировали в Хогвартс. А точнее, рядом с ним. Гарри в одной руке держал карту, в другой палочку. Малфой сильно ссутулившись, тоже держал палочку наготове. Сделав пару шагов по снегу, Драко толкнул Гарри локтем, показывая на глубокие следы, оставленные на снежной целине. Гарри обеспокоенно начал думать как поступить. Но Драко уже молча направил палочку на следы и они начали пропадать. Твою мать, Малфой, невербальное заклинание. Что же ты ещё умеешь. Драко тем временем повернулся спиной к Гарри, лицом к следам, ухватив Гарри под локоть, толкнул его, одними губами говоря, что бы Гарри его вёл. Поттер кивнул, посильнее сжав руку Малфоя в согнутом локте. Так они и шли под мантией, сцепившись локтями, Гарри вёл Малфоя, идущего спиной вперед и заметающего следы невербальными чарами. Они прошли ворота и Гарри с тоской посмотрел на замок. Заснеженный, красивый, когда-то бывший ему домом. Вернётся ли он ещё когда-нибудь сюда, без прикрытия. Идти было сложно, там, где они шли в дали от замка, дорожки были не чищены и ноги глубоко проваливались в снег. К тому же Малфой вообще не видел куда идёт, лишь изредка оборачиваясь через плечо. Лицо у него было сосредоточенное, но при этом, по-детски озорное. Мантия была мала им обоим. К тому же Драко был выше, и ему пришлось сильно пригибаться, от чего уже начинала ныть поясница. Неожиданно Гарри остановился. А Драко продолжающий идти по инерции, запнулся и чуть не упал. Но Гарри подхватил его за талию, удержал. Драко посмотрел на него, раскрасневшийся, с растрёпанными на ветре волосами, совсем близко к Гарри. Глаза у него поблескивали, а на лице была довольная улыбка. Он явно сейчас наслаждался происходящим. Гарри с улыбкой представил, если бы они дружили в школе, то Хогвартс бы содрогнулся, вспомнив времена Мародеров. Они подошли, к Белой гробницы. Гарри сглотнул предательский комок в горле. Озорная улыбка спала с лица Драко. Он тонкими, аристократичными пальцами, пробежался сверху крышки надгробья, не касаясь её, как по невидимым клавишам фортепиано. Пару раз взмахнув палочкой, он, шевеля губами, начал что-то подсчитывать в уме. Затем раздражённо помотал головой, и провел раскрытой ладонью по надгробьем. Глаза прищурились, на лице появилась улыбка. И он зашевелил пальцами, попутно совершая какие-то пасы палочкой. А Гарри не мог поверить в то, что видел. Вот здесь, стоя на морозе, согнувшись под мантией невидимости, так просто, быстро, на ходу, Драко все рассчитал и начал конструировать новое заклинание - отмычку. Он быстро шевелил губами, то-ли что-то прикидывал, подсчитывал, то ли говорил какое-то заклинание. А затем он пошатнулся, и чуть не упал в снег, но Гарри снова его придержал, подхватив за талию. Но Драко словно этого даже не заметил. Продолжая совершать пассы, и ощупывая воздух над гробницей. А затем он удовлетворённо кивнул. И довольно посмотрел на Поттера. Гарри одними глазами спросил: "Можно?". Драко снова кивнул. Поттер попытался сдвинуть надгробие руками, навалившись всем телом. Но Малфой сжал руку в кулак и костяшками постучал себе по голове. Давая понять, что Гарри кретин. Затем он наставил палочку на мраморное надгробие и беззвучно произнёс заклинание. Надгробие отъехало в сторону, то же совершенно беззвучно. "Оглохни"— понял Гарри, помимо всего прочего, Малфой использовал заклинание приглушавшее звук. Гарри неохотно заглянул в саркофаг, боясь того, что он может там увидеть. Но Дамблдор лежал не тронутый тлением. У Гарри защипало глаза. Он не мог заставить себя прикоснуться к окоченевшим рукам, в которые была вложена палочка. Драко, закатив глаза, протянул руку забирая палочку. Обратно до границы антитрансгрессионых чар, они шли так же. Гарри под локоть вёл Малфоя, а тот идя спиной вперед, заметал следы. Когда же они трансгресировали на порог дома. Драко по привычки не говоря, знаками показал Гарри, что бы тот шёл домой, а мантию оставил ему. Гарри пожал плечами и, оставив Малфоя на пороге дома под мантией, зашёл в дверь. Малфой вернулся через пять минут. С бутылкой медовухи. — Ты её украл что-ли? — Ехидно спросил Гарри. — Что ты, Поттер, я её одолжил. Глядя на него Гарри даже не мог злиться, до того озорной у него был вид. Взяв с кухни два бокала, они уселись на диван, склонившись над палочкой, лежавшей на столе. — Ты что-то почувствовал, когда взял палочку? — Спросил Гарри. Драко открыл бутылку, вдыхая аромат мёда и алкоголя и разлил по бокалам янтарный напиток. — М-м-м, почувствовал, что она меня слушается, — он, зажмурившись от удовольствия, отхлебнул из бакала. — Не знаю, как объяснить. Помнишь, как в первый год покупали палочки у Оливандера? Вот тоже самое ощущение. Что она моя. — И все, больше нечего? — разочарованно спросил Гарри. Малфой пожал плечами, залпом опустошая бокал. — Больше не чего. Палочка как палочка. — Попробуй что-нибудь наколдовать. Драко аккуратно взял палочку в руки, словно боясь, что она взорвётся. И замер с ней, тихо и удивлённо произнес: — Поттер, посмотри, на моё ядро. — Ты забыл, что я не умею? Драко медленно, задумчиво сказал: — Ядро отзывается на палочку. Это странно, потому что... Потому что ядра не отзываются. Отзывается магия внутри ядра, на заклинания. Но никак не ядро на палочку. Гарри вздохнул, и попытался сквозь опущенные ресницы увидеть то, о чем говорил Драко. Но увидел только ауру. Такую же, как обычно: серую с белыми и чёрными облаками. И солоноватый привкус моря на губах. — Не вижу, - огорченно произнёс он. — Давай, попробуй, заколдуй что-нибудь. — Ты знаешь, Гарри, что-то не охота, — он двумя руками, аккуратно, положил палочку обратно на стол. — Мне не нравиться, как ядро на неё реагирует. Если хочешь, обезоружь меня и она твоя. И колдуй сам. Но Гарри покачал головой. — Меня и моя палочка устраивает. Малфой снова разлил медовуху по бакалам и спросил: — Зачем мы тогда её украли? — Что бы она не досталась Тому. Как ты себя чувствуешь? — Гарри не просто так поинтересовался. Малфой был бледнее чем обычно, и то, как он часто прикладывался к кубку, внушало опасение. — Нормально. Не большая слабость. Но она с утра ещё. — пожал плечами Драко. — Спасибо, Я бы без тебя не справился. Вот, смотрю на тебя, на Гермиону и думаю, твою мать, а почему я-то избранный? Что ты, что она, вы много чего знаете, умеете, вы умные, а я... Кретин просто. — Значит дело не в уме, знаниях и умениях. И уж точно не в силе. Иначе Дамблдор, уже давно бы все сам сделал. — А в чем тогда, Драко? - Поттер допил бокал и поставил его на стол. А Драко, тут же поднявшись, снова его наполнил. Интересно, он ухаживает за мной, или просто хочет напоить. — Не знаю, может глубже надо смотреть. Может дело в добром сердце, или в чистой душе. Или... Он мне однажды сказал: сила, одновременно более чудесная и более ужасная, чем смерть, чем человеческий разум, чем силы природы. Имя этой спасительной силы — любовь. Может, дело в любви? — Малфой невесело усмехнулся. — А ты не веришь в любовь? — уже изрядно захмелев, спросил Гарри. Драко откинулся на спинку дивана и, внимательно посмотрев в глаза Поттеру, сказал: — Верю. И это действительно великая сила, толкающая людей на глупые, опасные, безрассудные поступки. — Драко допил остатки в бокале и снова налил себе и Гарри. — А что для тебя любовь? - Сам не зная зачем, спросил Гарри. — Что такое любовь... Это когда может быть охренеть как очень, слишком больно. Но ты этого не боишься... Ха... Но ты, кажется, счастлив.... — Драко, закусив губу, усиленно старался не смотреть на Гарри. Гарри же напротив, не отводил взгляда от Драко, стараясь увидеть и проанализировать каждую его эмоцию. — Так что, Поттер, хочешь ты этого или нет, но ты избранный. И отдуваться тебе придется за всех. — Драко, отхлебнул и все таки взглянул на Гарри. — Мне очень жаль, Драко. Твоя мама... Я понимаю... Малфоя передернуло. — Я не хочу об этом говорить. — Нельзя все в себе держать. Поговори со мной. Ты был близок с ней? — спросил Гарри, уже ожидая грубый и резкий ответ. — Насколько это возможно для Малфоев и Блэков... Она... Не заслужила такого. И она была единственным человеком, кроме Северуса. Кто знал обо мне все и принимала меня таким, какой я есть. Любила меня. А теперь остался только Северус. Но это другое. Понимаешь? Гарри кивнул, и, нагнувшись, заглянул в глаза Малфоя. — Есть ещё я. Теперь ты так просто от меня не отделаешься. — Гарри старался говорить с юмором. Но на самом деле фраза прозвучала серьёзно. Драко, вскинув голову, удивлённо посмотрел ему в глаза. — Это война. Гибнут люди, любимые, родные, дорогие. Это безумие нужно заканчивать. Гарри кивнул. И сам удивился тому, как быстро он вырос. Вырос из мальчика, который думал, что никогда не сможет убить, в мужчину, который готов это сделать, если будет такая необходимость. Спустя час, они разошлись по спальням. Возле дверей обменявшись мрачными взглядами. Каждого из них, ждала не простая ночь, наполненная кошмарами. Гарри не решился предложить Драко, лечь вместе, из-за опасения саркастичного отказа. Малфой не предложил, потому что опасался реакции своего организма на близость с Гарри. На том и разошлись. Драко, пошатываясь, все же решил перед сном сходить в душ. Для того, что бы отрезветь. Он выпил лишка и теперь его слегка подташнивало. После душа он обновил косметические чары. На всякий случай. Вдруг Поттеру присниться кошмар и придется идти к нему в комнату. Или наоборот, Поттер придёт к нему ночью или с утра. Жизнь двойного агента, научила Драко предосторожности. Он и сам не мог себе объяснить, почему ему так не хотелось, что бы Гарри видел его шрамы. Возможно он не хотел выглядеть уязвимым или не хотел, что бы Поттер в очередной раз принялся извиняться за Сектусемпру. И не важно, что шрамы от неё занимают лишь четверть на его теле. А остальное дел рук отца, Яксли, Эйвери... И Сивого. Проходя к кровати, мимо сейфа Драко вдруг ощутил знакомый запах. Гарь, копать, дым, горелое дерево и вкус жара и копчения на губах. Что он тут делал? Драко пошёл по Следу, открыл сейф и с ужасом, сквозь ресницы, посмотрел на блокнот в твёрдом переплёте, ярко-зелёного цвета с чёртовым единорогом на обложки. Едва заметный След, пожалуй, если бы не его родовая способность чувствовать магию, он бы и не заметил. — Поттер, сука!!! ПРИМЕЧАНИЕ ОТ АВТОРА: По-хорошему, на этом я бы хотела закончить главу. Но мне завтра на работу и ещё Новый год на носу. Я не могу вас оставить без развязки. Драко со злостью резким движением схватил дневник и, не раздумывая, кинул его в раковину. Проведя над ним рукой, он с ненавистью смотрел как обложка и страницы чернеют и корёжатся в пламени. Это нужно было сделать давно! Первым побуждением было ворваться в комнату к Гарри и сломать, в очередной раз, его несносный любопытный нос. Но Драко подавил в себе это желание. Не для этого он ломал стены и впускал Поттера к себе под кожу. Сломать все было бы сейчас легко, поддавшись эмоциям. Но он не мог остаться без Гарри. Не сейчас, когда он узнал какого это быть с ним рядом. Поттер знал про его влюблённость. Знал все. И при этом заваливал его дурацкими вопросами. По истине слизеринская хитрость. — Сука! Драко провел рукой по ещё влажным волосам, заглаживая их назад. Но непослушная отросшая чёлка, все равно упрямо рассыпалась по лбу. Теперь все становиться понятно. Это странное поведение Поттера. Взгляды, улыбки объятия и прочие тактильные касания. Он жалел Драко. Ощутив непреодолимое омерзение к ситуации и самому себе, Драко побежал и склонился над унитазом. От чего его вырвало? От выпитого алкоголя или от отвращения? Он его жалел. Жалость, худшее чувство. Драко его ненавидел. Он рухнул на кровать в одних пижамных штанах. Сил, искать и одевать рубашку, не осталось. Как теперь себя с ним вести? Делать вид, что он не чего не знает? Или откровенно поговорить? Объяснить Поттеру, что он ничего от него не ждёт. Что ему этого не нужно. И попросить, что бы тот больше не проявлял к нему жалость. Пожалуй второй вариант был бы самым здравым. Но заставить себя произнести это вслух... Сколько же Драко нужно будет для этого выпить? Всего в мире алкоголя не хватит. Терзаясь беспокойными мыслями, Драко забылся таким же беспокойным сном. Который вскоре сменился, уже привычным и знакомым кошмаром из прошлого. Он ничего не видит, трясущимися руками пытается, стереть горячую кровь заливающуюся в глаза. В голове стоял гул, в ушах звон. Не струганые доски стола, на котором он лежит на животе, заусеницами впиваются в кожу. Воспоминание кто он, где он и с кем он проносятся в голове. А леденящий ужас сковывает тело. Где же его магия, когда она так нужна... Он пытается встать, но тяжёлая ладонь прижимает его к поверхности стола. И ненавистный голос над ухом, обдает его запахом гнили и разложения. — Скучал по мне? Драко пытается вырваться. Но Сивый с не человеческой силой вжимает его в стол. — Я скучал. С возрастом ты становишься ещё красивее, моя принцесса. — Нет... Не надо... — Драко ненавидит себя за это. За этот слабый голос, умоляющий, просящий... Он знает что это бесполезно. — Ахахаха! Как же я люблю когда ты стонешь, брыкаешься, извиваешься подо мной. Такой нежный, тонкий, красивый. Ты словно цветок, который я сорвал. Моя белокурая принцесса. И руки, до отвращения знакомые, скользят по его телу, то и дело впиваясь в него когтями и царапая. — Я хочу оставить на тебе свой след. Что бы ты никогда не забывал кому ты принадлежишь. Ты можешь кричать, просить, умолять. Но если ты сделаешь хоть что-то, что мне не понравиться, то после тебя я навещу твою мать. Драко чувствует как когти ублюдка с силой глубоко впиваются ему в спину и разрывают её на части. И слышит свой собственный крик гулко отражающийся от стен. А затем Сивый грубо и больно входит в него. Драко дергается всем телом. И слезы боли и унижения смешиваются со стекающей со лба кровью. — Драко! Драко, проснись! Это сон! Я здесь, я с тобой! Проснись! И уже другие руки тёплые, нежные, любимые обвивают его, приподнимая с мокрой от пота кровати. — Открой глаза! Драко слушается. И сразу попадает в плен изумрудных, словно летняя листва, глаз. — Гарри... — Это просто сон. Ты дома. Ты со мной. Все хорошо. — Нет... Не хорошо. — Драко уткнулся в плечо Гарри. Пряча слезы стекающие по щекам. С 14-ти лет он видит эти сны. Уже должен был привыкнуть. Но с каждым приходом Сивого, они становятся все ярче. Его смерть нечего не изменила. — Уйди. — он бы хотел, что бы его голос прозвучал уверенно и холодно. Но он был жалким и просящим. — Нет, я не оставлю тебя... Так. Жалость. Ебаная жалость в голосе, в глазах, в движениях и прикосновениях. И Драко уже на ногах с палочкой в руках. Когда успел достать? — Я не твоя проблема, Поттер! — Голос хриплый и злой. Но уже хотя бы не жалкий. — Меня спасать не надо! Иди на хуй со своим ебучим комплексом героя! Отъебись от меня! Убирайся вон! Уходи на базу и оставь меня в покое! — Драко... — Гарри тоже уже стоит на ногах в трех шагах от него. И взгляд такой, как будто это Драко сделал ему больно. — Что, Поттер? Не можешь вынести того что кто то может отказаться от внимания Избранного? — Драко медленно надвигался на него. Он полностью сбросил контроль, позволяя тьме и злости взять верх над разумом. — То, что ты прочитал дневник, не даёт тебе права думать, что я буду твоей сучкой для твоих экспериментов! Что, Потти, у тебя кризис идентичности? И заодно решил пожалеть бедного влюбленного Малфоя? Иди ставь свои опыты на Уизли! Я в тебе не нуждаюсь! — Заткнись! Закрой свой рот! — Закричал Гарри, тоже выхватывая палочку. — Кретин! Про какую жалость ты говоришь?! Да, я прочитал дневник, что бы понять что с тобой происходит, что бы узнать тебя лучше! — они поменялись местами, теперь Поттер надвигался на Драко, а Драко спиной вперёд отступал назад. Такого взбешённого Гарри, Малфой не видел никогда. Он буквально кожей ощущал жар исходящий от его магии. И видел, как призрачные языки пламени окутывают его фигуру. Он словно стал больше, шире, внушительнее. И даже в его глазах горел неудержимый, неукротимый огонь. Избранный. — Ты идиот! Про какой, блядь, эксперимент ты говоришь? — Драко больше некуда было отступать. Он прижался лопатками к стене, а Поттер, остановился, буквально в нескольких пальцев от него. — Кризис, это ведь когда переживаешь? А я не о чем не переживаю, — говорил Гарри уже спокойнее, но магия все ещё бушевала вокруг него. — Я не ставлю на тебе никаких экспериментов. У меня нет проблем с идентичностью. Я прекрасно признаю и принимаю свою ориентацию. И я тебя не жалею. Гарри закончил говорить уже шёпотом. Словно выдохнувшись. — Тогда, что ты делаешь? К чему все это? Зачем ты залазишь в мою постель и мне под кожу? Зная, как я к тебе отношусь?! — голос Драко дрожал. Он и сам не знал от чего, от злости? Или страха? — Кретин. Если бы ты так не зациклился на том, что это не возможно, то давно бы уже все понял! — Понял что? Гарри вместо слов, подошёл в плотную и сжав правое запястье Драко, вывернул его так, что палочка упала из рук Драко. А затем так же с силой сжал запястье на левой руке, вжимая обе руки в стену. — Поттер! — Заткнись... А Затем Драко почувствовал как его губ коснулись сухие и горячие губы Гарри. Он застыл, не зная как на это реагировать. Поцелуй, если его можно так назвать, длился не дольше секунды. А затем оторвавшись от него, Гарри потянулся вперёд и горячий шёпот возле уха, сломал всю колючую броню Драко. — Я люблю тебя... Всегда, наверное, любил. Гарри слегка отстранился, все ещё сжимая запястья Драко. И взглянул на него. А в глазах не было не чего кроме спокойствия и...нежности. Гарри прикусил губы, а затем снова, приподнявшись на цыпочки, прикоснулся губами к губам Драко. Это было уже действительно похоже на поцелуй. Гарри обхватил его нижнюю губу и провел по ней кончиком языка. От чего Драко, покачнувшись, на секунду потерял равновесие. И разомкнул свои губы, отвечая на поцелуй. И Гарри отпустил его запястье, обхватывая его, прикасаясь к коже. Надо было все таки надеть рубашку.