Точка невозврата

Пладао долго кипела от злости после похода в "Рандеву". Но нет, не зря она затеяла всё это — девушка была довольна результатами своего мини-расследования. И материал для статьи есть, и этого ублюдка Наннама нашла — того, из-за которого погибла её двоюродная сестра, её подруга Кьюта. В полиции ей рассказали, что, по материалам расследования, Кьюта встречалась с парнем по имени Наннам, и была беременна. "Знаете, это часто бывает — девушка залетает, а парень её бросает, и она от отчаяния совершает суицид". Пладао была уверена, что Кьюта не из тех, кто стала бы кончать с собой, она слишком хорошо её знала. И горевала по ней. Ей хотелось посмотреть в глаза ублюдку, виновному в смерти сестры. Через несколько дней Пладао снова собралась в "Рандеву", полная решимости найти Наннама и высказать ему всё, что на душе. Ей удалось войти в секретный бар вместе с другой девушкой. И как раз вовремя, чтобы увидеть, как Наннам зашёл в лифт, ведущий на крышу. Она побежала наверх по лестнице. На крыше было прохладно, но Пладао трясло от гнева. "Сейчас этот ублюдок попляшет!.." Наннам был там, и не один. Он обнимался с какой-то девушкой и совсем не выглядел как убийца. Но Пладао не могла допустить, не хотела, чтобы ещё и эта милая девушка стала жертвой, и высказала в лицо Наннаму, что он виновен в смерти её сестры. — Моя сестра, Кьюта, погибла из-за тебя, а ты делаешь вид, что даже её не знаешь! Нитан с каким-то отчаянием взглянула на Наннама и молча ушла, не став разбираться кто прав, кто виноват. Нанфа стоял неподалёку, спрятавшись в темноте, и молча наблюдал за происходящим. Его веселье исчезло, как только он услышал это имя, отозвавшееся болью в груди. "Вот только... При чём здесь Кьюта? Она... погибла? Покончила с собой?!" — дыхание перехватило, отчаяние поднялось удушающей волной — его первой любви больше нет. Почему-то он сразу поверил — эта девушка, Пладао, была так искренна в своём горе и ненависти к Наннаму. Нет, к нему, Нанфе. "Не может быть! Она не могла из-за меня погибнуть, не могла быть от меня беременна, я же всегда предохранялся!" Горе по потерянной навсегда любимой девушке затуманило разум, и Нанфа уже плохо соображал, что делает. Нелепая обида на брата добавила страданий и он впал в такое отчаяние, что ему показалось, будто его сознание странным образом раздвоилось — одна половина металась в запертой клетке разума, а вторая — управляла телом, не слушая разум. Наннам дёрнулся было пойти за Нитан, но остановился. Не станет она сейчас его слушать. Пладао всё с той же ненавистью смотрела на него. Наннам мысленно плюнул и отправился на стоянку, где оставил машину, надеясь найти Нитан. Но её там не было. Пладао шла за ним. — Мы не договорили! — Я лжец и обманываю женщин, ты это хотела услышать? — холодно сказал Наннам. Тут из темноты в углу вышел человек. Тусклое освещение стоянки не помешало Пладао увидеть... ещё одного Наннама. — Как тебе? Отомстила не тому, — ухмылялся парень. Пладао растерянно переводила взгляд с одного парня на другого. — Ты кто?! — Я Нанфа, младший брат Наннама, — с какой-то издёвкой поклонился ей парень. Тот самый парень, с которым она разговаривала в прошлый раз. Несмотря на их внешнюю схожесть, она поняла это. "Почему он представился Наннамом?!" — Близнецы?! — только и смогла сказать Пладао вслух. Не зная, что делать и что думать, она ушла прочь, в отчаянии сжимая кулаки. "Как же всё запутано!.." — Что ты творишь? — Наннам направился к машине. — Это я должен спросить. — Что я сделал? Притворился другим, чтобы довести до смерти? — Тебя разве это заботило? — ухмылялся Нанфа. Наннам перекосился от злости, круто развернулся, схватил его за грудки и с неожиданной силой оттолкнул. Нанфа с прежней ухмылкой неторопливо поднялся с пола. — Думаешь, не знаю, почему ты изменился? Ты почти не приходишь, вот и решаю проблемы! — Решаешь проблемы, создав новые? — ответил Наннам. — Когда ты повзрослеешь? Использовал меня. Притворился мной, а она убила себя! Блядь, ты как наш отец! — Думаешь, это был я? — Если не я и не ты, то кто? — Наннам отвернулся и пошёл к машине. "Вот именно — кто?! " — пыталась достучаться до Нанфы запертая часть разума. Но он её не слышал. — Ты изменился! — сказал Нанфа ему вслед. — Всё из-за этой девки Нитан, да? — в крови бурлило отчаяние. Наннам молча смотрел на него. — Ты же знаешь, они все одинаковые, — продолжал Нанфа, — им нельзя верить. — Сейчас это ты — тот, кому нельзя доверять! — Наннам наконец сел за руль. Нанфа встал перед капотом. От отчаяния ему хотелось побольнее задеть брата, хотя запертая половина сознания пыталась остановить его — тщетно. — Если поцелую её, думаешь, она заметит? Если пересплю с ней, она не узнает, ты это или я. Ты увидишь, что твоя любимая женщина... просто сучка! — он пренебрежительно махнул рукой. Наннам резко вдавил педаль в пол, машина рванулась вперёд, чуть не сшибив Нанфу, и врезалась в склад пустых коробок, которые посыпались на пол. Нанфа согнулся пополам от смеха. — Нан! Пытаешься убить меня? Наннам стиснул зубы. В висках застучала кровь. "Он не посмеет!.." — нет, Наннам знал, что Нанфа, этот наглый засранец, посмеет это сделать. Посмеет обидеть Нитан. Эта мысль была просто невыносима, и Наннам не выдержал. Он выхватил пистолет из бардачка, сдёрнул предохранитель, и выскочил из машины. — Если тронешь её... Улыбка Нанфы несколько померкла. — Ты же знаешь, сделав это — от себя не убежишь. — От себя не убегу, но от тебя могу, — Наннам решительно содрал кафф-змею с уха и бросил на пол. "Пошло всё к чертям!.." — Из-за этой девки наставил на меня пистолет?! — Нанфа с приклеившейся ухмылкой вразвалочку подошёл ближе. Он схватил пистолет за ствол и упëр себе в лоб. Его глаза с расширенными зрачками странно блестели. — Хочешь пристрелить — давай! Стреляй! Если уверен, то стреляй. Чтоб я знал, что ты выбрал её! — он перешёл на крик. Нанфа взялся за ствол обеими руками, крепче прижимая его ко лбу. — Стреляй! Давай! Наннам снова стиснул зубы, борясь с собой. "Он же мой брат!" — и опустил пистолет. Переложил его в левую руку, развернулся и заехал брату в челюсть кулаком. Это был не шутливый удар, как в детских потасовках. Нет, всё было по-настоящему и очень больно — Наннам, как мужчина, вступился за свою женщину. — Ударил меня?! — Нанфа выпрямился, ударил его в ответ и толкнул ногой вдогонку, потом наклонился за упавшим пистолетом. Наннам кинулся к нему, но остановился, как будто врезавшись в стену — Нанфа направил ствол на него. Непривычная тяжесть оружия в руке, холод металла... "А ведь это выход... Пусть Нан выбирает... " Нанфа с гримасой, с неестественно расширенными глазами, медленно поднял пистолет, перевёл дуло себе в висок. И приставил к голове. Смотря брату прямо в глаза показал жестом — мол, давай, сделай что-нибудь, останови меня. — Какого хрена творите?! — раздался крик. Это прибежали друзья — Охотник не зря наставил камер видеонаблюдения по всей территории бара. Нанфа от неожиданности обернулся. Наннам не упустил момент и бросился к нему. Началась борьба за пистолет. Наннам старался если не отнять его, то хотя бы отвести дуло в сторону. От них обоих. Краешком сознания он отмечал странные детали в облике брата — безуминка во взгляде, ощеренный рот, тяжёлое дыхание и... слёзы? Да, по щеке Нанфы скатилась слеза. Раздался выстрел. Нанфа ощутил замешательство брата и чудовищную боль как свою собственную. Потом Наннам упал. Пистолет вывалился из руки Нанфы. "Как же так?! Нет, это не правда!.. Я так не хотел!.." Но это была правда. По ноге Наннама струилась кровь, с такой скоростью пропитывая штанину, что у Нанфы потемнело в глазах от ужаса. Он не мог потом вспомнить, как стаскивал с себя толстовку и зажимал ею рану, как они все ехали в больницу, как Наннама, его Наннама, увезли на каталке в операционную... Как будто сквозь толщу воды до Нанфы доносился разговор друзей, когда они все сидели в холле и ждали конца операции. — У него ведь завтра помолвка... — вполголоса говорил Хэк. Нанфа очнулся, только когда Хэк осторожно потряс его за плечо. — Операция кончилась, всё хорошо. Мы о нём позаботимся, иди домой. Нанфа тупо кивнул и ушёл, еле переставляя ватные ноги. Хэк с тревогой посмотрел ему вслед. "Если мы все в шоке, то каково ему знать, что сам же виноват?.." Нанфа не помнил, как добирался домой. Только вдруг вокруг оказалась знакомая обстановка квартиры и он привалился спиной к закрытой двери, бессильно сползая вниз. "Вот и всё, конец", — билась в висках мысль. — "Это же игра была! Это весело! Как в детстве..." Вдруг обе части его сознания с явственно ощутимым щелчком слились в единое целое, и Нанфа с ужаснувшей его ясностью осознал, что детство давно кончилось. Им уже по двадцать шесть лет. И игры тоже должны были кончиться. Они выросли. Вернее, вырос Наннам, а он как будто застрял в пятнадцатилетнем возрасте, когда притворство было детской забавой. И вот сейчас он окончательно перешёл границу. Перегнул палку. Заигрался. Хорошая работа, любимая, понимающая жена, достойная жизнь — вот то, к чему нужно стремиться. А он собственными руками уничтожил шанс Наннама. И Кьюта могла бы быть жива. В мозгу огнём вспыхивали фразы. "Я — не брат, не Наннам. Я отдельный человек. Я сам отвечаю за себя. В этот раз я действительно серьёзно накосячил." Он думал раньше, что всё равно время не повернëшь назад. Но теперь сам переживал и раздумывал о своих действиях, и их последствиях. Было очень неприятно вдруг осознать, что ты просто дурак. Нанфа ещё долго пролежал на полу в прихожей, корчась в приступах самобичевания, рыдая и утираясь рукавами. Позволив наконец-то себе выплакаться, он не мог остановиться. В конце концов обессилев от слёз, он кое-как поднялся и поплёлся в ванную умываться. Зеркало над раковиной отразило его привычный облик, разве что с покрасневшими и опухшими глазами, но что-то неуловимо изменилось. "Выражение лица", — скоро понял Нанфа. Недаром говорят, что глаза — зеркало души. Такой стресс не мог пройти для него бесследно. Он наконец повзрослел. Нанфа умылся и принялся за уборку. Это был верный, а главное — безопасный способ прийти в себя и привести мысли в порядок. Даже уже ложась спать, он продолжал размышлять о происходящем, — восстановившееся сознание работало в полную мощность. "Наша жизнь уже не будет прежней. Мы выросли и должны пойти каждый своей дорогой. Мы всё равно останемся братьями, даже если женимся каждый на своей девушке, как я раньше этого не понимал. Ревновал к Нитан, идиот. Я даже не могу вспомнить, когда мы последний раз сексом занимались... А завтра у них должна быть помолвка... Теперь я должен помочь Нану. Притвориться им не для себя, а для него."